— Надо же, — насмешливо посмотрел на меня из-за стола тан Альнбар Расхэ, как только я объявился на пороге его рабочего кабинета. — А я уж думал, мы тебя больше не увидим. Ну или же увидим, но очень не скоро.
Я коротко поприветствовал и его, и выступивших из-за его спины тана Горуса и тана Уроса. И только потом ответил:
— Что поделать? Эта ваша так называемая Сеть слишком рано шарахнула меня по башке, так что у меня даже ветка разума на даре появилась. Вот я и зашел спросить: не ваша ли это, случайно, работа?
— Наша, — спокойно кивнул тан Альнбар. — Подключение к памяти рода — это раздел именно магии разума. Без нее ты не смог бы пройти обряд.
— То есть именно поэтому мне во время него было так хреново?
Тан Горус выступил вперед, извлек откуда-то жестом фокусника прекрасно знакомый мне шар и со стуком поставил его на стол.
— Подойди.
Я поколебался, но все же сначала напомнил, что без гарантий безопасности в чужой сон входить не буду. Получил от всех трех танов чрезвычайно разные по содержанию взгляды. Однако тан Альнбар, который изначально как бы «забыл» меня обезопасить, с опозданием произнес обязательную ритуальную фразу. И лишь после этого я, не найдя в его клятве подвоха, подошел к столу.
— Приложи к нему руку, — снова велел тан Горус, кивком указав на шар.
— А мне потом эту руку не оторвет? — на всякий случай поинтересовался я.
— Нет. Шар не несет в себе никакой угрозы. Но он реагирует на мысли, которые у нас возникают, и проецирует на наше сознание ситуацию, о которой ты сейчас подумал.
Я недоверчиво на него воззрился.
Это что же, в прошлый раз мне поэтому было так хреново? Я подумал, что внутри шара плещется море, и меня в это море, так сказать, окунуло с головой? Потом в моей голове зародилась паника, и мне подумалось, что я сейчас утону. И я действительно начал тонуть. И лишь когда я решил, что ну его все на фиг, идите-ка вы к дайну со своими дурацкими экспериментами, таны… и правда, ушли. Ну или же я от них свалил. И даже ручкой не помахал им напоследок.
— Приложи руку, — спокойно повторил тан, для верности первым прикоснувшись к шару и наглядно продемонстрировав, что это не бомба, не спящий зубастик, и вообще, что он неопасен.
Я немного подумал и повторил его жест, настороженно глядя на клубящуюся внутри шара темноту, которая, как и раньше, была поразительно похожа на темное море.
В тот же самый миг я ощутил, что меня вновь, как и тогда, начинает туда утягивать. Но еще до того, как я дернулся, тан Горус положил вторую руку мне на плечо и ровно сказал:
— Стоп. Дальше не нужно.
И я непроизвольно замер, чувствуя, что меня по-прежнему упорно тянет вниз, но при этом чужая рука странным образом не дает мне туда провалиться.
— Найди баланс, — тем временем посоветовал тан Горус, продолжая меня придерживать, чтобы я не упал. — На самом деле ты не падаешь, это только кажется, потому что информационный массив, к которому дает доступ шар, воистину огромен. Если не удержишься, то в нем действительно можно утонуть. Но чтобы почувствовать силу волн, необязательно заходить в воду по горло. Все, что от тебя требуется, это пройтись по кромке прибоя. Почувствовать ногами воду, мокрый песок, ощутить, как волны приходят и уходят, огибая тебя, но уже не утягивая за собой…
Я обалдело моргнул, однако появившаяся в моей голове картинка оказалась настолько реалистичной, что мне и впрямь стало легче. Нет, в шар меня… вернее, мой дух, мое сознание… действительно еще тянуло. Но уже далеко не с такой силой, как раньше. Теперь я хотя бы мог этому сопротивляться. Я, как и советовал тан, нащупал неустойчивое равновесие. Поэтому упасть мне все еще хотелось, но я уже понимал, что во второй раз так просто на эту удочку не попадусь.
— Молодец, — кивнул тан Горус, когда понял, что я справляюсь. — Теперь попробуй сам.
И отступил в сторону.
Я после этого пошатнулся, лишившись надежной опоры, но почти сразу выровнялся. Снова нащупал едва не ускользнувшее равновесие. И уже достаточно уверенно противостоял настойчивому желанию упасть. Просто потому, что нащупал новую опору, и с нее меня было уже не так-то просто столкнуть.
— Запомни это ощущение, — посоветовал тан Урос, когда я поднял голову и вопросительно посмотрел на собеседников. — И, каждый раз, когда захочешь обратиться к памяти рода, постарайся его не терять.
Я кивнул.
— Благодарю. Урок усвоил. Но пока еще не совсем понял, как именно надо к ней обращаться.
— Достаточно лишь обычного мысленного усилия, — наконец соизволил вмешаться в разговор тан Альнбар. — Вспомни шар и ощущения, которые он у тебя вызвал. Нащупай равновесие. И как только оно будет достигнуто, сосредоточься на том, что хотел бы узнать.
— Как? И это все? — не поверил я.
— Да. Больше для магии разума ничего не требуется. Первичный доступ ты уже получил. Настройку тебе только что сделали. А остальное зависит сугубо от тебя и от твоего умения формулировать мысли.
Я еще немного постоял, а потом осторожно отнял руку от шара и, поняв, что ничего криминального не случилось, благодарно кивнул.
