Из-за собственных проблем учреждения опеки не могут компенсировать несостоятельность семьи.
Этот вывод не применим к сиротам войны. Прежде чем разразилась война, большая часть семей дала детям прочное ощущение безопасности. Они понесли потери и с 1945 года оказались в приютах, где было по 30–40 воспитанников, или в больших домах-особняках, где жило по несколько тысяч маленьких постояльцев. «Наставники» (профессия воспитателя еще не существовала) часто вдохновлялись идеями Корчака и своей задачей видели создание институции с возможностями для диалога и творчества, профессионального развития и игр. На творческих занятиях, на музыкальных уроках и репетициях эти «воспитатели» без соответствующих дипломов давали израненным детским душам пример стойкости, и большая часть воспитанников смогла благополучно продолжить развитие.
Объяснение подтверждает диссертация Мирны Ганнаже, она работала под руководством Колетт Шиланд. Мирна наблюдала за тремя небольшими группами детей после затянувшейся гражданской войны в Ливане (1975–1990). Как ожидалось, беженцы, которые оказались в Париже и жили в стабильных условиях вместе с семьей, сформировались хорошо. Но что удивительно: дети в приютах развивались лучше, чем те, кто остался со своими родственниками, травмированными войной.
На ребенка плохо влияют отсутствие ласки и абсурдность случившегося несчастья, они играют большее значение, чем размер воспитательного учреждения.
Крупный масштаб приюта действительно расшатывает моральные нормы и правила, но когда в таких учреждениях создаются возможности высказаться и ребенок получает внимание, то там он развивается лучше, чем в пораженной горем семье.
С 1930-х годов психоанализ заговорил о проблемах из-за дефицита ласки. В условиях культурного контекста, готовившего к войне, работе в шахте или на заводе, ценились физическая сила, смелость и насилие, называемое героизмом. Чуткость считалась слабостью, по непостижимым причинам было глупо учитывать биологическое значение этого фактора. Доступ к научным публикациям оставался ограниченным, а культура формировалась под влиянием стереотипов. Установились два дискурса. Медико-психоаналитический дискурс заглушался другим, который давал слишком простые объяснения, основанные на безапелляционных и бездоказательных утверждениях: «Нужно быть сильным, подминать и даже уничтожать слабых. Они одним только существованием подрывают устойчивость общества». На фоне неуверенного тона научных публикаций тоталитарная риторика звучала громко.
Методологические сомнения возникают при необходимости принятия решений и свидетельствуют о внутренней свободе. Когда утверждение повторяется многократно, формируется убежденность.
В 1930-х религиозная, фашистская, нацистская и коммунистическая риторики влияли на формирование общественного дискурса: «У вас есть свобода самим выбирать лидера». Парадоксальное внушение на смысловом уровне привело к провозглашению свободой – подчинение мудрому вождю, чье слово ведет к благополучному будущему, полному процветания и счастья. Устанавливаются отношения гегемонии: «Чтобы ты был счастлив, я устанавливаю над тобой свой закон», – говорит народу правитель-тиран. «Делайте, как я сказал, и спасете души свои», – говорит духовный лидер. «Или я, или хаос», – это слова будущего диктатора.
Возникает вопрос, почему одни предпочитают без спешки выносить собственные суждения, а другие с огромным удовольствие бросаются в пучину бессознательного коллективного экстаза? Некоторые мыслят суждениями, другие – предубеждениями. Связано ли это с различиями в при формировании характера и определенного типа привязанности? Считается, что люди с надежным типом привязанности наиболее спокойны и берут время на размышления, взвешивают «за» и «против» и только потом выносят суждение и принимают решение. Тем, кто не чувствует надежности, для спокойствия нужна абсолютная уверенность, поэтому они полагаются на предубеждения, без оговорок принимают стереотипные идеи и с их помощью пытаются найти жизненные ориентиры.
Обратиться к сексу или к смерти
Как бы мы жили без увлечений? Заблудшие души бесцельно плыли бы за потоком идей, не мечтая об их реализации. В нашей жизни не было бы ни смысла, ни эмоций, ни радости, ни безысходности. Мы бы пребывали в счастливом ощущении полного штиля, не чувствуя ничего. К счастью, у нас есть всего лишь 120 лет (именно столько, как утверждают генетики, способен прожить человек), благодаря которым у нас и возникают возможности, потому что смысл жизни дает смерть.
Прежде чем завершить жизненный путь, необходимо понять, что значит жить.
Считается, что в момент смерти мы исчерпываем возможность прожить жизнь. В день смерти, будь то растение, птица, зверь или человек, организм отличается от состояния, в котором он находился при рождении. Наше развитие происходит под влиянием внутреннего мира и внешних ограничений среды. Рассматривая пример 96 % животных, которые раньше населяли Землю, но теперь существуют только в виде отпечатков в окаменелостях, можно сделать вывод, что без смерти и размножения люди бы не эволюционировали и исчезли как вид.
