На широкой веранде дома престарелых было пусто. Алек позвонил, и ему открыла молодая белокурая женщина.
— Я хотел бы увидеть Мэри Пур.
— Заходите. — Женщина отошла в сторону, пропуская его. — Миссис Пур в гостиной, как всегда, разгадывает кроссворд.
Она провела его в просторную комнату, где несколько старух смотрели телевизор. Мэри Пур сидела в стороне от всех в удобном вольтеровском кресле под торшером и держала в руках газету.
— Мэри! К вам пришел этот джентльмен.
Мэри опустила газету на колени, обтянутые синей юбкой, и посмотрела на Алека. Тот поразился ясности ее синих глаз.
— Миссис Пур, — Алек протянул ей руку, — не знаю, помните ли вы меня. Я Алек О'Нил, муж Анни.
Женщина разглядывала его какое-то время, потом пожала протянутую руку.
— Так вот ты какой, — сказала она. Алек сел в такое же кресло напротив.
— Я заехал узнать, не сможете ли вы сопровождать членов комитета по защите маяка на экскурсии по дому смотрителя. Думаю, вы знаете о том, что мы составляем небольшую брошюру о Киссриверском маяке. Пол Маселли наверняка говорил вам об этом. Он уже начал работу, но. думаю, ему не помешало бы все увидеть своими глазами. А я бы сделал несколько фотографий. -Алек посмотрел на тонкую кожу на руках Мэри, сквозь которую просвечивали голубые вены. — Вы могли бы поехать с нами? Хватит ли у вас на это сил?
— Сил у меня достаточно, — ответила Мэри. — Когда вы хотите поехать?
— В ближайшие несколько недель. Тогда у Пола будет время, чтобы записать свои впечатления, и я успею проявить пленку, прежде чем материал отправится к издателю.
— Ты мне позвони, когда соберешься ехать, и кто-нибудь из девушек меня привезет.
— Это было бы замечательно. Спасибо. — Алек обернулся, посмотрел на экран телевизора и снова на лицо Мэри. — Как вы поживаете? Вам что-нибудь нужно? Я знаю, что Анни все время вам что-то приносила.
Мэри улыбнулась. У нее были прекрасные зубы, но Алек подумал, свои ли они.
— Она всегда что-то дарила, это верно, — кивнула Мэри. — Я скучаю по моей девочке. — Она указала на окно, и Алек, повернув голову, увидел витраж с изображением Киссриверского маяка. Луч света пробивался сквозь темно-синие ленты ночного неба. Рисунок был удивительным по своей простоте, и на мгновение Алек потерял дар речи.
— Я никогда раньше не видел этой ее работы, — признался он. — Очень красиво.
— Анни подарила мне этот витраж много лет назад. Когда меня перевезли сюда, я забрала его с собой.
Алек встал, подошел поближе, загипнотизированный белизной стеклянного маяка. Он считал, что видел все работы Анни, и теперь ему казалось, что он понял нечто неожиданное о женщине, которую, как ему казалось, он так хорошо знал.
— Значит, ты мне позвонишь? — уточнила Мэри. Ее голос вывел Алека из оцепенения.
— Да. — Он с неохотой повернулся, чтобы уйти. — Я с вами свяжусь.
Алек заехал к Оливии, чтобы забрать Лэйси. Он видел, как они обнялись на крыльце, и это затянувшееся объятие заставило его почувствовать себя странно лишним.
— Спасибо, Оливия, — Лэйси подхватила свою сумку и направилась к «Бронко».
Алек улыбнулся Оливии.
— Я тоже тебе благодарен. От Пола есть известия? Она покачала головой.
— Я была очень рада, что Лэйси осталась у меня.
Алек сел за руль, машина выехала на дорогу. Лэйси нажимала на кнопки приемника, пока не нашла оглушающую какофонию.
— Хорошо провела время? — поинтересовался Алек.
— Угу. — Лэйси постукивала ладонями по бедрам в такт музыке, и Алек заметил на ее руке часы.
Он коснулся запястья дочери.
— Это что такое?
Она подняла руку, любуясь блестящим циферблатом. — Оливия мне купила. Я должна звонить ей в полночь, если я не дома.
— Зачем это? — нахмурился Алек.
— Просто чтобы сказать ей, что со мной все в порядке.
— Чушь какая-то! Ты же ее разбудишь.
— Это было ее условие. — Лэйси заговорила громче. — Она сказала, что купит мне часы, если я соглашусь ей звонить.
— С чего вдруг тебе захотелось иметь часы? Ты прекрасно без них обходилась. В — Ты же носишь часы. Что в этом такого?
Алеку не хотелось спорить с дочерью. Через несколько минут они войдут в дом и ощутят отсутствие Клая. Он поднял ее руку, рассмотрел часы.
— Они тебе идут, — примирительно заметил Алек.
— Что бы это значило? — Лэйси вырвала руку, насупилась, забрала сумку с заднего сиденья и вышла из машины Она первой поднялась по ступенькам.
— Лэйси! — окликнул ее Алек.
Она развернулась и обожгла его ненавидящим взглядом.
— Мне нравится, что ты теперь носишь часы, только это я и хотел сказать. — Он посмотрел на девочку поверх крыши машины. — Мы остались с тобой вдвоем. Давай не будем начинать на плохой ноте.
— Ты сам начал. Я была вполне счастлива, слушая радио Это тебе захотелось поговорить. — Лэйси развернулась и ушла в дом.
В девять часов Алек позвонил Оливии из кабинета, слишком раздосадованный ее поведением, чтобы ждать до половины одиннадцатого.
