На улице было отвратительно свежо. Весенний ветер пах тревогой и дождем… и еще чем-то таким… предчувствием, что ли? Я окончательно проснулась.
— А мы куда? — рискнула спросить.
— И правда, куда? — раздался голос из темноты.
Я подпрыгнула на метр, Люций равнодушно повернулся. Вспыхнули фары, но мне лучше не стало — контрсвет очерчивал только фигуру стоящего у капота машины вампира. Может быть, Люцию это помогло — я отвернулась от яркого света и увидела его очень нехорошую улыбку. Если бы эта улыбка была предназначена мне, я бы уже погасила фары, села в машину и уехала к чертям на рога.
— На охоту, — ответил Люций демонстративно только мне. Правда я-то знала, что хрен бы он мне ответил вообще, так что шоу было для незнакомца.
— Что — с ней? — а он, в свою очередь, выбрал игнорировать меня. Такая мутная игра на троих. Я в нее вступать не буду, игнорировать Люция чревато.
Вампир отлип от бампера, подошел и кончиками пальцев вздернул вверх мой подбородок. Мне очень захотелось оскалиться и зашипеть. У Люция заразные привычки. Но острый взгляд светлых, почти белых в темноте глаз, заморозил меня, запретил дергаться. Я могла только смотреть на этого наглеца в белой рубашке с черным галстуком и старомодными подтяжками. Волосы у него были зализаны назад, этакий гангстерский стиль, времена американского сухого закона. Но пиджак он держал в руках и мог в любой момент превратиться в аккуратного топ-менеджера. Разве что кобура под мышкой немного насторожила бы тех, кто в теме. Ну и пятна крови на рубашке.
— Не твое собачье дело, — как всегда вежливо отозвался Люций. Но к машине не шел и явно ждал ответного хода.
— Кстати, о собаках… — задумчиво отозвался вампир. — А тебя разве выпускают со двора?
Люций как хорошая машина — в одну секунду заводится с нуля до сотни. Я просто залюбовалась тем, как он мгновенно оскалил клыки, как зажглась тьма в черных глазах, а когти выщелкнулись с металлическим звуком. Ну или мне так показалось, потому что на вид он стал очень опасный, такой же, как в ночь нашей незабываемой встречи.
— Я смотрю, ты решил, что уже большой мальчик и можешь выебываться на взрослых? — прошипел он.
— Успокойся, друг, — незнакомец выставил открытые ладони вперед таким фальшивым жестом дружелюбия, что даже я поморщилась. — Я пришел с миром.
Он развернулся ко мне, улыбаясь краем губ, изобразил полупоклон, согнув спину на четко просчитанные градусы, так чтобы не показать слишком уж много уважения, но темная прядь изящно упала на лоб, и посмотрел мне в глаза из этой позы. И я снова ничего не смогла сказать или сделать. И вовсе не потому, что мне не хотелось.
— Анатоль, — бархатным голосом с мурлыкающими модуляциями. — К вашим услугам.
— Мы пытались дать ему вампирское имя, — прокомментировал Люций, уже снова спокойный, тормоза у него тоже как у спорткаров. — Красивое — Волк. Но он настолько самовлюблен, что предпочел то, что записано в метрике.
— Так ты, дорогой состайник мой, выдал мой возраст, — с досадой произнес Анатоль. Он вернулся к машине, переключил фары на ближний свет и мне стало как-то легче жить. Представляю, как бесился Люций.
— Его звали Анатолий Васильевич Эткинд, — невозмутимо сдал его Люций. — Если уважаешь старость, можешь так и продолжать.
Анатоль прожег в Люции взглядом дыру. Я его в принципе понимала — я тоже не люблю, когда меня в интернете зовут реальным именем. Но солидаризироваться в эмпатии все равно предпочитала с Люцием. Потому что твой абьюзер — это знакомый абьюзер и крыша от других абьюзеров.
— И никак до старины Люция не доходит, что я не просто так протягиваю ему руку дружбы. И напомнил о том, какой статус у него в этом доме не ради разжигания конфликта… — почему-то мне пожаловался Анатолий Васильевич.
Кстати, теперь у меня, выходит, есть целый знакомый вампир по имени Толян! Я помню, как забавно звучал вампир Билл в «Настоящей крови», но вампир Толян это еще круче. Только ржать надо тихо, пока хищники меряются длиной клыков и когтей и не обращают внимания на добычу.
Люций тоже решил опосредованно подать жалобу на коллегу:
— Посмотри, дорогая, классический пример того, что возраст иногда приходит один и тупые вампиры тоже бывают.
Чтобы я не перепутала, куда смотреть, он показал на Анатоля пальцем. Уперев его в ствол револьвера, который смотрел ему в сердце.
— Ой, какие мы нервные! — оскалился Люций. — Непонятно только, с хуя ли ты вообще решил, что я планирую копать под Эша!
— Вы враги! — процедил Анатоль, стряхивая руку Люция со ствола.
— Тебе, сука, сто двадцать лет, и ты до сих пор не усвоил, что враг моего врага — не мой друг? — Люций просто отогнул ствол револьвера вверх и сделал шаг к Анатолю.
Тот попятился. Он был выше, но бешенство в черных глазах пугало и его. Люций сделал еще шаг. Анатоль уперся в машину — дальше отступать было некуда. Он отбросил бесполезный револьвер и тоже оскалился. Секунд пять они смотрели друг на друга как два волка перед дракой в полнейшем молчании, просто глаза в глаза. И вдруг Люций спокойно отступил, подошел ко мне, подхватил под локоть и поволок в сторону к неприлично скромному «форду» у самых ворот.
— Поехали. Нас ждет охота.
Я не оглядывалась на Анатоля.
17. Охота вампира в средней полосе
В маленьком подмосковном городке ночью нет безопасных мест. В большой Москве по центру можно ходить хоть до рассвета — жизнь кипит круглосуточно, яркие фонари не дают теням ни шанса, вокруг полно людей, всюду камеры и уж конечно полицейские патрули не забывают проезжать мимо раз в десять минут. В сущности, центр Москвы днем и ночью не отличить друг от друга. На окраине похуже, но метро работает до часа ночи и рядом с ним всегда кипит жизнь. Просто не надо заходить во дворы и на бульвары, где тусклые фонари не рассеивают мрак. Возьмите такси от метро.
В маленьком городе все иначе. Весь маленький город — как двор. Как бульвар. Как пустая улица в промзоне. Неизвестно, что страшнее — темнота, в которой может прятаться что угодно или крошечный пятачок света под фонарем, где тебя может увидеть любое враждебное создание.
Если ты женщина — все еще хуже. Я и не помню, когда последний раз гуляла ночью без страха. И гуляла ли вообще. Может быть, давно, в детстве, в каком-нибудь походе, когда до ближайших людей километры и километры.
Но уже много лет едва темнеет на улице, я иду от метро, зажимая в руке ключи так, чтобы железным стержнем можно было ударить в глаз. Держу руку на быстром вызове телефона. Не надеваю каблуки, если мне поздно возвращаться. Я не знаю, какие мысли у того, кто догоняет меня на темной улице, но если я расслаблюсь и ошибусь — расплата будет жестокой.
Сегодня все иначе.
Никогда, никогда, никогда, ни с одним мальчиком или мужчиной в моей жизни, приходившим встретить меня к метро, я не чувствовала себя так, как с Люцием. Даже с тем, что носил незарегистрированный пистолет. Даже с тем, кого знала вся шпана района. Даже с тем, который выглядел как снежный человек, а в темноте — как не совсем человек.
Все они готовились к обороне. Все они были жертвами. Может быть, хорошо защищенными и опасными жертвами, но…
Сегодня я на прогулке с хищником. Сегодня жертвы — все остальные.
И неважно, что я всего лишь приманка. Пока приманка. Однажды я тоже стану хищником. Сегодня я поняла это особенно остро — ради этого чувства абсолютной свободы ночью, я пойду на что угодно, чтобы стать вампиром.
Надо думать, Люций за этим меня и взял. Хотя, может, и от скуки.
Что веселого в том, чтобы подъехать к тихой компании, распивающей на бульваре, взять кого-нибудь почище и спокойно поужинать? Разве что вопли убегающих немного оживят обстановку. Куда веселее, когда по этому бульвару идет женщина. Крайне беспечная — кто же ходит заполночь по таким местам в белой футболке, которую видно издалека? Кто не прячется по темным тропинкам? Не переходит на другую сторону, когда впереди становится видно эту выпивающую компанию?
Я прошла мимо них с привычным, сжимающим внутренности страхом. Люций просто высадил меня на перекрестке и отправил «погулять до следующей улицы». Я еще не понимала, к чему это, но привычные паттерны разбивались об ужас перед его бешенством.
Каждая мышца ныла от напряжения, каждый нерв натягивался от ожидания. Когда я была в десятке метров от компании, разговоры стихли. В этот момент еще можно было бы сбежать. Но мимо, по улице за кустами, промчался «форд», я вздрогнула и… пошла. Я чувствовала каждый взгляд. Я затаила дыхание и слышала, как дышат они.
И прошла мимо. И долгие пять-десять-двадцать метров думала, что пронесло.
Но тут за спиной послышались шаги. Все быстрее и быстрее. И меня нагнали в тени куста сирени. Чья-то рука дернула вбок с дорожки, вторая закрыла рот. Она пахла чипсами. А дыхание — пивным перегаром. Но уже через секунду вокруг пахло только кровью.
Я вообще впервые вживую видела фонтан артериальной крови из горла. Наверное, хорошо, что было темно и не хватало красного цвета, все-таки довольно сильное переживание, надо осмыслять его по кусочкам.
Люций уронил тело на мягкую землю и встал рядом со мной. Его футболка была в темных пятнах.
— Не стал пить? — спросила я.
— Да ну нахуй, мерзкий он какой-то, — пожал плечами вампир. — Пойдем трезвого поищем.
Мы пропустили несколько отважных пенсионеров, выгуливающих собачек и одну еще более отважную девушку с кавказской овчаркой. Люций проводил ее взглядом.
— Боишься? — поддела я.
Он только фыркнул. Но девушку все равно не тронул.
А вот завидев впереди бегущего человека в спортивной форме, Люций скрылся в тенях, снова оставив меня изображать жертву. Но я больше не боялась.
Когда ушел страх, ушло и ожидание. Я подумала, что человек, вышедший на пробежку в час ночи, вряд ли будет нападать на одинокую девушку, идущую по бульвару домой. Любопытно было, будет ли Люций его преследовать, если тот не поведется на приманку. Но шанса узнать это у меня не появилось. Я прошла мимо бегуна и тот спокойно свернул со своей трассы, пристраиваясь ко мне в пару.