Я тяжело вздохнула и заставила себя последовать за ней. Перед внутренним взором мелькали зловещие образы всевозможных духов. Тем временем солнце опускалось все ниже, тени удлинялись. Я медленно подошла к Амелии, которая ободряюще коснулась моей руки. С благодарностью сжала ее ладонь и бросила последний взгляд в сторону Миссис Черники и Спуки, которые ждали нас чуть поодаль. Вот бы сейчас поменяться с ними местами.
– Похоже, мара нас пока не заметила, – прошептала Амелия, а затем вскинула руку, пробормотала заклинание и запустила шар света в темную яму.
Из темноты вырвался пронзительный крик, от которого я подпрыгнула.
– З-зачем ты это сделала? – пролепетала я, широко распахнутыми глазами глядя то на Амелию, то на яму.
– Потому что иначе дух не отреагировал бы. В конце концов, сейчас день, а мары показываются только ночью. Но…
Договорить Амелия не успела, потому что раздался еще один пронзительный вопль:
– КТО-О-О ПОСМЕЛ МЕНЯ ТРЕВО-О-ОЖИТЬ?
Не успела я опомниться, как из ямы на нас кинулось нечто, и лишь железные прутья не позволили ему вырваться наружу. В панике я отшатнулась на несколько шагов, не в силах отвести взгляд от жуткого существа. Безжизненные глаза духа пристально следили за мной, его бесплотная, прозрачная оболочка беспокойно перемещалась туда-сюда. Редкие пряди длинных тонких волос свисали с головы, как и лохмотья, которые он носил на тощем теле, напоминающем скелет. К шее была пристегнута железная цепь, которая дребезжала при каждом движении.
– Ве-е-едьмы полнолуния, что-о-о вам от меня нужно? – зашипела мара, не раскрывая рта.
– Не обращай внимания. Полностью сконцентрируйся на интерпретации ауры, – сказала мне Амелия.
В отличие от меня, она совсем не испугалась. Я же по-прежнему не сводила глаз с мары, которая оскалила немногие оставшиеся зубы. Глубоко вздохнув, я постаралась абстрагироваться от духа и закрыла глаза.
– ТЫ ДЕЙСТВИТЕЛЬНО ДУМАЕШЬ, ЧТО СМОЖЕШЬ СПРЯТАТЬСЯ ОТ МОЕГО ВЗГЛЯДА? – внезапно прошипел в моей голове злобный призрачный голос. – Я вижу тебя, Лилли Кэмпбелл. Вижу твою бо-о-оль, твое одино-о-очество, даже твоя тоска от меня не скроется. Все покинули тебя. Твой отец, черноволо-о-осый юноша… да даже твоей ма-а-атери на тебя наплевать!
Слова духа стелились на мои мысли, как бесконечная тьма, и пронзали мое сердце, как горящие стрелы. Я пыталась сосредоточиться, вытеснить голос из головы, но ничего не получалось.
– Ты слаба, так слаба! Ты им не нужна, Лилли Кэмпбелл. Ты никому не нужна!
Зловещий смех, прозвучавший на фоне этих слов, пробирал до костей, а голос затягивал в темноту. В отчаянии я цеплялась за счастливые воспоминания, которые придали бы мне сил. Вспоминала ночи, когда я наблюдала, как пишет мой отец, моменты с бабушкой на подоконнике за чашкой горячего шоколада, даже те болезненные, но прекрасные моменты с Джейсоном. Хватаясь за них, я понемногу будто карабкалась вверх и возвращалась к свету.
– Ты никому не нужна! – снова зашипел дух, на этот раз настойчивее, громче, больнее.
Но я крепко держалась за спасательный круг своих воспоминаний, из последних сил взбиралась по ним, подтягивалась, пока наконец не почувствовала, что опасность утонуть во тьме мне больше не грозит. Я изгнала голос из своего разума и сердца, открыла глаза и решительно посмотрела на духа. Ответила на его застывший, безжизненный взгляд и выстояла перед ним.
– Я никому не нужна? А кому, кому нужна ты? Ты застряла в яме и превратилась в давно забытое воспоминание в глазах тех, кто когда-то тебя любил. Иначе ты не стала бы тем, чем являешься сейчас. Потому что любовь другого человека поддерживает жизнь в наших сердцах!
Я обрушила на мару эти слова с небывалой яростью, прежде чем сделать глубокий вдох и потянуться своим даром к ее ауре. Сила безжалостно ворвалась в мрачную сущность духа, пробивая, словно кувалдой, и без того уже ослабевшую защитную стену, и добралась до последней оставшейся искры ауры. Коричневый цвет, грязный, как лужа, испещренный черными нитями, обещающими бездонную тьму. Такую же печальную, как этот облик. И такую же жалкую, какой когда-то наверняка была его жизнь.
– Discede a nobis! – внезапно выкрикнула Амелия, возвращая меня к реальности.
Я лишь краем сознания отметила, что фигура духа исчезла во тьме ямы, когда без сил опустилась на землю.
– Лилли, ты в порядке? – Ведьма положила руку мне на спину и наклонилась.
– Д-да, через минуту буду в порядке, – пролепетала я.
– Не понимаю, как ему удалось проникнуть в твой разум! Это невозможно для духа, который так ослаб, – всполошилась она.
Я подняла глаза на Амелию.
– Это не твоя вина. К тому же он ничего не сделал, по крайней мере физически, – спокойно ответила я.
