Темная война — страница 5 из 12

Книга пятаяМеталлические солнца

Глава двадцать девятая

I

Темнолет Марики отделяли от Теллерая сорок миль, когда на мир обрушился первый огненный меч.

Первая вспышка на мгновение ослепила Марику. За ней последовали другие. Повелительницу корабля тоже ослепило, и она потеряла управление. Темнолет, крутясь, начал падать.

«Госпожа! – мысленно послала Марика. – Держись!»

Зрение прояснилось. В четверти мили от нее точно так же падал корабль Килджар, но вскоре полет его выровнялся.

Марика ощутила мысленное касание Килджар.

«Что случилось?» – послала вторая Редориад.

«Не знаю. То самое неизвестное оружие, о котором ты упоминала?»

Марика оглянулась на город, откуда они столь поспешно бежали. Снежные облака подсвечивало снизу ужасающее сияние. Мир внутри ее, мир призраков и тьмы, был полон страха и боли, размытых и рассеянных, но исходивших от гибнущего Теллерая.

«Что будем делать, Килджар?» – послала Марика.

«Летим дальше. Нужно добраться до Рухаака. Мысленное касание подсказывает мне, что здесь мы уже ничем не поможем».

«Насколько все плохо?»

«Хуже, чем можешь вообразить. Как ты узнала?»

«Дурное предчувствие. – Силты придавали немалое значение интуиции. – Когда мы взлетали, оно даже было не очень сильным. Я просто поняла, что нужно убираться подальше от города. А потом, когда над горизонтом поднялся „Звездный охотник“, я поняла, что сейчас произойдет нечто ужасное. И оно еще не закончилось. Я ощущаю приближение горячего ветра огромной силы».

«Серке за это заплатят».

«Это сделали не Серке, госпожа».

«Они это допустили. Настоящий сбор теперь в ближайшее время не созвать. Может, оно и к лучшему. Сейчас ты можешь требовать чего угодно, и ты это получишь».

«Что случилось?» – снова спросила Марика.

Килджар послала мысленный образ Теллерая, с бушующими пожарами и поднимающимися над ним грибовидными облаками. Марика отогнала от себя это зрелище, не в силах поверить в предсказанную ею катастрофу.

Внимание Марики отвлекла повелительница корабля:

«Госпожа? Приближаемся к Рухааку».

«Будь осторожна. – Она снова мысленно коснулась Килджар. – Как думаешь, есть впереди опасность? Я ничего не чувствую».

«Я ощущаю пустоту внутри обители Серке. Я ощущаю смерть. И не верю своим чувствам. Ни одна община в течение веков не совершала калерхаг».

Калерхаг. Ритуальное самоубийство. Последний обряд силт. Тот самый, которым когда-то завершалась жизнь большинства сестер.

В диких стаях, подобной той, где провела щенячество Марика, старух в тяжелые времена изгоняли из стойбища после менее полезных самцов и щенков. В древних сестринствах старухи уходили сами, совершая калерхаг. И так же поступала любая сестра, когда считала, что этого требуют законы чести.

Два темнолета зависли над обителью Серке, затем начали медленно снижаться. К облакам поднимался дым, напомнивший Марике пожар в Макше после вероломной атаки братства.

«Нет, сестринство не совершило калерхаг, – с тревогой послала Килджар. – Некоторых они забрали с собой, а остальных отравили».

Марика велела повелительнице опуститься еще ниже, приблизившись к обители Серке в Рухааке, ниже самых горячих слоев воздуха. Ветер трепал ее одежду.

«Опасности нет, – послала Килджар. – Садимся».

Марика велела посадить темнолет и шагнула на землю. Воктра Грауэл сошла с корабля вместе с ней, в ужасе глядя на обитель:

– Что случилось, Марика?

– Килджар говорит, они отравили всех, кого не смогли забрать с собой. Видимо, предполагалось, что пожары уничтожат все свидетельства.

– Свидетельства? Чего?

Земля под ногами дрожала и стонала, неся известие о разрушении Теллерая.

– Кто знает? Посмотрим, что удастся выяснить.

Едва Марика сняла с плеча винтовку, на них обрушился горячий вихрь со стороны Теллерая. Он уже успел ослабнуть, но его порыва хватило, чтобы меты пошатнулись. Удержавшись на ногах, Марика взглянула в сторону Теллерая.

– И как они только могли! – прорычала она, а затем повернулась к повелительнице. – Оставайся здесь. И будь готова взлететь.

Обитель Серке стояла в центре города Рухаак, окруженного широким поясом зелени. И зелень эта кишела метами. Марика поняла, что все они – подданные Серке. Опасности от них не исходило.

Килджар сошла с корабля и остановилась рядом с Марикой:

– Собираешься войти внутрь?

– Если сумею.

Ворота обители были заперты. Нырнув в лазейку, она поймала маленького призрака, привлеченного катастрофой, и разрушила с его помощью ворота.

Грауэл вошла первой, выпустив короткую предупредительную очередь из винтовки.

Оказывать сопротивление было некому – ни силтам, ни воктрам, ни слугам. Большинство Серке лежали в кельях, – казалось, они мирно спали. В воздухе висел тяжелый запах смерти. Марика больше не могла вынести вида распухших от жара тел послушниц.

– Как думаешь, они поступили так же во всех своих обителях? – спросила она у Килджар. – Или только здесь?

– Вероятно, только здесь. Именно тут скрывалась голова зверя.

– Но почему, Килджар? – спросила Марика, когда они вышли за ворота. – Зачем они так?

– Полагаю, чтобы обрезать все нити, которые могли бы к ним привести.

– Но…

– Они пустились в бегство. Все виновные – и Серке, и братья. Вместе. Думаю, в тот самый мир, где нашли своих пришельцев. Сомневаюсь, что столь чудовищная мысль пришла в голову Серке. Они не столь безнравственны, как мы их себе представляем. Только вообрази ту боль, которую им пришлось унести с собой в изгнание. Я бы не удивилась, если бы узнала, что они обратились против братьев. Бестрей – существо простое. У нее свои понятия о чести, и она потребует расплаты. Когда мы их найдем…

– Найдем? – переспросила Марика.

– Ты сама знаешь, что это обязательно случится. Я не видела Теллерай, но почувствовала его. То, что с ним сделали, нельзя простить. Никогда. И на все тропы в пустоте выйдут на охоту силты.

– Видимо, это все и объясняет. Братья нанесли удар по Теллераю, вынудив виновных Серке сжечь за собой мосты посредством калерхага.

– Именно. Больше нам здесь нечего делать. Предлагаю вернуться в Теллерай. Мы должны быть с теми, кто оплакивает погибших. У нас еще будет время, чтобы свести счеты.

Несмотря на холодную жестокость, с которой Марика расправилась с базой мятежников, с чьей помощью братья атаковали и уничтожили обитель в Макше, ее затошнило при виде случившегося в Теллерае. На месте гордо возвышавшихся прекрасных обителей – в том числе и общины Рюгге – теперь простиралась блестящая, как стекло, пустыня.

Чудовищное оружие, чем бы оно ни являлось, обрушилось с неба на большой город в шести местах. Первый удар пришелся по площади, где должен был состояться сбор, на котором Марика и Килджар рассчитывали навсегда обезоружить злодеев. Погибли высшие сестры десятков общин. Второй и третий уничтожили обители Рюгге и Редориад. Четвертый разрушил Тованд, штаб-квартиру братства. Оставшиеся два, похоже, не имели определенной цели.

После попытки мысленной связи стало ясно, что база братьев-мятежников на островах Каппл тоже погибла. Еще один оборвавшийся след.

В погоню за Серке уже отправились пустолеты нескольких общин звездоплавательниц, но не успели вовремя достичь орбиты. Огромный пустолет «Звездный охотник», принадлежавший Серке и братству, вместе с конвоем из темнолетов уже скрылся в великой межзвездной ночи.

– Мы еще услышим о них, если не найдем и не обезвредим их раньше, – пророчески заявила Килджар.

Марика не считала, что для этого умозаключения требуется некое провидение.

– Я требую, чтобы меня обучили летать в пустоте. Я хочу сама быть там, когда их найдут.

