1а. Офицеры концлагерей. В эту группу я включаю весь офицерский состав концентрационных лагерей, отслеженный по всему реестру офицеров СС от 1945 г.[54] Поскольку женщины не могли быть офицерами СС, мы получаем исключительно мужскую группу в 357 человек. Мы располагаем неполной информацией о 80 из них. Почти все эти 80 человек начали службу в системе лагерей в 1944 г. Они недавно получили звание лейтенанта или капитана. Родились около 1900 г. и вскоре после. Это были мужчины среднего возраста, призванные в вермахт или в Ваффен-СС и получившие фронтовые ранения, вследствие чего их перевели в тыловые структуры СС, такие как концентрационные лагеря. Это был самый текучий состав офицерской охраны. Некоторые вполне могли участвовать в массовых уничтожениях, большинство, скорее всего, не были прямыми участниками акций геноцида. Это позволяет мне сконцентрировать внимание на оставшихся 257. Мне известны их звания, дата вступления в НСДАП, место рождения и дата рождения. Точность данных о 39, входящих в основной список, вызывает сомнения — их стаж в нацистской партии обозначен неверно. В общем реестре СС 12 человек обозначены как беспартийные. В реальности шестеро из них были членами партии. Этих персонажей я исключаю из выборки.
На вершине пирамиды стоял Рихард Глюке, группенфюрер СС, главный инспектор концентрационных лагерей.
Сотни и тысячи других сотрудников этой системы не оставили своего имени в истории. Большинство из них не были судимы. Но именно эти безвестные офицеры несут вину за акции геноцида в полном объеме, хотя некоторые из них лично не совершали военных преступлений.
1б. Офицеры СД в 1945 г. На основе тех же источников по СС я обнаружил еще одну группу офицеров, призванных в лагеря из состава СД, службы безопасности Германии.
Я выбрал мужчин, чьи фамилии начинаются на Н и (во избежание региональной или конфессиональной погрешности). Выборка дает биографические данные на 406 человек, как и в случае 1а[55]. Эта группа офицеров занималась более разнообразной активностью, чем их коллеги по лагерю. Они выискивали евреев, большевиков и других врагов рейха, внедряли провокаторов, допрашивали, пытали, расстреливали и так далее. Из досье на офицеров СД видно, что не все они в прошлом были профессиональными полицейскими, с неохотой подчинялись культу грубой силы, царившей в СС, и придерживались более цивилизованного кодекса поведения офицера разведки. Из них лишь 15 находятся в моей выборке прямых исполнителей. В этом я усматриваю существенное различие. Члены СД, служившие в Германии, гораздо реже привлекались к акциям геноцида, чем их коллеги в Польше или Югославии.
ЕЩЕ ОДНА ВЫБОРКА: 1581 ВОЕННЫЙ ПРЕСТУПНИК
Эта выборка основана на материалах судов над военными преступниками. Даже если эти суды не были вполне беспристрастными, они располагали обширной информацией. Это поможет нам узнать много нового о возможных преступниках среди тех, кто не был найден, и среди тех, кто, к своему счастью, был убит. Речь идет о реальных военных преступниках или о тех, чья вина окончательно не доказана, что и является предметом нашего изучения. Я собрал биографические данные о 1581 предполагаемом военном преступнике, основываясь на судебных отчетах, газетных публикациях и работах моих ученых коллег[56]. Justiz und NS-Verbrechen («Право и нацистские преступления»), 22-томный свод материалов судов, состоявшихся в Западной Германии с 1947 по 1965 г., дал мне свыше трети имен, вошедших в выборку. Остальные взяты из широкого круга источников (как правило, опубликованных и обозначенных звездочкой в библиографии к: Mann, 2000).
Моя работа является вторичным исследованием и представляет собой первую попытку количественного анализа. В будущем собранный материал может и должен быть дополнен первичными архивными исследованиями. В свою выборку я включаю людей, виновных в убийствах или в пособничестве убийствам, осужденных на послевоенных трибуналах в разных странах (993 человека), а также тех людей, чья вина практически очевидна, но они либо погибли на войне (101 человек), либо совершили самоубийство (62 человека), либо бежали от правосудия (339 человек), либо их судьба неизвестна (87 человек).
Моя личная оценка виновности или невиновности объектов исследования по этим четырем категориям может быть и не вполне объективной.
Я мог бы избежать этого, основываясь лишь на обвинительных приговорах судов, но это привело бы лишь к большей достоверности выборки за счет уменьшения ее обоснованности.
В список входят самые крупные нацисты: высший командный состав СС (RuSHA — Главное управление СС по вопросам расы и поселения), гауляйтеры НСДАП, старшие офицеры айнзацгрупп. В более низких эшелонах сведения о конкретных исполнителях становятся обрывочными и неполными. Самые известные персоналии в среднем офицерском составе — это такие люди, как Эйхман и Клаус Барбье; Иозеф Менгеле — самый известный из врачей-убийц. Исполнителей низших званий в основном помнят по их страшным прозвищам — Второй Ангел Смерти (первым был Менгеле), Чудовище из Бельзена, Бухенвальдская Ведьма и так далее.
