Тропинка вывела их к припаркованной машине. Это оказался старенький «Форд», такой грязный и помятый, что невозможно было определить ни модель, ни его истинный цвет. Заднее стекло отсутствовало, и окно было затянуто черным полиэтиленом, прожженным в нескольких местах. Похоже, поиск пропавших людей (и котов) не такой прибыльный бизнес, раз майору приходится ездить на подобной колымаге.
Но первое, что почуяла Ариадна еще до того, как подошла к машине, был резкий запах гари. Словно на сковороде загорелось масло. Запах был настолько сильным, что у Ариадны засвербело в носу. Невольно она прикрыла лицо широким вязаным шарфом, хотя это было и не слишком вежливо по отношению к теще Хоппа. Майор и бровью не повел. Видимо, не первый раз сталкивался с подобной реакцией. Он распахнул дверь со стороны пассажирского сиденья.
– Как вы, Иннесса Пална? Надеюсь, не скучали?
Ответом ему было глухое рычание. От этого звука мурашки забегали бы по коже у самого отважного человека. Он напоминал и рев мотора, и скрип несмазанных дверных петель. Ариадна быстро огляделась в поисках путей к отступлению. Хотя, если в машине действительно находилась адская гончая, сбежать от нее невозможно. Ариадне доводилось читать про подобных собак – в сказках, легендах и фантастических романах. Если суммировать полученные знания, то сейчас в машине майора сидел огромный монстр, с длинными клыками и пылающим взором. Чудовище, страшнее льва-людоеда, тигра-убийцы и белой акулы вместе взятых. В голове Ариадны как заноза засел единственный вопрос: если хотя бы половина этих историй правда, чем же тогда майор кормит свою кошмарную родственницу? Адская гончая не тот зверь, который станет довольствоваться миской собачьего печенья.
Тем временем Хопп наполовину забрался в машину, а затем вылез, что-то прижимая к груди. С величайшей осторожностью, как хрупкую фарфоровую статуэтку, он поставил свою ношу на утоптанный снег. Послышался скрип, сменившийся металлическим лязгом. Адская гончая приподнялась на лапах и огляделась.
Ариадна опешила. Она-то готовилась увидеть жуткого монстра, а вместо этого… Ариадна не могла даже сказать, живое ли это создание. Но зато сразу стало понятно, почему это существо прозвали Жестянкой.
В какой-то мере в ее облике действительно присутствовало что-то собачье: голова, например, или четыре ноги. Но в остальном… Такую собаку мог сделать скульптор-авангардист, работающий с мусором, собранным на свалке, и имеющий весьма смутные представления о том, как же собакам полагается выглядеть.
Размером она была чуть больше бульдога, коренастая и нескладная. Задние лапы существа были заметно длиннее передних. В итоге морда почти касалась земли, а задняя часть задрана так высоко, что с первого взгляда не определишь, где у этой «собаки» голова, а где хвост.
Сделана она была из кусочков жести, нарезанных из консервных банок. Кусочки крепились между собой при помощи проволоки. Рваные острые края торчали во все стороны, придавая существу вид растрепанный и в то же время неприятно опасный – о любой из них можно было сильно порезаться. Голова «собаки» напоминала морду крокодила, с длинной, вытянутой пастью и треугольными зубами. Один глаз Жестянке заменял объектив от фотоаппарата, вместо другого мигал красный катафот.
Внутри Жестянки полностью отсутствовал какой-либо жесткий каркас – это было отлично видно сквозь зазоры между пластинами. И по всем законам физики, она должна была лежать на земле грудой проволоки и рваной жести. Тем не менее форму она держала так, словно жестяные доспехи были надеты на невидимое тело. Внутри же полыхал огненный шар размером с кулак – то самое пламенное сердце, которое упоминали профессор с майором. То и дело с него срывались крошечные протуберанцы. Снег под лапами адской гончей зашипел, начал быстро таять, и вскоре ее окутала легкая дымка пара.
Странное было ощущение – видеть подобное создание при свете дня. Все равно что встретить единорога, прогуливающегося по супермаркету. Подобные вещи всегда сбивают с толку – в первые мгновения мозг отказывается верить в реальность происходящего. Пришлось напомнить себе, что она работает в настоящей волшебной лавке и ей не к лицу бегать от необычного. Ариадна обернулась к Суонку. Почему-то в его присутствии все чудеса казались абсолютно естественными, и это немного успокаивало, позволяя сосредоточиться на прочих вещах.
Профессор шагнул к адской гончей.
– Доброе утро, мадам, – сказал он, приподнимая цилиндр. – Рад видеть вас в добром здравии.
Жестянка склонила голову в снисходительном кивке. Несмотря на диковинный облик, что-то в этой собаке наводило на мысли о маленькой, но очень вредной старушке. Из той породы, что всегда носят черное и способны кому угодно испортить настроение, всего лишь презрительно поджав губы.
Поздоровавшись с профессором, Инесса Пална снизошла до того, чтобы обратить внимание на Ариадну. Очень медленно жестяная собака оглядела девушку с головы до пят. Потом перевела взгляд на майора, переминающегося с ноги на ногу… Внутри нее что-то зашипело, словно кто-то бросил пригоршню снега на раскаленную сковородку.