– Будет так, как ты пожелаешь.

С севера дул холодный ветер, принося снег, который таял, не долетая до горячих воронок на земле. Наступавшая зима была более медлительным противником, но в том, какую она предвещала судьбу для всех, можно было не сомневаться. Великие ледники сдвинулись с места, и ничто не могло их остановить.

«Ничто?» – подумала Марика. Неправда. Теперь у нее появилась возможность хоть как-то противостоять наступлению льдов. Наконец-то.

II

По мере того как текли годы, исчезая в колодце времен, Марике казалось, что ее родной мир вместе с населявшими его метами уходит в историю. Остается навеки в эпохе мира и спокойствия, каких никто не знал с тех пор, как система вошла в межзвездное пылевое облако, ставшее причиной похолодания. Союзы братьев, пережившие кошмар после разрушения Теллерая, стали крайне консервативны и услужливы. Они отказались от большей части власти, которую обрели за последние поколения, и выискивали отщепенцев в своем кругу. Остаткам общины Серке разрешили влиться в другие сестринства, претендовавшие на их владения, или совершить калерхаг. Имущество Серке пошло на возмещение ущерба общинам, пострадавшим в Теллерае.

Рюгге, имевшие первоочередные и самые крупные претензии, получили лучшие куски. Марика успешно отстояла свое право потребовать для Рюгге часть звездных миров Серке, хотя мало кто из авторитетных общин звездоплавательниц этому обрадовался. И пусть это была лишь символическая доля владений Серке за пределами планеты, они тем не менее узаконивали право Рюгге путешествовать среди звезд.

Поначалу, пока Марика пыталась вступить во владение новыми мирами, ей приходилось заимствовать пустолеты и их команды у дружественных сестринств. А потом пришлось делать то же самое, чтобы исследовать новые дальние территории.

– Грауэл, предупреди команду темнолета, – сказала Марика.

– Куда на этот раз, Марика? – спросила охотница. – Долго нам еще жить впроголодь, за счет милосердия других сестринств?

– Недолго. Совсем недолго. Где Барлог? Она достаточно здорова, чтобы полететь с нами?

– Постарайся все же обойтись без нее. Так куда мы собрались?

– Навестить Багнела.

– Ну да, как же.

– Оставь этот тон. Кублин мне безразличен.

– Не хочу обвинять тебя во лжи, Марика. Я тебя понимаю. В какой-то степени. Мне тоже было бы нелегко иметь дело с однопометником. Но он стоял у самых корней всех преступлений, будучи в числе главных преступников.

– Он останется там же, где и сейчас. До конца жизни.

Грауэл промолчала, но ясно было, что она не считает разумным рисковать, оставляя Кублина в живых. Марика не стала спорить. Решает сила. Она – старейшина Рюгге, и ее слово – закон. Вполне достаточно.

Три баты явились сразу же. Повелительница корабля задержалась на несколько минут, но Марика не стала высказывать недовольства. С повелительницами всегда было так, даже если они служили старейшине. Самоутверждение было у них в крови.

На миг у Марики возникло искушение самой занять место повелительницы. Она прилагала столько усилий в попытке вытащить общину из бездны отчаяния, в которую та свалилась после гибели Теллерая, что у нее почти не оставалось времени на полеты.

Темнолет опустился во внутреннем дворе крепости, укрывшейся далеко на севере, в краях, которые все остальные меты давно считали ледяной пустыней. Навстречу Марике вышла старшая Эдзека, но той особо нечего было сказать. Впрочем, не только ей – вокруг все словно оцепенели.

– Чем мы можем тебе служить? – спросила Эдзека.

Марика ответила, что хотела бы увидеть друга, торговца Багнела. Старшая выделила ей сопровождающую и скрылась.

В соответствии с распоряжением Марики к Багнелу относились как к почетному гостю.

– На самом деле скорее как к почетному пленнику, – сказал он. – Но стоит ли жаловаться? Не будь я здесь, меня, скорее всего, уже не было бы в живых.

– Тебя держат в курсе новостей? – спросила Марика.

– Вижу, эти две арфты все так же ходят за тобой по пятам. – Багнел кивнул в сторону Грауэл и Барлог. – Да, мне обо всем сообщают. Подозреваю, это своего рода издевательство. Они уверены, что вся та благосклонность, которой я пользуюсь, временна. И скоро мое положение изменится в нелучшую сторону.

Багнел угрюмо взглянул на Марику, и стало ясно, что он боится. Вдруг она здесь именно поэтому?

– Я прилетела, чтобы вытащить тебя отсюда и вернуть в братство. Те, кто уничтожил твой союз, Макше и Теллерай, мертвы или в бегах. Братство нуждается в новых предводителях, здравомыслящих и благоразумных.

– Я не стану ничьей марионеткой.

– Мы с тобой достаточно долго дружим, чтобы я это понимала, Багнел. Если бы ты притворялся, я бы подозревала тебя куда больше обычного.

– Меня?

– Конечно. Ты из братства, я силта. У нас никогда не будет общих интересов. Но мы вполне можем сохранять дружеские отношения. Как и раньше.

Багнел взглянул на Грауэл и Барлог. У Марики возникло четкое ощущение, что больше всего он сейчас желает отправить ее давних состайниц куда-нибудь подальше.

– Что ж, – сказал он. – Расскажи мне о своих планах. Я слышал, ты теперь старейшина Рюгге?

– Это лишь временное неудобство. Я сброшу с себя мантию при первой возможности. У меня другое предназначение. И оно – там. – Она показала на небо. – Моя мечта.

Она не делилась мечтой о звездах ни с кем, кроме Грауэл, Барлог, Багнела и немногих мет, от чьей доброй воли зависело осуществление этой мечты. Лишь первые трое знали, насколько навязчивой идеей стали для Марики звезды.

– Понятно.

– Я сделала кое-какие распоряжения насчет тебя. Куда бы ты ни отправился после того, как вернешься в братство, тебе всегда будут доступны несколько самолетов. Мне пришлось выдержать ожесточенный спор и даже солгать, чтобы убедить некоторых участниц сбора, но самолеты у тебя будут. Ибо я прекрасно знаю, каково бы мне было, лишись я возможности летать.

Багнел склонил голову и долго молчал.

– Наверняка они говорили про тебя ужасные вещи, Марика, – наконец сказал он. – После всего, что ты совершила на базе в… Но они тебя на самом деле не знают. Спасибо.

– Я не забываю о друзьях точно так же, как и о врагах. Здешним сестрам поручено подготовить тебя к путешествию. Прежде чем мы улетим, мне нужно кое-что сделать. Надеюсь, ты не против лететь с повязкой на глазах?

– Ничего другого я и не ожидал, – фыркнул Багнел. – Здешние секретные заводы наверняка слишком ценны для тебя, чтобы ты поступила иначе.

Марика пожала плечами:

– Темнолеты слишком ценны для нас, силт, чтобы отдать контроль за их производством или распределением в чужие лапы. Если бы не эта крепость, у Рюгге после сражений в Понате и разрушения Макше и Теллерая не осталось бы темнолетов, кроме моего. Увидимся позже. Мы еще полетаем вместе, как в былые времена.

Они с охотницами отошли достаточно далеко от Багнела, когда Барлог заметила:

– Ты говорила Грауэл, будто судьба Кублина тебя больше не интересует.

– Я ничего такого не говорила. Я больше не желаю делать для него особые исключения, но он остается моим однопометником, даже если и стал мятежником. Он тот самый мет, который был мне ближе и дороже всего во времена щенячества. Этих дней уже не вернуть, но и забывать о них незачем.

Охотницы переглянулись. Марике стало ясно – они думают, что им никогда ее не понять. С их точки зрения, она наверняка воплощала в себе несочетаемую смесь сентиментальности и смертельно холодного расчета, а также слишком часто поддавалась слабостям, свойственным лишь самцам.

