– Какой чудесный сегодня день! У меня будет волшебное королевство… А если поторговаться, то и нечто посерьезнее. Кстати, ты и в постели такая дикая кошка, какой прикидываешься? Есть планы на вечер?
Ариадна выгнула шею, безуспешно пытаясь отстраниться от его прикосновений.
– Профессор… Суонк…
– Профессора здесь нет, – перебил ее индус. – А твой телохранитель ни на что не годен. Куда ему до моих обезьянок? Надо лучше выбирать спутников.
Пламя свечей задрожало и взметнулось вверх, будто кто-то плеснул на них бензина. Послышался треск раздираемой ткани и тут же – оглушительный рык. Это был не просто рев – казалось, он прозвучал из самой бездны. От него задрожали стены, опрокинулось несколько чаш с цветами… Любой лев или тигр, заслышав эти звуки, слопал бы самого себя, лишь бы оказаться как можно дальше.
Лицо Чатни вмиг посерело, пухлые губы затряслись, как желе. Он отпрянул от Ариадны, разворачиваясь на ходу, да так и замер с раскрытым ртом.
В дверях чулана, опустив голову, стояла Жестянка. Сердце адской гончей, размером с футбольный мяч, горело холодным синим огнем, в пасти вскипали сгустки голубого пламени, с жестяной шкуры сыпались искры.
Жуткий рев стих, но рычание не прекратилось. Цепким взглядом Жестянка обвела комнату. Послышалась серия коротких щелчков, а затем собака уставилась на Чатни с видом терьера, приметившего жирную крысу. Ариадна не сомневалась – будь у Жестянки язык, она бы не преминула облизнуться.
– Это… – индус проглотил вставший поперек горла комок.
– Ага, – ухмыльнулась Ариадна. – Именно она. Адская гончая, и зовут ее Инесса Пална.
Индус быстро поднял руку, но еще быстрее Инесса Пална метнулась в его сторону.
Это было похоже на вспышку молнии: миг – и Чатни лежит на полу, а Жестянка стоит, опираясь лапами ему на грудь, и дышит прямо в лицо. Резко пахнуло паленым волосом, вонь заглушила запах благовоний.
– Что ж, – произнес майор. – Теперь мы в равном положении… Только тебе надо отдать своим мартышкам приказ, а вот Инессе Палне приказов не требуется.
– Но… – индус закрутил головой, пытаясь уберечь единственный глаз от огненного дыхания Жестянки. – Может, попробуем договориться?
– Договориться? Ха-ха! Никаких переговоров. Эта игра пойдет по нашим правилам. Мы забираем слоновью башку, ты помогаешь нам дотащить ее до машины, а твои мартышки сидят и не рыпаются – все просто.
– Но…
– И если хоть волос упадет с головы моей спутницы, ну или с моей головы, ты позавидуешь судьбе своего полковника Редмонда – там хотя бы какие-то кусочки нашли. Что скажете, Инесса Пална?
Адская гончая коротко рявкнула. Этого оказалось достаточно, чтобы Чатни залепетал:
– Все, все! Я понял!
– Вот и отлично, – сказал майор Хопп. – Прикажи своим мартышкам вернуться на место. И без глу-постей.
Жестянка отпустила индуса. Тот щелкнул пальцами. Металлическая хватка тут же ослабла. Жуткие обезьянки отпустили Ариадну и по одной вернулись на постамент. На бронзовых мордашках застыло выражение крайнего недовольства.
– Козырь в рукаве? – Ариадна встала на ноги, рукавом куртки вытирая лицо. Не столько от воды, сколько от гадких прикосновений Чатни.
– Что-то вроде того, – майор поднял упавшую фуражку и нахлобучил на голову, затем нагнулся за саблей.
– Ну и чего ты ждешь? – спросил он дрожащего на полу Чатни. – Хватай своего зеленоглазого приятеля и тащи в нашу машину. И пошевеливайся, у нас не так много времени.
Из личного дневника майора Бенджамина Хоппа:
«Чего только нет на этом свете…»
В лавку они вернулись без приключений. Всякий раз, глядя в зеркало заднего вида, Ариадна видела красный камень, сверкающий во лбу статуи. Даже в машине, при свете дня, он выглядел на удивление зловеще. Хоппа подобные мелочи ничуть не смущали. Всю дорогу майор тараторил о том, как ловко они обставили господина Чатни.
– Видели его лицо? Я думал, что он лопнет от злости! Ничего – это послужит ему уроком, будет знать, с кем связываться!
Жестянка зарычала на заднем сиденье, но сейчас в ее голосе слышалось лишь ворчание сварливой старушки.
– О да! – сказал майор. – Вы были на высоте, Инесса Пална! И что бы я без вас делал?
– Как бы эти обезьянки не вернулись. Чтобы забрать свой проклятый камень.
– Да бросьте, – отмахнулся майор. – Во-первых, они все равно не смогут проникнуть в лавку. Во-вторых, индус – птица не того полета, чтобы идти против профессора. Алый Король Маджонга и тот боится Карла, куда уж этому прохвосту?
Ариадна остановилась напротив лавки. Вместе с майором они выволокли из машины статую Ганеши. Она оказалась не такой уж и тяжелой, видимо, была полой внутри. Хопп ногой толкнул дверь, и они вошли в лавку, под героическую песнь охотничьего рога.
Джаскониус встретил их с самым недовольным выражением на лице.
