Хоть что-то запомнится от пребывания в городе. В крупных поселениях они не смогут так питаться. Виной всему не недостаток средств, а сложности по снабжению городов.
После завтрака заняться гостям было нечем, но бродить по поселению никто не захотел. Как впрочем никто не пожелал возвращаться в затхлую комнату. Путешественники расположились в саду, разбитом за гостиницей, где в тени и за приятной беседой они пили вино.
Там их застал посыльный из храма. Раб принес послание от Харета, в котором говорилось, что подручный жреца желает увидеться с чужеземцами.
Как раз этого они и ждали, упрашивать путников не пришлось.
Виал передал спутникам часть своих вещей, чтобы правильно разыграть все представление. Эгрегий взял оружие, а Хенельга кошель с серебром. Именно на эти деньги предстоит купить «должников».
В былые годы приходилось переодевать моряков, когда предстояло идти на переговоры. Это тоже имело свои выгоды, ведь эти люди могли постоять за себя. Впрочем, теперешние спутники тоже неплохие бойцы. Так что за свои сбережения можно не опасаться. Но важнее всего то, что младшие товарищи могут оказать поддержку старшему.
Не хотелось бы доводить до драки, если это не является целью предприятия.
Помощник Харета ожидал покупателей не в храме. Раб провел гостей в другую от сторону, пришлось уйти далеко в сельскохозяйственную округу. Вокруг простирались поля, зажатые со всех сторон холмами.
Пересекли реку Теа по старому мосту, оказались на территории чьей-то вилы. Роскошное строение, которому позавидует любой собственник. Не каждый землевладелец в Циралисе может позволить такое.
Обширное строение занимало огромную площадь, вмещая кроме усадьбы еще давильни для масла и винограда, несколько складских помещений для готовой продукции. Зернохранилище представляло собой высокую башню, в которой могли бы укрыться хозяева.
Стены вокруг усадьбы поражали свежей побелкой. Примерно на уровне груди по белой стене шла красная полоса. Ворота были украшены фреской в виде виноградной лозы, служащая продолжением живой лозы, обвившей стены.
– Достойно, – оценил Эгрегий.
Он видел множество усадеб, так что мог оценить размах.
– Надо думать, – сказала Хенельга, – это собственность нашего скромного жреца?
– Может, он арендует эту собственность у поселения, – пожал плечами Виал. – Бессрочно арендует, с правом передачи потомкам, которых у него официально нет.
– Значит, это его собственность.
Это же очевидно. И где, как не в усадьбе рабовладелец стал бы содержать подходящий для продажи товар. Тем лучше для покупателей. Ведь люди, что заперты здесь, уже давно не видели своих домов, родных, их ничто не держит в этом месте, кроме привычки и страха.
А для особо строптивых – есть башня зернохранилище. Ведь кроме защиты хозяина усадьбы она может служить темницей для бунтовщиков.
– На латифундию не тянет, но все равно огромная, – подытожил Виал.
– А земля принадлежит не городу, а храму.
Предположение Эгрегия скорее всего верное.
Хорошо, что раб не знает языка гирцийцев. Или он не выдает знания.
Пусть, Виал ничего не потеряет от того, что их треп станет известен Харету.
За воротами располагался парадный дворик, украшенный напольной мозаикой. Изображения крылатых божеств, занятых презренным ремеслом, должны были принести богатство и процветание дому.
Даже каморка привратника была полноценным домом, где могла разместиться семья. Привратник, даром что раб, как раз и обитал с семьей в этом доме. Похоже, кроме охраны ворот ни он, ни его жена и дети не были обременены никакими обязанностями.
В остальном усадьба ничем особо не выделялась. Двухэтажное строение, серый фасад, внутренний двор, где располагается кабинет хозяина. На женскую половину чужаков не пускают.
Путешественники не увидели ни декоративного сада, ни рабочих построек. Лишь в дальнейшем их познакомили с рабскими казармами.
Гости явились в этот дом не пировать, а заниматься делом. Так что раб сразу же провел их в кабинет хозяина. По пути можно было увидеть различные украшения, что впрочем не очень заинтересовало Виала. А его спутники попытались скрыть эмоции.
Их встретил молодой человек, занявший место за массивным столом из дуба. Ножки стола были выполнены в виде дельфиньих хвостов, резьба на столешнице напоминала морские волны. Лицо юноши показалось Виалу знакомым. Как бы не отца его он вчера видел.
– Хайре! – поприветствовал Виал и представился.
– Хайре! Я знаю, кто вы. Ведь пригласил вас в свой дом по просьбе его святейшества, экзарха Харета.
Представляться юноша счел излишним. Виал и не настаивал, но запомнил парня.
Этот стол не был просто декоративным элементом, это был рабочий инструмент. На столешнице Виал заметил следы от чернил, восковые пятна и чирки от стила. Свитки были убраны в стеллаж сбоку от входа, а таблички рассортированы на полках за спиной хозяина. Перед юношей лежала только одна табличка, как понял Виал, это был список имен.
Так и оказалось.
– Вот список людей, что могут подойти тебе, – сказал юноша, пододвигая табличку.
