Команда и пассажиры переправлялись на берег с помощью лодки, что шла на буксире за Таском.
Первыми на берег отправились пассажиры, так как им не требовалось готовить корабль к стоянке. Виал и его спутники взяли минимум вещей: лишь оружие и деньги. Доверять команде чужого корабля они не могли. Да в этом месте могут потребоваться деньги. Виал к тому же взял кошель со своими сокровищами.
– Чего у тебя там? – спросил Эгрегий.
– Амулеты.
Гавань поселка имела два причала для небольших зерновозов. Свои лодки местные оставляли на галечном берегу выше линии прилива. Жили рыболовством, земледелием. Рабов здесь, казалось, раздобыть не удастся.
Поселок не имел укреплений, был разбит на одинаковые кварталы. Большие дома занимали огромную площадь. Люди жили свободно, не ютились в унылых квартирках, как горожане.
– Приятное место, прям мечта, – заметил Эгрегий.
– Эта мечта им дорого обходится. Море и кормит, и отбирает.
– Пираты?
– Да. А еще шторма, паводки и сборщики налогов. Вот цена жизни в цивилизации!
Такая четкая планировка указывала на то, что город недавно перестраивался. В этой части света невозможно найти незанятый участок земли. Значит, на месте этого поселения существовал другой.
Отойдя в сторону от порта, Виал повернулся к своим спутникам и спросил:
– Есть какие-нибудь пожелания?
Эгрегий переглянулся с Хенельгой.
– Вы оказались в чужих землях, о которых могли только слышать, – продолжил Виал. – Наверняка вас что-то интересует.
– Откуда нам знать, что тут может быть интересного, – пожал плечами Эгрегий.
– К тому же, что может быть интересней храма?
Хенельга указала на возвышающуюся вдали постройку. Все трое обернулись, посмотрели на культовое сооружение. Действительно, ничего интересней они не найдут.
Моряки с Таска, получившие отгул на берег, заняли окрестные таберны. Питейных и гостиниц предостаточно. Располагались они вдоль гавани и главной дороги.
По пути к храму путешественники насчитали не меньше тридцати подобных сооружений. Почти все они были закрыты, лишь на верхних этажах бродили люди. То были хозяева и их рабы. Еще не настало время, когда в поселение хлынет поток странников.
Добытые горожанами продукты уходили в храм. Большая коллегия жрецов содержала множество гостиниц в городе. Все для удобства паломников. Без разрешения жрецов нельзя открыть собственное заведение. Даже тиранам приходилось договариваться со жречеством, чтобы получить продукты или иные услуги.
А ведь этот храм не самый крупный в регионе. Просто один из множества, зато расположен возле входа в залив.
– Вся эта земля, говорят, священна, – сказал Виал.
Его спутников это не особенно поразило. Им еще предстоит понять, что население региона меньше всего склонно работать, зато умеет продавать услуги определенного рода. Даже к северу от этих мест, более дикие народы подпали под влияние местных.
Сами жители почти не встречались. Большинство работали в полях, в селении оставались женщины, которые не смели покидать родные дома без сопровождения; да дети. По детям составить впечатление о народе сложнее всего. Ведь они более открыты и не скованы рамками общества.
Разница заметна в цвете кожи и волос. Многие были белокурыми или русыми, зато кожа выгорела на солнце так, что не удавалось установить ее истинный оттенок.
– На кого же местные похожи? – спросил Эгрегий. – И как нам их называть? аретийцы что ли?
– Как хочешь называй. Общего у них нет имени, только по земле, на которой они живут. Раньше их прозывали данаями. Аретийский союз занимает лишь небольшую область полуострова, а все эти земли называются Поллиэтия.
– Мне это название встречалось, – заметила Хенельга.
Местные его не употребляют, обычно называются по городам, к которым приписаны. Так что местных придется называть виорентцами, что будет корректней и не вызовет агрессии с их стороны.
Акрополя в поселении не было. Рыночная площадь, где проходили собрания располагалась у подножия холма, на котором возвышался храм. Тут уже оживленнее.
Рынок занимал огороженную площадь, засыпанную галькой. Место разделили без особого порядка: где-то торговали овощами, в другой части продавали фрукты. Меньшую часть занимали мясные ряды, продавцы сыров. Урожай сыров еще не поспел, вот почему этого товара меньше всего.
Да и лоточников не так много. Сказывалось начало сезона перевозок. Даже торговцы животными для заклания скучали.
Виал присматривался к рыночным торговцам, замечая, что многие из них иноземцы. В основном то были пришельцы с востока, что любят болтать, торговать, но не любят работать. Иметь с ними дела Виал не хотел. По крайней мере, с этим сортом торговцев.
Собраний на площади не проводили. Так что никаких трибуналов здесь не было. Лишь доска с объявлениями, что оставляли местные, да и та пустовала.
От рынка дорога поднималась по пологому склону прямо к ограждению храма. В случае угрозы в этом месте смогут укрыться все поселенцы. Если жрецы будут столь добры и пустят крестьян под защиту храмовых стен.
