ишлось бы приказать мне применить необходимую силу.
– Ладно, – сказал Дом.
– Приказ полностью, пожалуйста. Если потом меня схватят легавые, все будет задокументировано у меня на диске. Нельзя демонтировать робота за то, что он подчинился приказу, – Одиннадцатый Закон Роботехники, клауза С, с поправкой, – твердо возразил робот.
– Тогда выведи меня отсюда, применив силы не больше, чем будет необходимо.
Подойдя к двери, робот подозвал стоявшего на посту в коридоре агента службы безопасности. А потом его вырубил.
– Неплохо, – сказал он. – Достаточно, чтобы оглушить, но недостаточно, чтобы раздробить череп. Делаем ноги, босс.
Буруку была построена на окраине столицы, где сухой берег полого спускался в топи. Напоминала она скопище опят под серым куполом. Каждый гриб представлял собой сплетенный из камыша форт. Некоторые были раза в три больше жилых куполов людей. Серый купол на самом деле был силовым экраном малой мощности, ровно такой, чтобы поддерживать внутри сырую и затхлую атмосферу. Еще он был затемнен, так что проходивший внутрь свет был тусклым. Внутри воздух был теплый, вязкий и пах гнилью. Дому казалось, что, если он будет дышать глубоко, в легких у него вырастет ужасная плесень. Это место десять тысяч фнобов считали своим домом.
Ближе к центру колонии форты жались друг к другу, складываясь в грибковый город, изрешеченный проулками и отрастивший несколько неприятно органического вида башен и общественных зданий. Хотя было сильно за полночь, магазины были еще открыты, продавали в них в основном плохо высушенные лишайники, рыбу или подержанные кубы. Из некоторых вздувшихся, как забродившие тыквы, фортов доносились обрывки назойливой музыки. И повсюду вокруг Дома улицы кишели фнобами.
В чисто человеческом окружении одинокий фноб выглядел или отвратительно, или жалко – начиная от выпученных глаз и кончая шлепаньем влажных ног по полу. В форте они обретали мощь, так призраки, бледные днем, становятся уверенными в себе и грозными ночью. Большинство альфа-самцов носили длинные двуклинковые кинжалы, и любой гость с тайной склонностью к обликошовинизму в конце концов вынужден был красться, плотно прижавшись спиной к утешительно твердой стене.
В одном месте им пришлось влиться в толпу, пропуская тяжело ползущий грузовик доставки с плетеным кузовом. От него воняло: его керамический мотор работал на рыбьем жире.
Воздух полнился шипением и шелестом наподобие ветра в листве – звуками фнобской речи. Дом всегда любил буруку. Фнобы вели жизнь, совершенно лишенную тщательно стилизованной скудости правящей семьи, строго приверженной жалостливой йоге.
Хрш-Хгна Дом нашел в общественной джаске за игрой в тстейм. Подняв глаза на подошедшую парочку, фноб махнул им, чтобы молчали.
Опустившись на каменное сиденье, Дом приготовился терпеливо ждать. Противником Хрш-Хгна был молодой альфа-самец, который поглядел на Дома без особого интереса и тут же перевел взгляд на доску.
Фигуры тстейма были грубыми и плохо скоординированными, чего, собственно говоря, и следовало ожидать от общественного комплекта. И тем не менее по квадратам они двигались с неуклюжей грацией.
В одном углу доски красные пешки-креветки вырыли оборонительный ров. Белые попытались применить ту же тактику, но побросали работу, и сейчас креветки столпились вокруг одного красного витязя, который горячо к ним обращался. На глазах у Дома священножрец-шаман красных обрушил острие своей митры на кнопку «убить» бухгалтера белых и в последовавшей затем рукопашной умудрился провести несколько креветок под перекрестным огнем ладей. Король предпринял храбрую попытку бежать, но был повален рыболовной снастью из пращи возглавившей наступление креветки.
Противник Хрш-Хгна снял свой шлем и произнес по-фнобски ворчливый комплимент, после чего куда-то убрел. Наставник Дома повернулся к гостям.
– Я хочу, чтобы ты помог мне найти планету Шутников, – сказал вместо приветствия Дом.
И объяснил почему.
Фноб вежливо его выслушал. В одном месте он поинтересовался:
– Мне было бы интересно знать, как ты спасся от черной дыры, уничтожившей Кородора.
– И ежа тоже.
– Тут ты ошибаешься… – Пошарив на полу рядом с собой, он поднял повыше сетчатую клетку. Внутри беспокойно ворочался и шипел Еж.
– Я нашел его в кустах на краю газона. Он перенес сильное потрясение. Наверное, каким-то образом он спрыгнул с твоего плеча.
– И все это время ты о нем заботился… для тебя это так необычно.
Хрш-Хгн пожал плечами.
– Никто другой не стал бы этого делать. Ловцы суеверны и боятся их. Они говорят, что это души их погибших товарищей.
Болотное существо счастливо обернулось вокруг шеи Дома.
– Ты полетишь со мной… с нами?
– Да, думаю, полечу. Батер я принимаю.
– Я так и не узнал, что означает это слово.
– Оно описывает процессы, которые вы, люди, соизволяете называть судьбой. С чего ты думаешь начать? Да не смотри так непонимающе.
– Просто я ожидал услышать лекцию о моем долге Председателя. Насколько мне помнится, как мой наставник, ты вечно носился с этой темой.
