Но, похоже, в тот миг, когда меня ввели в миниатюрный амфитеатрик, скептика что-то расстроило. Остальные драпски, среди которых были скептики, ниакии и хеерии, оторвались от своих приборов и повернулись в нашем направлении. Одна за другой их антеннки приняли то же положение, что и у Коупелапа.
Внезапно меня охватило скверное предчувствие, и я повернулась к капитану Макайри. Его щупальца, включая и те два, что еще не успели отрасти полностью, были крепко зажаты во рту.
«Ой-ёй-ёй», — подумала я. Вслух же, не теряя самообладания, спросила:
— А что я наделала?
Скептик отпихнул Макайри в сторону — если не считать достопамятного хоккейного матча, я еще не видела, чтобы драпски применяли друг к другу физическую силу. Потом легонько похлопал меня рукой, в то время как его хохолки прикасались к моему лицу и плечам.
— Что ж, все уже сделано, верно? — возвестил он нарочито грубоватым тоном, отошел от меня и вернулся к панели, над которой колдовал, когда я вошла.
Остальные драпски так и остались стоять навытяжку.
— Что именно сделано? — потребовала я ответа.
Теперь я уже ожидала чего угодно.
— Ты — макий, — буднично пояснил один из хеериев. — Ты совершила ипстсу. Мы все это ощущаем.
Я поняла, что краснею.
— Ну, — призналась я с таким чувством, как будто совершила что-то преступное или непристойное, — там было празднество и какая-то церемония. Мне не сказали, как она называется. — Я уставилась на свои руки, ожидая увидеть на них щупальца или пурпурно-розовую окраску макиев. — Откуда вы знаете? — спросила я подозрительно.
Капитан Макайри курлыкнул — возможно, подумала я мрачно, он все еще находился под действием интоксикантов, которые принимал в Доме макиев.
— Они просто завидуют. Ты несешь в себе вкус своего племени, Сийра Морган из макиев, и будешь нести всю свою жизнь. Они досадуют, что не совершили с тобой ипстсу первыми. Но теперь все драпски признают твое место в нашем племени.
«Замечательно», — сказала я себе, недоумевая, как это я не догадалась, к каким последствиям приведет проглатывание молекул такого ориентированного на обоняние вида, как этот. Но все же макии нравились мне. Если они хотели заявить свои права на меня, я не собиралась оспаривать их — даже если бы могла.
Похоже, от такой дерзости макия остальные драпски утратили дар речи. Один Коупелап что-то буркнул себе под нос, демонстративно обернувшись ко мне спиной. Не обращая внимания ни на кого другого, я подошла к нему и коснулась его руки.
— Скептик Коупелап, — сказала я негромко. — Уж ты-то, как никто другой, должен понимать, что я сделала это не ради того, чтобы принизить кого-либо из драпсков. Макии праздновали свою победу, и это… произошло. Если бы я знала…
Коупелап курлыкнул, тихо и печально:
— Да, Непостижимая. Похоже, ты только и делаешь, что торопишь события. — Его антеннки с трудом распрямились, приняв более радостное положение, и я с облегчением увидела, что все остальные драпски практически сразу же последовали его примеру. — Как произошло и здесь.
Ага.
— Я очень беспокоилась, как все прошло, — призналась я и уселась рядышком с Коупелапом на скамеечку, которая любезно ткнулась сзади мне в колени. — Макии не сказали мне ничего, кроме того, что они — и, похоже, весь город, кроме разве что вас, — я обвела зал рукой, — празднует какую-то победу. — Я обхватила колени руками. — Откровенно говоря, я не помню никакой победы.
Левертап подошел к нам, а все остальные драпски вернулись к работе. Капитан Макайри устроился на сиденье у двери, что-то довольно мурлыча себе под нос.
— Для племен в целом и для множества отдельных индивидуумов ты достигла большего, чем мы осмеливались надеяться, Непостижимая, — серьезно проговорил главный скептик. — И при этом ужасно рисковала собой.
— Чего такого я достигла? — Я вспомнила связи, которые установила между Драпскией и м'хиром, и те, что разрушила, когда пыталась спастись. — Что я, по-вашему, сделала?
Левертап поднял руки с широко растопыренными пальцами и снова опустил их вниз, словно собирая что-то невидимое. Причем изобразил, на мой взгляд, довольно точно.
— Наши приборы показывают, что связь нашего мира с Благовонным путем восстановилась, — подтвердил он, хотя я уже и так все поняла. — Она не полная, но этого племенам хватит, чтобы снова достичь… — Слово, которое он произнес по-драпскски, было слишком сложным, чтобы я смогла полностью его уловить, но «грипстса» была его частью.
— Она не понимает, о чем ты говоришь, Левертап, — вмешался скептик Коупелап. — Ты снова слишком углубляешься в теорию. Еще раз прошу тебя, уделяй большее внимание результатам, а не подробностям.
— Мне бы хотелось знать и то, и другое, — напомнила я.