Виал нагнулся над столом, перевернул табличку лицом к себе. Толи случайно, толи намеренно, но данай написал имена и описание рабов на своем языке.
Пришлось постараться, чтобы разобраться. Виал долго изучал список, словно приценивался. Недалеко он смог продвинуться в прочтении.
– Если у вас возникли проблемы, – сказал землевладелец, – могу предложить услуги помощника. Он прекрасно справляется с написанием любых документов.
– Нет, благодарю, – Виал ядовито улыбнулся.
Основные слова он знал. Так что из списка в пятьдесят имен отобрал с десяток. Мог бы взять больше, средства позволяли. Только зачем класть все яйца в одну корзину?
– Вот я выбрал, – Виал взял бронзовое стило со стола и принялся вычеркивать лишние имена.
Юноша наблюдал за торговцем, сказал, что тот сделал хороший выбор. Хороший, очевидно, для него.
– Пожалуй, стоит поглядеть на них вживую, вдруг у них окажутся недостатки, не отмеченные в табличке.
– Конечно, ведь вам предстоит работать с этими людьми.
Землевладелец поднялся из-за стола, направился к выходу.
– Сколько из них знают мой язык? – спросил Виал по дороге.
– Из выбранных тобой – никто.
Что ж, придется тратить время на изучение языка местных. Чем дальше на восток и на север, тем сложнее встретить людей, говорящих на гирцийском.
Рабов содержали вне стен усадьбы. Сделано это не случайно, ведь восстания в таких крупных поселениях становятся самыми жуткими событиями. Но и на свободе держать рабов никто не станет, вдруг разбегутся. До холмов несколько рукой подать, в них может скрыться не одна сотня беглецов.
С восточной стороны усадьбы располагалась огороженная территория, в которой было несколько строений. Рабские бараки.
Единственное достоинство таких строений, что летом в них прохладно, а зимой не слишком холодно. Спали в бараках по три десятка человек на трехъярусных нарах. Рабы сами ухаживали за собой, содержали бараки в чистоте. Надсмотрщики лишь контролировали результат их деятельности. Никто же не хочет, чтобы ценный товар заболел, не хватало еще чтобы сотни рабов передохли от болезней.
Территорию охраняли варвары. Те же самые, что защищали покой жрецов на холме. Похоже, что во всей Аретии используется труд наемников. Виал этого не учел, но с другой стороны, что это меняет? С наемниками даже лучше, ведь их верность зависит от кошелька хозяина.
И сейчас не требовалось подкупать воинов.
Навстречу хозяину вышел старший надсмотрщик. Судя по клейму, он был таким же рабом, как его подопечные. Кожаный панцирь, дубинка и кинжал указывали на его статус. Возраст и морщины предавали этому человеку воинственный вид.
Землевладелец обменялся с ним фразами на языке данаев. Виал понял только то, что им требуется осмотреть товар для покупки. Имена указаны в табличке.
Гости и хозяин остались у входа, возле открытых ворот. Никто не хотел заходить внутрь, чтобы не рисковать понапрасну.
То, что увидел Виал, поразило его. Он ожидал увидеть ужасные строения, от которых несет смертью и тленом. Но нет, эта территория просто была своеобразным поселением. Десяток бараков, дома надсмотрщиков, складские помещения, где хранился инвентарь. Был даже колодец, возле которого отирались рабыни. Никто не запрещал мужчинам и женщинам встречаться, ведь это обеспечивает восстановление численности рабов. К тому же, рожденные в рабстве намного покладистей.
Кормили рабов, как скот: грубой и простой едой. Мясо и вино только по праздникам, да и то небольшими порциями.
В любом случае, под властью богатого хозяина рабам жилось лучше. В большом хозяйстве нельзя уследить за всем, рабы имеют определенную свободу. Не сравнить с той, что обладают городские рабы, но все же.
Долго ждать не пришлось. Старший надсмотрщик вскоре привел нужный десяток человек. Те не выглядели изможденными, забитыми людьми. На хозяина смотрели не с испугом, но с интересом.
Эти люди были мастерами, чьи умения ценятся на рынке. Зачем ломать им пальцы, забивать в колодки и морить голодом? Зачем портить имущество глупой жестокостью. Ведь если так хочется, можно найти достаточно рабов для битья.
Количество подневольных поразило Виала. В Гирции разве что на латифундиях принцепса можно встретить столько рабов. А тут какой-то жрец… ну, ладно, не какой-то жрец, а сын экзарха.
С учетом того, что Виал занимался рабским промыслом, увиденное неприятно поразило его. Ведь среди этих людей может оказаться он, его спутники, его знакомые. Не потому что жестокие пираты нагрянули в их поселение, а потому что жрец набросит на шею петлю.
И кто из них настоящий мясник?
Виал улыбнулся юноше. Сын экзарха непонимающе уставился на гостя.
Эгрегий тоже был поражен, в основном, сравнивая образ жизни этих людей. Конечно, пастухи в Гирции намного свободнее, но и вынуждены бороться за существование. Как бывший раб он иначе воспринимал увиденное.