— Приглашаем-приглашаем! Удивительное шоу вампиров — песни, танцы и волшебная история любви, которую вы никогда не забудете! — провозгласила она. — Первый напиток бесплатно!
Я выбросила яблоко в урну и пошла внутрь. Ну а что, напиток бесплатно же!
За мной потянулись другие зрители и мы всей толпой заняли маленький зал, окутанный искусственной паутиной и заставленный оплывшими свечами. Маленькая пухленькая каталанка с улыбкой разносила бокалы со свежевыжатым апельсиновым соком.
Я мысленно усмехнулась. Должно быть, на них работает тот пиарщик, о котором мечтал Эш. Потому что я бы, например, разливала бы смородиновый или вишневый — чтобы смотрелся мрачно и кроваво. Но остальным зрителям очень понравилось, и они стали наперебой заказывать еще чипсы, пиво и сэндвичи. Заторелые мужчины в шортах и шумные женщины с детьми несколько контрастировали с обстановкой. Атмосфера медленно, но верно мигрировала от вампирского ужаса к американской вечеринке.
2.5 Вампиры фальшивые и настоящие
Свет погас.
В полной темноте слышны были лишь шепот и шелест, издаваемые зрителями. Наконец почти все затихло.
Посреди сцены возник красный луч. В него вступил человек.
Лицо его было раскрашено: скулы подчеркнуты черными линиями, глаза подведены, губы бледны до синевы.
Тело облегал черный плащ с высоким воротником.
Грянула музыка. Нарастающее напряжение вело мелодию к кульминации, когда ее перекрыл голос. Мягкий и властный, совсем не похожий на жуткие завывания властелина тьмы зазывавшего на представление.
— Господа, пришедшие сюда, слышали ли вы древние легенды о темных замках и домах, чьи хозяева внушают ужас? Знаете ли вы легенду, которую мы поведаем вам… Никто не знал, когда это началось… Дом на холме слыл дурным местом, а его владелец, поговаривали, продал душу дьяволу…
Свет постепенно разгорался и становилась видна обстановка комнат в викторианском стиле.
— Однажды вечером пара молодоженов, спасаясь от непогоды, решила попроситься на ночлег в доме на холме. Жители деревни отговаривали их, но постоялый двор был переполнен, а юный муж не был готов поселить свою красавицу-жену на сеновале. Их первая брачная ночь была еще впереди и гостеприимство богатого дома подходило для нее лучше, чем самая лучшая деревенская гостиница. Никто из жителей деревни не взялся отвезти их к дому на холме и дорога заняла еще несколько часов, за которые окончательно стемнело.
Из глубины зала появилась пара, одетая в старинные костюмы. Женщина тащила огромный саквояж, а мужчина два чемодана. Фигура, закутанная в плащ, отступила в тень.
— Они постучали в дверь и та открылась, будто бы сама. Темное чрево дома поджидало путников. На миг они испугались и были готовы повернуть назад, но из темноты выступили слуги. Вмиг молодожены были приглашены в дом, их багаж отправлен в комнаты, они обсушены, напоены чаем, укутаны пледами, усажены перед камином и приглашены на поздний ужин с хозяином.
Дальше разыгрывалась довольно стандартная история о страшном замке, чей владелец — вампир и заманивает путников, чтобы поужинать — сначала с ними, потом ими, но периодически ему встречаются и прекрасные леди, вызывающие в нем не только гастрономические стремления. Все это перемежалось удачно перепетыми хитами про любовь и кровь, а три помощницы-вампирши на подтанцовке были и вовсе неплохи.
Хозяин-вампир проводил красавицу в комнаты и обратился к залу с арией о том, как его сердце жаждет любви, а душа, ну или желудок — крови. И не мила ему его бессмертная жизнь, если он не делит ее с прекрасной девушкой или хотя бы не поужинал ею. Закончив арию, он спустился в зал.
— Прекрасная дева, могли бы вы отдать свое сердце старому кровососу, если бы увидели пламя желания в его глазах? — вампир обратился к хорошенькой девчушке лет тринадцати. Та стушевалась и закрыла лицо руками. Он перешел к ее матери. Та с энтузиазмом кивнула. За что и получила приглашение на вальс. Один круг по залу и вампир переходит к следующей даме, спрашивая ее, не поделится ли она своей кровью, чтобы отвести угрозу от его возлюбленной. Еще круг по залу и дама, так и не ответив, отправляется на свое место.
— О, сколько здесь прекрасных дев! Найду ли я ту, что затмит в моем сердце запретную любовь! — вампир потрепал по голове семилетнюю девочку, показал клыки ее брату, чем привел его в восторг и приблизился ко мне. На секунду он замер, всматриваясь в мое лицо и тут же подхватил, ведя в танце.
— И может ли она сравниться с той, чей аромат тревожит мои ночи и дни? — это он уже прошептал мне на ухо, убрав микрофон. Я вздрогнула и вгляделась в него. Он улыбнулся и клыки его мне показались совсем не бутафорскими. Рука его все плотнее прижимала меня к его телу, слишком холодному, чтобы быть живым. Я обмерла.
— Ты не представляешь, как это возбуждает — обнимать женщину, на которой метка другого… Я не испытывал такого уже очень давно… — он откинул мои волосы с шеи и провел губами по ней. Публика зааплодировала. А он остановился, распахнул свой черный плащ и накрыл нас им. И только в этот момент, встретившись с ним взглядом, я узнала Маэстро… Паника накрыла меня. Он зарычал.
— Боже, ты не могла сделать себя еще более желанной… — он взмахнул рукой в сторону публики и она мигом одеревенела. Не отрывая от меня взгляда, он приказал:
— Представление окончено, вам понравилось. На выход.
Зрители поднялись со своих мест и потянулись к дверям, за которыми было видно яркое солнце. Еще полчаса назад я была там и все было хорошо, а сейчас… Маэстро сжимает меня в объятьях, проводит ладонью по щеке и втягивает воздух носом, распаляя себя, ощущая метку другого вампира. Чертов Люций!
— Взять чужое. Это нравится не только мужчинам. Это раззадоривает зверей. Это привлекает вампиров. Чужая метка и отсутствие хозяина сводят нас с ума… Если вампир не боится драки с автором метки, он забирает жертву себе… Я всегда беру чужих жертв…
Глаза Маэстро уже не казались добрыми, как при первой встрече. Он не пытался загипнотизировать меня. Его взгляд пылал. Он гладил меня по лицу тонкими пальцами и кружевные манжеты повторяли ласку. Его страсть то становилась нежной, он лишь слегка вел губами по моей шее, заставляя вздрагивать от мурашек, бегущих по коже, то вспыхивала и он рычал, стискивая меня в объятьях так, что мне становилось нечем дышать.
— Ты определись, ты меня кусаешь или трахаешь, — попыталась я взять инициативу в свои руки. Но он лишь выдохнул мне в ухо: Моя!. И взлетел на балкон. Красные занавеси укутали нас и он наконец скинул свой черный плащ прямо на пол, через секунду опустившись на него вместе со мной.
Не то, чтобы я не хотела, чтобы меня укусили. В таком состоянии я бы запросто уговорила Маэстро немного ослабить контроль и поделиться со мной бессмертием. Но становиться его любовницей я не планировала — ни в смертном, ни в бессмертном виде. У него уже были три невесты Дракулы и они вряд ли потерпели бы конкуренцию. При его любвеобильности их должно было быть намного больше, но оставалось всего трое: классические блондинка, брюнетка и рыжая. Я не хотела на собственном опыте узнать, куда деваются остальные.
— О, что ты со мной делаешь…! — он не давал мне особого выбора. Язык чертил узоры по ключицам, а острые клыки время от времени прихватывали кожу. Больно, но не до крови. Что бы я о себе не думала, но он был вампиром и противостоять его страсти было невозможно. Его руки гладили меня, то забираясь под футболку, чтобы коснуться голой кожи, то обводя контуры моего тела поверх одежды. Тело всей тяжестью прижимало меня к полу и это была приятная тяжесть. Он посмотрел мне в глаза, пробормотал что-то и его объятья стали жаркими, будто живыми. Только он умел это делать и вскоре мне предстояло узнать, что еще мог делать только он…
Наконец его губы добрались и до моих губ. Он очертил пальцем их контур и стремительно наклонился, чтобы приникнуть к ним, когда вдруг замер в сантиметре от моего лица.
— Поцелуй меня, — он не шептал, но его голос был будто осипшим, без всяких признаков вампирского бархата в нем. — Поцелуй сама.
Это не было гипнозом или принуждением. Никакого очарования и вампирского обаяния. И я не выдержала, сама дотянулась до его губ, прикоснулась к ним, захватила, провела языком по острым клыкам. Он застонал, закрывая глаза и лишая себя главного преимущества. Но для меня было уже поздно. Я расстегивала его старинную рубашку, путалась в петлях и пуговицах, а он сдирал остальную одежду. Он целовал меня так глубоко, так жарко, что огонь пронзал все мое тело. Когда его кожа наконец коснулась моей, я вскрикнула и задрожала.
— Моя, моя… — и что-то еще на смеси языков.
2.6 Как дерутся вампиры. Длинная версия
— Нет. Моя.
Все замерло. Кожа под моими пальцами стремительно похолодела.
На сцене под красным лучом прожектора стоял Люций. Светлые волосы распущены, на голове цилиндр, позаимствованный у зазывалы. Он снял его и поклонился.
— Не думал, что моя метка такая незаметная, братец. Или ты решил открыть счет? У меня ты помеченных еще не воровал. — Люций перевел взгляд на меня и поманил: — Иди ко мне…
Я повиновалась принуждению и стала спускаться по лестнице, пытаясь по пути поправить на себе одежду. Маэстро встал и кинул мне плащ. Я закуталась и так предстала перед хозяином. Люций рассеянно погладил меня по голове и отодвинул за спину. Кажется, я была тут не главным призом, а поводом для разборок.
— Люций, это было не вежливо. — Маэстро невозмутимо поправлял кружева рубашки, но руки его были слишком безжизненны.
— Это, блядь, еще слабо сказано. Я тебе устрою пиздец какую невежливость. Ты, братец, охуел? Ты забыл шестьдесят лет в цепях, когда спиздил девочку в последний раз?
— Я опирался на недостаточно точную информацию.
— Молодец, сегодня ты опирался на абсолютно точную информацию, и тебе пиздец.
Маэстро скользнул вниз и встал напротив Люция.