— Это было бы удобно, — сказала Элспет. — Не нужно жечь мосты, Тори.
— Спасибо, Ребекка, — Тори подавила зевок, едва держась на ногах от усталости. — Но сейчас мне нужно отдохнуть. Впереди долгий путь, Джастин.
* * *
Путь был долгим, но пронесся быстро. Друзья-маги погоды умело отгоняли бури, и дороги остались сухими. Аллард молчал, был подавленным весь путь. Если они говорили, то о друзьях и приключениях, а не о том, что обнаружат в конце пути.
Когда они остановились на ночлег, Аллард выбрал две комнаты и назвал Тори своей сестрой. У них были темные волосы, никто даже не усомнился в его словах. Но они спали в объятиях друг друга.
Дилижанс довез Тори и Алларда до Кемпертон-холла в темноте на второй день пути. Они ждали, пока дверь откроют, и Аллард сказал слабым голосом:
— Не знаю, успею ли я увидеть его. Предсказания не помогают с чем-то личным.
Тори сжала его руку.
— Ты постарался. И если он… уже умер, ты хотя бы поможешь маме.
— А она — мне, — он скривил губы. — Не знаю, сколько кузен Джордж даст ей пробыть тут. Он отправит ее в Дауэр-хаус.
— Он не прогонит ее! — воскликнула Тори. — В таком большом доме герцогиня может оставаться, сколько пожелает!
— Ты не встречала моего кузена, — сухо сказал Аллард.
Дверь распахнулась, появился лакей со строгим лицом. Он чуть расслабился и поклонился, пропуская их.
— Хорошо, что вы дома, милорд.
— Я уже не лорд, Гриффин, — Аллард отдал шляпу. — Прошу, внеси мой багаж и приготовь комнату для леди Виктории. Раз ты еще не с черной повязкой, отец еще с нами?
— Думаю, да, — лакей замешкался и добавил. — Для тех, кто работает тут, вы всегда будете «милордом».
— Спасибо, — Аллард снял с плащ Тори ее плащ и отдал его слуге, а потом протянул ей руку. — Полагаю, все в комнате отца?
— Да, милорд.
Аллард повел Тори к широкой лестнице. Он отлично держал себя в руках, как джентльмен, но Тори ощущала, как он подавлен.
— Смелее, mon héros, — прошептала она. — Ты хотя бы успеешь попрощаться.
— Я благодарен за это, — едва слышно сказал он.
Они пошли вверх по лестнице, Аллард гладил мраморные перила.
— Когда я был маленьким, я любил скатываться с этих перил. Моя мама пугалась, когда заставала меня за этим.
Тори понимала, почему, ведь падение убило бы его, но представила его темноволосым мальчиком, радостно катящимся по перилам, и это умилило ее.
— Теперь ты катаешься между веками.
Он улыбнулся от этого.
— Только после вас, миледи.
Наверху они повернули направо и пошли по длинному коридору с высоким потолком и мягким ковром. Тут было красиво, как и на первом этаже.
Они добрались до больших двойных дверей в конце коридора. Аллард открыл одну для Тори, и они прошли внутри. Спальня была большой и роскошной, как и полагалось герцогу, с огромной кроватью с пологом в центре и двумя широкими каминами с огнем.
Но, хоть герцог вряд ли умирал бы один, Тори не ожидала, что там будет столько людей. Она узнала только бледную и уставшую герцогиню, сидящую у кровати и держащую мужа за руку. В комнате было больше дюжины других человек: членов семьи и слуг. А еще там был викарий и люди, похожие на врачей или адвокатов.
Тихий гул голосов прекратился, когда вошли они с Аллардом. Мужской голос сказал с надрывом:
— Он пришел! — неприятный тон показал Тори, что она приехала не зря.
Другой голос буркнул:
— Что это за девчонка? Его любовница?
— Дочь лорда Фейрмаунта, — последовал ответ. — Тоже проклятый маг.
Тори держала голову высоко. Только Джастин и его родители были важны.
— Джастин! — его мама вскочила со стула у кровати и пересекла комнату. — Я так рада, что ты успел.
Тори отошла, и Аллард с его мамой обнялись. Милое лицо герцогини было осунувшимся и смиренным. В руках сына она нашла хоть немного утешения.
Аллард тихо спросил:
— Как он?
— Конец очень близко, — она отошла и убрала с лица прядь серебристых волос. — Думаю, он ждал тебя, — она посмотрела на Тори. — Я рада, что ты приехала, милая.
Это были не пустые слова, они выражали принятие. Тори тихо ответила:
— Вы знаете, что я всегда буду делать все, чтобы помочь Джастину.
Герцогиня кивнула. Она взяла Алларда за руку и повела его к кровати. Высокий темноволосый мужчина под тридцать преградил Алларду путь. Он выглядел как грубый набросок Алларда — неаккуратный и не такой точеный.
— Пришел переубедить его? — сказал мужчина, сдерживая гнев. — Поздно.
Аллард нахмурился.
— Я пришел попрощаться с отцом, Джордж. Я не собираюсь его переубеждать. Отойди, пожалуйста.
Это был Джордж Фалкирк, наследник, голодно ждущий титула и богатства Вестовера. Он, казалось, хотел сказать больше, но ему хватило ума отойти.
Другие отошли, чтобы Аллард добрался до отца. Глаза герцога были закрыты, он был ужасно бледным, но Тори видела, как его грудь слабо поднималась и опадала.