Не пришлось даже добавлять, что мара воздействовала на меня психологически, – по лицу Амелии было видно, что она уже и так это поняла.
– Пойдем. Думаю, ты более чем заслужила чашку горячего шоколада, – заявила Амелия и помогла мне встать на ноги, которые все еще напоминали желе.
Только через несколько минут, когда мы шли навстречу заходящему за горизонт солнцу, возвращаясь по тропинке к дому, Амелия прочистила горло и вновь заговорила:
– Лилли, то, что говорила тебе мара… Я хочу, чтобы ты знала: все это неправда.
Я молча кивнула, не зная, что на это ответить. Лишь после того как мы миновали садовые ворота, я снова обратилась к Амелии:
– Как ты вообще услышала, что она сказала?
Амелия пристально посмотрела на меня:
– Догадалась по тому, как ты ответила духу.
Я опять кивнула, вспоминая его темную ауру. Должно быть, тяжело влачить свое существование во тьме.
– Кстати, а я вообще прошла ритуал инициации? – нерешительно спросила я.
Амелия подобрала подол длинной фиолетовой мантии и поднялась по ступенькам крыльца:
– Да, прошла.
– Ты встретилась лицом к лицу с настоящим духом, а теперь в полнолуние должна сорвать цветок у врат в потусторонний мир? – донесся до моих ушей взволнованный голос Эланор.
После чашки горячего шоколада и порции ванильного печенья я, скрестив ноги по-турецки, сидела на кровати. Слова мары до сих пор крутились в голове, некоторые из них все-таки вселили в меня неуверенность, хоть я и знала, что им нельзя доверять. Я поделилась этими переживаниями с Эланор, и стало гораздо легче. С тех пор как я поселилась у Амелии, мы старались созваниваться хотя бы раз в неделю. Обычно наши разговоры оборачивались классической многочасовой девчачьей болтовней. Благодаря Эланор, которая всегда держала меня в курсе последних сплетен в академии, я не чувствовала себя оторванной от происходящего. И все же я скучала по подруге. По вечерам, когда мы допоздна сидели в своей комнате и болтали обо всем на свете, по ее любви к «Дневникам вампира» и блеску в ее лавандовых глазах, когда фея дословно цитировала сцены из сериала.
– Да, это было страшно, хоть нас и разделяли очень прочные железные прутья, – уточнила я. – А насчет цветка – я пока стараюсь об этом не думать.
По крайней мере старалась. Потому что через несколько дней неизбежно настанет полнолуние, а значит, мне пора добыть последний ингредиент для зелья. Я и так долго откладывала.
– На истории сверхъестественных существ мы сейчас как раз проходим духов, и мне не хотелось бы встретиться с одним из них, – произнесла подруга, и я могла только представить, как ее передергивает при этом.
– Я и сама предпочла бы обойтись без подобного опыта. – Я рассмеялась и начала поглаживать шерсть своего спящего фамильяра.
– Так, значит, ты теперь официально аурная ведьма. Как же это круто! – радостно воскликнула Эланор.
Ее слова вызвали у меня чувство гордости. На самом деле в последние несколько часов я как-то выбросила из головы этот факт. Встреча с духом и его слова все еще нависали надо мной, как грозовые тучи.
– Эланор, в нашей академии тоже учат интерпретировать ауры, – с улыбкой ответила я подруге.
– Да, но редко где встретишь ведьму, которая умеет толковать ауры.
Вздохнув, я переключилась на другую тему:
– Что нового в академии?
Эланор тихонько хихикнула:
– Как обычно, здесь сущий хаос. Финли наказали, потому что он наколдовал Вайолет кошачий хвост и она из-за этого чуть с ума не сошла. О, а Тесса и Мелина постоянно тусуются с Крисом, Дейвом и Лианом.
Когда всплыло имя Криса, по коже побежали мурашки. Последние несколько недель я старалась о нем не думать, однако игнорировать тот факт, что темно-коричневый цвет его ауры означает предательство, неверность, зловещую тайну, я не могла. Его аура чем-то напоминала ауру мары. Интересно, что скрывает Крис?
– Лилли? – вывела меня из задумчивости Эланор.
– Э-э, да. Уверена, что кошачий хвост ей очень идет. Как дела у Джейсона?
Прежде чем я успела прикусить язык, слова уже сорвались с губ. От неожиданности я захлопнула рот рукой. Черт, черт, черт. Последние несколько телефонных звонков мне удавалось ни разу о нем не спросить. Так почему же именно сегодня его имя выскользнуло наружу?
На другом конце наступило непродолжительное молчание, затем Эланор откашлялась:
– Он много ездит по турнирам и постоянно занят со своим новым тренером.
Я не могла не вспомнить о мистере Брауне.
– А еще между Джейсоном и его отцом произошел конфликт на глазах у всей академии, – добавила Эланор.
На мгновение я затаила дыхание. Не секрет, что эти двое не очень хорошо ладили и постоянно ругались. Но ссора на глазах у студентов академии?
– Из-за чего? – нахмурившись, спросила я.
– Отец Джейсона ведет себя странно… – Фея вздохнула.
Несколько недель назад я слышала нечто подобное от бабушки.
– Он запретил полуночные дуэли и оставляет после уроков всех, кто просто косо на него посмотрит, – продолжила Эланор.
Я невольно нахмурила брови. От бабушки мне было известно о запрете полуночных дуэлей, но то, что учеников наказывают без всяких на то причин, стало новостью.