— Вот именно.
— Что же конкретно ты от нас хочешь?
Я снова сделал лэну Горусу признательный жест. Ну наконец-то конструктивный диалог, а то за всеми этими разглагольствованиями они едва не забыли, что я позвал их не просто из любопытства.
— Как я сказал: всего лишь совета.
— В какой именно области?
— Сугубо в практической. Несколько рэйнов назад мне не повезло угодить в одно крайне неприятное место с чрезвычайно высоким уровнем магического фона. Моя магия здесь бесполезна. Дар дестабилизирован по всем ветвям. Людей рядом нет. Связь с внешним миром отсутствует. Выбраться отсюда самостоятельно я не могу. Вдобавок к этому мой разум атакует какая-то тварь, а сам я нахожусь внутри сна-ловушки и стою в одном шаге, чтобы проиграть поединок своим фантомным друзьям, которые с удовольствием укокошат меня вместе с толпой таких же озабоченных придурков. До самой твари я, к сожалению, не добрался. Ментальная защита, судя по всему, трещит по швам, раз тварь безнаказанно копается у меня в мозгах и создает весьма правдоподобные иллюзии. Но все способы до нее дотянуться я уже перепробовал. Сражаться с иллюзиями бессмысленно, она плодит их слишком быстро. Так что если вы можете мне что-то по этому поводу подсказать, то буду премного благодарен.
Когда я умолк, в кабинете после этого какое-то время царила оглушительная тишина, в которой присутствующие озадаченно взирали на меня, силясь понять, сколько из всего сказанного было правдой. А когда до них дошло, что я не только честен, но и предельно серьезен, лэн Горус несколько растерянно кашлянул.
— Честно говоря, это несколько не наш профиль. Магия снов, как и остальные разновидности сопряженной магии — не самая сильная наша сторона.
— Можно спросить у Талуса, — задумчиво бросил лэн Урос. — Кажется, он когда-то работал в этом направлении.
— Не надо будить еще и Талуса, — хмуро бросил тан Альнбар. — Если речь идет об обычном сне-ловушке, то у этой проблемы есть гораздо более простое решение.
Я быстро на него покосился.
— Какое?
— Примитивное до невозможности, — в кои-то веки ответил прямо мой как бы близкий родственник. — Вопрос только в том, готов ли ты к экстремальным мерам.
На моем лице не дрогнул ни один мускул.
— Если это нужно для выживания, то я готов на все, кроме предательства тех, кто мне дорог.
— Тогда, пожалуй, я подскажу тебе выход, — сухо отозвался тан Альнбар. — В обмен на клятву, что не позднее чем через три месяца ты повторишь ритуал призыва и снова сюда вернешься.
— Зачем я вам сдался? — напрягся я, не совсем понимая, что именно глава рода Расхэ хочет получить взамен за услугу. — Вы же сами сказали, что я для вас никто.
— Я и сейчас готов это повторить. Но иногда и чужак может оказаться полезным. Поэтому я согласен рассмотреть теоретическую возможность твоего вступления в род. Но для этого нам нужно будет еще раз встретиться и более детально это обсудить.
— Тогда почему вы даете такие большие сроки? Почему именно три месяца?
— Потому что, если ты сегодня выживешь, то тебе понадобится время на восстановление, — соизволил пояснить тан Альнбар. — И велика вероятность, что после этого ты какое-то время не сможешь использовать магию. Три месяца — вполне достаточный срок, чтобы ты успел прийти в форму. Если не уложишься, умрешь. Если вернешься, то мы еще раз побеседуем, но уже в другой обстановке. Что скажешь?
Долго раздумывать я не стал.
Дорожка в мир духов уже проторена, так что особых трудностей с возвращением не предвиделось. Да и беседа с предками меня не пугала. Тем более в отношении к тану, как и ко всему роду Расхэ, у меня к этому времени накопилось столько вопросов, что получить на них ответы я бы точно не отказался.
— Согласен, — взвесив все за и против, подтвердил я свою часть сделки.
Тан в ответ удовлетворенно кивнул, а потом на его губах появилась такая неприятная усмешка, что я прямо-таки нутром почуял подвох и небезосновательно заподозрил, что его способ выхода из сна-ловушки мне, скорее всего, не понравится.
Глава 5
Интуиция меня не подвела — не успел тан Расхэ изложить свою мысль до конца, как у меня неприятно засосало под ложечкой.
Дайн!
Выход, который он предложил, и впрямь выглядел простым, как табуретка, но при этом крайне сомнительным по исполнению и еще более сомнительным в отношении результата. В том смысле, что для меня он и правда был вполне доступен, однако хрен знает, чем все это в итоге закончится.
Кстати, с мастером Рао мы на эту тему тоже однажды заговорили, и он тогда сказал, что для меня на моем уровне развития существуют всего три гарантированных способа спастись.
Первый — постоянно носить защитный амулет и не попадать в сны-ловушки, а если уж такое случилось, то постараться в первые же мгновения оттуда свалить.
Второй — иметь под рукой опытного мага сна, который сможет меня оттуда вытащить.
