Солидный жизненный опыт склонял Елену именно к такой версии. Хотелось надеяться на лучшее, но девушка слишком хорошо знала: чудес не бывает.
Наконец таблетки кончились. Прошла неделя без них, две, три… Елена, скинув сорок килограммов веса, не поправилась ни на грамм. Для более точных измерений она приобрела электронные весы. Но и суперточные весы уверяли: вес держится; Обычно уже через пару дней он начинал «плыть» в сторону увеличения. Победа? Нет, надо подождать еще… Неужели действительно радикальное эффективное средство найдено? Неужели — панацея?!
Елена никак не могла поверить в свое счастье.
Но когда прошла весна, а за нею лето со всеми радостями пляжного отдыха с хорошей фигурой… Когда Елена вернулась из отпуска с массой новых и перспективных знакомств среди особ мужского пола… Когда впереди замаячила осень, Елена признала, наконец: прошел год, она привыкла к своему новому легкому весу, и ее тело явно не желает меняться к худшему. Следовательно, средство найдено!
Теперь, пожалуй, пришло время поделиться с подругами. Конечно, только с самыми близкими.
Однако наступившая осень подействовала на девушку как-то странно. Сырость и холод, которых она раньше не замечала — достаточно было тепло одеться, — теперь приводили к непрерывной вялости, слабости… Хуже того: на лице и руках у нее высыпали неожиданно гнойники. Да такие неприятные…
— Что это?! — в ужасе воскликнула врач-терапевт, когда Елена явилась к ней на прием и показала свои желтые мокнущие пятна на коже. Стараясь как-нибудь нечаянно не дотронуться до пациентки, участковая отправила ее в кожно-венерический диспансер.
В диспансере Елена сдала массу разных анализов и поговорила с разными врачами. Ей прописали несколько мазей от грибка, таблетки, промывания и курс уколов антибиотика… Елена послушно исполнила все рекомендации, но никакие лечебные процедуры не помогли.
Всякий врач при одном только взгляде на Елену сразу понимал, что с таким лицом — пятнистым, желтого цвета, с которого буквально капает гной, — женщина может выйти на работу только в том случае, если ее обязанность — играть в кино жену Франкенштейна. Нигде больше Елена показаться не могла. Мокнущие желтые пятна покрывали уже все ее тело. Мышцы слабели, конечности отказывались служить. Загадочное заболевание грозило превратить молодую женщину цветущего возраста в инвалида.
В конце концов, кто-то из врачей, сжалившись над несчастной, как последнее средство, сунул ей записку с адресом одной научно-исследовательской лаборатории в знаменитом медицинском институте: может быть, там ей помогут?
Елене пришлось выложить солидную сумму за нестандартный генетический анализ.
Зато его результат позволил, наконец, установить диагноз.
— В вашей крови мы обнаружили хлорофилл, — без обиняков заявил девушке профессор Константин Федорович Пауков, генетик и биохимик. — А генетический анализ показал, что клеточные аналоги имеются только у Ferocactus pilosus — ферокактуса волосистого. Честно скажу: вы поставили в тупик не только нашу лабораторию, но и весь институт…
Елена не сразу поняла, что именно ей говорят. А когда до нее дошло — едва не упала в обморок!
— Ваше заболевание вполне характерно для ферокактуса: это растение родом из американской горной пустыни, — вещал профессор Пауков. — Ферокактус не выносит темноты и холода — моментально начинается фитофтороз! Генетически вы — ближайший родственник этого растения, и я полагаю, единственная возможность вылечиться для вас — следовать своей природе. То есть вам необходимо создать такие условия, при которых кактус внутри вас — то есть вы… будет чувствовать себя в своей тарелке. А лучше всего вот что! Заведите-ка такого зеленого друга в доме! Это будет ваш индикатор, по нему вы хорошо изучите все условия, которые необходимы и вам, и ему для счастливой здоровой жизни. Условия не слишком сложные: жара и солнце при повышенной влажности, либо сухость при ярком солнце и прохладе. Вот ваше лечение. Можно попробовать еще и специальные примочки против фитофтороза — в цветочных магазинах продается, например, э-э-э…
Не дождавшись рецепта, Елена зарыдала — все-таки трудно привыкнуть к мысли, что ты отчасти кактус.
Доктор Пауков не был каким-то научным сухарем. Напротив, он был человек понимающий. Переждав кризисный момент, он дал пациентке успокоительного, а после долго и заботливо расспрашивал ее о родственниках, наследственных болезнях в анамнезе, о привычках и образе жизни. Ученому было крайне любопытно, каким путем девушка сумела породниться с кактусом и заполучить столь редкостную среди людей болезнь. Сочувствуя, Пауков пояснял:
— Я думаю, что вы… Как бы это сказать… Каким-то, понимаете, образом произошел горизонтальный обмен генами. Грубо говоря — вы что-то съели.
В конце концов добросовестный доктор Пауков раскопал тайну: всему виной оказался тот самый препарат, купленный в магазине «ПОХУДЕЙКА». Надо было внимательней читать английский текст! Как выяснилось, инструкцию перевели на русский не полностью.
