Мне подарили похожий на коробку контейнер для вещей, хотя у меня их почти не было. Я сложила церемониальное платье, с улыбкой представив себе лицо Моргана, когда он увидит его, и бросила на дно. Потом взяла в руки маленькую шкатулку.
И опять отметила, какая она тяжелая. Интересно, как драпски перенесли часть м'хира в эту реальность? И зачем?
Я снова засунула шкатулку в карман, потом выложила на кровать платье. Я не могу взять и вот так сбежать, призналась я себе, ведь я не знаю, что произошло. Может, они все еще нуждаются в моей помощи. Это решение приняла Сийра Морган, та часть меня, которая, несмотря на невыносимое желание оказаться рядом с Джейсоном, отлично знала, какой выбор сделал бы он сам.
Я спустилась на лифте на первый этаж со странным чувством, как будто все это уже происходило. И холл, и выпуклые рестораны пустовали, как и коридор наверху. Судя по всему, я осталась одна во всем здании. Я бросилась к входной двери, уже начиная подозревать, что сотворила с драпсками нечто чудовищное.
Когда я переступила порог, то немедленно поняла: так оно и есть. Темное небо пламенело, будто охваченное пожаром, а платформа вместе с дорожками были буквально забиты драпсками с хохолками всевозможных цветов и оттенков, носившимися туда-сюда как безумные. К счастью, дорожки не двигались, а чашеобразные купе стояли пустыми, иначе не миновать бы беды. Да что они все, с ума посходили?
— Непостижимая! — выдохнули несколько тысяч окаймленных щупальцами ртов разом.
Небо мгновенно почернело, и я перестала что-либо видеть как раз в тот самый миг, когда мои потрясенные глаза заметили, что все драпски развернулись и устремились ко мне.
Вслепую я кое-как нащупала вход и пробралась обратно в отель. При мысли о несущейся на меня толпе горло мое перехватил ужас, и я бросилась закрывать дверь, но тут небо снова озарилось. Драпски тут же застыли на месте и дружно заколыхали хохолками.
— Фейерверки? — не веря своим глазам, проговорила я. Потом снова вернулась на улицу и задрала голову, чтобы лучше видеть. — Они запускают фейерверки.
— А вот и ты!
Капитан Макаири и еще четверо макиев отделились от толпы и поспешили ко мне. Когда они очутились достаточно близко, все пятеро протянули руки и принялись легонько похлопывать меня по предплечьям, как будто желали убедиться, что я настоящая.
— Мы тревожились, Непостижимая. Коупелап сказал, что ты проснешься, когда придет время. Ты отдохнула?
— Не совсем, — призналась я и поняла, что голос у меня и впрямь усталый. Потом обнаружила, что тоже похлопываю их в ответ по рукам, против чего драпски, судя по всему, ничуть не возражали. — Я беспокоилась, макии. Что произошло? Вы можете сказать, получилось у меня что-нибудь или нет?
Вся пятерка неудержимо закурлыкала. Я ожидала не совсем такой реакции, но она тем не менее в некотором роде меня обнадежила. Капитан Макаири успокоился первым.
— Идем с нами, Непостижимая. Мы как раз направляемся в один из Домов макиев — он совсем рядом, за этим зданием. Мы расскажем тебе, какое поистине неизмеримое благо ты совершила для всех драпсков.
Мне следовало бы догадаться, что Дом макиев окажется не чем иным, как драпскским вариантом таверны. Я позволила им ввести себя внутрь, где меня тут же окружило пурпурно-розовое море макиев, едва достававших мне до пояса. Пока я некоторое время напрасно оглядывалась по сторонам в поисках какого-нибудь сиденья, то успела заметить, что большинство из них уже присосалось к сосудам всевозможных форм и размеров — учитывая их щупальца, такой способ переносить напитки казался весьма разумным. Следствием этого была совершенно непривычная тишина, хотя довольно громко играла все та же мелодия из двух нот и слышался топот многих десятков ног.
— Дорогу Непостижимой!
Крик капитана Макайри — на общем диалекте из уважения ко мне, — к тому же подкрепленный потоком воздуха из принесенного с собой ручного фена, который он принялся направлять в разные концы зала, произвел поразительное воздействие: предо мной мгновенно образовалось пустое пространство. Я почувствовала себя в центре всеобщего внимания — как неверующий среди повернутых миссионеров.
Когда драпски принялись один за другим выражать мне свое почтение, не отрываясь причем от напитков, удерживаемых у их ртов щупальцами, я стала ощущать себя еще хуже.
Мне оставалось лишь поспешить вслед за капитаном Макайри к настоящему столу со стульями, которые тот отыскал у задней стенки, — возможно, их установили здесь на случай появления чужаков вроде меня. Каждый драпск, мимо которого я проходила, касался меня пальцами, совсем легонько, как будто я была чем-то вроде драгоценности, хрупкой, но неодолимо притягательной. Поскольку мои силы все еще не восстановились полностью, я блаженно опустилась на ближайшее сиденье, стараясь не замечать пристального внимания всех до единого присутствующих в этом зале.
— Сомбея, горячего, с теми пряностями, которые она любит, — рявкнул куда-то в пространство еще один Драпск. — Печенья, Непостижимая?