Их палаческая биография известна, это были мужчины и женщины, которые отдавали приказы или сами неоднократно убивали евреев, славян, цыган, душевнобольных и прочих. Эта выборка небезупречна в том смысле, что в ней присутствуют скорее ведущие, чем ведомые, многие из них были судимы и осуждены, их хорошо помнят заключенные. Поэтому я не рискую утверждать, что эта выборка репрезентативна для всех повинных в массовых убийствах, это, скорее, лидерская группа, с помощью которой мы выясним, как складывались отношения между ними и обычными, рядовыми исполнителями. И именно эта группа дает наибольший массив информации о массовых убийствах.
Я собрал данные о дате и месте рождения, вероисповедании, обстановке в семье (нормальной или аномальной), трудовой занятости, профессии родителей, начале нацистской карьеры, причастности к насилию, деятельности во время войны и их послевоенной судьбе. Главный изъян этого исследования — это вариабельность данных, исчерпывающих для одних и неполных для других объектов исследования. Можно составить более подробную выборку и найти недостающую информацию в архивах СС и НСДАП, хранящихся в Берлине, следственных делах прокуратур Людвигсбурга и Вены и в послевоенных архивах бывших социалистических стран. К этим источникам я не обращался, надеюсь, что кто-то это сделает вместо меня.
В этом исследовании я стремился выявить четыре опорных пункта биографии:
(1) Были ли исполнители ветеранами нацистского движения? До 1933 г. в ряды нацистской партии вступали в основном офицеры, полицейские, государственные служащие, представители экономического сектора, где не было выраженного конфликта между трудом и капиталом (то есть крупные производства, добывающая промышленность, где классовый антагонизм преобладает над этничностью); высокообразованный средний класс; люди, проживавшие на утраченных или угрожаемых территориях. Во всех этих подгруппах преобладали скорее протестанты, чем католики. Эти факторы толкали людей к крайнему национализму или крайнему этатизму, этот сегмент и был социальной опорой нацистов до 1933 г.[57] До прихода Гитлера к власти мало кто мог предположить, что эта идеология приведет к массовому уничтожению. Но, может быть, перечисленные предпосылки жестко и необратимо сформировали их идеологию? И можем ли мы считать, что их участие в геноциде было обусловлено лишь идейными принципами?
(2) Они присоединились к нацистскому движению на его ранней стадии и/или в юные годы?
(3) Были ли они вовлечены на раннем этапе и/или в юности в противозаконные, насильственные и кровавые акции до начала главной фазы массовых убийств? Ответ позволит выяснить, была ли у них природная склонность к насилию.
(4) Были ли они жертвами социальной маргинальности, безработицы, тяжелых семейных отношений? То, что Стауб (Staub,1992: гл. 3) называет психологией тяжелых времен, может подтолкнуть людей к агрессии или к поискам виноватых. Не располагая данными психологических исследований, я все же могу себе позволить опереться на эту посылку: люди с тяжелой судьбой, искалеченной психикой могли быть склонны к насилию. Обратите внимание, что при наложении пункта (1) на пункт (3) боевик штурмового отряда, привыкший к насилию, через социализацию с единомышленниками мог превратиться в идейного нациста. Так складывались карьеры профессиональных убийц. И наоборот, обычные немцы с обычной судьбой, никак не укладывающиеся в вышеописанную схему, могли становиться исполнителями преступных приказов в массовом порядке.
СТАТИСТИКА ГЕНОЦИДА
ТАБЛИЦА 8.1.
Нацистские преступники: выборка исполнителей по характеру преступной деятельности
(а) — эта цифра занижена. Из источников не всегда ясно, работали ли врачи ранее в общественном или частном секторе, (б) — сюда же включены и те, кто заслуживал такого приговора, но был убит или смог скрыться, (в) — сюда не включены врачи и дантисты, которые обозначены отдельной колонкой, (г) — Сюда не включены врачи и дантисты, которые обозначены отдельной колонкой, (д) — сюда входят 72 гражданских служащих, 58 военных (главным образом из Ваффен-СС) и 70 человек других профессий (журналисты, бизнесмены и т. д.).
В таблице 8.1 представлена выборка исполнителей геноцида, их характеристики и их принадлежность к различным организациям, проводившим геноцид[58]. 95 %, представленных в выборке, — мужчины. Женщины превышают 5 % рубеж только в программе Т4 (медсестры и секретарши) и в лагерях (надзиратели женских лагерей). Это отражает реальный уровень участия женщин в нацистском геноциде. Женщины составляли около 10 % персонала лагерей уничтожения и всех лагерей вообще (Schwarz, 1994: 35).