Вряд ли они когда-либо ее поймут. Хотя они носили одежду высокопоставленных воктр Рюгге и привыкли к технологическим и общественным чудесам юга, в душе оставались охотницами каменного века с примитивным черно-белым взглядом на мир. Как правило, они не пытались примирить свою веру с тем, что видели. Они просто следовали приказам, часто в угрюмом молчании или выражая формальное неодобрение. И держались поодаль от своего изнеженного и упадочнического окружения.

Такое же неодобрение отчетливо виднелось на их мордах и сейчас, но ни одна не сказала ни слова, пока Марика шла в ту часть крепости, где занимались перехватом связи.

Там держали в плену Кублина, вынуждая переводить жаргон братьев и зашифрованные сообщения, которые связисты Рюгге перехватывали из спутниковой сети.

– Он настолько отрезан от мира, как если бы его отправили к Всеединому, – сказала Марика. – Но, таким образом, на моей совести нет его крови. Не говоря уже о том, что от него имеется некоторая польза.

Грауэл и Барлог промолчали, считая ее слова слабым оправданием. Кровь мало что значила для охотницы из Поната, если речь шла о жизни самца.

Когда пришла Марика, Кублин был занят работой. Остановившись в стороне от небольшой группы, она дала знак начальнице продолжать и стала наблюдать за Кублином.

Он делал то, что от него требовалось, без особой спешки. Выглядел он намного старше, чем тогда, когда Марика захватила его в плен.

В ответ на это Грауэл заметила:

– Ты тоже выглядишь намного старше. И вы очень похожи. Даже те, кто вас не знает, сразу бы заподозрил, что вы из одного помета.

Они говорили шепотом, но все же привлекли внимание Кублина, который впервые за все время заметил Марику. Их взгляды встретились, но выражение его морды нисколько не изменилось.

Марика даже не пыталась с ним заговорить. Собственно, говорить им было не о чем. Несколько минут спустя она вышла, забрала Багнела и вернулась в более теплые южные края восстанавливать жизнь общины, потерявшей многих своих членов после атаки на Теллерай.

III

Изначальная ярость охоты за сбежавшими Серке постепенно прошла, но поиски не прекращались, хотя и не принесли результата. Злодеи исчезли, будто их никогда не существовало, а выжившие члены общины Серке не имели ни малейшего понятия, куда те могли скрыться.

Вопреки своим заявлениям, Марика не отказалась сразу же от поста старейшины общины Рюгге. Объяснила она это тем, что сейчас нет никого, кто мог бы ее заменить. Когда с неба обрушилась смерть, весь правящий совет Рюгге, кроме нее самой, находился в Теллерае. Так что она оставалась во главе Рюгге, пока не убедилась, что в сестринстве наведен полный порядок, причем в соответствии с ее требованиями. Она также реорганизовала правящие советы уцелевших обителей, отмечая и повышая тех сестер, чье мировоззрение отражало ее собственное.

Со временем она все же покинула первое кресло, передав его силте по имени Бел-Кенеке. Бел-Кенеке была родом из пограничной провинции, столь же далекой, как и Понат. Ее взгляды были очень похожи на взгляды Марики, хотя по способностям она не могла с ней сравниться.

Забрав Грауэл и Барлог, Марика удалилась на секретный завод по производству темнолетов среди снежной пустыни, чтобы продолжить прерванную учебу и слегка параноидальное наблюдение за связью.

Сперва Марика регулярно нарушала свое уединение, чтобы поучиться у Килджар и полетать с Багнелом, что за много лет вошло у них в привычку, если не мешали более серьезные события. Она училась управлять пустолетом у лучших повелительниц-звездоплавательниц, хотя так и не исполнила мечту отправиться к какому-либо звездному миру. На самом деле она даже не покидала орбиты самых крупных лун, Кусаки и Гончей.

По мере того как ее искусство управления пустолетами росло, она все реже появлялась на публике.

А потом полностью исчезла на три года.

Граница вечных снегов неуклонно сдвигалась на юг, пока не достигла остатков Теллерая. Родная земля Марики лежала погребенной под сотней футов льда и снега. От руин Макше остались лишь неясные очертания под белым покровом.

К миру подбирался голод, несмотря на все попытки силт заботиться о подданных и объединение сестринств перед лицом катастрофы. Слишком многим метам приходилось ютиться на небольшой территории.

Население родной планеты метов всегда было невелико, но и возделанных земель на ней было мало. Попытки их освоения начались лишь после разрушения Теллерая, но слишком запоздали. Земля не могла начать плодоносить достаточно быстро, чтобы поддерживать сбившееся в кучу население.

Марика наблюдала за происходящим из своего уединения. И со временем ей это надоело.

– Грауэл, распорядись, чтобы подготовили темнолет. Найди Барлог. И вооружитесь.

– Что ты задумала, Марика? – удивленно спросила Грауэл.

– Мы улетаем. Я больше не в состоянии ждать, пока остальные предпримут хоть что-нибудь. Похоже, никто ничего не собирается делать.

– Что, правда?

Прошло три года с тех пор, как Грауэл в последний раз покидала крепость, которую Марика переименовала в Скилджансроде в честь матери и превратила в независимую цитадель, населенную беженцами и недовольными из десятка сестринств. С традиционной точки зрения силт Скилджансроде можно было считать зародышем новой общины.

У Марики никогда не возникало мыслей порвать с Рюгге.

Остальные силты презрительно называли обитательниц Скилджансроде сестробратьями, поскольку те не боялись замарать лапы работой. В крепости, как и прежде, в основном делали темнолеты, но также из нее выходила и другая сложная техника, составлявшая все большую конкуренцию братству. Большинство мет в Скилджансроде были такими же диковинками, как и сама Марика, мало интересовавшимися обычаями и традициями силт.

– Правда, Грауэл. Правда. Пусть Клореб сообщит в обитель в Рухааке о нашем прибытии, и чтобы нам согрели жилье. Мне нужна сводка о текущей политической обстановке. И еще – пусть Килджар из Редориад скажут, что я буду в Рухааке и хотела бы с ней встретиться.

– Назревает что-то серьезное, Марика?

– В каком-то смысле. Пора что-то предпринять, чтобы остановить наступление зимы мира.

Грауэл долго не сводила с нее взгляда.

– Даже всего твоего колдовства не хватит, чтобы солнце запылало жарче, – наконец сказала она.

– Да. Но есть другие способы. Чем, по-твоему, я все это время занималась? Это вполне реально. Думаю, когда-то об этом знали и братья. Возможно, они сами бы что-то предприняли, если бы победили. Подозреваю, многие даже сейчас знают, что делать, но позволяют зиме продолжаться, поскольку та лишает нас сил.

– Я тебе верю… Просто…

– Просто?..

– Я столь давно не бывала за пределами крепости. И мне становится крайне не по себе, когда ты говоришь, что надо куда-то лететь.

– Мне тоже не по себе, Грауэл. И это признак того, что мы слишком засиделись на месте. Мы стали похожи на наших матерей, превратившись в стайных мет, которыми были когда-то. Думаю, нам давно пора вернуться в реальный мир.

– Багнелу тоже сообщить?

– С этим можно подождать, пока не доберемся до Рухаака.

За прошедшие три года Багнел высоко поднялся среди братьев. Марика вдруг поняла, что с волнением ждет встречи с ним – даже больше, чем возможности снова взойти на борт пустолета и полететь навстречу мечте. Естественно, после того, как она добьется, чтобы заработал ее проект, который заставит отступить зиму.

Сколько еще лет на это потребуется?

Она точно знала, в чем причина ее волнения, и мысль об этом вызывала у нее саркастическую усмешку.

Она прошла обряд Тогар, но оставалась самкой, к тому же пребывавшей в лучшем щенородном возрасте. Гормоны отчасти продолжали вырабатываться, несмотря на Тогар.

– Не хватало отвлекаться еще на это, – пробормотала она.

Некоторые силты удовлетворяли естественную потребность с помощью подданных-самцов, но Марика от подобного отказывалась, считая это унизительным, презренным и даже извращенным. Она выбросила глупые мысли из головы.

– Действуй, Грауэл.

Когда охотница вышла, Марика начала беспокойно расхаживать по комнате. За время ее трехлетнего отсутствия в мире произошло слишком многое…

Глава тридцатая

I

После гибели Теллерая Рухаак стал местом для новых материнских обителей нескольких общин. В городе шло сплошное строительство. Сам Теллерай все давно покинули – находиться там стало вредно для здоровья.