— Отец, — Аллард сжал его ладонь. — Ты ждал меня, как подобает джентльмену.
Глаза герцога открылись, он слабо улыбнулся.
— Джастин. Я рад увидеть тебя в последний раз, — он подвинул взгляд. — Тебя и твою милую юную леди.
Тори решила, что это позволение подойти, и быстро оказалась возле Алларда.
— Это взаимно, сэр, — она склонилась и прижалась губами к его холодной щеке. — Хотела бы я знать вас дольше.
Он спокойно улыбнулся.
— Времени хватило, чтобы я понял, что мой сын в хороших руках.
Тори прикусила губу, ведь он принял ее, хоть Аллард лишился наследия из-за нее.
Этот трогательный миг испортил едкий голос:
— Ваша светлость, нужно подписать бумаги сейчас, пока не поздно.
Мужчина в богатой одежде адвоката сунул несколько бумаг герцогу, а еще ручку в чернилах. За адвокатом стоял напряженный Джордж.
Капля чернил свисала на конце ручки, упала на синее покрывало, став черным пятном. Аллард испуганно сказал:
— Что за бумаги так важны, что нужно подписывать их в такой момент?
— Бумаги о лишении наследства, Джастин, — отрешенно сказала его мать. — Их составили, но твой отец не подписал их.
Аллард растерянно посмотрел с матери на отца.
— Не подписал? Но в мой прошлый визит мы договорились, что моя магия лишает меня титула.
Отец посмотрел на него, его голос был едва слышным:
— Лишение наследства — принятый обычай, — прошептал он. — Правитель с магией столкнется с критикой. Будет сложно.
Аллард едва дышал.
— Сложно, да, но не невозможно.
— Вы должны подписать, сэр! — прошипел Джордж, едва сдерживая голос, хоть был у смертного одра. — Вы должны это ради чести семьи!
— Разве? — задумчиво сказал герцог. — То, что казалось ясным… уже не такое.
Он скользнул взглядом по Алларду и жене. Он улыбнулся и закрыл глаза. Герцогиня взяла его за руку, на лице было потрясение, а ее муж сделал долгий хрипящий вдох… а потом перестал дышать.
Тори сжала ладонь Алларда, а он закрыл глаза от горя. Она завидовала их с отцом любви, но от этого утрата терзала сердце сильнее.
Викарий начал тихо молиться, а Джордж сказал с плохо сдерживаемой яростью:
— Вестовер подписан! Вы это видели! Он хотел подписать, но ему не хватило сил!
Мужчина в серьезном наряде шагнул вперед.
— Простите, мистер Фалкирк, но я Холлингс, личный адвокат его светлости последние тридцать лет. Он попросил меня подготовить бумаги о лишении наследства четыре года назад, когда лорд Аллард уехал в аббатство Лэкленд. Но за все время герцог не стал их подписывать. Я не видел его желания сделать это сегодня.
— Я — истинный наследник! — громче сказал Джордж. — Не этот гадкий маг! Я сообщу всем дворам! Даже в Палату лордов!
— Тогда ты еще больший дурак, чем я думала, Джордж Фалкирк, — герцогиня встала, хрупкая, но непоколебимая. — Вся комната видела, что мой муж не хотел подписывать бумаги. С тех пор, как у Джастина появилась магия, герцог разрывался между тем, стоило лишать наследства единственного сына или нет. Сына, который больше подходит для роли следующего герцога Вестовера, и который любит эту землю так же сильно, как его отец, — она прищурилась. — Он будет намного лучшим герцогом, чем мог бы стать ты.
Джордж яростно сжимал кулаки, шагнул к герцогине. Аллард тут же встал между ними.
— Ты не будешь расстраивать мою маму, — сказал он стальным тоном. — И тебе не рады в этом доме. Ты немедленно уйдешь, — он посмотрел на слугу, стоящего в стороне. — Мистер Дженкинс, проследите за этим.
— Да, ваша светлость, — голос слуги был покорным, но глаза сияли. Еще один мужчина был рад, что Алларда не лишили наследства.
Тори оглядела комнату. Кроме печали из-за смерти герцога, она видела, что некоторые были возмущены тем, что Аллард остался наследником, но многие были рады. Только аристократы ненавидели магию. Обычные люди уважали ее, были ей рады.
Герцогиня сказала:
— Семья хотела бы скорбеть в одиночестве, так что все должны уйти, кроме моего сына и леди Виктории, — комната опустела от ее приказа, и Аллард закрыл дверь за всеми.
Герцогиня опустилась на стул возле кровати.
— Будет сложно, Джастин. Когда тебе исполнится двадцать один, и ты займешь место в Палате лордов, многие будут против. Будут рисовать гадкие карикатуры, и «вежливое» общество откажется иметь с тобой дело.
— Знаю, — ответил он. — Я принял лишение наследства. Теперь нужно еще раз обдумать будущее, — он крепко сжал руку Тори.
— Путь будет сложным, — мрачно сказала Тори. — Но легкое — не всегда лучшее.
Герцогиня улыбнулась.
— Какая мудрая юная леди. Пора обществу изменить взгляды на магию, и кто убедит их лучше вас двоих?
Аллард обнял маму.
— Пока меня поддерживаете вы с Тори, я могу справиться со всем.
— Знаю, — улыбка герцогини увяла. — А теперь оставьте меня. Я хочу побыть со своим мужем наедине в последний раз.
Со слезами на глазах Тори ушла с Аллардом. Он закрыл дверь и виновато сказал: