Мохадан взглянул на женщину-вождя. — Ты все еще хочешь поехать с нами?
Грязная, растрепанная и все еще одетая только в легкую тунику, авторитет и уверенность в себе Хельмара сияли так же ясно, как любое военное снаряжение. “Конечно. Наши цели могут немного отличаться, но цель одна».
«Да будет так», — заявил Кирмаз-Джа. «Мы едем в течение часа».
Внезапный шум заставил всех подпрыгнуть. «Оно возвращается!» — проревел охранник как раз перед тем, как несколько звуков протрубили предупреждение. Все замерли, глядя в небо.
“Там!” - крикнул Хаджира.
Грифон быстрее орла кружил вокруг, чтобы атаковать лагерь с другой стороны. Она нырнула в ряды пикетов, выкрикивая свой пронзительный крик. Лошади вскочили на дыбы, начав панику.
“Лошади!” - крикнул Мохадан, и его люди встряхнулись от неподвижного страха и трепета и бросились защищать своих животных. Лучники вооружили свои арбалеты короткими зазубренными ружьями, способными пробить броню. Они совершили смертоносный полет, но в последнюю минуту грифон отклонился и выкрикнул насмешку над жалкими ракетами. Она снова пронеслась над лугами и в ужасе обратила лошадей в бегство. Только хуннули игнорировали ее попытки запаниковать и упорно пытались удержать испуганные стада вместе.
Грифон увидел белых лошадей и понял, что они делают. Она низко наклонилась, ее крылья гудели от скорости прыжка, и вонзила когти в спину одного белого хуннули. Прежде чем она успела оторвать его от земли, на нее напали трое других и Афер. Он черный, крупнее остальных, оскалился и вонзил копыта в плечо грифона.
Обиженный и разъяренный грифон отпустил свою жертву. Она присела, готовая наброситься на ранившего ее черное, когда другая сила ударила ее в бок и сбила с ног. Ее злобные глаза искали источник этой новой боли, и она увидела, как мужчина выпустил в нее синий заряд магии. По-кошачьи она поднялась на ноги и подпрыгнула в воздух. Она была слишком хорошо знакома с действием этой могущественной силы. Еще больше болтов преследовали ее в яркое небо.
Хельмар и другие маги Кланнада присоединились к Сайеду, и вместе они поддерживали шквал магии, заставляющий грифона кружить все выше и выше над лагерем.
Один всадник со слезами на глазах побежал на помощь своему раненому Хуннули.
Тем временем турики и хуннули достаточно успокоили остальных лошадей, чтобы их оседлать и подготовить. Грифон все еще кружил по долине, но пока маги продолжали стрелять в нее, она не смела подойти ближе.
«Боже всех», — выдохнул Сайед, когда остановился, чтобы вытереть пот со лба. «Это существо сильное. Тримийская сила едва ли сможет его поколебать.
Хельмар согласился. «Будет трудно избавиться от него, если он преследует нас до самой Кангоры».
— Турики скоро будут готовы, — заметил Сайед, разглядывая ее неадекватную одежду. — Тебе лучше подготовить Кланнад.
Она милостиво приняла намек, поцеловала его в щеку и взяла с собой половину воинов. Вскоре они вернулись, одетые в кольчуги и во всеоружии, и отправили остальных сделать то же самое. К тому времени, как турики сели на коней и были готовы к поездке, кланнады уже свистнули в своих хуннули и стали ждать возможности присоединиться к ним.
Сайед оглянулся в поисках Хаджиры, чтобы попрощаться. Хаджира решил оставить Тассилио в лагере, несмотря на просьбы мальчика, и Мохадан всем сердцем согласился. Город, охваченный отчаянными боями, не был подходящим местом для последнего сына Шар-Джа. Но Хаджира выбежал из их палатки, поспешно пристегивая свой меч и выглядя таким разъяренным, что мог бы выплюнуть молнии.
“Он ушел! И эта паршивая собака с ним! - крикнул гвардеец. Он схватил седло и швырнул его на ближайшего запасного скакуна с такой силой, что испуганная лошадь выскочила из-под него, и Хаджире пришлось ее успокоить, прежде чем он сможет повторить попытку.
“Что ты имеешь в виду? Разве его не было здесь раньше? — потребовал Сайед.
«Я так и думал, но все было настолько безумно, что я сейчас не знаю. Постель его пуста, лохмотья пропали, а его и этой собаки нет в лагере. Держу пари, что следующие десять лет своей жизни он проведет в Кангоре. Голос Хаджиры был полон гнева и безумного беспокойства. Ему удалось без особого труда усадить пугливую лошадь и сесть на нее. — Если Скверна Лазурет не убьет его, то это возможно, — прорычал он и пнул лошадь, присоединяясь к остальным.
Окруженный магами, Кирмаз-Джа вывел свою небольшую армию из долины. Грифон, увидев, что они уходят, приземлился вплотную, чтобы преследовать колонну, но колдуны отбросили ее назад ругательствами и сферами синей энергии.
Хаджира, Сайед и Хельмар присоединились к Мохадану на фронте. «Медные ворота, вероятно, будут зачарованы охраной и будут охраняться наиболее тщательно», — сказал Сайед. — Но самая прямая и быстрая дорога ко дворцу и цитадели лежит оттуда.
