Так. Это уже кое-что.
Если рядом есть военная база, значит, эти воды, скорее всего, считаются закрытыми, поэтому, несмотря на немалые размеры и выгодное расположение, остров до сих пор так и не превратили в курортную зону.
Однако военные не могли оставить без внимания приличный кусок земли, который мог бы стать отличной перевалочной базой, тренировочным полигоном или местом для стоянки субмарин. Магический щит ведь здесь зачем-то стоит. И кто-то его поддерживает. А значит, люди на острове все-таки должны появляться.
Следующие несколько рэйнов ушли у меня на знакомство с Мадиаром.
За это время в лесу стало совсем темно — в южные широты наконец-то пришла ночь. Но мне это почти не мешало. Поэтому для начала я пролетел остров насквозь, заодно уточнив его поперечные размеры. Затем полетал немного над берегом, порыскал по лесу и только ближе к утру остановился перевести дух.
Не сказать, что я при этом смертельно устал. Едой, водой и прочими полезными вещами меня исправно обеспечивала Эмма. Костер мне разжигать было не нужно, поскольку в дополнительном освещении и обогреве… а к ночи в лесу заметно похолодало… я не нуждался.
И все бы ничего, если бы мое тело не стремилось ежеминутно сдохнуть и если бы на протяжении всей ночи меня не доставало местное… весьма многообразное, надо признать, и до крайности злобное зверье.
К счастью, родственники той шипастой кошки меня больше не тревожили, да и не думаю, что их тут обитало слишком много. Все-таки остров по размерам не самый большой. По моим прикидкам, поменьше Мадагаскара, так что крупному зверью, да еще и в большом количестве, здесь было попросту не прокормиться. А вот мелких хищников на острове водилось хоть отбавляй. Причем очень странных, как будто явившихся не из этого мира, и порой такого непривычного вида, что по ним диссертацию писать было можно.
Плюс у некоторых из них, как у той первой кошки, Эмма тоже отметила повышенное содержание металла в организме. Но детально мы их не изучали — просто поглощали, если кто-то по дороге попадался, и все.
А вот что было действительно странно, так это повышенная агрессивность местной фауны. Честное слово, я в жизни не видел, чтобы и птицы, и звери с таким остервенением набрасывались на чужака вроде меня. Птицы, особенно некрупные, все-таки старались держаться подальше от людей. Мелкое зверье их откровенно боялось, крупное, особенно при встрече с магом, чаще всего проявляло осторожность. На Найаре у животных где-то на уровне инстинктов был заложен страх перед магией и всем, что с ней связано. Тогда как здесь… в этом странном месте… все оказалось ровным счетом наоборот.
Причем в какой-то момент я осознал, что источником моих неприятностей являюсь не я сам, а мой нестабильный дар. Точнее, сердито шипящие и отчаянно стремящиеся меня защитить молнии. Пока они сидели тихо и ни в кого не стреляли, все было терпимо. Но стоило пошевелиться хоть одной, как откуда ни возьмись то стая птиц с воплями ринется с дерева. То гигантские шершни налетят. То бешеные грызуны из кустов начнут выпрыгивать с намерением вцепиться мне в глотку. То громадная змеюка из травы голову поднимет. А если поблизости окажется кто-то покрупнее, то нападение тем более было неизбежно.
Не знаю почему, но магию местные обитатели воспринимали не просто в штыки, а видели в ней смертельную угрозу. Причем даже в том случае, если она не была обращена непосредственно против них. Поэтому Эмме пришлось серьезно проредить местное зверье, оберегая мое и без того пошатнувшееся здоровье. Тогда как я в конце концов утомился отбиваться от зубастых и когтистых гостей и потребовал от сердито шипящих молний вести себя потише.
Только после этого местная живность более-менее угомонилась и перестала набрасываться на меня из-за каждого угла. Но я все равно устал. И физически, и прежде всего морально.
За ночь я успел обследовать примерно треть острова и осмотреть большую часть береговой линии. Но, к сожалению, безрезультатно. Ни причалов, ни стоянок, ни следов кострищ, ни признаков хотя бы старого и заброшенного жилья… вообще ничего, как будто люди на Мадиар сроду не заходили.
Помимо этого я, конечно, искал и следы использования магии. Ведь если над островом висит магический щит, то логично было бы предположить, что где-то здесь находится и установка… то есть артефакт, который его поддерживает. Однако Эмма нигде не заметила значимых колебаний магического фона. А я, когда рискнул подняться повыше, то не увидел среди деревьев ни одного просвета, по которому можно было сказать, что где-то там находится здание, вышка или другие строения, которые можно принять за военную базу или опорный пункт.
Правда, перерыв я решил сделать вовсе не потому, что выдохся. Просто в процессе поисков в мою голову пришла еще одна дельная мысль, которую я решил проверить на практике. Мысль, разумеется, касалась магии. А вернее, единственной ветви моего дара, которую я пока не задействовал.
Речь шла, как следовало догадаться, о магии сна. Сравнительно безопасной, несложной, хорошо изученной.