Рюгге получили в свое владение бывшую обитель Серке. Ее перестройка и обновление, начавшиеся еще при Марике, уже завершились. Община Рюгге вернулась к привычным занятиям – насколько это было возможно.

Редориад строили новую главную обитель в городе-спутнике Рухаака. Строительство существенно продвинулось с тех пор, как Марика побывала здесь в последний раз.

Несмотря на отсутствие Марики, две общины сохраняли между собой близкие отношения. Одно время, сразу после падения бомб, даже шли разговоры об объединении. Главными переговорщиками были враги Марики, не желавшие отдавать ей власть. Но в итоге ничего не вышло. Сторонники Марики и другие консерваторы в общинах провалили это предложение.

Однако те же самые консерваторы поддержали союз, оказавшийся крайне полезным для обеих общин – особенно для Рюгге, с которыми теперь считались все.

Марика нервно расхаживала по поспешно приготовленным для нее покоям, ожидая встречи с Килджар, ставшей теперь старейшиной Редориад. Она снова ощущала себя юной щеной, столь же неуверенной, как и в первый визит в Акард.

– Мне не следовало запираться в Скилджансроде, – сказала она Барлог. – По крайней мере, не до такой степени. Мне кажется, будто я чего-то лишилась.

Вошла Грауэл. Вид у нее был мрачный.

– Прибыл торговец Багнел, Марика. – Грауэл всегда неодобрительно относилась к Багнелу. – И Редориад говорят, что госпожа Килджар отбыла из обители.

– Хорошо. Что насчет Бел-Кенеке?

– Она скоро будет. Думаю, скорее из любопытства, чем из-за намека, что она перед тобой в долгу.

– Прекрасно.

Охотницы взглянули на продолжавшую расхаживать Марику.

– Слишком много времени я провела в спокойном и безопасном Скилджансроде, – снова объяснила она. – Утратила былой задор. Даже чувствовать себя прежней Марикой мне неуютно. Оружие… я чувствую себя глупо, когда его ношу. Но оно – наш символ. Ходить вооруженными, совершать театральные жесты… Мы чересчур постарели. Я уже почти готова стать Мудрой.

– Может, лет через двадцать, – фыркнула Грауэл. – Ты все еще не больше чем щена.

Грауэл несомненно защищалась – она была намного старше Марики, но не собиралась отказываться от роли охотницы.

– Пожалуй, я тебя понимаю, Марика, – сказала Барлог. – Когда я покидаю обитель, у меня тоже возникает чувство, будто этот мир не для меня.

Грауэл с ней согласилась:

– Я встречала молодых воктр, которые не знают, кто мы такие. Или, скорее, кем мы были. Не то чтобы мы были столь знамениты, но когда-то наша роль телохранительниц Марики значила намного больше, чем теперь.

– Все проходит, – заметила Марика.

– Не так уж и много времени утекло, Марика.

Первым явился Багнел, которого препроводили к порогу Марики несколько ошеломленных послушниц. Самец в обители? Невероятно. Сам факт их потряс. Они слышали истории о странных поступках силты по имени Марика, но прежде в них не верили.

Марику это повеселило.

– Наконец-то, – сказал Багнел, когда за ним закрылась дверь. – Живая легенда собственной персоной. Где ты была, Марика? Мы договаривались вместе летать по крайней мере раз в месяц. И вдруг в один прекрасный день Марика исчезает. Никаких сообщений, никаких оправданий, никаких извинений. И так несколько лет. А потом вдруг, ни с того ни с сего, я получаю приглашение, от которого невозможно отказаться. И вот я здесь, хотя мне стоило бы отплатить безразличием за безразличие.

Марике потребовалось несколько мгновений, чтобы сообразить: он над ней лишь насмехается и на самом деле рад видеть.

– Смотрю, у тебя шерсть слегка поседела, Багнел.

– Мне не полагался столь долгий отпуск. А мои братья заставят поседеть даже статую. – Он обеспокоенно взглянул на Марику.

– Что такое?

Багнел посмотрел на Грауэл и Барлог, чье присутствие, как всегда, сбивало его с толку.

– Они что, бессмертные?

– Их ты можешь не опасаться, друг мой. Как обычно. Скоро к нам присоединится старейшина общины Редориад, хотя и не сию минуту. Старейшина Бел-Кенеке дождется Килджар, прежде чем явится сама.

Она не стала добавлять, что в помещении полностью безопасно. Они с Грауэл и Барлог независимо друг от друга обыскали его на предмет подслушивающих устройств, которыми когда-то пользовалась сама Марика.

– На самом деле ничего особенного, Марика. Просто среди братьев есть те, кто желает сестринствам зла. В последнее время их стало больше. Уверяю тебя, беспокоиться не о чем. Всего лишь помеха, которая все больше меня раздражает.

Марика пристально взглянула на него:

– Ты ведь недоговариваешь?

– Похоже, ты читаешь мои мысли. Да. Я нашел подтверждение тому, что сбежавшие не порвали полностью связи с родным миром. И поддерживают связь с теми, из-за кого седеет моя шкура.

– Что? – Марику коснулось щупальце страха. – Как такое может быть?

– Достаточно просто. Темнолет может без труда проскользнуть незамеченным и приземлиться в отдаленном месте. Особенно если никто меня заранее не предупредит.

– Значит, ничего еще не закончилось.

– Ничего и не заканчивалось. И ты это знаешь. Серке просто сбежали в безопасное место. Подозреваю, их цели несколько изменились с тех пор, как в силу обстоятельств им пришлось покинуть планету. Но у них нет причин отказываться от попыток захватить власть.

Марика снова начала расхаживать по комнате. Неужели Серке до такой степени ввязались в заговор братства, что позволили себе стать орудием собственной гибели?

– К несчастью, – добавил Багнел, – никто больше не воспринимает угрозу всерьез. Они никак себя не проявляют, и о них все забыли. Никто теперь их даже не ищет, разве что между делом во время путешествий к звездным мирам. Но если бы они скрывались в известном звездном мире, их давно бы уже нашли.

– У них недостаточно сил, чтобы попытаться вернуться, – сказала Марика. – Даже с помощью предполагаемых пришельцев.

– Думаешь?

– Иначе они наверняка бы попытались. Верно? Но они этого не делают. Значит, им не хватает сил.

– Неопровержимая логика.

– Просто здравый смысл, Багнел. Подозреваю, у них нет поддержки со стороны каких бы то ни было пришельцев – если те вообще существуют. А если даже и так, их отношения далеко не столь близкие, как мы в свое время считали. Я даже начинаю подозревать, что они вообще не вступали в непосредственный контакт.

Багнел удивленно взглянул на нее.

– Да? – спросила Марика.

– Ты в очередной раз меня поражаешь.

– И как мне это удалось на сей раз?

– Ты только что додумалась до того же, к чему мы пришли, допросив пленников и других, кто мог что-то знать. Похоже, контакт все-таки был, но они не сумели договориться с пришельцами, поскольку те в самом деле оказались полностью чуждыми – хотя, судя по другим полученным сведениям, все же не настолько. Понимаешь?

– Пытаюсь.

– Видимо, не сумев договориться с пришельцами, Серке украли у них все, что могли. А может, даже убили пришельцев и присвоили себе все, что тем принадлежало. Так что, возможно, они скрываются и от пришельцев тоже.

– Если уж становиться негодяем, зачем останавливаться на полпути? – заметила Грауэл. – Марика, сейчас должна прибыть госпожа Килджар. Я слышу шаги послушниц в коридоре.

– Поговорим позже, Багнел. Рада, что ты стал столь важной персоной среди братьев. Вряд ли кто-то заслуживает этого больше, чем ты.

Багнел насмешливо фыркнул.

II

Килджар тоже постарела, но она уже была немолода, когда Марика видела ее в последний раз. И тем не менее Марика ужаснулась, увидев, что сделало время со старейшиной Редориад. В шерсти Килджар красовались большие проплешины, оставшиеся клочья поседели. Она сильно потеряла в весе и начала горбиться, но в глазах по-прежнему светился проницательный ум.

Еще больше, чем годы, на старейшине Редориад отразилась долгая болезнь. Она ходила, опираясь на палку, а половину тела частично парализовало. Увидев ужас в глазах Марики, она криво усмехнулась.

– Удар, – неразборчиво проговорила она. – Он ослабил плоть, но не повредил разум. Я понемногу выздоравливаю.

– Неужели сестры-целительницы не смогли…

– Они заверили меня, что ничего больше не в состоянии сделать, не убив меня. Но подобная мера мне кажется чересчур героической.

– По крайней мере, ты сумела спокойно это воспринять.

– Ну да, как же! Меня это бесит, порой настолько, что я рычу и вою, проклиная Всеединое. В обители Редориад меня считают чуть ли не сумасшедшей. Но ни у кого пока не нашлось смелости попытаться сместить меня из первого кресла. Все думают, что я в любом случае умру, и постоянно подсиживают друг друга в надежде встать во главе стаи, когда меня не станет. Но я намерена их разочаровать. Я собираюсь всех пережить. Ты прекрасно выглядишь, Марика. Похоже, тебе как раз не хватало тех нескольких лет, которые ты провела вдали от мира. И вид у тебя уже не столь обреченный.

Марика резко взглянула на Килджар, удивившись легкости, с которой та прочитала состояние ее души. Она ведь и уединилась после гибели Теллерая в том числе из-за неуверенности в себе и склонности полагать, что правы сестры, которые называли ее Джианой и посланницей рока. После того как четырежды превращались в руины те места, которые Марика считала домом, а сама она оказывалась в числе немногих уцелевших, поводы для вопросов появлялись у любого.

– Старейшина идет, Марика, – сказала с порога Барлог.

– Оставь дверь открытой и сядь где-нибудь.

Барлог все еще было тяжело ходить, даже спустя годы после выздоровления от ран, полученных в Макше.

«Мы все изранены и стали калеками, – подумала Марика. – Если не телом, то душой».

Прибыла Бел-Кенеке. Марика попыталась вспомнить, как полагается приветствовать старейшину Рюгге. В Скилджансроде не соблюдались церемонии с ритуалами. Марика презирала их, считая большей частью незаслуженными.

Бел-Кенеке тоже изменилась, хотя, похоже, успела освоиться со своей ролью.

– Можешь обойтись без церемоний, Марика. Я знаю, что они не от души. Ты хорошо выглядишь. – Не обращая внимания на Багнела, она слегка кивнула Килджар. – Тебе следует чаще здесь бывать, Марика. Иногда нам не хватает твоего взгляда на мир.

– Постараюсь, – ответила Марика. – Потому я и вернулась.

– Коротко и ясно, как всегда. Что ж, раз мы все собрались, перейдем к делу. Расскажи нам о своих великих планах.

Марика расхаживала по комнате, дожидаясь, пока Бел-Кенеке устроится поудобнее. Барлог, как всегда увешанная оружием, все больше нервничала. Марика жестом снова велела ей сесть.

Сама она садиться не стала – не могла. Ей было не по себе при мысли, что придется изложить результаты многолетних размышлений, не имевших ничего общего с ее обычными идеями, полными огня, крови и смерти для врагов Рюгге. И она боялась того, что может услышать в ответ.

Она остановилась посреди комнаты, под взглядами троих гостей, и привела в порядок мысли, проделав несколько успокаивающих упражнений.

– У меня есть мысль, как остановить снег и холод, – наконец начала она.

– Что? – переспросила Бел-Кенеке, не столь привычная к идеям Марики.

Но и остальные вопросительно взглянули на нее.

– Речь идет о крупном проекте, который, возможно, остановит ледник.

– Крупном? – пробормотал Багнел. – У тебя прямо-таки дар все преуменьшать, Марика.

– Если у тебя получится, – заметила Килджар, – тебя прославят в веках…

– Это невозможно, – заявила Бел-Кенеке. – Ты намереваешься затормозить процесс, масштабы которого столь велики, что…

– Может, стоит сперва выслушать Марику, прежде чем говорить, что это невозможно? – предложил Багнел.

Марика благодарно ему кивнула.

– Прошу меня простить, уважаемые. Я знаю, это большой и крайне сложный проект, но ничего невозможного в нем нет. Ну разве что потребуется участие всех общин и всех союзов братьев, которые станут работать ради одной цели. И добиться этого будет намного сложнее, чем построить все необходимые сооружения.

– Продолжай, – сказала Килджар, прежде чем Бел-Кенеке успела возразить.

– Вкратце проблема состоит в том, что на планету сквозь пылевое облако попадает недостаточно солнечной энергии. Решение – мое решение – заключается в увеличении потока излучения.

– Ты собираешься подмести всю пыль? – спросила Бел-Кенеке. – Или разжечь пламя солнца?

– Вовсе нет.

– Чем ты так недовольна, сестра? – спросила Килджар. – Тебя пугает, что вдруг объявилась твоя предшественница?

Марика не обращала внимания на их перепалку. Эти две старые арфты никогда друг друга не любили.

– Мы соберем солнечную энергию, которая улетает в пустоту, и перенаправим ее в сторону планеты. Для этого мы построим большие зеркала.

– Большие зеркала, – повторил Багнел.

– Очень большие. Погодите. Я согласна, что это будет непросто. Из-за столь многих лун на нашем небосводе зеркала будет нелегко удерживать на стабильных орбитах. Но я потратила время на изучение вопроса, и это вполне осуществимо. Если мы сумеем установить самые большие зеркала в ведущей и замыкающей солнечных троянских точках планеты и стабилизировать их…

– Прошу прощения, – прервал ее Багнел, – но эта идея далеко не оригинальна, Марика.

– Я так и не считала. Я предполагала, что братья давно уже к ней пришли, но не стали осуществлять, поскольку это было не в их интересах, ведь зима подрывает социальную структуру общества. Вовсе не случайно, что с наступлением холодов усилились и мятежи. Полагаю, у стоявших за ними братьев-управляющих ничего не вышло лишь потому, что они чересчур поторопились.

– Возможно, отчасти ты права. Для реализации подобного проекта братьям потребовался бы такой же уровень взаимодействия, о котором ты упоминала. Мы так и не сумели его добиться. К тому же есть еще вопрос масштаба. Я слышал, что потребовались бы зеркала размером в тысячи миль. Если ты собираешься установить их в троянских точках, где уравновешивается сила притяжения солнца и планеты, а не в лунных троянских точках, нужны невероятно огромные зеркала, чтобы отразить сколько-нибудь значимое количество энергии.

– Да, я имею в виду именно это. В этих точках главные зеркала будут устойчивее. Но, как ты и сказал, они должны быть намного больше, чем может вообразить любой мет. Насколько я представляю – порядка пяти тысяч миль в диаметре.

– Боюсь, ты очень преуменьшаешь их размер.

– Это невозможно, – заявила Бел-Кенеке.

– Пусть говорит, сестра, – возразила Килджар. – Марика далеко не глупа и не стала бы рассказывать о том, чего не продумала заранее. Если утверждает, что это можно сделать, – значит она провела достаточно убедительные расчеты.

– Спасибо, Килджар. Да. Впервые эта мысль пришла мне в голову, когда я была еще послушницей, много лет назад. Тогда у меня хватало других забот, и я не стала ее развивать. Позже, когда я уединилась в Скилджансроде, у меня появилось время. Собственно, это главная причина, почему я столь долго не показывалась. Признаюсь, я проделала далеко не все необходимые расчеты. Для того чтобы рассчитать орбиту, недостаточно лишь карандаша и бумаги. Но братья в свое время разработали систему для быстрых вычислений – иначе они не смогли бы выводить на орбиту спутники. Надеюсь, эта система или хотя бы знания, необходимые, чтобы ее восстановить, пережили бомбардировку островов Каппл. Именно она потребуется от братства наряду с опытными рабочими, металлами, технологиями и прочим. Общинам придется поднимать материалы на орбиту, а также делиться всем необходимым. Отражающий слой предоставит Скилджансроде.