Кирмаз-Джа кивнул, его седая борода торчала из-под шлема. «Мы нападем там». Он впился взглядом в солнце, находившееся уже почти над головой. «Проклятый грифон. Это задержало нас слишком надолго. Мы не успели никого провести внутрь, а сейчас уже почти полдень. Ритуал Вознесения всегда начинался, когда солнце достигало зенита. У нас очень мало времени, чтобы пробиться вперед. По крайней мере, это долгий ритуал.
— И у нас, наверное, кто-то внутри есть, — раздраженно сказал Хаджира. «Какую мало пользы это нам принесет».
Колонна оставила долину позади и побежала вниз по холмам к широкой долине, где ровные поля подходили к подножию городской стены. Грифон развернулся и завизжал над головой. Солнце палило по мужским доспехам. Колонна выстроилась в длинную линию в восемь лошадей глубиной и двинулась вперед галопом. Желтое знамя Кирмаз-Джа развевалось над головой его знаменосца.
Сайед на мгновение колебался; затем он развернул что-то, что принес с собой. Золотой плащ клана накрыл его колени. Он застегнул его, радуясь, наконец, возможности носить его открыто и гордо перед туриками. Вспышка цвета привлекла его внимание, и он повернул голову, чтобы увидеть, как Хельмар прикрепляет плащ к своим плечам. Плащ его не удивил, поскольку Кланнад когда-то был кланом, но его цвет удивил. Яркий, смелый, огненно-красный, Хельмар носил цвет клана Корин. Он уставился на нее, задаваясь вопросом, почему она выбрала этот цвет; затем она обнажила меч, подав сигнал своим всадникам, и выкрикнула пронзительный боевой клич, который тут же был поддержан ревущим турическим командованием.
Лошади, как Турик, так и Хуннули, вытянули шеи, прижали уши и бросились галопом прямо к воротам Кангоры. На городских стенах загудели рожки. Соплеменники и Кланнад ответили своими рогами, которые пропели вызов, эхом разнесшийся по всему городу. Турики подняли голоса в диком пронзительном завываниях, от которых у Хельмара по спине пробежал мурашек. Полированные ворота, уже закрытые и запертые, блестели на солнце, как маяк.
Воины Кланнада, самые талантливые, объединились вокруг Сайеда и Хельмара. Остальные рассредоточились вдоль линии атаки. Когда лошади подъехали ближе к городской стене, маги привлекли вездесущую магию и придали ей форму по своей воле. По команде Хельмара они одновременно обстреляли массивные Медные ворота и отдельные места вдоль стены.
Обереги, которые предсказал Сайед, находились в вратах, и они были даже более могущественными, чем опасался колдун, но они никогда не предназначались для того, чтобы противостоять постоянной силе такого большого количества магии. Обереги стонали, искрили и держались несколько драгоценных минут, пока, наконец, в оглушительном взрыве они не сдались, и магия нападавших не взорвала огромные части башен по обе стороны от ворот. Сами медные двери провисли и медленно рухнули на землю с оглушительным грохотом. Другие колдуны проломили стену еще в двух местах, открыв новые входы в город.
Кирмазцы торжествующе взревели и бросились к бреши. Кланнад следовал медленнее. Они потратили много сил на борьбу с грифоном и разрушение охранных оберегов и начали уставать.
Ошеломленные взрывами, силы Зухары колебались несколько жизненно важных минут, позволив нападавшим закрепиться прямо внутри стены. Скверна Лазурет, уже привыкшие к колдовству Зухары, первыми пришли в себя и собрали свои силы для действий. Мужчины со всех концов города бросились отбивать захватчиков у стены. Слишком скоро атака Кирмаз-Джа застряла под превосходящими силами окружавших их отрядов повстанцев. Воины были вынуждены спешиться и сражаться рука об руку в жестокой, кровавой борьбе за сохранение своих позиций. Лучники вели по ним огонь с участков стены и близлежащих зданий. Мечники атаковали свою оборону. По главному проспекту принесли небольшую пушку и использовали ее для разгрома отрядов Кирмаз-Джа кусками камня и смертоносными шипастыми шарами.
Только колдуны Кланнада удержали соплеменников от истребления. Они были рассредоточены среди трех атакующих групп вдоль стены и отчаянно работали, чтобы отразить ракеты, обеспечить прикрытие огнем и защитить лоялистов, насколько это было возможно, с помощью защитных энергетических щитов. Но маги устали от бесконечной борьбы. Некоторым уже пришлось остановиться и положиться на свои мечи для защиты; несколько человек уже были убиты.
В отряде Кирмаз-Джа Сайед почувствовал, как его энергия угасает. Он не предполагал, что силы Грифона окажутся такими безжалостными. Они продвигались вперед, чего бы это ни стоило, и медленно, но неуклонно изматывали верных туриков. Как бы они ни старались, Кирмазы не могли двигаться ни вперед, ни назад. Они оказались в ловушке постоянно сжимающегося круга, который мог закончиться только смертью.
Боевая песня рогов взлетела над горным заливом, разносясь дальше, дольше и громче, чем любой другой звук битвы у городской стены. Горожане слышали это на улицах и в своих домах. Некоторые откликнулись на призыв и двинулись вниз, чтобы присоединиться к бою на той или иной стороне; некоторые послушали это и заперли свои магазины и дома.