Девушка вздохнула с облегчением. Она в первый раз видела, как утро, крадучись, приходит в горы, гася звезды и обрисовывая вершины мягким, слабым светом.
Нэра поднялась на каменистую гряду, миновала поросль карликовых сосен и гряду валунов, подойдя к кромке широкого плато. Там она остановилась и удовлетворенно заржала.
Габрия, заинтригованная, огляделась вокруг. Плато, примыкавшее к северной стороне двузубчатой скалы, было плоским, как гигантская тарелка. Его голая каменистая поверхность была дочиста выметена ветром. Плато казалось абсолютно безлюдным, и Габрия спросила удивленно:
— Здесь?
Нэра мотнула головой в сторону вершины. Габрия последовала туда же взглядом и различила едва видимую тропу, разделявшую зубцы горы.
«Колесо здесь. Смотри внимательно. Они уже на подходе».
— Кто такие «они»? — недоумевала Габрия.
Нэра не отвечала. Она все еще пристально вглядывалась в очертания вершин, будто ожидая появления кого-то. Лошадь пошевелила ушами, ее ноздри напряженно втянули холодный воздух.
Габрия покачала головой и соскользнула на землю. Ее ступни и ладони затекли от долгой езды верхом; было так приятно вновь ощутить под ногами твердую почву. Она полной грудью вдохнула горный воздух, восхитительно пахнущий морозом и древесной корой. Девушка подошла к краю площадки и глянула вниз, туда, где горы стремительно сбегали к холмам Дархорна. Ее взгляд рассеянно скользил по склонам, а солнце постепенно поднималось, заливая своим светом далекие равнины. Вечные цвета долины Рамсарина — цвета кланов: синий, пурпурный, алый, желтый — медленно выходили из тьмы в сиянии своих красок. С выступа, на котором стояла Габрия, можно было легко охватить взглядом восток, где пастбища ее клана простирались до горизонта.
Задумчивая улыбка тронула губы Габрии. Когда-то и люди Валериана точно так же, как она сейчас, смотрели на земли внизу и ликовали. Необозримые равнины были очень живописны и, кроме того, имели все необходимое, чтобы люди могли выжить. И мертвые каменные горы, которые эти люди оставляли позади, не выдерживали никакого сравнения с зеленым плодородием пастбищ.
Габрия медленно отошла от края и огляделась вокруг. На первый взгляд широкое плато было совершенно пусто. Ни дерево, ни куст, ни цветок не оживляли картины; лишь несколько жестких низкорослых растений да пятна мха покрывали плоскую поверхность. Но одна вещь внезапно привлекла внимание Габрии: нечто вроде пьедестала из камней в самом центре площадки. Габрия была от него на расстоянии приблизительно тридцати шагов, когда заметила кое-что еще более странное. Прямо перед ней, на земле, лежало два ряда круглых, гладких и ровных камней. Один ряд образовывал линию, расходившуюся вправо и влево, подобно гигантской арке; другой, пересекавший первый, был направлен прямо к каменному пьедесталу.
Следуя необычному указанию, Габрия направилась к нему. Теперь она видела, что камни образуют пирамиду, шириной около двух шагов и высотой, соответствующей высоте конских коленей. От пирамиды лучами расходились и другие линии камней, дуга смыкалась, чего раньше Габрии не было видно, охватывая пирамиды кольцом. Так же как и раньше, Габрия пошла вдоль второй линии, пересекла круговую и, оглянувшись, чуть не вскрикнула: таинственные ряды камней представляли собой не что иное, как гигантское колесо. Габрия обошла его кругом, восхищаясь идеальной точностью кольца и каменным спицам, прямым, как стрелы. Все это, несомненно, было почти искусством.
Если это и в самом деле Колесо Валориана, подумала Габрия, ему, должно быть, не меньше пятисот лет, даже ветер и непогода не смогли разрушить его.
Габрия задумчиво покачала головой, вспоминая все, что в людской памяти было связано с Колесом. Лорд Валериан. Человек, которого знали поколения, племена и кланы; легенды о его деяниях распространились далеко за пределы равнин. Он был героем, он был вождем, его боготворили. Он сумел добраться до Сорса, властелина царства мертвых, и сразился с призраками, чтобы добыть корону Амаре. Он вывел породу хуннули от своего жеребца и научил их общаться с владеющими магией, и он сам был первым из людей, проникших в тайны магии. Он привел свой клан на новые плодородные земли из несчастий и нищеты, в которых они прозябали. После его смерти двенадцать его сыновей освоили равнины, положив начало двенадцати кланам, передавая другим науку магии и тем самым сохраняя наследство отца.
Габрия с улыбкой подумала, что Валориан наверняка бы обрадовался потомку, вернувшемуся к Колесу, началу начал.
Внезапно позади нее Нэра издала приветственное ржание.
— Они идут! — победно возвестила она.
Габрия обернулась, удивленная. Она никогда прежде не слышала такого ликования в голосе Нэры.
Девушка глянула в ту сторону, куда был направлен взгляд лошади — на тропу, разрезавшую вершину. Там, освещаемые утренним солнцем, виднелись силуэты темных коней, их гривы развевались подобно королевским мантиям. Снег, летевший из-под их копыт, сверкал и искрился, и дробный топот разносился по маленькому плато подобно грому.
