«То есть получается, они прокачали сами себя?»
«Да, — согласилась Эмма. — Так что эти веточки — не новые магические умения, как ты подумал. Это все еще твои молнии. Просто теперь они стали гораздо сильнее, чем раньше».
«Кхм. Так я перешел на следующий уровень или как?» — не понял я.
«Нет. Двух дней пребывания в зоне повышенного магического фона для этого недостаточно. Но ты существенно расширил свои возможности по основной ветви на текущем уровне. По моим прогнозам, примерно на треть. Так что если тебя сейчас выставить на ринг против мага с аналогичным уровнем дара, но с более бедным магическим древом, ты его уделаешь на раз-два».
Я тихо присвистнул.
Фигассе!
«Но это что же получается, любая магическая ветвь… не только ствол, но и каждая ветвь в принципе… способна не просто расти, но еще и ветвиться?»
«Как ни странно, да. Ничем иным я не могу объяснить случившиеся перемены».
«Почему же мы об этом раньше ничего не слышали?»
«А вот это — очень хороший вопрос, — усмехнулась Эмма. — Думаю, имеет смысл поинтересоваться по этому поводу у твоих учителей».
Мда. Вопрос чрезвычайно важный, а между тем никто… ни один из преподов в академии, да и вообще никто в моем окружении не упоминал о такой возможности. И в книгах на эту тему не было ни единого словечка. При этом если Эмма права, то дар… вернее, каждую его ветвь… можно раскачивать не только по вертикали, но и по горизонтали. И тогда уже не уровни, а количество и качество дополнительных ветвей у каждого конкретного умения в конечном итоге будут определять силу владеющего ими мага.
«На самом деле все не так просто, — сочла нужным добавить подруга, уже привычно прочитав мои мысли. — Из тех наблюдений, что я сделала за время нашей с тобой совместной жизни, дополнительные ветви… не второстепенные, как сопряженная магия… а именно дополнительные — явление не рядовое. Сам посуди — за семь лет на Найаре ты приложил массу усилий, чтобы стать в своей возрастной группе лучшим. Но за все это время твой дар не показывал даже тенденции на появление у магии молний дополнительных ответвлений. И только сейчас, здесь, на острове, где сложилась уникальная в плане магии ситуация, всего за два дня твой дар вдруг начал стремительно меняться. Да еще так, как от него никто не ждал».
«Верно, — замедленно кивнул я. — Быть может, при обычном магическом фоне дополнительное ветвление и не происходит. Мест с таким уровнем магфона на Найаре, можно сказать, нет. Хотя не исключаю, что где-то в лабораторных условиях это явление все же изучают».
«Мне кажется, гораздо большую роль здесь играет уровень следовой магии, а не магфон, — призналась Эмма. — Фон — это, скорее, пища. Готовое топливо, которое при правильном использовании пойдет дару на пользу. Тогда как уровень следовой магии — это и есть тот главный фактор, который в конечном итоге и вынуждает его прогрессировать».
«Но в природе столь высокого уровня он обычно достигает лишь внутри магических аномалий, — неожиданно осенило меня. — Да и то лишь на определенных этапах ее существования. А поскольку к разлому никто из магов в здравом уме не суется, а вокруг него постоянно работают блокираторы, то получается, что в широкой массе о возможном положительном влиянии на дар следовой магии люди могут и не знать».
«И не забывай, что далеко не у всех магов сложились столь необычные отношения с собственным даром. Твои молнии — вполне самостоятельное явление. Они живые, в определенной степени разумные и, что немаловажно, поддаются контролю. Обычный маг, скорее всего, не смог бы здесь выжить — в течение первых же рэйнов после попадания на остров его дар вышел бы из строя полностью. И для него это закончилось бы или выгоранием, или самоблокировкой. Само собой, в обоих этих случаях никакого развития дар не получит. Тогда как тебе не было нужды блокировать основную ветвь. Даже в дестабилизированном состоянии твои молнии не причинят тебе вреда, и это — еще один важный фактор, который помог тебе выжить».
Я задумчиво поскреб затылок.
«Пожалуй. Хотя лэн Нортэн в свое время говорил, что такие ситуации, как у меня, не такая уж и редкость. То есть чисто теоретически мой опыт может кто-то повторить. Тем более что в процессе исследования ученые из центра „Тал Норейн“ совершенно точно продемонстрировали промежуточные результаты начальству».
«Думаешь, лишившись доступа к Мадиару, они могли повторить этот опыт на другом острове? — предположила Эмма и тут же согласилась: — Да, такая возможность действительно есть. Но команда центра „Тал Норейн“ работала в естественных условиях, сложившихся на Мадиаре за годы эволюции. То есть при не самом высоком магфоне и при умеренном повышении уровня следовой магии, да еще и имеющей цикличные колебания. Плюс, если ты вспомнишь записи, которые мы недавно смотрели, то поймешь, что в центре практически не изучали влияние уровня следовой магии на скорость развития дара. Сосредоточившись на магфоне, они упустили этот момент. Поэтому, скорее всего, если исследования продолжились в другом месте, то их результаты будут намного скромнее, чем те, которых достиг субъект „Таул ос-Ларинэ“, находясь под воздействием магического щита».
