Внезапно Каурус поднял руку и сказал с видимой неохотой:
— Ладно, колдунья и ее хуннули могут остаться. Но, — он внимательно оглядел всю компанию, сделав многозначительную паузу, — только на одну ночь.
Этлон чуть заметно кивнул в ответ.
— Ваше великодушие безгранично.
Воевода Рейдгара сжал рукоятку меча, словно намереваясь вытащить его из ножен.
— Лорд Каурус, вы не можете этого позволить, — закричал он. — Эта… самка — колдунья! Меня не интересует, сколько хуннули она водит за собой; она несет на себе непристойную ересь. Богиня никогда не простит нас, если она остановится под нашей крышей.
— Гринголд, — сказал Каурус с досадой, — я уже принял решение, и тебе следует ему подчиниться!
— Как воевода клана, я не могу подвергать наш народ опасности.
— А я, как вождь этого клана, вправе требовать выполнения моих приказаний, — прогремел Каурус. — Я не уроню чести Рейдгара отказом в ночлеге другому вождю.
Прорычав что-то нечленораздельное, воевода отступил назад, но глаза его загорелись волчьим блеском. Гринголд был большим и сильным мужчиной, с крепкими мускулами и репутацией драчуна. Его тело покрывали рубцы и шрамы — следы многих баталий. Он всегда и везде был при полном вооружении.
Нэра прижала уши и предостерегающе захрапела. Габрия осталась невозмутимой, даже когда воевода погрозил ей кулаком.
— Лорд Каурус дарует вам право остановиться здесь на одну ночь, Колдунья. Если вы сделаете что-либо, что пахнет магией, я перережу вам горло.
— Благодарю вас, воевода Гринголд, за ваше любезное приглашение, — сказала Габрия со всей иронией, на какую была способна.
— Гринголд, — резко сказал Каурус, — возвращайся в трелд и приготовь покои для наших гостей.
Когда воевода, отсалютовав вождю, пришпорил лошадь, развернулся и поскакал прочь, у путников вырвался вздох облегчения.
Весьма опасный человек, сказала себе Габрия. Девушка с грустью вспомнила, что Рейдгар никогда не окажет ей и ее спутникам такого приема, как в клане Ша Умара.
Она оказалась совершенно права. Ведомые лордом Каурусом и воинами клана, Габрия и ее компаньоны были препровождены к каменным постройкам на краю лагеря — в них обычно размещали гостей. Жилища были холодными, унылыми, убого обставленными: камин, несколько походных коек, и как только путники разместились, вождь Рейдгара и его воины оставили их одних для дневного отдыха. Никто не пришел, чтобы поговорить, предложить им вина, пищи или дров для очага; никто не постлал постелей, как того требует минимальный долг гостеприимства. Рейдгар подчеркнуто игнорировал их присутствие.
Наконец Пирс, не выдержав, нашел в трелде лекаря и убедил его добыть для них поленьев — хотя бы столько, чтобы разжечь огонь в одном жилище. Сесен и Кет наполнили кожаные фляги водой из ручья. Ценой больших усилий и волнений Этлону и Брегану удалось найти торговца и договориться с ним насчет нескольких лошадей.
Торговец этот был родом из Калы и, путешествуя, зарабатывал продажей лошадей. Он остановился в Рейдгар Трелд на несколько дней и был разочарован: торговля не шла. Поэтому он с радостью согласился совершить с Хулинином обмен на их чистокровных лошадей харачан.
Через несколько часов Этлон и Бреган вернулись с тремя новыми лошадьми. Лорд Этлон был удовлетворен сделкой. Обмен был равным: три лошади Хулинина на трех лошадей Калы. Этлон знал, что сделка была выгодна для торговца; потому что лошади харачан были прекрасной породы и хорошо тренированы, им требовались лишь отдых да пища, чтобы вернуть форму. Но лошади Калы были также здоровыми и сильными. Даже Бреган был доволен. Он выбрал для себя черного длинноногого жеребца.
Этлон и Бреган возвращались обратно уже в сумерки. Оба были голодны и предвкушали ужин. По неписаному закону гостеприимства вождь был обязан накормить своих гостей, а если гостем был лорд, то его со спутниками приглашали разделить трапезу с вождем.
Этлон предполагал, что к его возвращению приглашение на ужин у лорда Кауруса будет ожидать его. Когда он, однако, спросил об этом у Пирса, тот лишь покачал головой.
— Мой лорд, — отвечал лекарь, — здесь нет ни еды, ни записки от Кауруса. Сдается мне, про нас забыли совершенно.
— Это оскорбление не пройдет ему даром, — воскликнул Этлон, швырнув меч и ножны на койку. — Оставьте свое оружие здесь. Мы идем в шатер вождей, к Каурусу на ужин. Все! — он нетерпеливо ждал, пока Сайед и воины разоружались. Постепенно он взял себя в руки. Если он даст выход своему гневу, это ничему не поможет.
Когда все были готовы, он кивнул мужчинам и повернулся к Габрии. Она стояла у огня, одетая в длинную юбку и тунику. Он удивился, увидев, что она надела браслет, который он ей подарил, и спрятала инкрустированный драгоценными камнями кинжал за поясом юбки.
— Каурус может отказать вам в пище, если я приду, — сказала она полушутливым тоном, но в голосе ее сквозило беспокойство.
