смотрел молча. “Нет!” воскликнул он. «Но я не вижу причин оставаться здесь и рисковать смертью!»
Этлон подошел к нему, выражение его лица было таким же непреклонным, как гранитная стена. “Я понимаю
много причин! Мы не можем расстаться. Не сейчас. Мы должны бороться с этим вместе. Присоединяйтесь к нашему
умы, наши целители и наши молитвы о поиске лекарства. Если ты уйдешь, куда ты пойдешь?
Нас окружают лиги пустоты! Если ваш клан вышел на след
где-то умираем из-за отсутствия помощи, и мы находим способ остановить эту болезнь, мы могли бы
не смогу связаться с тобой вовремя!»
Со своей позиции рядом с лордом Этлоном Сайед видел войну нерешительности среди молодых людей.
Лицо Терода — страх перед чумой, если он останется, ужас, если она застанет его клан в одиночестве.
пустые равнины и проблеск надежды на то, что они смогут найти лекарство. Сайед
понял, что он чувствует. Тревога за Рафнира неотступно терзала его разум с тех пор, как
Ритан умер. Он хотел большего, чем сама жизнь, чтобы увести свою семью с пути
смертельная чума, но он знал, что лорд Этлон прав. Их единственной надеждой было остаться
вместе и искать какие-то средства, чтобы остановить эпидемию.
Остальные мужчины, похоже, тоже это приняли. Они зашевелились и кивнули среди
сами, неподвижность шока прошла, когда они поняли, что война должна быть
дрался. Терод попятился от Этлона и потопал ко входу в палатку.
«Клан Амнок останется, — сказал он резко, — но я выставляю охрану
вокруг моего лагеря. Никто не входит и не выходит без моего разрешения.
пятка и левый.
«На самом деле это неплохая идея», — сказал Кошин, направляясь на помощь павшему Морбиару.
«Мы должны отложить остальную часть мероприятий по сбору и ограничить передвижение наших
людей, пока мы не увидим, как далеко распространится эта болезнь».
Его предложение было немедленно принято, и через час огромная, занятая
сбор начал принимать вид осажденного лагеря. Консул
Палатка была очищена от ковриков, подушек и атрибутов места встречи, чтобы
путь для больных. Гоночная площадка, мелководье, где женщины собирались поболтать
и стирать белье, а луга, где дети любили играть, были пусты.
Вооруженные люди охраняли периметр лагерей и патрулировали практически пустой базар.
Только всадники, охранявшие стада, пасущиеся на разбросанных пастбищах вдоль
долине разрешили покинуть территорию. Женщины и дети оставались рядом со своими
палатки. Жрецы Сургарта и Сорха и жрицы Амары собрались на
священный остров Тир Самод, чтобы помолиться о помощи божествам. В тот день и через
в ближайшие дни их огни горели в храме из стоячих камней, и их
голоса были слышны в нескончаемом пении мольбы.
К ночи в палатку совета привели еще восемь человек.
Сайед помогал нескольким мужчинам доставлять воду в большую бочку для использования в
целителей, когда он услышал тихий женский голос, зовущий его по имени. Он колебался, всматриваясь
в густые сумерки. Незнакомый голос заговорил в его голове, как
Хуннули.
Затем он услышал вой. Сайед! Он увидел вспышку белого цвета и небольшой
существо бросилось с травы на его ботинки. Оно резко мяукнуло. Приходить! Приходить! тот
- кричал в его мыслях голос. Ты ей нужен.
В вспышке ужаса он узнал кота Тэма. Его ведро упало на землю,
и он помчался за смутно видимой фигурой, бегущей впереди него. Рафнир! его сердце кричало.
Только не его сын, пожалуйста! Они дошли до лагеря Хулинина, без труда прорвались мимо охраны.
остановился и побежал к своей палатке.
Когда он пришел, собаки съежились у входа; даже козы были
тихие, сбившиеся в группу с широко раскрытыми глазами.
Сайед был так расстроен, что не обращал внимания ни на них, ни на двух хуннули.
стою возле палатки. Черный конь Тэма был совершенно неподвижен, его голова была высоко поднята.
бедствие. Афер, жеребец Сайеда, настойчиво заржал, призывая его поторопиться.
Сайед кинулся за котом в палатку, ожидая увидеть сына, и остановился.
мертвый как на своем месте. Душу его охватило ошеломляющее отчаяние. Все время у него было
беспокоясь о Рафнире, он никогда не думал, что его жена может заболеть.
И все же она лежала на их тюфяке, ее лицо покраснело от жара ее тела, слезы
слезы из ее глаз. Когда она увидела Сайеда, она попыталась подняться в тщетной попытке
держитесь от него подальше. «Нет, нет, любовь моя», — хрипло прошептала она, когда он опустился на колени рядом с ней.
сторона. «Не подходи ко мне.