— Покупка часов меня огорчила.
— Они дешевые.
— Дело не в деньгах. — Алек сделал паузу. — Да и не в часах тоже. Ты попросила Лэйси звонить тебе в полночь Это лишнее. Я сам могу позаботиться о ней, Оливия.
Она ответила не сразу.
— Ей нужны некоторые… рамки, Алек. Лэйси необходимо знать, что ты интересуешься ее жизнью, хочешь знать где она и чем занимается.
Он покачал головой, будто Оливия могла его видеть.
— Я понимаю, что уклад в нашем доме мог показаться тебе странным, но я не собираюсь его менять. Если я начну менять правила сейчас, Лэйси от меня сбежит. Ей необходимы прежние правила, такие, какими они были при Анни.
— Какие правила? Вы позволяли девочке делать все, что заблагорассудится. Она же еще ребенок, Алек. Ей нужны родители.
— И ты решила сыграть роль матери? Ты провела с ней совсем мало времени, Оливия. И это не сделало тебя матерью Лэйси.
Оливия молчала, и Алек зажмурился, мгновенно пожалев о своих словах. Он понял, что ревнует дочь к Оливии, ревнует к их дружеским отношениям.
— Я кладу трубку, — предупредила Оливия.
— Оливия, я…
— Давай просто закончим на этом разговор, хорошо? Всего хорошего.
43
Лэйси звонила Оливии четыре раза подряд, дважды из дома, дважды откуда-то еще. Оливия просыпалась, когда звонил телефон. Голова у нее кружилась, ее немного подташнивало, но она не собиралась отменять выдвинутое Лэйси условие.
— Отец сказал, что я не обязана тебе звонить, — огорошила ее Лэйси в первую же ночь. Она была у подруги, и Оливия слышала смех и громкую музыку.
— Что ж, он прав, — согласилась Оливия. — Ты не обязана, но мне бы хотелось, чтобы ты звонила, иначе я буду за тебя волноваться.
— Хорошо, — легко согласилась Лэйси. — Буду звонить. Алек звонил Оливии пару раз после того спора о часах, просил прощения за то, что взорвался, и Оливия его простила. Но эта размолвка отразилась на их отношениях, и Оливия больше не чувствовала прежней близости к нему. И была этому рада.
На пятую ночь Оливия автоматически проснулась в полночь, схватилась за трубку телефона и тут сообразила, что он не звонил. Возможно, Лэйси осталась дома, заснула и теперь спокойно спит в своей постели. Оливия смотрела, как сменяют друг друга зеленые цифры на электронном будильнике.
Наконец в половине первого раздался звонок. Оливия подняла трубку и услышала, что Лэйси плачет и что-то бормочет.
— Мне кажется, ты слишком много выпила, » Лэйси, — упрекнула девочку Оливия.
Лэйси какое-то время только всхлипывала в трубку. Потом сказала:
— Мне страшно.
— Что случилось?
Лэйси снова помолчала, пытаясь справиться с собой.
— У меня не было месячных.
— И большая задержка?
— Я не уверена. Я не помню.
— Где ты сейчас, Лэйси? Я за тобой приеду.
Девочка не стала возражать, дала Оливии адрес и путаные указания, как найти дом недалеко от Киссривер, и сказала, что будет ждать на крыльце.
Дорога была пустынной, и Оливия обрадовалась, когда увидела впереди свет маяка. Она вела машину медленно, зная, что лошади в любой момент могут выскочить на шоссе. Доехав до перекрестка, о котором говорила Лэйси, Оливия свернула на утрамбованную песчаную дорогу, молясь о том, чтобы машина не увязла. Ей только не хватало застрять здесь среди ночи.
Лэйси не слишком четко описала дорогу, но через несколько ярдов Оливия услышала музыку. Она поехала на звук и оказалась перед небольшим белым домом. На бетонной ступеньке крыльца одиноко сидела Лэйси. Когда Оливия свернула на заросшую травой подъездную дорожку, девочка встала и неуверенно пошла к машине.
Оливия распахнула ей дверцу. Лэйси пошатывалась, от ее одежды пахло табаком и спиртным. Она сумела сесть в машину только с третьей попытки и, оказавшись на сиденье, тут же закрыла глаза и откинулась на спинку.
Оливия нагнулась к ней, чтобы застегнуть ремень безопасности.
— Ты пила что-нибудь еще, кроме пива? — спросила она.
— Не-а.
— Тебя рвало?
Лэйси кивнула, чуть приоткрыв глаза.
— Три раза, — прошептала она.
— Дай мне знать, если тебя снова затошнит, чтобы я успела остановить машину.
— Гм-мм. — Лэйси снова закрыла глаза. Она продремала почти всю дорогу до дома Оливии. Та устроила девочку в гостевой спальне, решив, что утром она еще успеет поговорить с Лэйси о возникшей проблеме.
Из своей спальни Оливия позвонила Алеку.
— Это Оливия. Прости, что разбудила тебя.
— Ничего. — Его голос звучал совсем сонно. — Что случилось?
— Лэйси у меня дома.
— Почему?
— Она была на вечеринке, слишком много выпила и позвонила мне, очень расстроенная. Я забрала ее оттуда и привезла к себе.
— Я за ней приеду, — вызвался Алек.
— Нет, не надо, твоя дочь спит. Я привезу ее домой утром.
— Я не хочу, чтобы ты с ней возилась.
— Мне это не трудно. У меня выходной. Ладно, Алек, поговорим обо всем завтра.