Безопасность обеспечивали наемные воины. Тоже из варваров, как мог рассудить Виал, оглядев их снаряжение. Броня была кожаной, а не льняной, щиты плетенные, варварские луки и кривые ножи довершали картину.
Похоже, местные больше предпочитают нанимать воинов, чем становиться ими. А ведь в прошлом данаи были славными рубаками. Даже снаряжали экспедиции на запад, пытаясь захватить Гирцию.
Умудрились только основать несколько городов; Дирахий один из них.
К храму поднималась одна телега, которую тянули два старика. Телега была доверху заполнена морковью и репой.
– Это новый урожай? – удивился Эгрегий.
– Да, земля тут щедрая. Если удастся очистить ее от камня.
Спутник не понял, в чем проблема. Пришлось Виалу объяснить, что в гористой местности земледелие сложное. Пахотных земель почти нет, только долины между холмами. Где и основаны многие города и поселения. Но даже в этих местах приходится очищать почву от камней, чтобы распахать ее.
– Оглянись вокруг, такого ты в Гирции не увидишь.
Они уже поднялись до стен храмового комплекса. С этой высоты открывался вид на залив, окружающие скалы и поселение внизу.
В родных землях они могли бы увидеть холмы, луга, что тянутся от горизонта до горизонта. Здесь же долина, по которой протекала река, была зажата каменными стенами с запада и востока. С севера ее ограничивало море, а на юге преобладали болота. Дурные испарения с которых приносило ветром.
Храм бога врачевания тут точно не построят. Да и проводить долго времени в этом месте Виал не стал бы, зная, что вечером их начнут донимать комары. Сейчас же их спасал ветер, дующий с запада.
– Описание этих людей подходит им, – сказала Хенельга.
– Ты о том, – Виал взглянул на нее, – что место проживания определяет характер?
Спутница кивнула.
– Не делай обобщенных выводов. Нам встретятся разные люди, разные народы. Сходства у них только внешние да в языке.
– Может, уже пойдем? Что-то не хочется пялиться на это унылое место, – встрял Эгрегий.
На территорию храма их пропустили без проблем. Стража на входе даже не взглянула на чужестранцев. К виду чужаков тут привыкли, и скоро паломники могучим потоком хлынут по улице вверх.
У Виала были сомнения, пропустят ли Хенельгу в комплекс. Все-таки божество тут обитает мужское, с этим могли возникнуть проблемы. Но все обошлось, внешний периметр открыт для всех. Для всех, кто владел монетами. А это могут быть как моряки, рыбаки, морские пехотинцы, так и их матери, сестры и жены.
Во внутренний комплекс все равно не допускался никто, кроме жречества. Там же располагалась огромная статуя, изображающая Энносигея. Увидеть его можно в праздники, издалека, когда главные ворота открывались. Кроме трех путешественников во дворе комплекса находились крестьяне, привезшие продукты. С телегой они направились в сторону кухни и столовой, что располагалась с западной сторону комплекса. Казармы воинов находились на восточной стороне, а жреческий дом – на южной.
Несколько послушников скучали возле алтаря, располагающегося напротив входа в комплекс. Этот алтарь предназначался для посетителей, но богатые паломники могли заказать службу в самом храме. Впрочем, этого они не увидят.
Храмовые рабы поддерживали место в чистоте. Что, в общем-то, было нетрудно. Деревья тут не росли, опавшей листвы не откуда взяться. Зато и тени нет, на радость паломникам.
Прильнувшие к северной стене лотки были пусты. Еще не сезон для храмовых торговцев.
Некоторое время путешественники бродили между строениями, разглядывая редкие украшения. Издалека они могли видеть антаблемент главного храма, не имеющий украшений. Суровая и простая архитектура была притягательной, но чуть погодя ее вид уже вызывал скуку.
Это для людей, полных религиозного рвения, подобное сооружение само по себе прекрасно, а для трех путешественников оно было никаким.
Зато галечные мозаики, что украшали все пространство вокруг храма, уникальны. Мастера использовали белую и черную гальку, взятую из гавани. Ее даже не надо обрабатывать, море, а значит, сам Сотрясатель, уже подготовили материал. Надо было просто залить раствором квадрат, выложить в нем мозаичный рисунок.
Фигур животных и людей мастера редко изображали. По местным верованиям создавать жизнь и даже ее подобие может только верховный бог. Вот древние мастера исхитрялись и выкладывали графические орнаменты. Присмотревшись к этим орнаментам, можно было угадать, что там изображено.
Вытянутые линии, множественные завитки – на первый взгляд словно спутанные водоросли. Эти линии соединялись в причудливые, фантастические фигуры.
– Чем-то похоже на изделия твоих родичей, – сказал Виал Хенельге.
– Похоже, да не совсем.
Вблизи изображение терялось, идешь по гальке, и прямо видишь, как четкие картины размываются. Словно искажение от наступающей воды.