Именно поэтому, я так полагаю, лэн ос-Ларинэ совершил свою главную ошибку и вместо того, чтобы просто понаблюдать за чужими успехами со стороны, до конца исполняя долг ученого, он захотел хоть в чем-то превзойти молодых конкурентов. Остаться, так сказать, на плаву. Самым умным. Самым лучшим. Самым-самым… Ну и далее по тексту.
Утратив в какой-то миг способность к критическому мышлению, он решил в одиночку продолжить эксперимент и в минуту слабости самовольно ввел себе дополнительную дозу уникального препарата. Сугубо для того, чтобы оставаться в форме.
После этого он заметил, как неожиданно возросли его способности к магии разума, поэтому через некоторое время не удержался от соблазна и ввел вторую не регламентированную дозу. А потом и третью, и четвертую, каждый раз находя для себя оправдания… и так до тех пор, пока не осознал, что уже не может остановиться. И не вспомнил, что при длительном употреблении новый препарат, как любой биостимулятор, способен вызывать быстрое привыкание.
Когда он понял, что подсел на лекарство, для которого даже антидота пока не существовало, было уже поздно. Хотя и не настолько плохо, чтобы накладывать на себя руки.
И вот тогда профессор совершил вторую серьезную ошибку — он побоялся рассказать коллегам о своей оплошности. Неуемное стремление оставаться лучшим сыграло с ним злую шутку. Поэтому он, хоть и сознавал, что делает глупость, так и не рискнул никому открыться. И одновременно продолжал потихоньку колоть себе лекарство, которое сам производил и учетом которого сам же и занимался. Находя утешение хотя бы в том, что его ментальные параметры, как и уровень ментальной магии, все это время продолжали неуклонно расти. А это означало, что он совершил уже не одно, а целых два важных открытия, за которые его хотя бы запомнят.
Разумеется, побочные эффекты не заставили себя долго ждать, поэтому профессор Таул вскоре начал маяться головными болями. Но, несмотря на ухудшение самочувствия, все так же продолжал работать на износ и регулярно поражать коллег своими способностями.
Неладное они заметили только тогда, когда обычные обезболивающие перестали ему помогать, и скрывать боль от окружающих стало невозможно. К тому же профессора стала беспокоить тошнота. За тошнотой вскоре пришла и рвота. Он почти перестал есть. Похудел. Но на обследование дал согласие лишь после жесткой отповеди целителя и угрозы немедленного отлучения от лаборатории, в которой хранился жизненно важный для него препарат.
Обследование лэн ос-Ларинэ действительно вскоре прошел, однако вердикт целителя оказался неутешительным — высокое внутричерепное давление, вызванное, скорее всего, чрезмерно быстрым ростом мозговой ткани, и нешуточная угроза инсульта, которая привела и без того порядком потрепанного профессора в совершенно неуравновешенное состояние.
Узнав, что его собираются отправить на материк, лэн Таул впал в настоящее бешенство. Он в пух и прах разругался со штатным целителем, а потом буквально сбежал из медотсека, после чего заперся в лаборатории и… да, правильно, не смог удержаться от того, чтобы от отчаяния не вколоть себе очередную дозу эликсира.
Все попытки образумить главу экспериментального отдела и уговорить его отправиться на лечение успеха не принесли. Профессор Таул сначала просто огрызался и яростно протестовал как против высылки на материк, так и против использования медкапсулы, а потом и вовсе перестал выходить на связь, решив, что его зависимость от препарата — явление постыдное. А значит, и узнать о нем никто не должен. Причем ради сокрытия своей оплошности он был готов на любые жертвы.
Когда связь с мятежным коллегой пропала окончательно, обеспокоенный целитель отправился к непосредственному руководителю центра, а тот, в свою очередь, отдал приказ о штурме лаборатории, чтобы, раз уж коллега по своей воле лечиться не хочет, отправить его в медкапсулу принудительно.
О том, что произошло потом, я, правда, доподлинно не выяснил — на этом месте записи, которые раньше профессор вел скрупулезно, дотошно, не пропуская ни единой мелочи, становились путаными, бессвязными и малопонятными. Однако по некоторым обрывкам фраз я все же понял, что штурм действительно начался. Причем в то самое время, когда разум лэна Таула был затуманен действием очередной дозы эликсира, а его реакции оказались расторможены, как у всякого наркомана, который с трудом отличает реальность от иллюзии.
Особенно страшно это оказалось для менталиста, который к тому же искусственно стимулировал развитие своих способностей, да еще и утратил над ними контроль. Ощутив угрозу со стороны бывших коллег, профессор воспринял это как посягательство на свою жизнь и свободу, поэтому ответил соответственно. Ну а поскольку магию к тому времени он достимулировал до того, что та стала по-настоящему опасной, то весь штурмовой отряд, куда, естественно, вошла охрана центра вместе с ее начальником, полег тут же, перед лабораторией, не успев даже за ручку двери как следует взяться.