Улыбнувшись, фноб включил шлем и повернулся к доске. Фигурки тстейма встали, выстроились двумя ровными рядами и, унося с собой временно не боеспособных, замаршировали вниз по лестнице, материализовавшейся на одном нейтральном квадрате.
– Этот вопрос сейчас не стоит, – сказал он. – Как простая лягушка… – он бросил проницательный взгляд на Исаака, – я бы предложил тебе следовать предсказанным путем. А кроме того, как обладающий некой репутацией исследователь Шутников и вероятностный математик-любитель, я заинтригован. Скажи, ты берешься за это потому, что было увидено, что это случится в будущем, или это было увидено в будущем потому, что ты в данный момент следуешь предсказанию?
– Не знаю, – пожал плечами Дом. – Но я знаю, где корабль…
– Господин Председатель!
Ощущения нахлынули на него. В комнате с низким потолком внезапно стихли все голоса, точно выключили музыкальный куб, и наступившая тишина показалась громче любых криков, повисла точно туман.
Согнувшиеся над партией в тстейм игроки не шевельнулись, но теперь казались подобравшимися, напряженными.
Играло трио члонгов. Скулил Еж.
В дверях стоял Суббота, по бокам от него – два младших офицера службы безопасности. И все трое были при оружии.
Дом вспомнил совет, данный ему однажды Кородором, когда ныне покойный глава службы безопасности был в приподнятом настроении: только безрассудно храбрый или напрочь лишенный воображения приходит в буруку с огнестрельным или прочим оружием. В тех редких случаях, когда он посещал буруку, сам Кородор вооружался уставным двуклинковым ножом, но и то не был излишне в себе уверен.
– Мы должны сопроводить вас домой, господин Председатель.
Сделав несколько шагов к нему, Дом вежливо, слишком вежливо сказал:
– На Терре-Нове вы были человеком номер два, так я понимаю?
– Да.
– Кто вам сказал, что в буруку можно принести энергетическое оружие?
Сглотнув, Суббота бросил косой взгляд на охранников. Вся комната обратилась в слух.
– Ваш предшественник подобного бы не сделал. Вы едва не вызвали межрасовый инцидент. Немедленно снимите эти штуки и бросьте их на пол.
– У меня приказ благополучно проводить вас домой… – начал Суббота.
– Приказ моей бабушки? У нее нет таких полномочий. Какой закон я нарушаю? А вот вы нарушаете обычай фнобов…
Он слишком сильно надавил на Субботу.
– Да вообще какие могут быть обычаи у дурацких лягушек? – прорычал тот.
Вот только выдавил он это на корявом фнобском, один за другим фнобы встали, в полумраке заблестели кинжалы тшури.
Игравший с Хрш-Хгном самец-альфа прошаркал к самому Субботе и бросил ему под ноги свой кинжал. Суббота поглядел на Дома.
– Это вызов, – объяснил Дом.
– Давно пора. – Шеф службы безопасности поднял шокер так, что дуло уставилось прямо в лицо фно-бу. Фноб бесстрастно моргнул.
Суббота выстрелил. Луч был малого напряжения, ровно такой, чтобы оглушить. Фноб повалился навзничь как подкошенный.
– Вот вам мое…
Фноб исчез. Нож срезал шокер и два пальца с руки Субботы. Сам Суббота, разинув рот, оглядывал круг невыразительных лиц с огромными глазами…
Когда уровень шума в джаске внезапно вырос на несколько децибел, Исаак помог обоим выбраться через маленькое заднее окошко. Они перебежали улицу прямо перед носом у грузовика, в кузове которого плечом к плечу сидели бойцы службы безопасности.
– Глупый головастик, – пробормотал Дом. – О Крас, какой глупый головастик!
– Разум – основное свойство, позволяющее гуманоидам выжить. Следовательно, даже к лучшему, когда выпалывают тех, кто его не выказывает, – философски отозвался Хрш-Хгн.
– Куда теперь, шеф? – спросил Исаак. – Тут становится жарковато, как на Единой Кельтике в канун дня Зарубленного Патрика.[13]
– Прапрапрадедушка в своих сделках честностью не отличался – во всяком случае, не всегда. На взлетном поле космодрома стоит личная яхта. Она там на тот случай, если у какого-нибудь высокопоставленного Сабалоса возникнет потребность в…
– Каникулах экспромтом? – предложил Хрш-Хгн.
ГЛАВА 5
Вселенная делилась на две части, разграниченные пятью сантиметрами оболочки из мономолекулярной стали. По одну сторону находилась кабина прогулочной яхты «Один прыжок вперед», превосходно оборудованной для одного пассажира, но крайне тесной для трех, если к тому же один из них металлический, а от другого несет болотной тиной. По другую сторону растянулась остальная вселенная, почти на сто процентов состоящая из пустоты с примесью водорода. Там же грелись под лучами своих звезд населенные планеты гуманоидно-креапиевого космоса. Там имелась богатая металлами Терра-Нова с динамично развивающимися технологиями. Еще был Третий Глаз, от тундры до мангровых болот заросший лесами, где ветер выводил странные песни среди деревьев, а гуманоиды казались еще более чуждыми, чем фнобы, и общались телепатически. На Баклажане вегетарианцы были кровожадными – и не по своей воле. На планете дросков Кадуккакуккекекек заезжие гуманоиды с опаской ковыряли ужасающе знакомую пищу и благодарили небеса за то, что дроски слишком хорошо воспитаны и позволяют себе только бросать на гостей голодные взгляды. Еще был Лаот, где