– Где вы шляетесь? – спросил он с порога. – Так сложно достать индуистского бога? Вас только за смертью посылать.
– Даже не представляешь, друг мой, как ты близок к истине, – сказал майор. – Чтобы выполнить твое задание, нам пришлось сразиться с ордой злобных демонов, и мы и в самом деле оказались на грани жизни и смерти…
– Пфф! – выдохнул карлик. – А я с какой радости должен вас дожидаться?
Ариадна и не ждала восторгов – во всяком случае, от Джаскониуса.
– Ну как тебе добыча? – спросил майор, похлопав Ганешу по макушке.
Морща нос, карлик обошел вокруг статуи.
– Сойдет. Хотя могли бы поискать что-нибудь получше. Что это за прыщ у него на лбу?
Он ткнул пальцем в кроваво-красный камень. Затем вытащил швейцарский армейский нож с дюжиной разнообразных лезвий. Подковырнув камень, он легко достал его из головы статуи и посмотрел на свет. Красные отблески озарили лицо карлика багрянцем, что, впрочем, на его физиономии было не особо заметно.
– Это, друг мой, знаменитый рубин «Глаз Раджпустана», проклятый и омытый кровью. Люди гибли сотнями, мечтая его заполучить…
– «Глаз Раджпустана»? – Джаскониус закудахтал, что служило ему вместо смеха. – Обычная крашеная стекляшка!
Размахнувшись, он изо всей силы швырнул камень в стену. Тот отскочил от нее, точно мячик. Нахмурившись, карлик поднял «стекляшку», осмотрел ее со всех сторон, царапнул ножом…
– Ладно, – сказал он. – Можно использовать, как стеклорез.
– Предупреждаю сразу – за этим камнем охотятся жуткие демоны, ровно тринадцать штук.
Джаскониус смерил его взглядом.
– Зачем демонам стеклорез?
Ответить на этот вопрос майор оказался не в состоянии.
Тем временем в лавку спустился профессор с дымящейся кружкой чая в руках.
– Вернулись?
– Знаешь, что с нами было?! – воскликнул Хопп. – Этот твой…
– Потом расскажешь, – остановил его профессор. – Поднимайтесь наверх, я приготовил чай. После хорошего приключения нет ничего лучше чашечки горячего чая. Заодно покажу вам кое-что интересное…
Он повернулся к Джаскониусу.
– Сколько тебе нужно времени?
– За час управлюсь, – сказал карлик, пнув статую Ганеши. – Если пила не сломается.
Суонк вытащил из кармана большой механический будильник.
– Что ж, время у нас еще есть, – кивнув карлику, он скрылся за дверью.
Ариадна и майор проследовали за ним в столовую. Там, среди просторов Дикого Запада, их уже ждали полные чашки со знаменитым чаем профессора Суонка – черным, как ночь, и крепким, как лучший виски. После пережитого приключения Ариадна не отказалась бы и просто от порции хорошего виски, но замена была вполне адекватной. К тому же на столе стоял черничный пирог, а до черничных пирогов она была сама не своя.
Когда с большей частью пирога было покончено, пришло время и для разговоров. Ариадна вытерла губы, темно-синие после черники, салфеткой и повернулась к профессору.
– Так что же вы хотели нам показать?
– О да, – сказал Суонк. – Тебе это понравится…
Он достал нотные листы и разложил их на столе, прижав чашками, солонкой и сахарницей, чтобы не разлетелись.
– Особый приз тому, кто первый заметит, что здесь не так, – сказал профессор, колючим взглядом обводя присутствующих.
– А какой приз? – встрепенулась Ариадна.
– Для тебя – последний кусок пирога.
Ариадна уставилась на листы с нотами. Она, конечно, была сытой, как удав, проглотивший пару кроликов, но черничный пирог – всегда черничный пирог. Однако, сколько она ни всматривалась, ничего особенного не заметила. Ноты как ноты, написанные нетвердой детской рукой.
– Не, – замахал руками майор Хопп. – На меня не рассчитывай. Мне эти музыкальные закорючки, что твоя китайская грамота.
– Вовсе не обязательно уметь читать ноты, – сказал профессор. – Смотри шире.
Майор сдвинул брови, но задачка оказалась ему не по зубам, и он отрицательно покачал головой.
– Сдаюсь. Можешь выкладывать карты.
– Помнишь, что говорила мать девочки про эти ноты?
– Что ее дочь собирается стать композитором и что-то там сочиняет.
– Именно. Марта работала над сюитой. А здесь у нас законченное произведение – видишь? – Суонк ткнул пальцем в слово «FIN» на последнем листе.
– Это ничего не значит, – сказала Ариадна. – Может, она не дописала середину или вносила какие-то исправления…
– Ты видишь хотя бы одну помарку или вычеркнутую ноту?
– Нет, но…
– Думаешь, она просто так играла сюиту перед выступлением? Она репетировала. Это полностью законченное произведение, и Марта собиралась исполнить его на концерте. Как сюрприз для всех, включая собственную мать.
– Допустим, – согласилась Ариадна. – Только не вижу в этом ничего криминального. Это был ее концерт, она имела полное право играть все, что ей вздумается. К тому же подобное выступление – лучшее место для премьеры. Захотелось девочке похвастаться талантами, вот и все.
– Мы еще не знаем, что это за сюита, – напомнил Суонк. – Поэтому мы не знаем, чего именно ей захотелось. А главное…
Он глубоко вдохнул.