«Идея интересная, — признала Эмма, когда я привычно поделился с ней своими умозаключениями. — Дестабилизация дара, конечно, имеет место быть, однако на сны она должна влиять в меньшей степени, чем на молнии и остальные виды сопряженной магии. А магический щит, даже если и не пропускает следовую магию, все же не является полноценным блокиратором, поэтому на магию сна напрямую действовать не должен, ведь, по сути, сон — это отдельное пространство, которое не связано с обычным миром».
«Я тоже так подумал, — кивнул я. — По крайней мере, шансы связаться с мастером Рао у меня все-таки есть. Поможешь уснуть?»
Эмма, естественно, не отказала.
Так что я устроился поудобнее, наказал своим молниям вести себя тихо, а потом закрыл глаза и погрузился в крепкий, по-настоящему глубокий сон, на который я возлагал большие надежды.
Глава 3
Когда я осознал себя заново, то первое же чувство, которое меня посетило, это растерянность. А следом за ней пришло и странное, какое-то подспудное беспокойство, смутное ощущение неправильности, которое заставило меня сесть, потом встать и настороженно оглядеться.
Место, в котором я оказался, выглядело и знакомым, и незнакомым одновременно.
Ночь. Тишина. Низко повисшие тучи, за которыми не видно ни единой звездочки. Высокая трава, в которой при желании можно утонуть с головой. Густые кусты, заслоняющие обзор. Виднеющиеся тут и там толстые лианы. Изумрудный мох, клочьями свисающий сверху. Гигантские папоротники и огромные, воистину великанские деревья, закрывающие своими кронами темное небо.
При этом рядом нет ни костра, ни людей, как будто я оказался один посреди непроходимых джунглей. А также ни вещей, ни палатки, ни других следов присутствия человека. Да еще и ни одной тропинки поблизости не виднелось, будто я с луны свалился или же на крыльях прилетел.
В то же время где-то глубоко внутри я чувствовал, что вроде бы уже видел это место. Вот только упорно не мог вспомнить, при каких обстоятельствах мог оказаться в этом странном лесу.
Себя я тоже чувствовал довольно странно. Вроде бы ничего не болит, руки-ноги-голова на месте, но ощущения такие, как будто не так давно меня кто-то сильно оглушил, и я, придя в себя, все не мог понять ни кто я, ни как здесь оказался.
Собственно, когда я об этом задумался, то с еще большим беспокойством осознал, что даже имени своего не помню. Словно какая-то пелена отделила меня от моего прежнего «я» и не давала сориентироваться. В то же время я воспринимал себя живым, цельным. Понимал, где нахожусь. Пытался анализировать ситуацию. Однако информации катастрофически не хватало, поэтому, убедившись, что рядом подсказок нет, я принялся изучать себя самого и заодно похлопал по карманам в надежде, что после этого хоть что-то прояснится.
Так, оружия нет, документов нет…
Ага.
Выудив из левого нагрудного кармана какой-то узкий продолговатый предмет, я снова ощутил, что он мне смутно знаком, но так и не смог припомнить, как он называется. По виду вроде обычный карандаш. Корпус металлический. Сверху виднеется небольшая кнопка. Однако когда я на нее нажал, то снизу выдвинулся не грифель, а короткое и очень острое лезвие, появление которого порядком меня озадачило.
Не знаю почему, но моя рука сама к нему потянулась и непонятно зачем ткнулась пальцем в острие.
Странно. Кончик вроде бы острый, но мне совсем не больно, как будто рука и не моя вовсе.
Причем это ощущение оказалось настолько сильным, а происходящее — настолько важным, что я решил провести эксперимент и еще несколько раз ткнул лезвием себе в ладонь. Однако боли не было. Совсем. И кровь ни разу не выступила. Как будто я был не я или же все происходящее являлось обычным… сном?
Не успел я подумать, что все это мне может сниться, как в голове что-то щелкнуло, и мое понимание ситуации стало более верным. После чего охватившая меня тревога выросла на порядок. Ощущение неправильности стремительно преобразовалось в отчетливое понимание, что со мной что-то очень сильно не так. После чего я вскинул голову, еще раз огляделся и запоздало понял, что именно меня насторожило.
В лесу было неестественно тихо.
Ни птица не крикнет, ни муха не пролетит, ни зверь не рыкнет. А еще я заметил, что с окружающей действительностью тоже творилось неладное. В том плане, что если кусты и деревья из числа тех, что стояли поближе, выглядели обычно, то те, что подальше, почему-то казались смазанными, нечеткими. Тогда как за ними картинка и вовсе исчезала, словно декорация, которую кто-то поленился нормально нарисовать и понадеялся, что того, что на виду, будет вполне достаточно, чтобы убедить меня…
В чем?
В том, что все по-настоящему?
У меня аж кошки на душе заскреблись, когда я понял, что все это не случайность, и осознал, что мне во что бы то ни стало нужно вспомнить, кто я такой и почему мне все больше кажется, что все происходящее требует принятия срочных мер.