От одной мысли о печенье у меня потекли слюнки, так что я молча кивнула и только потом заметила имя, на общем диалекте нацарапанное на бирке у него на поясе.
— Мака. Как я рада тебя видеть, — сказала я, польщенная тем, что мои драпски не оставляют меня.
Мака выразил свою благодарность мимолетным прикосновением антеннок.
— Я тоже испытываю радость, Непостижимая. Ты всегда в нашем сердце. Мы, экипаж «Макморы», никогда в тебе не сомневались.
— А где Коупелап? — спросила я и завертела головой в надежде обнаружить где-нибудь знакомые желтые хохолки. Но их нигде не было видно.
— Скептики… изучают… спорят… ниакии… их численность… в результате… думают… — нестройным дуэтом бросились отвечать два других драпска. — Не шутки, — закончили они в один голос.
— Может быть, мне стоит пойти и поговорить с ними, — предложила я, но моя решимость тут же ослабла — мне принесли чашку с дымящимся сомбеем, причем напиток, судя по дивному аромату, обещал быть в точности таким, как я его любила. Да, драпски знали свое дело. И тут, словно для того, чтобы окончательно лишить меня воли, появилась тарелка со свежим печеньем, прослоенным моей любимой сладкой пастой.
— С другой стороны, — с набитым ртом пробормотала я, — можно еще капельку посидеть здесь. — Особенно если вы расскажете мне, что происходит.
ИНТЕРЛЮДИЯ
Барэк покачал головой, совершенно уверенный, что больше никогда в жизни не сможет проглотить ни кусочка.
— Не стесняйтесь, — любезно сказал он блюстительнице. — Я уже поел.
Коммандер Боумен приподняла бровь.
— Рано вы, — заметила она и отправила в рот еще одну ложку какой-то зеленой каши. — А я-то себя считала ранней пташкой. Что, не спится? Или клановцы вообще могут не спать?
Садд Сарк против воли улыбнулся. Эта женщина что, ни на миг не забывает о необходимости выуживать из собеседника информацию? Даже сейчас, когда на Плексис и пристыкованных к ней кораблях до наступления станционного дня оставался еще час, глаза блюстительницы все так же поблескивали любопытством.
— Ну отчего же, мы спим, — сообщил он. — Судя по всему, даже больше вашего.
— Гм, — отозвалась Боумен с набитым ртом.
Клановец бросил взгляд еще на одного участника этой сцены.
Рассел Терк, прислонившийся к стене кухонного отсека, похоже, тоже не был голоден, или же, как иногда подозревал Барэк, на самом деле был роботом и не нуждался ни в еде, ни в отдыхе. Тем более что внешность у него вполне соответствовала этому предположению — униформа с трудом сходилась на богатырской груди и широченных плечах. Бесцветные мягкие волосы обрамляли лицо, черты которого выглядели так, будто работавший над ними скульптор наметил их лишь вчерне, а закончить отчего-то не посчитал нужным. Немигающие глаза, в настоящее время прикованные к садд Сарку, казались двумя осколками холодного камня.
«В общем, — пришел к выводу клановец, — на дипломата он не похож».
Манеры человека тоже были далеки от дипломатических. Видя, что начальница полностью поглощена едой, Терк вдруг брякнул:
— Так куда все-таки отправился Морган? Разве Гвидо не знает об этом? Или он тебе не сказал?
— А разве в станционных документах не зарегистрирован пункт назначения «Лиса»? — парировал Барэк.
Боумен промокнула губы салфеткой.
— Плексис отличается прискорбной склонностью скрывать информацию о вылетах, хом садд Сарк, — ответила она с неприкрытым неудовольствием. — Они, видите ли, не считают себя космопортом и полагают, будто на подобном основании могут обращаться с этой информацией, как им заблагорассудится.
— Мы не даем взяток, — пояснил Терк, и его и без того низкий голос перешел на рык.
У клановца хватило ума не усмехнуться.
— Ответ на ваш вопрос, констебль, — нет. Я не знаю, куда отправился Джейсон Морган. Его друг, каресианин, может, и знает это, но, думаю, с ним вам повезет не больше, чем с Плексис.
Он склонил голову набок и принялся разглядывать эту парочку людей. Они не могли ничего узнать о Луамере. Тогда откуда такой внезапный интерес к Моргану?
— Вы говорили, что разыскиваете телепатов, которые напали на меня вчера. Какое отношение к ним имеет Морган? Если, конечно, не считать того, что он тоже телепат, — добавил садд Сарк, совершенно уверенный: блюстителям известно об Избраннике Сийры не только это, но и еще очень многое.
Коммандер Боумен отодвинула тарелку, хотя та не опустела еще даже наполовину. Кивнула Терку, который тут же подошел к двери и запер ее. Люди знали, что клановец может покинуть комнату в любой миг, так что эта мера предосторожности предназначалась не для него.
— Не люблю, когда меня прерывают, — ответила блюстительница на невысказанный вопрос Барэка, в очередной раз неприятно поразив его своей интуицией.
— Я все больше убеждаюсь, что у нас неприятности, хом садд Сарк, и весьма серьезные, — продолжила она, сложив пальцы рук домиком и внимательно разглядывая их пронзительными, ничего не упускающими глазами. — Но прежде всего вы можете — как бы это сказать? — защитить нас от телепатического прослушивания?