После этого записи профессора обрывались и на протяжении нескольких дней в электронном дневнике никаких сообщений не было. А вот потом появилась короткая строчка: «Они все мертвы… я их всех убил… это они виноваты… предатели…» и следом снова шел обрыв почти на месяц.
Что в это время происходило в центре, думаю, пояснять не нужно.
Опытный менталист за годы работы в коллективе имел достаточно времени, чтобы успеть настроиться на всех своих коллег, включая охрану и уборщиков. Впрочем, если к тому моменту лэн Таул стал сильнее хотя бы на треть от того, к чему пришел в итоге, то ему, может, тонкая настройка была уже и не нужна — с ментальным ударом такой силы его разум становился сродни тарану, которому противостоит хлипкая бумажная стена.
Ясно одно — никого из научно-исследовательского центра он так и не выпустил. Будучи уже неплохим программистом, он взломал систему управления, обрубил связь с материком, наглухо перекрыл все входы и выходы, опустил платформу на самое дно, чтобы никто не смог подняться на поверхность. Ну а потом просто прошелся по коридорам, превращая в кашу мозги сотрудников, каждый из которых, если ему только позволить сбежать, непременно сообщил бы о случившемся в военное министерство, и тогда доступ к вожделенному препарату был бы закрыт для профессора ос-Ларинэ навсегда.
Полагаю, аппаратуру на нижних этажах уничтожил тоже он. Или в процессе борьбы, если кто-то все-таки сумел оказать ему сопротивление, или уже после, так сказать, мстя неодушевленным предметам за предательство хозяев. Будучи в невменяемом состоянии, он вполне мог перенести душившую его злость и обиду на ни в чем не повинные двери, компьютеры, провода, светильники и даже офисные столы. Впрочем, даже если это было не так, то о причинах нам теперь никто уже не расскажет.
Итогом же всего этого безобразия стало то, что центр лишился не только большей части электронного и маготехнического оборудования, но и остался без электричества. Более того, когда сотрудники центра перестали выходить на связь, в министерстве не на шутку обеспокоились и отправили на Мадиар спецгруппу, чтобы выяснить причины.
Группа, естественно, вскоре после прибытия на остров тоже бесследно исчезла. Детали в дневнике, правда, не упоминались, но по некоторым намекам я понял, что мятежный профессор решил пуститься в бега, поэтому, заманив в подземелья и уничтожив незваных гостей тем же незамысловатым способом, что и своих коллег, он быстренько собрался. Прихватил с собой весь имеющийся запас эликсира, а также часть оборудования для его производства, после чего загрузился в лодку, на которой явился спецназ, и попытался прорваться на прибывший к острову корабль.
Атака, правда, не удалась — не успел доктор приблизиться к судну, как один из дежурных заподозрил неладное. Вместо спецгруппы в лодке всего один человек, да еще тот, по поводу которого руководству недавно поступил сигнал, что некто лэн Таул ос-Ларинэ ведет себя неадекватно и может представлять угрозу для окружающих…
В общем, на борт профессора, естественно, не пустили. А вместо этого включили громкую связь и велели ждать, когда лодку встретит спецкоманда с опытным менталистом на борту.
Решив, что терять ему нечего, профессор с ходу попытался избавиться от бдительного парня, но в своем неуравновешенном состоянии не подумал, что военное судно — это совсем не то, что судно гражданское, да и защиту от ментальной магии каждый член экипажа носит при себе в обязательном порядке.
В итоге дежурного беглец, конечно, убил, предварительно расплавив его защитный амулет. Но парень успел поднять тревогу, да и после применения ментальной магии такого уровня, который смог выдать неадекватный маг, на судне сработало оповещение. Поднялся переполох. Плюс автоматически включились установленные на борту блокираторы магии, так что лэн Таул, так и не успев ступить на борт, поспешно развернул лодку, а на обратном пути ее подстрелили, так что и оборудование, и эликсир благополучно пошли ко дну.
Сам профессор, правда, уцелел и несолоно хлебавши вернулся на остров. А осознав, что очень скоро вояки опомнятся и отправят по его душу целую армию, причем на этот раз уже с опытными магами в команде, и вовсе поспешил забиться обратно в подземелье, где хотя бы магфон был нормальным и где он как менталист имел огромное преимущество.
Деталей последующих попыток его образумить профессор в своих записях снова решил не упоминать, кроме самого факта, что его не единожды пытались уничтожить. И в том году, и позже. А вскоре после последней попытки он не без злорадства написал, что с ним даже большая группа магов разума не смогла справиться, а после их смерти над островом установили мощный магический щит, так что его наконец-то стали бояться. Его зауважали. Хотя при этом и путь с Мадиара ему оказался заказан.
Впрочем, к тому моменту он уже и сам не хотел никуда уезжать. Все, что было необходимо для работы, у него имелось. Эликсира в его распоряжении тоже было навалом. Правда, синтетический он потерял, оборудование для его производства тоже пошло на дно. Но оставался сам Мадиар. Древесный сок, из которого можно было добыть не самый чистый, но все-таки работающий эликсир. Плюс готовые записи с описанием