Благодаря сексу в каждом поколении от двух родителей рождаются дети, и каждый ребенок уникален. Среда непрерывно меняется, и следующее поколение малышей адаптируется к новой среде.
Размножение способствовало эволюции видов, поскольку сексуальное желание мотивирует человека развивать связи, основанные на привязанности.
Сексуальная ориентация проявляется, когда организм готов к продолжению рода, поэтому пубертат подталкивает к смене привязанности. После оперения птенцы перестают следовать за матерью, хотя она оставила отпечаток на их развитии. У млекопитающих молодой самец или самка, в зависимости от вида, уходят из стаи, и таким образом предотвращается инцест. Люди называют «желанием» удовольствие, которое приносит телесный контакт с другим человеком, и вызывает сексуальный интерес. Так молодой человек или девушка устанавливают новую связь, основанную на привязанности.
Изначально на организм человека влияет его мать и окружение. Сформированная привязанность не носит сексуального характера. В пубертатном возрасте человек ищет партнера, с которым устанавливает новую связь. Сначала привязанность пассивная, но как только возникает сексуальное влечение, она переключается на объект, отличный от матери, и становится активной. В результате качественно меняется биологический (родить ребенка), эмоциональный (испытать родительскую привязанность) и социальный характер (занять свое место в группе).
Чтобы стать собой, нам, людям, надо поддаваться влиянию, потом в подростковом периоде разрывать привязанность, а затем устанавливать новую, так мы развиваемся.
Этому действию противонаправленных и сонаправленных сил в динамике нужна идеальная настройка. Неудивительны неудачи и проблемы в установлении привязанности. В детском возрасте до проявления сексуальности мы ищем объект привязанности, который дает нам чувство безопасности, берет на ручки, поднимает, переворачивает, моет, кормит, одевает, заботится и разговорами создает психическую взаимосвязь между матерью и ребенком. В таких отношениях мы с радостью принимаем отсутствие свободы, а взамен получаем защиту и любовь. Развивается уверенность в себе, потому что есть доверие близкому человеку. Он находится рядом и оставляет неизгладимый след в памяти. Мы полагаемся на его слова и поступки, предоставляем возможность влиять на нас. Это верный подход, ведь несмотря на утрату свободы, мы хорошо себя чувствуем рядом с близкими.
Мы рождаемся без навыков и знаний, и познать мир можно только благодаря главному человеку, основе безопасности.
Примерно в три года наступает возраст, чтобы начать говорить «нет». Несколько выражений протеста вызвали во мне гордость, но по сравнению с прыжком в пустоту птенца из гнезда или подростка, который мечтает покинуть родной дом, они были репетицией перед освобождением. Эмоциональные реакции детей и подростков могут быть диаметрально противоположны их ожиданиям. Например, ребенок прячется под столом и надеется, что мама обрадуется, когда его найдет, а она злится потому что потеряла его. Иногда подросток, которого очень любят, боится потерять безопасность, став независимым, и сердится на тех, кто создал вокруг него эмоциональную тюрьму.
Естественный порядок выглядит следующим образом:
– пассивная вовлеченность играет важную роль в период раннего детства, когда ребенок формируется под влиянием своей среды;
– отчуждение в пубертатном возрасте, чтобы обрести себя;
– активная вовлеченность с созданием новых связей в сексуальной и родительской ролях.
Неудачи могут случиться на любом этапе этого процесса. Основной причиной отклонения становится сенсорная изоляция, когда убогие условия жизни приводят к патологиям в головном мозге ребенка. В пубертатном возрасте тело другого человека вызывает приятный интерес. Если сексуальное желание не регламентировано образованием и культурными нормами, происходит переход к совершению наказуемого действия или же подавление желания, вызывающее страх.
Когда в культуре нет пространства для фантазий и возможности обрести независимость, молодые люди сталкиваются с неопределенностью и отсутствием ориентиров.
Тогда они рискуют попасть в сети спасителя, который расскажет им во что верить и красивыми речами подарит несбыточную надежду. Молодые доверчиво слепы и часто становятся мишенью для тех, кто хочет завладеть их душами в поисках собственного пути.
Свобода пугает ответственностью за выбор, а покорность возвращает уверенность и позволяет с облегчением принять авторитарную власть религиозных или светских институтов. В некоторых культурах считается нормой, когда священник или родители женят или определяют выбор социальных ориентиров. Любое отклонение расценивается как акт неповиновения. Соблюдение принятых норм сопряжено с эмоциональным и социальным давлением, и порой это приводит к фундаментализму. Таким образом, люди с радостью вторят хору и в один голос со всеми прои