– В проекте братьев это был серьезный камень преткновения, – заметил Багнел.

– Насколько я понимаю, нам потребуется сеть решетчатых конструкций из титана – или даже из златодрева, если титана не хватит. Они будут поддерживать покрытую алюминием пластиковую поверхность толщиной не больше волоса.

– Да, это вполне возможно, – сказал Багнел. – Меня слегка удивляет идея деревянных спутников, но не в том суть. Если пока оставить все прочие проблемы – где мы возьмем пластик? Некоторым братьям тоже приходила в голову эта мысль, но они не сумели изготовить подобный пластик. А потому ограничились плотной алюминиевой фольгой, которая во время испытаний оказалась слишком хрупкой. Повреждения составили свыше пятидесяти процентов.

– Мы уже разработали нужный пластик. Возможно, ты удивишься, но он является производным от нефти. Мне показалось, что это нужно сделать до того, как вообще ставить вопрос на рассмотрение.

Багнел, похоже, всерьез заинтересовался.

– Как я уже сказала, два главных отражателя должны обеспечить постоянный мощный поток энергии. Количество поступающей энергии мы сможем регулировать с помощью других, поменьше, на орбите планеты и на лунной троянской орбите, направляя ее излишки в нужные места. Например, чтобы поддерживать тепло в сельскохозяйственных угодьях. В любом случае вначале нам потребуется больше энергии, чтобы началось таяние снегов.

– Это безумие, – проговорила Бел-Кенеке. – Ты в своем уединении с ума сошла.

– В том нет ничего невозможного, – возразил Багнел, настолько заинтригованный, что даже позабыл о формальном тоне.

Встав, он начал расхаживать туда-сюда, что-то бормоча себе под нос.

– Ты в самом деле в это веришь, Марика? – спросила Килджар. – Ты всерьез убеждена, что все это можно сделать, несмотря на очевидные проблемы?

– Полностью, госпожа. Я пока что не столкнулась с непреодолимой преградой, хотя мелких проблем больше, чем казалось сначала. Да, это можно сделать – если общины и братство готовы вложить ресурсы и усилия.

Подойдя к окну, Багнел уставился на замерзший мир. Старейшины беспокойно наблюдали за ним.

– Опять тебе удалось, Марика?

– Что удалось, Багнел?

– Перевернуть все с ног на голову. И на этот раз куда серьезнее, чем раньше. Неудивительно, что ты несколько лет пропадала. Землетрясение быстро не пробудишь.

– Ты о чем?

– Сейчас из комнаты выйдут три мета, озадаченные твоей идеей. И все они будут искать повод посовещаться о ней с другими. Эти другие, в свою очередь, расскажут кому-то еще. Новость быстро распространится. Со временем она достигнет тех, кто воспримет ее как мистический шанс на спасение. Нам – и братству, и общинам – ничего не останется, кроме как попытаться, даже если это окажется невозможно. Ибо альтернативой станет гибель от лап разъяренных подданных, которые сочтут, будто их предали.

– О чем ты, Багнел?

– О том, что ты выпустила на свободу дьявола. Ты не подумала о последствиях. Ты сделала свой проект неизбежным, заявив, что он осуществим. Подобный проект полностью изменит общество точно так же, как меняет его вечная зима. Прошу тебя, подумай, о чем просишь.

– И о чем же? – спросила Марика, сбитая с толку его горячностью.

– Ты просишь, чтобы братству снова стали доверять. Ты просишь, чтобы два десятка общин звездоплавательниц объединили усилия ради одного проекта, вместо того чтобы разлететься во все стороны, саботируя и подсиживая друг друга. Ты предлагаешь нечто столь масштабное, что для этого придется обучать метов из числа подданных, поскольку одних лишь братьев не хватит. Ты выпускаешь на свободу дьяволов. И это только то, что я предвижу с ходу. Если подумать, наверняка найдется и что-то еще. Твой проект неминуемо будет иметь последствия, которые вообще невозможно предвидеть – в том числе из-за его масштабов. Тебе это не приходило в голову?

– Нет. Меня волновали лишь практические соображения. – Марика повернулась к окну, подумав о Джиане, посланнице рока. И о том, что разрушения вовсе не обязательно должны быть физическими, как в случае со стойбищем Дегнанов, Акардом, Макше и Теллераем. – Ты в самом деле так считаешь?

– Да.

– Что ж, как по-твоему – стоит оно того?

– На самом деле – стоит. Ибо альтернатива – более долгая и медленная, но гарантированная гибель. Похолодание будет продолжаться, пока вся планета не остынет настолько, что больше не сможет поддерживать жизнь. Сегодня линия вечных снегов отстоит от экватора на три тысячи миль и не собирается замедляться. Хотя я уверен, что со временем она все же остановится, но для нас уже будет слишком поздно. Вряд ли мы можем впустую тратить последующие годы – иначе метам ничего не останется, кроме как ждать конца. Естественно, он наступит не при нашей жизни, но он неизбежен.

Марика взглянула на Бел-Кенеке и Килджар:

– А каково ваше мнение, уважаемые?

– Согласна, – сказала Килджар. – Нужно попытаться. Я доверяю тебе, Марика, и твоему другу. Но мне хотелось бы увидеть больше надежных данных, прежде чем я смогу выступить перед общиной с заявлением, что этот проект – единственный способ спасти мир.

– Понятно. Бел-Кенеке?

– Ты сама знаешь, что этот вопрос вне моей компетенции. Все, что мне известно о пустоте, – там холодно и темно. Но я вполне разделяю опасения самца. Я предвижу великие потрясения и ужасающие перемены. Однако я в долгу перед тобой и уважаю мнение госпожи Килджар. Если убедишь ее, я последую ее примеру и поддержу тебя.

Марика снова подошла к окну, глядя на скованный холодом пейзаж. Когда-то в Рухааке было тепло, повсюду зеленели трава, кусты и деревья. Теперь же земля была голой, за исключением мест, где меты выращивали приспособленные к арктическому холоду культуры. Она вновь повернулась к гостям:

– Возможно, Багнел прав в том, что касается общественных потрясений. Мне стоило об этом подумать. Но мы загнаны в угол, из которого нет выхода. Если не попытаться, у нас нет будущего. Нам придется заплатить свою цену ради выживания всей расы.

Ее удивило, что старейшины столь легко с ней согласились. Возможно, мир отчаялся куда больше, чем казалось.

– Багнел, братья могут предоставить вычислительные машины?

– Мы называем их компьютерами. Да, они у нас есть. Возможно, придется разработать вариант специально для этого проекта, но вряд ли это будет неодолимой проблемой. Думаю, вопрос лишь в увеличении памяти.

– Что насчет инженерных работ? У вас есть те, кто мог бы спроектировать зеркала?

– Этого я не знаю, но могу выяснить. Дай нам время, и мы наверняка кого-нибудь обучим. А скорее всего, и не одного. Я все узнаю и сообщу.

– Значит, договорились. Сделаем первый шаг.

III

Марика уставилась на Багнела:

– Восемь лет? Только для того, чтобы собрать материалы?

– Это очень большой проект, Марика. Я лично думаю, что даже эта цифра весьма оптимистична. Требуется полное взаимодействие всех общин, чтобы обеспечить рабочую силу для добычи титана, строительства новых заводов для обработки руды и металла, новых энергостанций для обеспечения этих заводов и так далее и тому подобное. Я говорил тебе, что это полностью изменит общество. Именно так и случится. Считаю, нам еще крайне повезет, если мы получим хотя бы одно работающее зеркало через десять лет. Нам не избежать всевозможных помех, сбоев, проволочек, конфликтов, узких мест, нехватки ресурсов…

– Представляю.

– Как я и предполагал, новость уже расходится. Я то и дело сталкиваюсь с братьями, которые все знали еще до того, как я с ними советовался. Хотя, советуясь с ними, я беру с каждого клятву молчать.

– Этого следовало ожидать. Придется с этим жить.

– У меня есть для тебя другой сценарий, в котором о проекте пронюхают твои старые враги. Что неизбежно случится.

– Думаешь, они попытаются его саботировать?

