– Уотер-тауэр-плейс, – говорю я водителю.
Дальше мы едем молча.
Впереди уже виднеются здания даунтауна, когда сотовый Дэниелы начинает вибрировать.
Она бросает взгляд на экран и поворачивает телефон так, чтобы я прочел полученное только что сообщение. Номер незнакомый – начинается на 773.
Дэниела, это Джейсон. Номер может показаться тебе странным, но я все объясню при встрече. Ты в опасности. Ты и Чарли, вы оба. Пожалуйста, перезвони мне как можно скорее. Я так тебя люблю.
В глазах у Дэниелы страх.
Атмосфера в салоне электризуется.
Наш водитель сворачивает на Мичиган-авеню, забитую до отказа в час ланча.
Вдалеке уже вырастает сложенный из желтоватого известняка Уотер-тауэр, кажущийся, впрочем, карликом в окружении небоскребов, которые вытянулись вдоль дорогущей Великолепной мили.
«Эскалейд» останавливается у главного входа, но я прошу водителя высадить нас где-нибудь под землей.
С Честнат-стрит мы спускаемся в темноту многоуровневой парковки.
На четвертом уровне сверху я прошу остановиться.
Пока что признаков слежки заметно не было.
Хлопают дверцы. Эхо отскакивает от бетонных стен и колонн, и «Кадиллак» уезжает.
Уотер-тауэр-плейс – это вертикальный молл с восемью этажами бутиков и дорогих магазинов вокруг атриума из хрома и стекла.
Мы поднимаемся на уровень мезонина, где расположены все рестораны, и выходим из стеклянного лифта.
Из-за снежной погоды людей внутри больше обычного.
Первые секунды я чувствую себя каплей в море.
Находим скамеечку в тихом уголке, в стороне от основного пешеходного трафика.
Сидя между Дэниелой и Чарли, я думаю обо всех остальных Джейсонах в Чикаго, готовых на все, готовых даже убить, чтобы только оказаться на моем месте.
Перевожу дух.
С чего же начать?
Смотрю в глаза Дэниеле. Убираю за ухо выбившуюся прядку.
Смотрю в глаза Чарли.
Говорю, как сильно я их люблю.
Говорю, что прошел через ад, чтобы сидеть сейчас здесь, с ними.
Начинаю с похищения, случившегося погожим октябрьским вечером, когда меня под дулом револьвера заставили ехать на заброшенную электростанцию в Южном Чикаго.
Рассказываю, как испугался, как думал, что меня убьют, и как пришел в себя в ангаре какой-то загадочной научной лаборатории, где люди, которых я никогда не видел, не только знали меня, но и ждали моего возвращения.
Жена и сын внимательно слушают подробности моего первого побега из лаборатории «Скорость» и возвращения домой на Элеанор-стрит, туда, где я жил один, потому что когда-то решил посвятить себя научному поиску.
Я говорю о мире, в котором мы с Дэниелой так и не поженились, а Чарли так и не родился.
Рассказываю Дэниеле о встрече с ее двойником на открытии выставки в Бактауне.
О том, как меня схватили и посадили под замок в лаборатории.
О побеге с Амандой.
Потом описываю мультивселенную.
Каждую открытую нами дверь.
Каждый разрушенный мир.
Каждый Чикаго, бывший не совсем тем, не совсем моим, но на шажок приближавший меня к дому.
Кое-какие детали я упускаю.
Это то, о чем я не могу рассказать.
О двух ночах, проведенных с Дэниелой после открытия инсталляции.
О том, что дважды видел ее смерть.
Когда-нибудь, в более подходящее время, я расскажу ей и об этом.
А пока, рассказывая, я пробую поставить себя на место жены и сына.
По лицу Дэниелы текут слезы.
– Ты мне веришь? – спрашиваю я.
– Конечно, верю.
– А ты, Чарли?
Сын кивает, но думает о чем-то своем. Взгляд его скользит по проходящим мимо покупателям, и я спрашиваю себя, в какой мере до него дошло все, что я сказал.
Как поверить в такое? Как такое принять?
Дэниела вытирает глаза.
– Хочу уточнить, правильно ли я тебя поняла. Итак, тем вечером, когда ты отправился на вечеринку Райана Холдера, этот другой Джейсон украл твою жизнь? Затолкал тебя в железный ящик и отправил в свой мир, чтобы преспокойно жить в этом? Со мной?
– Именно это я тебе и говорю.
– Другими словами, все это время я живу с посторонним человеком.
– Не совсем посторонним. Еще лет пятнадцать назад мы были одной личностью.
– И что же случилось пятнадцать лет назад?
– Ты сказала мне, что беременна. Мультивселенная существует потому, что каждый наш выбор создает на дороге развилку, которая ведет в параллельный мир. В тот вечер, когда ты сказала мне, что беременна, все произошло не совсем так, как помним мы с тобой. Та ситуация развернулась множеством вариантов. В одном мире, в том, где мы сейчас, ты и я решили строить жизнь вместе. Мы поженились. У нас родился Чарли. В другом мире я решил, что становиться отцом, когда мне нет еще тридцати, – не мой путь. Я опасался, что не смогу довести до конца работу, что мои амбиции не увенчаются успехом. Так появилась версия нашей жизни, где мы не сохранили ребенка. Чарли в ней нет. Ты занялась искусством. Я целиком посвятил себя науке. В конце концов мы разошлись. Этот человек, мой двойник, с которым ты живешь последний месяц, – он-то и построил куб.