Я заинтересованно вскинул голову.
А ведь верно. Про следовую магию в записях профессора речи практически не шло. Полвека назад ее уровень определяли не очень точно, так что в исследованиях этот момент не учитывали. Между тем, именно установка магического щита в конечном итоге стала тем фактором, который позволил ос-Ларинэ резко ускорить раскачку магического дара. Сам он, если верить записям, об этом не подозревал. А если что-то такое и заподозрил, то после того, как он сам своими же руками уничтожил львиную долю сложного оборудования, ему попросту нечем стало проводить точные измерения.
Впрочем, сути это не меняло: на острове Мадиар и впрямь создались уникальные условия для раскачки магического дара. И раз у меня осталось немного времени… раз Эмма, прежде чем подчистить чужой компьютер, сохранила у себя в базе созданные ос-Ларинэ протоколы, включая те, что касались стихийной и сопряженной магии…
В общем, вы понимаете, что упустить такую возможность было бы преступлением, поэтому еще до того, как мы в очередной раз поднялись на поверхность, я уже совершенно точно знал, на что потрачу оставшиеся у меня в запасе несколько дней.
Глава 9
Сказать, что мне легко далось это время, я, пожалуй, не могу.
Начать с того, что мне хотелось заниматься раскачкой своих способностей сразу по обеим ветвям магического дара, тогда как в записях профессора настоятельно рекомендовалось сосредоточиться только на одной. Молнии — так молнии, сопряженная магия — значит, сопряженная магия. И смешивать эти два принципиально разных направления лэн ос-Ларинэ категорически не советовал.
Более того, сам он решил пожертвовать направлением магии камня и металла, сделав ставку на менталистику. И неоднократно подчеркивал в своих записях, что протоколы для раскачки стихийной и сопряженной магии имеют принципиально разные основы.
Мне это не понравилось, поэтому для начала я зарылся в скачанные Эммой файлы и тщательно их изучил, но по итогам с неохотой признал — да. Протоколы для этих двух видов магии совершенно друг на друга не похожи, даже временные отрезки по стабилизации и дестабилизации дара сильно отличаются. Поэтому если уж есть желание качаться по двум направлениям, то делать это придется последовательно. А у меня в запасе оставалось не так много времени, чтобы захватить и то, и то.
В итоге пришлось выбирать. Молнии или сопряженка? Сопряженка или молнии? Но как бы мне ни хотелось заняться стихийной магией, которой в последние месяцы я и без того уделял слишком мало внимания, по здравому размышлению все-таки пришлось признать, что работать с второстепенной ветвью будет намного выгоднее.
Во-первых, она у меня не одинарная, как молнии, а комбинированная, то есть, прокачивая любое из имеющихся четырех направлений, я неизменно буду подтягивать их все.
Во-вторых, временные и прочие затраты на эти четыре ветви будут такими же, как на одну основную.
В-третьих, периоды стабилизации и дестабилизации дара при прокачке второстепенной ветки будут короче, чем на основной, то есть процесс в теории должен идти быстрее.
В-четвертых, сопряженная магия для меня уже сейчас выходила по значимости на первый план. Да, молнии, по сути, это мое единственное боевое направление, альтернатив для него пока нет. Но в разрезе того, что могла дать хорошо прокачанная сопряженка, молнии если не теряли вес, то как минимум уходили на второй план.
Наконец, последнее, что заставило меня отдать предпочтение именно второстепенной ветви, это тот факт, что мои молнии и так уже смогли немного прокачаться. Без всякого моего вмешательства. И мне, в общем-то, не требовалось прилагать усилий, чтобы этот процесс продолжился. Да, ускорить его я уже не смогу, скорость самостоятельной прокачки у молний будет однозначно ниже, чем у второстепенной ветви. Однако с учетом всего, что случилось со мной за последние два дня, эти изменения нельзя назвать мизерными. И если молнии продолжат развиваться в том же темпе, я если и потеряю, то не очень много.
Ну и еще один немаловажный факт, который нельзя было не учитывать, это то, что протокол развития ветви менталистики Таул ос-Ларинэ уже испробовал на себе и на собственном примере доказал его эффективность. У него, конечно, ветвь была гораздо менее сложной, чем у меня, да и условия, в которых она развивалась, нельзя назвать нормальными. Все же больной мозг в немалой степени оказывает влияние на то, что мы делаем, в том числе и в плане магии. Но мы с Эммой все проанализировали, продумали, просчитали, подкорректировали уже существующие протоколы и на их основе сформировали индивидуальный, учитывающий все мои плюсы и минусы путь развития, который больше никто не сможет повторить.
После этого я на несколько суток с головой ушел в прокачку. Большую часть дня проводил в медитациях и упражнениях на концентрацию, причем частично занимался этим на поверхности, а частично, через строго выверенные промежутки, работал в подземелье.