— Каурусу не приходится выбирать, — отрезал Этлон. — Я уверен, что он делает все это преднамеренно, чтобы показать, как он взбешен твоим присутствием в трелде. Кланы никогда не научатся спокойно принимать магию, если мы позволим таким вождям, как Каурус, безнаказанно оскорблять нас.
Габрия внимательно посмотрела на него и заметила то, чего никогда не замечала раньше. Эта холодная улыбка была в точности такой, как у его отца. Лорд Сэврик был волевым, расчетливым, прозорливым человеком, способным претворить энергию своего гнева в энергию своих действий. Он всегда старался извлечь выгоду даже из самых тяжелых ситуаций.
Габрия вздохнула. Похоже, Этлону понадобится сегодня вечером все его самообладание и хитрость.
Трелд был спокоен и тих, когда путешественники вышли на дорогу, ведущую к шатру вождей. Солнце скрылось за холмы, оставив равнины приближающейся ночи. Запахи готовящихся кушаний и дыма смешивались с обычными для трелда запахами животных и людей.
Когда группа подошла к шатру, Бреган взял инициативу в свои руки, и воины сгруппировались вокруг Этлона, а Пирс, Хан’ди и Сайед придвинулись ближе к Габрии. Не спрашивая разрешения войти, они миновали встревоженных часовых и, пройдя под большим желтым знаменем, вступили в просторный каменный холл.
Лорд Каурус, воевода, несколько воинов и советников сидели полукругом за длинным деревянным столом, в самом центре зала. Жена Кауруса, леди Марил, и две девушки суетились, раскладывая по тарелкам жареное мясо и тушеные овощи.
Увидев вождя Хулинина и его спутников, сидящие за столом разом замолкли. Лорд Каурус стал белым как полотно.
— Прошу прощения, Каурус, — сказал Этлон любезным тоном. — Кажется, мы опоздали.
Отказать Хулинину в ужине означало теперь нанести им открытое оскорбление, поэтому вождю Рейдгара не оставалось ничего другого, как примириться с их присутствием. Полным раздражения жестом лорд Каурус отослал советников к другому столу, освободив места для Этлона и его товарищей. Леди Марил торопливо поставила прибор каждому пришедшему и налила вина. Воины Рейдгара хранили молчание.
Прислуживающие девушки принесли еще мяса и овощей и в корзинах длинные и тонкие ковриги хлеба. Габрия подумала, что еда, должно быть, вкусна и ужин был бы неплох, если бы не напряженное молчание, царящее за столом. Ей было очень трудно делать вид, что она не замечает злобных взглядов хозяина. Даже леди Марил, сидящая рядом с мужем, оставалась угрюмо-молчаливой.
Наконец тишина показалась лорду Каурусу невыносимой. Он оттолкнул рукой пустое блюдо и обратился к Этлону:
— Я слышал, вы раздобыли нескольких запасных лошадей.
Этлон не отвечал некоторое время, всецело занятый ужином.
— Ах, да. Торговец из Калы согласился уступить нам пару-тройку сильных лошадей. К несчастью, больше у него не оказалось. Остальные были слишком слабыми, — он взял ломоть хлеба, даже не взглянув на лорда Кауруса.
Каурус слегка покраснел и откинулся на спинку своего резного стула.
— Ваши лошади выглядят утомленными. Вы, вероятно, едете очень быстро?
Этлон кивнул.
— Так быстро, как только можем, — он не собирался сразу давать объяснения этому грубияну.
Вождь жестом попросил девушку принести еще мяса.
— Должно быть, ваше дело очень срочное.
— Да, — ответил Этлон кратко.
— А куда же вы направляетесь? — настойчиво выспрашивал Каурус.
— На охоту.
На другом конце стола Сайед поперхнулся от смеха, и Каурус свирепо оглянулся на него:
— А ты, турик, что ты делаешь в компании людей клана?
Юноша встал и медленно, с достоинством поклонился.
— Я Сайед Райд-Джа, сын Датлара из Шария. Я путешествую по долинам Рамсарина и сравниваю гостеприимство разных кланов.
— А вы, прадешианец, — повернулся Каурус к Хан’ди, — куда вы направляетесь?
Брови дворянина поползли вверх, как будто его спросили большую глупость.
— Туда, куда и все, — сказал он, обведя рукой стол.
— Я вижу, — Каурус гневно крутил ус.
Он находил непристойным, что в его клане колдунья, что Этлон появился без предупреждения, а сейчас они даже не собираются рассказать о своем путешествии.
— Между прочим, — сказал Этлон вежливо, — нам все еще нужны некоторые припасы. Еда на дорогу. Новый сосуд для воды. Немного кожи, чтобы упаковать наши вещи.
— И поехать на охоту, — сказал Каурус язвительно.
Воевода Гринголд внезапно бросил на стол нож и вилку:
— Лорд, на вашем месте я бы не дал им подков.
— Нам не нужны подковы, — сказал Бреган благосклонно.
Воевода повернулся к внезапному собеседнику и долго изучал его лицо, пока в глазах его не мелькнуло воспоминание. Он скривил губы.
— Хорошо, что твой вождь всего-навсего едет охотиться. Имей он тебя в качестве охраны, ему осталось бы только молить богов о доле, лучшей, чем та, что постигла его отца.