Средство, которое помогло Елене стремительно сбросить сорок килограммов, являлось генно-модифицированным продуктом, основой которого как раз и послужил Ferocactus pilosus… В переводе с латинского — кактус мощный волосистый. Теперь Елена узнала, что означала симпатичная маркировка «FP cactaceae», которую она видела на капсулах.
Отныне, покупая продукты в магазинах, девушка тщательно изучала этикетки. Но это зря… Ведь генно-модифицированные продукты у нас пока никак не маркируют…
Доктор Пауков советовал Елене приобрести ферокактус, чтобы в домашних условиях изучить его привычки и пристрастия.
— Главное: правильный образ жизни! — настаивал доктор.
Образ жизни Елена поменяла кардинально, ориентируясь на предпочтения своего зеленого друга.
Солнце в комнатах в достаточной мере заменили лампы дневного света, прохладу создавали кондиционеры. Квартира, в общем и целом, потребовала минимальных переделок.
Мокрые желтые пятна с лица Елены постепенно сошли. Вернулась прежняя упругость мышц и кожи. Правда, вместе с этим волосы на руках и ногах тоже излишне укрепились, сделавшись ненатурально колкими…
Но это, впрочем, пустяки.
Ведь современная косметика предлагает столько прогрессивных средств для эпиляции!
Камера-оракул
Ул. Большая Никитская, Манеж
События, произошедшие на станции «Александровский сад» в мартовскую неделю накануне выборов Президента России в 2004 году, не попали в официальные отчеты.
Удивляться этому не приходится. Немного найдется людей, способных отнестись к фактам серьезно, когда речь идет о сверхъестественном. Предсказание будущего, выполненное самопроизвольно современной видеотехникой? Поверить в такое следственным органам было б, пожалуй, не проще, чем в Деда Мороза.
На входе в вестибюль станции «Александровский сад» установлены видеокамеры. В этом нет ничего необычного; видеокамеры установлены повсюду в метрополитене, особенно в центре.
Одна из видеокамер станции расположена таким образом, что помимо входа в метро захватывает еще и часть городской панорамы напротив, а также — угол знаменитого экзерциргауза, или Манежа.
Странности начались во вторник, 9 марта, вечером, в самое горячее время суток, когда толпы москвичей осаждают метро, возвращаясь с работы или учебы домой.
В охранном пункте станции «Александровский сад» дежурил молодой служащий Владислав Ершов. Скучая, он наблюдал кадры, передаваемые с четырех видеокамер узловой станции: три из вестибюля «Александровского сада» и один — со станции «Боровицкая». Везде одно и то же: толпы входящих людей, толпы прорывающихся на пересадку и почти никого, кто хотел бы выйти… Как вдруг Ершов заметил, что одна из панорамных видеокамер показывает совершенно пустой вестибюль и закрытые стеклянные двери. И это в час пик?!
Ершов засомневался: может быть, он что-то пропустил? На всякий случай уточнил у своего сослуживца, дежурившего в тот день вместе с ним: может быть, вестибюль этот закрыт? Может, там проводятся ремонтные работы? Сослуживец, Геннадий Карагаев, удивился вопросу и сообщил, что нет, станция работает в обычном режиме. Более того, он сам только что побывал в том вестибюле и лично видел, какой там сейчас наплыв народу.
Ершов и Карагаев вместе всмотрелись в экран и увидели, что за дверями пустого вестибюля… горит здание Манежа! Языки огня вздымаются все выше, ветер относит их ко входу в метро, и временами пламя вспыхивает так ярко, что экран видеокамеры засвечивается!
— Чертовщина какая-то, — заметил Карагаев, завороженно наблюдая пожар.
— Надо звонить 01! — Ершов уже схватил трубку телефона, но напарник его остановил.
— Погоди! Я только что оттуда. Никакого пожара нет. Шли люди, там все нормально…
Кто-кто, а охранники хорошо понимают, что за ложный вызов им придется отвечать. Решили проверить: выбежали наружу, протолкались сквозь гущу идущих, как ни в чем не бывало, людей… На улице убедились: Манеж стоит, огня нет и в помине. Нет даже дыма. Даже запаха гари!
Тогда что и откуда транслирует видеокамера?!
Розыгрыш? Запись? Видеомонтаж?
Осмотрели видеокамеру — на первый взгляд, с нею все было в порядке. Вернулись в дежурку и, посовещавшись, вызвали мастера по ремонту, отвечавшего за работу системы видеонаблюдения.
Мастер явился спустя сорок минут; к этому моменту камера, будто опомнившись, исправно показывала то же самое, что и все другие: толпы москвичей, осаждающих двери вестибюля. Никакого пожара в Манеже больше не было.
Причем не было даже в записи: каким-то необъяснимым образом та часть видеопленки, на которой должны были сохраниться кадры пожара, оказалась стерта. При этом и Ершов, и Карагаев утверждали, что не стирали видеозаписи.
На рассказы охранников о случившемся мастер отреагировал так же, как большинство мастеров, когда поломка бывает исправлена до их прихода: пожал плечами. Мало ли, что случается? Магнитные поля, электромагнитные возмущения… По крайней мере, камера исправна и работает в штатном режиме. Как и все остальные видеокамеры. А тогда — с мастера какой спрос? Объяснять необъяснимое или тем более разбирать чужие галлюцинации — не его дело, к ремонту касательства не имеет.