На улице было холодно, но Сэмми не чувствовал этого. Он стоял совершенно неподвижно, не сводя глаз с подъезда дома, где жил Керр, в ожидании чего-то, что должно произойти. О'Мара предполагал, что если за квартирой Керра ведется вражеское наблюдение, то оно должно вестись изнутри дома; врагам нужно не спускать глаз с самой квартиры Керра, чтобы знать, кто туда приходит, кто уходит и так далее.
Сэмми очень хотелось закурить, и он нетерпеливо повел плечами.
Прошло минуты три-четыре, и дверь дома на противоположной стороне улицы распахнулась. Раздвинулась штора затемнения, и на улицу вышел человек. Всего лишь одну секунду лицо его оказалось в полосе света, но Сэмми этого было достаточно.
Человек был молод, высок и худощав. На худом, очень белом лице блестели глубоко запавшие в глазницы глазки. Сэмми почему-то вспомнил о черепе скелета при взгляде на это лицо.
Человек пересек улицу. Кордовер слышал звук его шагов, потом они замерли в нескольких ярдах от него. Сэмми ухмыльнулся. Человек, который, совершенно очевидно, дожидался появления О'Мары, притаился в парадном слева от того места, где прятался Сэмми. Кордовер подумал: «Кто бы ты ни был, приятель, не слишком-то удачный у тебя сегодня вечер… Ты наверняка один из подонков, работавших на Лилли…»
Прошло еще десять минут, и дверь на противоположной стороне улицы снова открылась. На улицу вышел О'Мара. Он постоял на тротуаре, долго возился с сигарой, которая не раскуривалась, потом медленно пошел по тротуару и завернул направо.
Кордовер следил за ним, пока не скрылся из виду, потом услышал звук шагов — человек двинулся вслед за О'Марой. Тогда и Сэмми вышел из своего парадного и бесшумно пошел вслед за преследователем. «До чего забавно, — подумал он, — словно шествие какое-то».
Тот, кто следил за О'Марой, знал свое дело. Он все время держался у самых стен домов, время от времени меняя темп ходьбы — его недаром натаскали на слежку.
О'Мара немного ускорил шаги, он прошел по Беркли-сквер на Чарльз-стрит. Улица была пустынна и тиха. О'Мара перешел дорогу, свернул на Квик-стрит и вошел в переулок.
Кордовер услышал, как шаги впереди него стали быстрее. «Ах ты, проклятый идиот, — подумал он, — вот ты и представил себе, как человек, шедший впереди него, сунул руку в карман, нашаривая пистолет, из которого собирается выстрелить в О'Мару…
Переулок был длинный и тихий, здесь были только пустые дома и гаражи. Даже днем этот переулок был пустынный.
Кордовер прибавил шаг, молча приближаясь к шедшему впереди. Когда человек тоже свернул в переулок, Кордовер почти поравнялся с ним, а когда он огибал угол, Сэмми настиг его. Сунув белолицему руку под мышку, он прижал к грубошерстному пальто короткоствольный револьвер.
— Полегче, паренек, — сказал он. — Не шуми и не волнуйся, понял?
Человек повернулся и посмотрел на Кордовера, Неподалеку светил затененный колпаком фонарь — в его свете Кордовер убедился, что лицо человека даже не дрогнуло, словно он принимал все происходящее как само собой разумеющееся.
— Не понимаю, чего вы хотите, — спокойно сказал он.
— Поймешь, — пообещал Кордовер. — Пошли.
Они прошли по переулку, в двадцати ярдах на пороге пустого дома стоял О'Мара.
— Давайте его сюда, Сэмми, — сказал он, открывая дверь.
Белолицый сказал:
— Это какая-то ошибка.
— Разумеется, мы могли и ошибиться, — небрежно сказал О'Мара. — В таком случае, вам очень повезло.
Они вошли в дом. Кордовер тщательно прикрыл дверь. О'Мара зажег карманный фонарик. По-видимому, он заранее побывал в этом доме и теперь свободно ориентировался в нем.
Он двинулся вниз по лестнице в подвал, где было только одно затемненное окно. О'Мара нашел выключатель, щелкнул им. Комната была большая и пустая, в ней были только ветхий стол и пара стульев.
— Устраивайтесь, как дома, — сказал О'Мара белолицему субъекту.
Человек опустился на стул, сложил руки на коленях и уставился на О'Мару. Глубоко запавшие глаза сверкали.
— Хорошо, Сэмми, — сказал О'Мара, поглядывая на Кордовера, — я справлюсь сам. Вы знаете, что нужно делать, не так ли?
— Да, — ответил Кордовер. — Когда именно?
— Я думаю, через четверть часа, — небрежно произнес О'Мара. — Не позже.
Он вынул из кармана свой «люгер».
Кордовер. вышел, а О'Мара подошел к белолицему. Он глядел на него сверху вниз. Человеку было лет двадцать восемь, не больше. Он снял свою шляпу и положил на стол. Волосы у него были светлые, вьющиеся, одну щеку пересекал шрам.
— Встаньте, — приказал О'Мара.
Когда тот подчинился, О'Мара быстро провел руками по его пальто. В кармане он нашел пистолет 36-го калибра. Переложив его в свой карман, он снова указал человеку на стул.
— Ну, вот что… Вы собирались прикончить меня, — сказал О'Мара. — Полагаю, ваш босс догадался, что кто-то из нас обязательно посетит Керра. Кто-то важный из организации, вроде меня. — О'Мара саркастически улыбнулся. — Знаете, а ведь босс сделал из вас дурака, — продолжал он спокойно. — Он, как говорят американцы, сделал из вас «козла отпущения».