– Уверен. А ты нет? Великий холод на их стороне.

– В таком случае нужно их нейтрализовать.

– Как, если никто не сумел их найти?

– Никто всерьез не пытался. Если по-настоящему постараться…

– Погоди. Ты предлагаешь отвлечь часть сил от проекта? Тогда он еще больше затянется.

– Да, – вздохнула Марика. – Пожалуй.

– Вот видишь? Одно завязано на другое.

– Будем делать то, что должно. Готов встретиться с Килджар и Бел-Кенеке? И выступить перед сбором общин?

– Думаю, да.

– Отлично. Килджар слабеет, и хорошо бы запустить проект, прежде чем она умрет, – иначе у нас не останется шансов.

– Устрой мне с ней встречу. Я сумею ее убедить.

– Просто скажи правду. Пусть та говорит сама за себя. Килджар тебе все равно не обмануть. А ей уже придется так или иначе убедить других.

– Конечно. Это как раз понятно. Кстати, ты заметила, что я прилетел сюда на «жале»? Мы уже давно вместе не летали.

– Заметила. И уже подумывала похитить тебя вместе с ним, если бы ты не предложил сам.

– Тогда – сегодня ближе к вечеру? После того, как я встречусь со старейшинами?

– Да. Не дай им себя запугать. Они могут попытаться, чтобы проверить тебя на прочность.

– Эти старые арфты? После того как мне приходится каждый день иметь дело со своими управляющими и главами союзов – вряд ли.

Бел-Кенеке и Килджар особо убеждать не пришлось. Они уже сами выяснили все, что хотели.

– Удивительно, – заметила Килджар. – Я не ожидала такого от общин. Они считают, что ты покажешь им путь к новой эпохе, Марика.

– Все дело в удачном моменте, – сказал Багнел. – Чисто в удачном моменте. Все уже достаточно напуганы. Десять лет назад никто не воспринял бы этот проект всерьез – его задавили бы консерваторы. Но теперь мир отчаянно нуждается хоть в какой-то надежде, и именно ее дает проект. Братья повсюду полны энтузиазма. Все управляющие и главы союзов, едва ознакомившись с данными, крайне воодушевились. Даже те, кто прежде был предельно недоверчив. Мятежники и то притихли – за последний месяц не случилось ни одного инцидента.

– Я советовалась со старшими сестрами нескольких общин, – добавила Бел-Кенеке. – И везде я видела одно и то же: бескрайний энтузиазм и надежду, которой, как всем казалось, не существует, – разве что некоторые сестринства звездоплавательниц, возможно, основали кучку жалких колоний на звездных мирах. Не могу сказать, сколько продлится этот энтузиазм. Мало кто из мет посвящал себя столь долговременному проекту.

– Без проблем не обойтись, – согласилась Марика. – Некоторые общины пострадают больше других. Проект отвлечет внимание и силы от звездных миров, и вряд ли кому-то из тех сестринств это понравится. У меня есть одно предложение, хотя его могут не все одобрить.

– Да? – спросила Килджар.

– Мы могли бы провести перепись всех сестринств, включая те, кто не имеет прав в пустоте. А затем – мобилизовать сестер, способных обслуживать темнолет. Мы можем даже переобучить самых сильных бат, сделав их повелительницами кораблей. Тогда мы будем меньше зависеть от тех сестер, чье время занимают звездные миры. Еще нам придется снять запрет с братьев, чтобы они смогли принять как можно более полное участие в проекте. Без этого не обойтись. Без них ничего не получится, поскольку силты традиционно не желают мараться физическим трудом. Немалую ценность будут также представлять корабли типа тех, что сопровождали «Звездный охотник» до его исчезновения, – если сумеем их построить. Тогда нам потребуется не так уж много повелительниц кораблей, способных летать в пустоте.

– Построить корабли мы сможем, – сказал Багнел. – Я уже предложил инженерам подумать об этом. Сомневаюсь, что удастся создать корабли не хуже тех, что были у мятежников. Но – есть те, кто их видел, и мы знаем, что делать. Однако есть проблемы, Марика, – с топливом и энергией. Мы сейчас занимаемся вопросом, и, возможно, тебе это не понравится, но нам так или иначе придется использовать ресурсы Поната. Потребуются огромные количества энергии, чтобы произвести необходимый титан.

– Ты же собирался рассмотреть возможность производства его на орбите, с использованием солнечной энергии?

– Да, собирался. И рассмотрел. Но нигде в системе, кроме как на самой планете, нет достаточных запасов титановой руды. Так что извини. Все конструкции придется производить на земле и поднимать на орбиту.

– И кто с этим справится? – спросила Килджар. – Не забывайте о политике. Речь идет о союзе всех общин и братьев, который будет также включать большую часть метов-подданных. Поскольку у всех свои интересы, вряд ли стоит рассчитывать на плодотворное сотрудничество. Многие сестры не потерпят, чтобы им приказывали старые враги или конкуренты из других общин. И уж точно никто не захочет получать распоряжения от братьев, даже если те опытные специалисты. Никто также не станет работать с подданными как с равными.

– Для начала нам потребуется провести формальный сбор, как уже говорила госпожа Килджар, – сказала Марика. – Большую часть вопросов придется решать там, возможно с боем. Как вариант можно предложить общинам избрать главную старейшину на определенный срок. Дать ей абсолютную власть и назначить судей, которые будут следить за исполнением ее приказов.

– Небольшие сестринства станут активно против этого возражать, – заметила Килджар.

– Тогда, возможно, – постоянно работающий сбор, на котором будут рассматриваться все возникающие вопросы и поводы для недовольства. С учетом того, что интересы дела превыше всего.

– Нет, Марика, – насмешливо фыркнул Багнел. – Я и так уже вижу, как все пытаются тянуть время. Пока силты заняты спорами, о деле можно даже не думать. Все спорные вопросы нужно решить заранее. А потом всех не должно волновать ничего, кроме проекта.

– Насколько критично время? – спросила Бел-Кенеке. – Есть точка невозврата? Когда станет слишком поздно? В этом пылевом облаке мы проведем еще не одно тысячелетие.

– Точно не знаю, госпожа, – ответил Багнел. – Чтобы это оценить, нам нужно составить карту плотности облака. Но я знаю, что тысячелетий у нас в распоряжении нет. Даже сейчас для добычи нефти в Понате потребуется создание новых технологий. Чем дольше мы будем ждать, тем толще станет ледник, а вместе с ним – и больше проблем. Везде.

– Проблемы будут так или иначе, что бы мы ни делали, – задумчиво проговорила Бел-Кенеке. – Так что нам в любом случае нужно продвигаться вперед. Дюйм, преодоленный сейчас, может означать фут впоследствии. Любой прогресс лучше, чем ничего.

– Наша первая задача – созвать работоспособный сбор, – сказала Килджар. – Ее я беру на себя, поскольку, как вы наверняка заметили, я чуть более тактична, чем кто-либо из моих коллег-заговорщиков.

Марика удивленно взглянула на нее. Килджар – и юмор? Вот уж воистину: невозможно узнать кого-либо до конца.

– Если проект займет двадцать лет вместо восьми – что ж, пусть, – заметила Бел-Кенеке. – Рюгге к этому готовы.

Марика снова взглянула на замерзший мир, а затем повернулась к Багнелу:

– Багнел, кажется, ты обещал взять меня в полет. Пойдем?

Глава тридцать первая

I

Пустолет Марики медленно плыл среди суматохи и замешательства, царивших в окрестностях ведущей троянской точки. У поверхности планеты Марика могла лететь с большей скоростью, но здесь даже не осмеливалась управлять кораблем самостоятельно из-за кучи препятствий, затруднявших навигацию. Требовались объединенные усилия повелительницы корабля и стоявшей на его оси повелительницы-лоцмана. Марика даже не могла представить, как здесь справляются братья.

Прошло три года. Первая фаза строительства только начиналась. Поддерживавшая ее промышленность на поверхности планеты обеспечивала лишь тридцать процентов необходимого. Девяносто процентов всех усилий были брошены на главное зеркало.

