В крови играло вино, даже отсутствие оружия не смутило Виала. У него был только небольшой нож, который на проходе не удостоили вниманием. Подобные игрушки тут носит каждый.
Район кожевников удалось почувствовать раньше, чем увидеть. Производство это весьма неприятно, потому селились рядом с мастерскими только рабы и самая беднота. Лучшего места, чтобы расправиться с чужестранцем, не сыскать. От тела легко потом избавиться, закопав его в отходах производства: этот выщелоченный жир, гнилые куски мяса, спутанные волосы, снятые со шкур. В подобной параше никто не станет копаться, чтобы найти труп.
Опять же, толпа рабов и опустившихся вокруг. Они слепы, глухи, не потребуют денег за молчание.
Виала это нисколько не беспокоило. В родном городе он обходил подобные кварталы стороной, хотя знал людей, что владеют жизнями всех тех, кто там проживал. Рисковать не хотел. Но подкрепленный вином, торговец позабыл об осторожности.
Захоти Мустиф выслужиться перед хозяином, он мог бы легко это сделать. Да только не зря Виал вспоминал про раболепность кемилцев. Подобные мысли даже не пришли в голову парню.
Он на самом деле привел торговца в лавку, где торговали шелками.
Виал удивился от такого поворота, не сразу поверил в истинность происходящего.
– Похоже, я выпил лишнего, – заключил Виал, делая заключительный глоток из кувшина, после чего разбил керамику о стену дома.
Дом, к которому они пришли, не походил на магазинчик или лавку. Не было вывесок, не висел на перекладинах готовый товар. Просто глухая обгаженная стена, массивная дверь.
Дверь осталась незапертой, несмотря на поздний час. Двое прошли в узкий коридор, что выводил во внутренний двор. Виал сначала удивился, увидев подобное. Не мог предположить, что кто-то живет в просторном особняке прямо посреди квартала кожевников.
Двор оказался не жилым, его использовали для просушки покрашенных тканей. К стенам были прислонены сушащиеся кожи, растянутые на перекладинах.
– Мастерская красильщика, – понял Виал.
– Господин Турег занимается этим ремеслом вот уже десять лет. Мой хозяин ведет с ним некоторые дела.
Мустиф указал на лестницу, что вела на второй этаж. Похоже, что хозяин всего этого жил прямо тут. Вот невероятный человек, жить посреди красильни, в квартале кожевников.
Пришлось пройти по лабиринту, лавируя между стен из свешивающихся тканей. Цветов в местной красильне знали всего три – белый, зеленый и синий. Местные красители, как предположил Виал. Зеленый и синий добываются из сока какого-то растения – нечто подобное растет в Гирции. Виал только не мог припомнить какого. А уж белый цвет производится проще, с помощью вываривания в щелоке.
– Почему никого нет вокруг? – спросил Виал.
– Работники ушли домой.
– А этот Турег не боится, что его ограбят?
– Кто же? Тут все его знают, любят и уважают. Чужаков бояться надо.
Виал кивнул, зачастую так и есть. И грабят местные только чужаков.
– А ты здесь чужак?
– Меня знают в лицо, – Мустиф улыбнулся и кивнул.
Он понял, куда клонит торговец.
По старой лестнице они забрались на второй этаж. Вход в жилой дом тоже был не заперт, но Мустиф постучался для приличия и дождался, когда их пригласят. Хозяин дома встретил их возле жаровни, где сидел в плетенном кресле, закутавшись в шерстяной плащ. Синего цвета, как отметил Виал.
Из-под плаща торчали босые тощие ноги. Сандалий им не требовалось, кожа уже так огрубела, что Турег мог бы ходить по битым черепкам. Краска въелась в кожу, делая ее пегой.
– Хайре, – из-под плаща выскользнула тонкая рука и махнула вошедшим.
Голос у старика был сильным, но чувствовалось, что дыхание жизни покидает тело.
– Господин Турег, – Мустиф склонился и указал на пришедшего с ним торговца, – позвольте представить мастера Косса Виала из Циралиса.
– Мастерство в чем?
– В торговом ремесле.
– А твой хозяин знает, что ты водишь чужаков ко мне? А вы, – Турег обратился к Виалу, – простите, но я давно заключил сделку с хозяином этого неблагодарного, как у вас говорят, феллатора? Того, кто…
– Оставьте, – Виал махнул рукой, пытаясь совладать с речью данаев. – Я только купить один отрез ткани. На тунику, для подарок. Или друг, Триптолемид, забрать все, вплоть до лоскутка.
Турег легко перешел на гирцийский:
– Эх, если бы я бы не кутался в худой плащ и не дышал бы этим дымом.
– Тогда не наговаривайте на этого раба, парень просто помог мне. А вы неплохо владеете гирцийским. Бывали у нас?
– Снабжал флот. Парусина.
Казалось, Турег не очень хотел говорить на эту тему. И неудивительно, упоминать в Виоренте о том, что ты помогал врагам – рискованно. Будут плевать в след, друзья отвернутся, а враги поспешат прибрать к рукам твою собственность. Так, впрочем, происходит не только в Виоренте.
– А теперь родной город с вами заключил контракт?
Виал не мог упустить возможность кое-что вызнать. Старик, не подумавши, ляпнул:
– Слава Энносигею, что в его водах теперь много кораблей. А им требуется много парусины, морякам нужны туники. А где их взять, а все здесь! И синие крылья понесутся по синим водам, что принадлежат Царю!