Коупелап поджал круглый рот, потом продолжил:
— Как ты заметила, в основе существования племени лежит грипстса, если говорить упрощенно, обмен местами. После Состязания состоялась лар-грипстса, когда члены других племен получили возможность вступить в то племя, которое добилось господства, если захотят. Но суть нашего общества, то, что ушло от нас вместе с нашей магией, — это нечто большее. Это Соединение племен. Теперь, впервые за многие поколения, члены всех племен смогут смешиваться, оставаясь при этом верными собственному. — Они с Левертапом глубоко в унисон вздохнули. — Это самое прекрасное, самое удивительное, что может произойти с драпском, и ты вернула нам это счастье. — Последовала короткая пауза. — Хотя и на время.
— Это те нити, которые я разорвала, — огорченно протянула я. — Но я чувствовала, что еще немного — и остальные свяжутся сами по себе. Я могу… — я с трудом верила собственным ушам, но знала, что так, и только так, будет правильно, — я могу попробовать довести дело до конца.
— Нет! — хором воскликнули драпски, среди которых теперь были не только скептики. Остальные тоже придвинулись ближе, как будто для того, чтобы защитить меня. Все они были страшно взволнованы, в особенности капитан Макайри, который пробился ко мне и сжал мои запястья в пухлых ручках.
Их реакция показалась мне чересчур бурной.
— Я буду очень осторожной, — пообещала я. — Просто тогда я перенапряглась, вот и все. Я знаю, что делать…
— Нет! — отрезал Коупелап, прямо-таки вне себя от тревоги. — Ты не можешь вернуться на Благовонный путь вблизи от Драпскии. На этот раз оно будет поджидать тебя.
Я заморгала, оглядывая невыразительные безглазые лица окруживших меня драпсков.
— Оно? — тупо переспросила я, все еще не понимая. — Вы все знаете? Но как… это была всего лишь галлюцинация…
— Нет, — в третий раз твердо заявил скептик Коупелап. — Иди сюда, — добавил он уже более мягко и подвел меня к столу, заставленному разнообразными инструментами, и выбрал один, похожий на трубку со сплющенным диском посередине. Диск был отполирован и отражал свет, подобно выключенному видеоэкрану.
— Держи его вот так, — велел мне один из хеериев и показал, как управляться с прибором.
Трубка легонько завибрировала. Но чуть было не выронила ее я не по этой причине. Сквозь поначалу холодный, а затем начавший теплеть металл я ощутила м'хир. Не так, как я его обычно чувствовала, не как продолжение собственного «я» — но более отдаленно, как будто наблюдала за ним сквозь чье-то чужое восприятие.
На диске по-прежнему не было никаких изображений, но они мелькали у меня перед глазами: нити льда и огня, сгустки чистой энергии, растягивавшиеся вдоль этих нитей. Темные вспышки перемещались слишком быстро, чтобы можно было уследить за ними, прорываясь сквозь сгустки, но не разрывая их. Там было и что-то другое, настолько странное, что я не находила слов для описания, — но в одном я была совершенно уверена.
Они были живыми.
ИНТЕРЛЮДИЯ
— Мог бы прихватить и парочку отбивных.
Морган досушил волосы в потоке горячего воздуха из освежителя и прокричал в ответ:
— Знаешь, мне показалось предпочтительнее спасти свою шкуру.
Он вышел из кабинки и одной рукой поймал халат, полетевший в него, хотя рефлекторно чуть было не увернулся в сторону.
«Здесь настолько безопасно, — напомнил он себе строго, — насколько вообще может быть на Рете-VII».
Этой безопасностью он был обязан главным образом худому сморщенному человечку, который стоял, прислонившись к косяку и моргая искусственными ретианскими глазами, как будто влажная, насыщенная паром атмосфера купальни причиняла ему неудобства. Малакан Сер считался здесь весьма влиятельной фигурой, отчасти из-за своей деловой хватки, отчасти потому, что входил в число тех немногих, кому здешняя жизнь пришлась действительно по душе.
Включая и пристрастие к отбивным из мяса брексков — а также к их печенке и вообще к любым частям, которые удавалось достать. Ретиане почти не закалывали этих животных, предпочитая, по неподтвержденным слухам, на своем столе блюда из живых брексков.
— Все равно я подбил только одного.
Джейсон накинул халат на плечи и поморщился — движение потревожило мышцы, которым и так сегодня пришлось несладко. Грязеход и в самом деле размозжил голову разъяренному вожаку брексков — нелепое, длившееся всего какую-то долю секунды столкновение заставило Моргана в который раз пожалеть, что Сийра так и не успела научить его перемещаться через м'хир.
Но все обошлось, хотя и не для бедного животного, которое рухнуло клювом в грязь как подкошенное, в результате чего осиротевшее стадо бестолково разбрелось во все стороны, как нельзя более кстати отрезав Джейсона от его преследователей. Остаток пути до Джерши он проделал на дозволенной скорости и без каких-либо дальнейших происшествий. Ему даже удалось с ходу найти машину, доставившую его к Малакану Серу — водитель-ретианин без разговоров взял пассажира, который столь близко познакомился с болотной грязью его родной планеты.
— Ну, хотя отбивную ты не привез, — своим четким сухим голосом произнес Малакан, — одну мою проблему ты тем не менее решил.