Он проигнорировал ее мольбы и осторожно толкнул ее обратно на кровать. С помощью удобного
тканью, он начал вытирать пот с ее лица. Маленький белый кот присел рядом
Голова Тэм, ее огромные золотые глаза. Она отчаянно мурлыкала, словно пытаясь
успокоить свою хозяйку.
«Может быть, дело в чем-то другом», — в отчаянии сказал Сайед. «Холодная, плохая еда или
укус насекомого. Укусы пауков всегда вызывают тошноту».
«Это не пауки, и ты это знаешь», — ответила она со вспышкой прежнего духа.
Сайед знал это. Он мог видеть следы болезни в жару ее кожи.
и в опухолях под челюстью. «Тогда ты знаешь, что мне нужно сделать», сказал он, его
голос ломается.
Ее подбородок дрожал. «То, что ты должен».
Никогда в жизни Сайеду не приходилось делать ничего более трудного, чем забирать Тэма.
легкую форму и вынести ее на руках из палатки. Она прижалась к нему, пока он
Медленно шел по тропинке, двое Хуннули следовали за ним. Ни один не смог найти
слова, которые они хотели сказать. Хулининские охранники на окраине лагеря бросили один взгляд.
на своей ноше и печально отступил с дороги. Сайед даже не довел их до конца
темный туман, окутавший его разум. Почти вслепую он унизил свою жену
в палатку совета и в тускло освещенное помещение. Уложено три ряда поддонов.
вниз для больных, а в центральном очаге горел огонь. Четыре целителя на
Дежурные были настолько заняты уходом за пациентами, что не заметили, как вошел Сайед.
Дрожащими руками он положил Тэма на тюфяк у стены палатки. Он знал, что у него есть
только мгновение, чтобы сказать ей что-нибудь, прежде чем один из целителей увидел его и заставил
ему уйти, но как он мог вложить двадцать три года дружбы и любви в
несколько скудных слов? Эта женщина спасла ему жизнь, любила его, родила ему сына и
подарил ему мир смеха и радости. Как он мог оставить ее здесь одну умирать?
Слезы застряли у него в горле, и он нащупал ее руку.
Что-то мягкое прошло мимо его руки. Белый кот последовал за ним из
лагерь и уткнулся в одеяло на плече Тэма. Сразу за холстом
стены, два хуннули хихикали перед ней.
Тэм попытался улыбнуться. «Я теперь не одна. Иди, мой муж. Позаботься о нашем сыне.
Помни нашу любовь”, - прошептала она.
Голова Сайеда опустилась. «Я вернусь, когда смогу». Он провел пальцем по ней
щеку, затем споткнулся на ноги и убежал из палатки.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Калене проснулась посреди ночи, чувствуя себя невыносимо жарко. Ее глаза
смутно открылась незнакомому сиянию, и она увидела свою мать, сгорбившуюся над Книгой.
Матры, пытающейся прочитать страницы старого колдовского тома при свете единственного
ручная лампа. Она моргнула и ошеломленно задумалась, почему ей так жарко.
Ее одеяло было мокрым от пота, и что-то тяжелое прижималось к ней.
левая сторона.
Внезапно она села, ее сердце колотилось. Корен заполз на поддоны
рядом с ней в тот вечер и заснул. В какой-то момент он перевернулся почти на
вершина ее. В тусклом свете лампы он выглядел странно покрасневшим, поэтому Келин уложила ее
ладонь на влажный лоб. Это был первый раз, когда она попробовала свое эмпатическое прикосновение.
на больного человека. Результаты ее шокировали. Она чувствовала симптомы болезни Корена.
болезнь так же очевидна, как его страх и растерянность.
“Мать!” воскликнула она.
Ее голос разбудил всех в палатке. Габрия вскочила на ноги и поспешила к
встаньте на колени рядом с Келин. Корен был в полусне и часто дышал. “Болит горло,
Мама, — пробормотал он.
Келин высвободилась из-под него и осторожно растянула его на поддоне. “Его
температура повышается», — сказала она матери, стараясь скрыть страх в голосе.
ради Корена. «Его горло начинает опухать, и он быстро теряет сознание.
Ты должен что-то сделать!»
Габрия взял тряпку и вытер кожу Корена. Ее руки дрожали. “Я прочел
Книгу Матры от корки до корки, и я не могу найти ни одного исцеляющего заклинания”, - сказала она.
тихо плакала. «Я не знаю, что я могу сделать».
«Мы должны что-то попробовать», — настаивала Келин. «Может быть, мы могли бы обернуть
его во влажные одеяла, чтобы снизить температуру».
Этлон и Лимира преклонили колени рядом с Кореном, их лица были глубоко обеспокоены.
«Возможно, мы могли бы передать часть нашей силы Корену, чтобы помочь его телу бороться с
болезнь, — предложил Этлон.
Габрия обдумал это. Владельцы магии использовали комбинацию ментальных и
физическая сила для управления силой магии. Они часто объединяли свои силы
вместе, чтобы поддерживать сложные заклинания, но Габрия никогда не пыталась передать свою энергию