— Спасибо. Попробую. В прошлый раз вы говорили, что уровень подключения к памяти рода может быть разным. И что чем дольше я смогу выдержать первый контакт, тем мне будет легче в дальнейшем…
— Да, — хмыкнул тан Горус. — Ты, как всегда, сильно нас удивил. Обычно претенденты лишь касаются информационного поля. То есть родовой Сети, конечно. Вытягивают туда руку, иногда засовывают длинный нос… однако ты, как настоящий герой, решил туда ухнуть с головой. И, что самое удивительное, еще и умудрился самостоятельно выбраться.
Я недовольно наморщил нос.
— Если бы вы заранее объяснили, чего ждать, я бы, может, действовал осторожнее. Думал бы точно потише. Да и эмоции бы приглушил, чтобы не вляпаться.
— Ну уж нет. Первый контакт с родовой Сетью — как первый поцелуй, — негромко рассмеялся тан Урос. — Опыта у тебя нет, но именно поэтому первый раз — всегда самый волнующий и искренний. Сеть в некотором роде и есть тот коллективный разум, о котором мы когда-то говорили. И то, каким ты туда пришел, имеет немаловажное значение для того, сколько именно тебе потом позволят.
— Да? И сколько, по-вашему, мне теперь дозволено?
— Ну… учитывая, что никто до тебя не плюхался в информационное поле целиком, да еще и при полном сохранении сознания… учитывая, что ты первый на моей памяти, кто вообще пытался ему сопротивляться и даже не постеснялся использовать магию, чтобы построить Сеть так, как тебе удобно… Полагаю, что позволено многое. Быть может, даже больше, чем некоторым из нас. Да, Альнбар?
Отец Адрэа сделал вид, что не услышал деда, но я не понял, почему это был камушек именно в его огород. Вместо этого я присмотрелся к той самой туманной стене за его спиной и, перехватив проницательный взгляд тана Горуса, вопросительно приподнял брови.
— Если не секрет, а что там находится?
— Ничего, — странно улыбнулся тот, когда проследил за моим взглядом.
— Почему ничего? Вы ведь только что оттуда пришли.
— Туман — это место, в котором наши души остаются, пока их не позовут, — пояснил тан Горус, тогда как тан Альнбар лишь недовольно поджал губы, явно не одобряя такой откровенности. — Но на самом деле там ничего нет. Там, если честно, даже нас нет, потому что как только мы туда попадаем, то мгновенно теряем свое я. Теряем связь со старым миром, с этим кабинетом. С памятью. С эмоциями. Друг с другом. И вообще со всем, что было для нас важным. Я тебе об этом как-то уже говорил.
Я задумчиво оглядел странную стену.
— То есть там вы, можно сказать, умираете?
— Что-то вроде того. Но лично я до сих не определился, смерть это для нас или же благо.
— Почему? — повернулся я к тану Горусу. — Разве вам там плохо? Больно? Вам что-то мешает?
— Напротив. Там царит абсолютнейшая тишина и невозможная, просто одуряющая пустота. Причем пустота даже в мыслях. Но это-то и напрягает. Когда с тобой ничего не происходит, тебя как будто нет. Когда ты перестаешь мыслить, то вроде и не существуешь больше. Если бы это состояние длилось вечно, то, может, оно и было бы чистым благом. Но когда из раза в раз тебя оттуда выдергивают, и ты вспоминаешь, что в обычной жизни есть своя, совершенно особенная прелесть, то уходить в забвение больше почему-то не хочется.
Я озадаченно нахмурил лоб.
— Но я вас сегодня не звал. Собственно, ваши имена я еще ни разу не произносил, когда засыпал.
— Зато он произносит, — кивнул на тана Альнбара тан Горус. — Лишь благодаря ему мы, можно сказать, все еще живем.
— Значит ли это, что любого члена рода можно так пробудить? — неожиданно заинтересовался я.
Тан Горус и тан Урос одновременно кивнули.
— Теоретически. Если, конечно, душа еще не отправилась на перерождение. И если она захочет откликнуться.
— Хм, — прищурился я. — То есть и здесь имеют значение родственные связи? Поэтому тан Альнбар каждый раз призывает только вас? Вы ведь его ближайшие родственники…
— Совершенно верно, — спокойно отозвался тан Горус. — Тех, кого мы лично знаем, легче всего позвать. Ну еще и по той причине, что, как правило, только три духа могут одновременно находиться в таком сне.
Я после этого взглянул на собравшихся мужчин совершенно другими глазами.
Надо же. Оказывается, и у духов есть свои ограничения.
— Хочешь взглянуть поближе? — неожиданно предложил тан Урос, знаком указав на так заинтересовавшую меня стену. — Думаю, для тебя это будет полезный опыт. Если не боишься, подойди. Попробуй ее коснуться.
Я, конечно, медлить не стал и, аккуратно обогнув стол с сидящим за ним таном Альнбаром, развернулся полубоком, чтобы в случае чего держать всех троих в поле зрения. И под чужими внимательными взглядами осторожно коснулся туманной стены.
Хм.
Ни-че-го.
Честно говоря, я не ощутил совершенно ничего, когда попытался до нее дотронуться. Стена не была материальной. Она не была ни холодной, ни горячей. Клубящийся в ней туман казался словно сотканным из пустоты, в нем не имелось ни грамма влаги. Ни запахов. Ни звуков. Однако когда я попробовал туда шагнуть, и туман частично прикрыл мое тело белесыми клубами, меня вдруг посетило чувство…