— Да? — спросил человек. Легкая улыбка играла на его губах. — Что же дальше?
О'Мара взял второй стул, смахнул с него пыль, уселся на него верхом и испытующе посмотрел на бледнолицего.
— Послушайте, — сказал он, — нам нет смысла тратить время на долгие разговоры. Или вы, может быть, не желаете разговаривать?
— Мне вообще не о чем говорить, — сказал молодой человек на отличном английском языке, без малейшего акцента.
— Я не думаю, что вам есть о чем говорить, но, может быть, это вам пошло бы на пользу, — сказал О'Мара. — Кто вы такой? На кого работаете? Кто приказал вам следить за квартирой Керра?
Наступило молчание, а потом молодой человек тихим голосом произнес грязное ругательство прямо в лицо О'Мары. И снова молча уставился на ирландца.
— Обычный выпускник одной из гиммлеровских школ, меня просто мутит от таких, как ты. Но я все же должен сказать тебе, что если ты согласишься заговорить, то я тебя отвезу в соответствующий отдел нашей разведки, и у тебя появится шанс уцелеть. Как насчет этого?
Ответа не было. Глаза, из черных провалин смотревшие на О'Мару, не выражали ровно ничего, словно человеку все было безразлично.
О'Мара вздохнул, поднялся со стула.
— Что ж, ты сам так решил.
Люггер три раза тихо хлопнул, словно вылетела пробка из бутылки шампанского, человек мешком свалился со стула.
О'Мара сунул пистолет обратно в карман, подошел к трупу, перевернул его лицом вверх, расстегнул пальто. Привычным жестом он ощупал пиджак и жилет парня, не обращая внимания на огромное кровавое пятно, расплывшееся по рубашке. В карманах он обнаружил два ключа, немного мелочи, огрызок карандаша — это все, что было в пиджаке. В карманах брюк вообще ничего не было, зато в кармане жилета ирландец нашел конверт.
О'Мара внимательно осмотрел его. На нем не было никакой надписи, но внутри лежал листок бумаги. Записка была написана на испанском языке. О'Мара разобрал, что она адресована какому-то «сеньору», но имя было тщательно подтерто — следы этого были ясно видны в свете тусклой лампочки.
«Дорогой сеньор, я нахожу, что вы обошлись со мной не слишком порядочно. Я считаю, что вы нарушили условия сделки, которую мы заключили между собой. Я выполнил свое обещание, потому что всегда держу данное слово, а теперь, когда наступило время и вам сдержать свое слово, оказывается, что вы меня бросаете на произвол судьбы. Мне это совсем не нравится. Я надеюсь, что найду возможность повидать вас и уладить это дело по-дружески. Надеюсь, что это окажется возможно. Если же нет, то мне остается единственный выход. Мне не хотелось, бы делать это, потому что я человек чести. Надеюсь, что вы дадите мне знать о себе в течение ближайших четырех дней. Я нахожусь в чрезвычайно затруднительном положении.
Э. М.»
О'Мара опустился на пыльный стул. Он несколько раз перечитал записку и нашел, что у писавшего превосходный почерк. Затем сунул записку обратно в конверт и упрятал его в карман. Несколько минут он сидел неподвижно, уставившись не темную груду на полу. Пятно крови уже проступило на пиджак и медленно расплывалось по сукну. Вдруг О'Мара начал улыбаться.
— Черт меня побери, — сказал он про себя. И ощутил нечто похожее на счастье.
Дверь открылась, вошел Сэмми Кордовер.
— Все в порядке, — сказал он. — Грузовик у дверей. У меня там есть ящик из-под фруктов и несколько мешков. — Он кивнул на бесформенную кучу, на полу.
— Прекрасно, — сказал О'Мара, доставая свой портсигар и выбирая сигару. — Мы уберем его отсюда. — Вы знаете, куда ехать?
— Все устроено, О'Мара, — сказал Кордовер. О'Мара пошел к двери. Проходя мимо трупа, он кивнул Кордоверу.
— Вот и еще один в счет за вашу сестру. Возможно, мы сумеем и еще кое-кого добавить, прежде чем покончим с этим делом!
Они вышли на улицу.
Сэмми Кордовер вел небольшой грузовичок — фирменный фургончик с надписью на боку «Телефонная служба Лондона» по Сент-Эрикс-Корт. Остановившись возле нужного дома, он вышел из кабины. На нем был комбинезон, в руках чемоданчик с инструментами.
— Что-то не в порядке с телефоном в квартире 22, насколько мне известно, — сказал он портье.
— Да, — ответил тот. — У мистера Мигуэлеса, на первом этаже. Дверь вверх по лестнице, направо.
— Спасибо, — ответил Кордовер.
Он вынул окурок сигареты изо рта и сунул его за ухо. Поднявшись по лестнице, он нажал на кнопку звонка квартиры 22.
— Телефонная служба, — сказал он открывшей дверь горничной. — У вас ведь не в порядке телефон?
— Да. Входите.
Он прошел за ней в гостиную, открыл чемоданчик.
— Кто-то, видно, слишком сильно дернул шнур, — озабоченно сказал он девушке и принялся за работу.
В комнату вошла Сандра Керр.
— О, мэм, это человек из «Телефонной службы», — сказала горничная. — Он чинит аппарат.