Солнце и снег, слишком ярко искрившийся, мешали Габрии разглядеть коней как следует, поэтому она взобралась на каменный постамент и, изумленная, застыла. Группа все приближалась, и ошибиться было уже невозможно: черные и крупные, все они были хуннули.
Сейчас они уже вступили на плато, и Нэра гарцевала, вскидывая вверх передние копыта, в радости соединиться с ними, а они, в свою очередь, издали клич, приветствуя женщину и кобылу. Кони вступили в круг, в точности следуя очертаниям Колеса из камней.
Габрия пыталась сосчитать их, но их было так много, и все они кружились вокруг нее в бурном диком танце. Черные их попоны слабо отсвечивали в сиянии дня, а плечо каждой лошади было отмечено знаком — белой молнией.
Габрия, приоткрыв от удивления рот, взирала на великолепных жеребцов и кобылу, а сердце ее пело от радости.
Но вот хуннули прекратили пляску и, следуя Колесу, встали лицом к девушке, окружив ее плотным кольцом, их горячее дыхание создало в воздухе облака пара. Из круга выступил один из жеребцов, подошел к Габрии и кивнул ей приветственно.
Он был огромен. Даже стоя на каменном пьедестале, Габрия едва сравнивалась взглядом с его глазами. Она поняла сразу: это был король. В его мускулах угадывалась великая сила; в глазах светилась глубокая мудрость. В гриве уже видны были седые волосы — признак преклонного возраста, — но ступал он твердо и властно.
«Мы приветствуем тебя, Колдунья».
Мысли его, хотя и переданные с королевским достоинством, были полны расположения к ней.
Габрия склонилась в низком поклоне.
«Долго, очень долго ждали мы возвращения владеющих магией, — продолжал он. — Наша порода была выведена, чтобы мы были друзьями и помощниками человеку, в том числе и в делах магии. Но тех людей, которые поощряли магию, уже нет. Ты — первая за очень долгий срок, кто вернулся к ее вечному искусству. И поэтому мы приветствуем тебя».
Расширенными от удивления глазами Габрия взирала на жеребца.
Она не находила, что ему ответить. Понимая ее смущение, Нэра покинула общий круг и встала рядом с ней в знак поддержки.
Король обратил к Нэре свои темные глаза.
«Позаботься о ней, — услышала Габрия, — она обязана продолжать уже начатое дело, если колдовство все-таки вернется в кланы».
Нэра тряхнула гривой в знак согласия.
Габрия решилась заговорить:
— Нэра всегда и везде оберегала меня.
«И пусть так же поступают ее сыновья», — ответил конь.
Затем, изогнувшись, он склонил свою голову к Габрии так, что их глаза встретились, и посмотрел на нее сквозь свисавшие со лба пряди волос.
«Колдунья, мы просили тебя прийти к Колесу Валериана, чтобы предостеречь тебя и обратиться к тебе за помощью. Кто-то из людей вмешивается в магию без ее на то согласия. — Конь гневно тряхнул гривой. — Ты знаешь, что хуннули неподвластны чарам колдовства, но зато мы от рождения чувствительны ко всему, что как-либо связано с магией. Сначала мы уловили лишь некое изменение некой формы, а немного спустя почувствовали странные волны, идущие с востока. И это очень напугало нас, потому что силу и власть магии можно употребить в недобрых целях».
Габрия смотрела в сторону, размышляя над услышанным.
Король спросил:
«Ты знаешь, кто бы это мог быть?»
— Кажется, да. Изгнанный вождь, может быть, он в Пра-Деш. Мы думаем, что у него Книга Матры.
«Тогда, Колдунья, ты должна идти. Найди источник этого извращенного колдовства, пока не случилось ничего ужасного, ничего такого, чего потом не исправишь».
Габрия побледнела.
— Вы знаете, что он делает?
Хуннули повернул голову к востоку.
«Нет, это непонятно нам. Единственное, что мы знаем, это то, что этот человек непрофессионал, он не владеет до конца той наукой, которую пытается использовать. Его необходимо остановить».
Сердце Габрии упало. «Боги, о нет, только не сейчас», — мысленно взмолилась она. Коню же сказала:
— Я понимаю.
«Хорошо».
По команде жеребца от группы отделилась маленькая лошадь и встала рядом с Нэрой. Конь склонил свою голову к Габрии.
«Будет лучше, если ты возьмешь с собой других людей. Лорда Этлона. Он будет тебе большой поддержкой. Эурус поедет с тобой. Лорду Этлону нужен конь, приличествующий его достоинству».
Габрия с сомнением посмотрела на него.
— Я не хочу быть резкой, но дело в том, что Этлон очень неохотно пользуется привилегиями своей власти. Сейчас, когда его конь Борей погиб, он, вероятно, не примет другого хуннули.
Король фыркнул, и это, казалось, прозвучало как смех.
«Мы поможем Этлону и Эурусу понять друг друга. Я уверен, что это произойдет рано или поздно».
Девушка сжала губы, потому что она знала упрямый характер Этлона.