— Очень интересно, — задумчиво проговорил Лимо, изучая проекцию со всех сторон. — Магия сна, магия времени и пространства, даже магия порталов умудрилась подрасти, хотя, по твоим словам, она была заблокирована… Да и основная ветвь в стороне не осталась. Полагаю, в процессе дестабилизации твои молнии сами себя прокачивали? Они ведь у тебя самостоятельные, верно?
Я прищурился.
Надо же, вспомнил, хотя я рассказывал об этом лишь однажды.
Тем временем Лимо обошел проекцию по кругу и, изучив все, что хотел, вынужденно признал:
— Крайне необычно. Но надо признать, что в глобальном смысле пребывание на Мадиаре пошло тебе на пользу.
— Ну да. Если не считать того, что мне пришлось почти две недели питаться ядовитыми продуктами и пить отравленную воду.
— Перенасыщенная биологически активными веществами вода и еда — это ерунда, — отмахнулся от моего скепсиса маг. — В эксперименте, как ты сам сказал, первые заметные изменения у животных отмечались не ранее чем через месяц после перехода на местную пищу. Так что за две недели у тебя не могло возникнуть серьезных побочных эффектов. С мадиарской лихорадкой твой организм тоже благополучно справился. Полагаю, за это надо благодарить твое «грязное» умение и ускоренную регенерацию. А вот что меня всерьез тревожит, это то, что ты… пусть и очень короткое время… побывал внутри полноценного разлома и так или иначе коснулся промежуточного. Знаешь, чем опасен контакт с промежуточным для живого существа?
Я навострил уши.
— Чем?
— Помнишь, каким ты вышел из своего первого портала? — вместо ответа спросил Лимо. — Помнишь, как ты себя при этом чувствовал и какие прогнозы давали целители?
Я добросовестно порылся в памяти.
— Там было холодно. У меня кожа насквозь промерзла, а у Юджи едва кровь не хлынула горлом из-за осевших на слизистой оболочке кристалликов льда.
— Это только поверхностные изменения. Тебе когда-нибудь говорили, что в это время происходило с остальным телом?
— Э… нет. Меня после возвращения сразу вырубило, а потом я сутки провел в медицинской капсуле, по окончании пребывания в которой мне сообщили, что я здоров.
Лимо внимательно на меня посмотрел.
— Боюсь, это было не совсем верное заключение. В профессионализме твоих целителей я ни в коем случае не сомневаюсь, но хочу напомнить, что никто из них понятия не имеет о том, что такое промежуточное, поэтому не представляет последствий контакта с ним живых.
Я насторожился.
— Что вы хотите сказать?
— В промежуточном, если помнишь, нет времени как такового, — пояснил маг. — Прошлое, настоящее и будущее сжаты в одну точку. Для мертвого это — естественное состояние, мертвым время ни к чему. А вот для живого… попасть в такое место даже на очень короткое время может быть смерти подобно. Ты когда-нибудь слышал о временных ловушках?
— Да, — нахмурился я, припоминая, что по этому поводу говорил мастер Майэ. — Внешне это проявляется состоянием полного стазиса. И еще говорят, что магов, которые в нее попали, не стремятся извлекать.
— Верно. А почему их не трогают, знаешь?
— Потому что во временных ловушках время для тела и для разума течет по-разному. И если тело может сохраняться неизменным, то разум, напротив, способен состариться за мгновения.
Лимо покачал головой.
— Нет, Адрэа. Это справедливо только для обычных магических ловушек и естественного стазиса, который наступает при полном магическом истощении. Состояние, разумеется, смертельно опасное. Шансов выйти из него даже с помощью опытных целителей один на дэквион. И то не факт, что спасенный останется разумным. Однако промежуточное — совсем другое дело, а его природа такова, что человек, оказавшись там, попадает в период так называемого безвременья, поэтому его биологические часы при контакте с промежуточным не останавливаются, а начинают сбиваться. Помнишь, что я тебе рассказывал про личное время?
И вот тут меня неожиданно осенило.
Черт меня задери…
— Прошлым летом, выбираясь из пространственно-временной ловушки, ты уже контактировал с промежуточным, — подтвердил мою догадку Лимо. — Очень недолго, конечно. Но, скорее всего, первый биологический сдвиг в твоем теле произошел уже тогда.
— Какой именно? В сторону ускорения или же…
— Скорее всего, в сторону замедления, иначе ты бы уже заметил неладное. Но тогда ты выжил. То есть сдвиг был совсем крошечным и еще нескоро смог бы проявить себя. Однако сейчас другая ситуация. На этот раз в аномалии ты пробыл намного дольше. И при этом своевременной медицинской помощи тебе никто не оказал. Да, регенерация тебе, скорее всего, помогла, но я все равно хочу спросить…
Лимо пристально на меня взглянул.
— Ты хорошо себя чувствуешь, Адрэа? Ничего плохого в себе не заметил?
У меня спину осыпало морозом.
Дайн! Так вот что на самом деле произошло со мной внутри аномалии! В прошлый раз, если сдвиг и был, то мое личное время замедлилось лишь самую малость. Лимо когда-то утверждал, что это необратимо, а время потом так и будет замедляться до тех пор, пока я не умру. Но я этого не знал, не чувствовал, не видел. Многочисленные обследования тоже ничего плохого не показывали, так что, вероятно, сдвиг и впрямь был совсем крошечным. Тогда как сейчас…
— Вы думаете, с прошлого раза тот сдвиг во мне так и остался? — прямо задал вопрос я, уже подозревая, что ответ мне не понравится.
Лимо кивнул.
— Скорее всего. Но процесс идет очень медленно, поначалу совсем незаметно, так что ты мог вообще не понять, что с тобой что-то не так. Однако второй контакт с промежуточным должен был ускорить эти изменения. Как минимум усилить, а как максимум — повернуть процесс вспять.
Я прикусил губу.
— Насколько быстро?
— Не знаю, — дернул щекой маг. — Поэтому и спрашиваю: ты ничего плохого в себе не заметил?
— Заметил, — признался я. — Мое тело стало разрушаться. И в последние несколько рэйнов процесс пошел намного быстрее, чем поначалу. Даже регенерация уже не спасает. Полагаю, это означает, что мои биологические часы снова сдвинулись, но на этот раз не замедлились, а резко ускорились?
Лимо опустил плечи.
— Боюсь, что так.
Черт! И у Эммы сейчас не уточнить. Хотя она тоже не всесильная. И если уже на острове не смогла определить, по какой причине мы умираем, то год назад тем более не сумела бы засечь, что с моим личным временем что-то не так.
— С этим можно что-то сделать? — ровно поинтересовался я, напряженно раздумывая о последствиях.
— Нет. Изменения личного времени всегда необратимы.
— А если подумать? За двести лет наука далеко продвинулась…
Маг тяжело вздохнул.
— Целители здесь не помогут. Медицинская капсула — тоже. Еще не придумали приборов, способных гарантированно стабилизировать временные сдвиги надолго. Именно поэтому даже из обычных временных ловушек магов предпочитают не извлекать. А если и делают исключения, то лишь для магов времени, и то не для всяких.
— Может, мне тоже есть смысл поискать хорошего мага времени? — предположил я. — Мастер Рао, насколько мне известно, неплохо в этом разбирается. Возможно, он смог бы помочь?
— Нет, — повторил Лимо, подавив еще один тяжелый вздох. — Никто со стороны тебе не поможет. В чужое время и в чужие биологические часы маги вмешиваться не способны. Даже мне это не под силу. А ты сам еще очень неопытный в этом плане. Да и твой дар для этого слишком слаб. Хотя…
Он еще раз взглянул на зависшую между нами проекцию и как-то по-особенному прищурился.
— Сейчас ветвь времени у тебя первой ступени, однако благодаря новым росткам по силе она приближается ко второй. Перемычка между основной и второстепенной ветвью стала заметно толще и крепче. И еще, как мне кажется, она немного укоротилась.
— Какое это имеет значение?
— Твой дар по-прежнему стремится к слиянию, — задумчиво обронил маг. — Он все еще хочет стать цельным.
— Это может как-то помочь?
— Не знаю, — честно признался Лимо. — Но на моей памяти был случай, когда маг, находившийся буквально на волосок от истощения, подвергся экстремальной нагрузке, после чего смог перешагнуть на следующую ступень и тем самым сохранил себе дар. А еще существует маленькая… прямо-таки крохотная вероятность, что хоть биологически часы и нельзя исправить, однако их, как мне кажется, можно обмануть.
Я встрепенулся.
— Каким образом?
— Любые часы останавливаются, если тело умирает, — тихо сказал маг, глядя мне в глаза. — В обычной ситуации это происходит потому, что телу попросту пришло время умирать. Но что если телу дать умереть немного раньше? Что если биологические часы попробовать остановить искусственно, а потом заново их запустить?
— Вы думаете, счетчик может обнулиться? — замер я.
— Я не уверен, — беспокойно повел плечом Лимо.
— Но все-таки такое возможно?
— Да. Смерть действительно можно обмануть. А биологические часы, по сути, мало отличаются от обычных. И если обычные мы можем остановить, то почему бы нам не попробовать остановить и эти?
В моей голове торопливо завертелись невидимые шестеренки.
Идея, конечно, безумная, но что-то в этом есть. К тому же остановить и запустить заново сердце для Эммы не проблема. Если что, она и мозг погрузит в неактивное состояние, а потом сама же его заведет…
— Сколько нужно времени, чтобы биологические часы перезапустились? — напряженно уточнил я, просчитывая про себя варианты.
Лимо развел руками.
— Этого я не знаю. Полагаю, что чем дольше, тем надежнее. Но мэнов как минимум пять-семь должно пройти, чтобы тело и впрямь поверило, что мертво. Технология, сам понимаешь, не проверенная. Голая теория, которую никто в здравом уме не позволил бы использовать на практике. Да и с добровольцами, само собой, были бы большие проблемы.
— Хорошо. Какое отношение к этому имеет уровень дара?
— Ну ты ведь хочешь после воскрешения остаться магом, правда?
Я мысленно чертыхнулся.