– Моя помощница Ариадна, – представил ее Суонк.
Жестянка продолжала на нее смотреть – пусть это было невозможно, учитывая специфику ее «глаз». И, оробев под пристальным взглядом, Ариадна впервые в жизни сделала книксен. Позже она так и не смогла объяснить, что толкнуло ее на этот шаг, но поступить иначе она не могла.
– Здравствуйте, – пролепетала Ариадна, потупив взор и чувствуя себя крайне глупо. Надо же так расшаркиваться перед собакой!
Жестянка продолжала буравить ее взглядом, а затем едва заметно покачала головой. Недвусмысленный жест, означавший «даже не думай». Ариадна закашлялась, будто хлебная крошка попала ей не в то горло.
– Вы в порядке?! – Хопп шагнул в ее сторону.
Ариадна замахала на него руками, мол, все хорошо и помощь ей не требуется. Меньше всего Ариадне хотелось выяснять отношения с адской гончей по надуманному поводу. Если теща майора так реагировала на каждую девушку, приближавшуюся к Хоппу хотя бы на десять шагов, ему можно только посочувствовать.
Профессор Суонк опустился перед собакой на корточки, одной рукой опираясь на трость, а другой придерживая цилиндр.
– Бенджамин сказал, у вас возникли некоторые трудности, – проговорил он, вращая трость. Бронзовый набалдашник в виде головы тигра смотрел то в одну, то в другую сторону, будто зверь оглядывался в поисках добычи. – Будто вы утратили свои удивительные способности…
Пластины на спине Жестянки задребезжали, цепляясь друг о друга острыми краями. Металлические челюсти лязгнули, и послышалось хриплое рычание. Ариадна не понимала, каким образом адской гончей удается издавать какие-либо звуки, кроме скрипа жести. Единственное, в чем можно не сомневаться, – эта собака не станет скулить и повизгивать.
– Ты же ее знаешь, Карл, – сказал майор. – Скорее она отгрызет собственный хвост, чем признает, что что-то не так.
– Это несложно проверить, – Суонк задумался. – Две недели назад я приметил под тем деревом бродячую кошку. Полагаю, мадам, вам не составит труда ее найти?
Жестянка поднялась и, дребезжа на ходу, засеменила к указанному дереву. Всем своим видом она пыталась показать, насколько унизительно для адской гончей заниматься подобными делами.
Жестянка обежала вокруг дерева, оставляя дорожку из подтаявшего снега, а затем устремилась к дому на противоположной стороне улицы. Не прошло и минуты, как адская гончая скрылась из виду.
– Надеюсь, кошка не убежала на другой конец города, – недовольно сказал Хопп. – Иначе нам до вечера придется ее дожидаться. Раз Жестянка взяла след, то остановиться она уже не может.
– Как минимум, она этот след взяла, – ответил профессор. – Двухнедельной давности, сквозь снег.
– Угу, – подтвердил майор. – Но как же быть с исчезновением Марты?
Профессор закатил глаза.
– Друг мой, ты меня удивляешь! Существует только одна причина, по которой адская гончая не смогла взять след.
– И какая же?
– Нет никакого следа. Девочка из комнаты не выходила.
– При этом там ее нет.
– Интересно, да? – сказал профессор. – Никогда не проходи мимо того, что интересно. Стоит проехаться до Филармонии и осмотреться на месте.
Издалека донесся пронзительный кошачий мяв. Так могла вопить кошка, встретившая самый худший кошмар в своей жизни. Хотя, если подумать, именно так оно и было.
На пару минут воцарилась гробовая тишина.
– Кстати, – наконец сказал Хопп. – С тебя десять монет.
– За что?! – вытаращился Суонк.
– Поиск пропавшего кота, стандартная такса. Дружба дружбой, но бизнес есть бизнес.
Из личного дневника майора Бенджамина Хоппа:
«Эти родственники сведут меня в могилу».
Желтый «Ситроен» Ариадны тащился за машиной майора по пустой улице. И не то чтобы им что-то мешало – проезжая часть была очищена от снега, никаких дорожных работ. Но майор водил машину так основательно, что впереди нее с легкостью мог маршировать человек с красным флажком. Жутко хотелось выйти из автомобиля, подойти к майору и спросить – нельзя ли ехать хоть капельку побыстрее?
Ничуть не меньше ее раздражало и отражение в зеркале заднего вида. Проклятущие чернильные усы никуда не делись, и Ариадну не радовала перспектива появиться с ними на людях.
Профессор, развалившись, сидел на пассажирском сиденье. Удивительно, как ему это удается: роста Суонк был высокого, а места в «Ситроене» – всего ничего. Впрочем, Ариадна подозревала, что профессор может устроиться с удобством даже в обувной коробке.
– И что ты думаешь о майоре? – спросил Суонк.
Ариадна пожала плечами.
– Он довольно милый. И занимается действительно важным делом… Но мне кажется, он пытается строить мне глазки.
– Не кажется, – заверил ее Суонк. – У Бенджамина большое сердце, и он влюбляется в каждое существо женского пола, которое встречает на пути. Помнится, он влюбился в русалку, которая объявилась в заливе. Шесть швов потом наложили…