– То есть увеличенную копию той штуки, над которой ты работал, когда мы познакомились?
– Да. И в какой-то момент он осознал, от чего отказался, поставив на первое место работу, позволив ей сформировать его. Оглянулся, оценил сделанный пятнадцать лет назад выбор – и понял, что ошибся. Но куб не дает возможности перемещаться вперед-назад во времени и соединяет все возможные миры лишь в настоящем, в данный момент. Этот второй Джейсон стал искать – и нашел мой мир. А когда нашел, обменял свою жизнь на мою.
На лице Дэниелы шок и отвращение. Она вскакивает со скамейки и убегает в дамскую комнату.
Чарли порывается встать, но я кладу руку ему на плечо.
– Не надо, дай ей минутку.
– Я знал, что что-то не так.
– В каком смысле?
– Ты… то есть не ты, а он… В общем, с ним все по-другому… В нем другая энергия. Мы больше разговаривали, особенно за обедом. Он был… не знаю…
– Какой?
– Другой.
Я о многом хотел бы расспросить сына, и вопросы вспыхивают у меня в голове.
Было ли с моим двойником интереснее?
Был ли он лучшим отцом?
Лучшим мужем?
Лучше ли было с самозванцем?
Но я ни о чем не спрашиваю. Боюсь услышать ответы, которые потрясут меня до основания.
Возвращается Дэниела.
Бледная.
– Ты как? – спрашиваю я, когда она садится.
– У меня к тебе вопрос.
– Спрашивай.
– Сегодня утром ты подстроил этот арест, чтобы заставить меня приехать к тебе?
– Да.
– Зачем? Почему ты просто не пришел домой после того… Господи, я даже не знаю, как его называть!
– Джейсон-2.
– Хорошо. Так почему ты просто не пришел домой после того, как Джейсон-2 уехал на работу?
– Вот тут путаница и начинается, – говорю я.
– То есть раньше никакой путаницы не было? – удивляется Чарли.
– Я – не единственный…
Даже просто говорить об этом – уже безумие.
Но ничего другого не остается.
– Что? – подталкивает меня Дэниела.
– Я не единственный, кто вернулся в этот мир.
– Что это значит?
– Сюда добрались другие Джейсоны.
– Какие другие Джейсоны?
– Те мои двойники, которые сбежали из лаборатории, но выбрали в мультивселенной другие пути.
– И сколько их? – спрашивает Чарли.
– Не знаю. Может быть, много.
Я объясняю, что случилось в оружейном магазине и в чате. Рассказываю о Джейсоне, который выследил меня в отеле, и о еще одном Джейсоне, который напал на меня с ножом.
Растерянность и смятение на лицах моих близких сменяется страхом.
– Поэтому мне и пришлось устроить собственный арест. Насколько я знаю, многие Джейсоны наблюдали за тобой и следили за каждым движением, решая, что делать дальше. Нужно было, чтобы ты приехала в безопасное место. Поэтому я и попросил тебя вызвать такси. Минимум один Джейсон выследил тебя до полицейского участка. Я видел его, когда мы проезжали мимо твоей «Хонды». Поэтому я и хотел, чтобы ты привезла с собой Чарли. Но это не важно. Главное, что мы вместе, мы в безопасности, и вы оба теперь знаете правду.
Ошеломленная, Дэниела некоторое время молчит, а потом негромко спрашивает:
– Эти другие Джейсоны… какие они?
– О чем ты говоришь?
– Они все прожили твою жизнь? Они все, по сути, – ты?
– Да. Вплоть до того момента, когда я вошел в мультивселенную. Потом каждый пошел своим путем, обретая свой собственный жизненный опыт.
– Но ведь есть и такие, как ты? Копии моего мужа, сражавшегося изо всех сил, чтобы вернуться в этот мир. Которому нужно только одно: снова быть со мной. С Чарли.
– Да, есть.
Моя жена щурится.
Каково ей слышать все это?
Я вижу, как она старается осмыслить новую ситуацию, и прошу:
– Дэни, посмотри на меня.
Я смотрю в ее сияющие глаза.
– Я люблю тебя.
– Я тоже тебя люблю. Но ведь и другие тоже, так? И они любят меня так же сильно, как ты.
Ее слова рвут мне сердце.
Но ответить нечем.
Я оглядываюсь, всматриваюсь в лица стоящих рядом. Наблюдают ли за нами сейчас?
За то время, что мы сидим здесь, народу заметно прибавилось.
Вот какая-то женщина с детской коляской.
Влюбленная парочка, бредущая через молл с мороженым в руках, не замечающая ничего и никого вокруг.
Старик, едва поспевающий за женой. Взгляд его говорит одно: «Пожалуйста, отведите меня домой».
Нет, в этом городе мы не в безопасности.
– Ты со мной? – спрашиваю я.
Дэниела колеблется. Смотрит на Чарли. Потом снова на меня.
– Да, я с тобой.
– Хорошо.
– Так что будем делать теперь?
Глава 14
Уезжаем мы налегке – без чемоданов с одеждой, с банковским конвертом, набитым деньгами, снятыми со всех наших чековых и сберегательных счетов. За арендованный автомобиль Дэниела рассчиталась кредиткой, но все дальнейшие платежи пойдут только наличными – их труднее отследить.