А вот третий способ…
Про него учитель сказал только то, что я должен буду найти его самостоятельно. И что для того, чтобы разрушить чужой сон, мне понадобится лишь решимость и сила воли.
Правда, потом всплыли другие нюансы — магия порталов, которую я начал осваивать гораздо раньше предполагаемого срока; расщепление границ, которое, как потом выяснилось, тоже могло быть использовано в пространстве чужого сна…
Когда я узнал, что на самом деле способов спастись из сна-ловушки намного больше, чем три, то уже ни о чем другом не думал. К тому же вскоре после того памятного разговора закрутились-завертелись события на Черном озере, затем снова начались занятия в академии, за которыми наступили такие же непростые зимние каникулы и новая практика… Да и мастер Рао на эту тему тоже потом ни разу не заговаривал, и я решил, что вопрос в общем-то стал неактуальным.
И вот сегодня тан Альнбар Расхэ мне об этом напомнил. Более того, сделал это не впрямую, а с помощью наводящих вопросов, тем самым дав возможность самостоятельно решить ту старую задачку. И вот когда решение проступило в моей голове во всей своей ослепительной простоте…
Вот тогда я и понял, что насчет решимости и силы воли мастер Рао совсем не шутил. А также то, почему он считал, что я сам должен прийти к правильным выводам, ведь только тогда у меня не будет повода в них усомниться.
— Ступай, — сухо велел тан Расхэ, когда сказал все, что хотел. — Твое время истекло.
— Не подведи нас, мальчик, и не вздумай умереть раньше времени, — напутствовал меня на прощание лэн Урос, тогда как лэн Горус просто подошел и пытливо на меня посмотрел.
— Готов?
Я хмуро кивнул.
Идея тана Альнбара мне откровенно не понравилась, но другого выхода я за все время пребывания в чужом сне так и не нашел.
Лэн Горус вместо ответа вытянул руку и, как когда-то Лимо, легонько толкнул меня пальцем в грудь. Однако при этом появилось ощущение, словно меня лошадь копытом ударила. Причем хорошо так лягнула, от души. После чего меня буквально вышвырнуло то ли из сна, то ли из транса, и я в мгновение ока вернулся в тот самый сон и в тот самый миг, из которого недавно ушел.
Причем я даже стоял в той же позе, в которой застала меня встреча с предками — набычившимся, в боевой стойке и с зажатым в правой руке стило.
— Сме-э-эрть! — тут же взревела и взвыла на все лады мчащаяся в мою сторону толпа разномастных монстров.
Я непроизвольно поморщился.
От моих друзей, да и от других людей, там мало что осталось. Перекошенные звериные хари вместо лиц, костистые лапы вместо рук, вытаращенные и безумно горящие глаза, острые клыки, капающая с них слюна… одним словом, мерзкое зрелище.
Однако именно оно, пожалуй, окончательно убедило меня в том, что предложенный таном Расхэ способ не только единственно возможный, но и вполне приемлемый лично для меня. Подыхать в муках, заживо раздираемым на части иллюзорными монстрами, мне отчаянно не хотелось. Тем более зная, что смерть от их когтей будет окончательной и во сне, и наяву.
Именно поэтому я, не дожидаясь, пока они до меня доберутся, быстро вскинул руку с зажатым в ней стило, но не метнул ни в кого, не кинулся в самоубийственную атаку, а вместо этого выпрямился и прижал остро отточенное острие к левой стороне груди.
— Сон есть сон, — сказал недавно тан Расхэ. — И у него, независимо от поставленной задачи, есть свои нерушимые законы. Индивидуальный или общий, поверхностный или глубокий… будучи обособленным явлением, любой, даже очень сложный сон сам по себе достаточно хрупок. А сон-ловушка к тому же обязательно имеет привязку к тому, для кого он создавался. Ты знаешь, что такое привязка?
— Конечно, — кивнул я, напряженно размышляя, к чему именно подводит меня тан.
— Значит, тогда ты должен понимать и то, что любую привязку можно разрушить.
— Чтобы это сделать, ее сначала нужно увидеть. Ну или хотя бы ощутить.
— Нет. Во сне-ловушке привязка всегда одна. Такой сон строится для одной конкретной жертвы, он всегда индивидуален. А его единственной слабостью является то, что он непременно разрушается со смертью жертвы. Просто потому, что это — та единственная задача, ради которой он создавался.
Я замер.
— То есть вы хотите сказать…
Альнбар Расхэ снова усмехнулся.
— Смерть, если ты не знал, бывает разной. Но она в каком-то смысле дарит нам освобождение. От жизни, от боли, от сожалений и даже от того, чтобы быть марионеткой в чужих руках… Поверь, есть огромная разница между тем, когда тебя убивает кто-то другой, и тем, когда ты выбираешь свою смерть осознанно. Причем во сне эта разница особенно заметна. Потому что в первом случае привязка разрушается естественным путем, тогда как во втором…
Я на мгновение прикрыл глаза и, больше не колеблясь, одним ударом вогнал подарок наставника себе в сердце.
Все верно. Любой сон разрушается со смертью или его хозяина, или же жертвы. Но если на первое я повлиять никак не мог, то вот второй выход оказался мне вполне по силам.