– Рад за вас, – Виал кивнул, решил сменить тему, чтобы не вызывать подозрений: – А разве выгодно самим окрашивать, не проще ли заказывать готовые изделия у тиринцев?
– Шелков покупаю и достаточно! Пусть свой пурпур сами носят!
Старик распетушился и принялся поносить конкурентов.
Гостям он не предложил ни угощения, ни выпивки, так что вошедшие остались стоять. Виала это нисколько не беспокоило, тем более глупый красильщик оказался болтлив.
Говоря о происках тиринцев, Турег поднялся и направился к сундукам, что стояли вдоль стен его комнаты. Никакой другой мебели тут не было, сундуки позволяли хоть чуток сохранить свежесть тканей. Иначе они бы насквозь провоняли золой, мочой и тленом, как такое добро продавать?
– Эти хитрые коротышки, – говорил Турег, хотя сам ростом не вышел, – намеревались посадить своих людей на наши суда! Ты представь, парень. На славных виорентских триремах будут какие-то обабившиеся тиринцы. Даже представить страшно. Потом выскребай их волосы со скамей, да не очистишь никак.
– Да, волосы у них жесткие, что проволока.
– О том и говорю!..
Найдя подходящий отрез, Турег раскатал ткань на полу. Пришлось Виалу на корточках изучать ткань. Абы какой товар он не собирался брать. Разглядывая ткань, он мог вдоволь наслушаться блеяния старика.
Если отбросить оскорбления, то выходило, что Виорент закупил около полусотни судов в восточных городах. Контракт предполагал, что опытные мореходы с востока пригонят суда в залив, будут обслуживать их в течение года.
Контракт был разорван, как только суда прибыли в залив.
Гребцов и навклеров выгнали из города, теперь они скитались где-то за каналом в поисках работы. Иначе не вернуться им домой. Морякам даже не позволили связаться с родными, попросить заем у тех тиринцев, что проживают в Виоренте.
Виал понимал, зачем это было сделано: чтобы сохранить все в секрете. Вскоре тиринцы доберутся до дома, о вероломстве заказчиков узнают все города. А так же о том, что было куплено полсотни боевых судов.
К тому времени эта информация не будет угрожать городу – но это заключение сделал уже сам Виал. Турег не понимал, зачем город наращивает силы. Он редко выходил из своего гнезда с тканями, а заказ на несколько талантов тканей был для него спасением от нищеты.
В корабельных мастерских из этих тканей сошьют паруса на две сотни судов. Обеспечат команды гребцов туниками. Минуя тиринцев, с которыми отношения теперь натянутые.
Именно две сотни, с меньшими силами бессмысленно выводить боевые суда в море. Две сотни судов уже могут поколебать могущество Государства, загнать западных варваров в границы их полуострова.
Без флота не удастся перебросить сюда легионы. Есть путь по суше, но он займет год, если не больше. И пройти придется по землям враждебным гирцийцам, через варварские царства и огромные государства востока. С которыми и так отношения натянутые. Весь регион вспыхнет, поддержав Виорент пусть не открыто, но и молчаливой поддержки будет достаточно.
– Беру! – заключил Виал, сматывая ткань.
Осталось только поторговаться о цене. Ни Мустиф, ни Турег не заметили перемен в настроении гирцийского торговца. Виал не зря славился, как мастер своего дела.
Сбросив сумму до приемлемого размера, Виал отсчитал монеты и покинул мастерскую.
Некоторое время он молчал, затем спросил у Мустифа:
– Тебе есть, куда пойти?
– Конечно, хозяин снимает для команды несколько комнат в «Цепном псе».
– Для полусотни человек да пара комнат? – Виал покачал головой.
– Они просторны. Крыша над головой после открытого моря нам за радость.
– А рабу разместиться есть где?
Мустиф кивнул, но не очень уверенно. По правде сказать, парню поспать толком не удавалось. Почти всю ночь приходилось сидеть, поджав ноги. Свободные гребцы размещались лежа, а для рабов уже места не оставалось.
Кроме Мустифа на судне было еще три раба. Их хозяин привык путешествовать с комфортом и не желал расставаться со своим имуществом. Ведь в случае гибели в море, кто-то должен сопровождать его в бездну.
– Идем к нам, у нас хватит места еще на одного, – предложил Виал.
Это было неожиданно даже для него самого. Раб опешил, начал отказываться, аргументируя тем, что не сможет объяснить, где пропадал всю ночь. Виал успокоил его тем, что хозяин сам дал денег, чтобы раб смог развлечься. Так пусть хотя бы отдохнет хорошо, если не желает тратить деньги.
– А своим скажешь, что просидел всю ночь в лупанаре. К тому же, до вашей гостиницы путь неблизкий. В темноте сам знаешь, нам вдвоем проще дойти, на двоих не станут бросаться тени.
Еще это будет оплатой за помощь. Не только в покупке ткани.
По темным улицам, лишь при свете звезд они вдвоем добрались до гостиницы. Дверь осталась открытой, в помещении находились люди, занятые кубками с вином. Запах кислятины разлился по всей комнате, дым от очага растекался по балкам низкого потолка. Словно в бездну прибыли двое смертных.