В каком-то смысле оно определяло судьбу всего проекта. Если после запуска окажется, что от него нет никакой пользы, лишалось смысла и все остальное.

Марика прощупала окружающее пространство мысленным касанием. От масштабов начатого ею процесса до сих пор бросало в дрожь. Одно дело – разработки, планы и разговоры, и совсем другое – видеть собственными глазами.

Во тьме вспыхивали огоньки кораблей братства, доставлявших материалы. Багнел уже не раз жаловался, что они выбрали самый сложный способ постройки зеркала. Сам он предлагал поместить в замыкающей троянской точке гигантскую связку аэростатов. Его собратья неделю назад вывели на орбиту заполненный газом отражатель размером в двести миль, направлявший солнечную энергию на разрабатываемое нефтяное месторождение в Понате. Но он имел скорее психологическое значение, чем реальное. Рабочие утверждали, что уже замечают, как отступает пронизывающий холод. Побывав там, Марика не обнаружила никаких следов потепления. Она подозревала, что большая часть энергии поглощается еще до того, как достигает поверхности.

Все предприятие держалось на удивительной самоотдаче и еще более удивительном духе сотрудничества. Конфликтов возникало намного меньше, чем ожидалось. Но даже при этом, по лучшим оценкам Багнела, до завершения главного зеркала оставалось еще восемь лет.

Отчасти поводом для столь долгой сплоченности стала самая большая проблема, с которой столкнулся проект, – саботаж со стороны братьев, которые заняли сторону сбежавших злоумышленников.

Эти преступники действовали изощреннее предшественников. Старые приемы, с помощью которых Марика пыталась их отлавливать, срабатывали слабо. И тем не менее пленных для поддержки работы рудников вполне хватало.

Но лишь немногие пленные были напрямую связаны с братьями. Марику все больше беспокоило, что преступники постоянно пополняют ряды, причем среди них встречались и самки. Большие надежды, которые обещал проект с зеркалом, воодушевили далеко не всех подданных. Марику это тревожило, но она не знала, как убедить рядовых метов, что их жизнь поставлена на карту в неменьшей степени, чем жизнь тех, кто ими правит.

Оставалась нерешенной и проблема с рудниками. В прошлом они не нуждались в механизации. Структура общества была такова, что для добычи полезных ископаемых всегда хватало обычной рабочей силы. Меты прибегали к помощи технологий только в крайнем случае. Но теперь…

Багнел был прав – проект привел к переменам в обществе. Пришлось механизировать те области, где обычно использовался труд метов, вроде добычи руды или сельского хозяйства, – либо для увеличения объемов производства, либо для высвобождения рабочей силы для проекта. Марика опасалась, что собственными лапами способствует изменениям, к которым стремились мятежные братья, но некоторых было не избежать. Порой она впадала в отчаяние при мысли, что стала главной защитницей идеалов силт – идеалов, в которые сама не верила.

Повелительница корабля Марики развернула его к солнцу, заняв позицию в нескольких милях от центра растущей конструкции. Сверкали титановые балки, расходившиеся лучами от центральной точки. Марика вспомнила построенные братьями старые стальные мосты, пересекавшие реку в Теллерае, – мосты с невероятно сложной системой ферм, распределявших нагрузку. Мосты, построенные позже, были намного проще. Нет ли и здесь аналогичной проблемы? Не слишком ли сложна конструкция? Или, как и со старыми мостами, сложность определяется современным состоянием науки и металлургии?

«Развернись так, чтобы конструкция была над головой, – мысленно велела Марика. – Твое сияние закрывает обзор».

Конструкция увеличилась, заполняя небо.

В ухе Марики послышался металлический голос из маленького радионаушника:

– Привет, темнолет. А ну, отойдите-ка на несколько миль. Мы проходим через ваше пространство с грузом ферм.

Когда-то ни один самец не посмел бы так говорить с силтой. Но в космосе законы физики зачастую оказывались выше традиций. Возможно, этих братьев стоило бы впоследствии прикончить, чтобы их манеры не заразили остальных метов.

Марика поискала в ночи рабочий корабль братьев, тащивший на буксире груз, и заметила его огонек. Мысленно коснувшись своей повелительницы, она передала ей соответствующие распоряжения. Темнолет отплыл назад.

Увиденное в этой троянской точке ей понравилось.

Она знала, что ее не забудут. Народ метов будет помнить Марику из Рюгге, дикую силту родом из стаи Дегнан в Верхнем Понате. Даже если проект потерпит неудачу, если погибнет из-за ссор между сестринствами, он на века останется в памяти. И ее, как вдохновительницу, запомнят вместе с ним.

Висящая в пустоте конструкция уже отражала достаточно света, чтобы ее увидели с поверхности планеты. Через несколько лет она станет самым ярким небесным объектом после лун. А когда она будет закончена, лишь само солнце сможет ее затмить.

Марика ничем не могла помочь, кроме как подбодрить строителей. Она мысленно коснулась работавших здесь старших сестер, выразив поддержку от всего сердца, а затем коснулась повелительницы:

«Летим в другую точку».

Темнолет начал выбираться из хаоса.

Потребовался час, чтобы добраться туда, где повелительница осмелилась лететь быстрее. Марика нырнула через лазейку в мир призраков, с помощью которых она применяла магию силты, и продолжила дальнейшее знакомство со странными сущими пустоты.

Она уже успела к ним привыкнуть и использовала их так же, как и призраков на планете. Их необъятность и могущество больше не тревожили и не пугали, возможно, потому, что, общаясь с ними, она сама набиралась сил и энергии. Среди них не было ни одного, кого она не могла бы подчинить и использовать для перемещения пустолета или каких-либо действий, которые обычные меты воспринимали как колдовство.

Марика хорошо знала как их, так и пустоту, но ее мечта до сих пор не исполнилась. Она так и не отправилась к чужой звезде, пусть даже в роли пассажира на темнолете другой повелительницы. И она так и не осмелилась проникнуть в Бездну, где свет превращался в медленно ползущего пешехода. По каким-то глубоко внутренним причинам, непостижимым даже для нее самой, она боялась того, что может там встретить.

Звездоплавательницы говорили, что с этой проблемой сталкиваются все путешествующие в пустоте повелительницы и баты, прежде чем отправиться в Бездну. Они называли этот страх «последним испытанием». Те, кто сумел его победить, вступали в самое элитное сестринство, состоявшее из нескольких десятков летавших на темнолетах к звездным мирам. Те, кто не смог преодолеть страх, редко путешествовали дальше орбит главных лун родной планеты метов.

Мысленное касание Марики устремлялось все дальше. Вот оно, темное нечто – далекое, лежащее за пределами системы, обширное и холодное, холоднее безразличной пустоты. От него исходило ощущение тьмы. И оно ее пугало.

Марика ощущала его каждый раз, когда пролетала за орбитой Кусаки. Килджар говорила, что это высший сущий, огромнее, могущественнее и смертоноснее всего, с чем ей приходилось сталкиваться до сих пор. Он таился в межзвездной пустоте, и его должен был умиротворить любой покидавший систему корабль. А появился он вскоре после того, как первая силта проникла в глубины космоса.

Именно благодаря ему Бестрей, воительница Серке, стала самой ужасающей из всех живущих силт. Только три силты могли управлять Великим Темным, а Бестрей это удавалось лучше всех. Она могла призвать черного призрака и обрушить его на любого, кто бросал ей вызов. Никто не мог перехватить у нее управление сущим и прогнать прочь.

По словам Килджар, Бестрей столь хорошо управлялась с ним потому, что сама была такой же холодной, смертоносной и безучастной.

Марика боялась Великого Темного, поскольку чувствовала, что встречи с ним не избежать. Будущее предрешено, и виной тому была сама природа метов, силт и их идеалов.

Когда-нибудь…

Никто не говорил об этом вслух, но все силты молчаливо подразумевали, что однажды Марике предстоит встретиться с Бестрей в Темной войне. Их столкновение было предопределено Всеединым, и его невозможно избежать.

Каждый раз, когда Марика об этом думала, ей становилось страшно. Она не была уверена, что справится с Великим Темным и с Бестрей. Большую часть своей жизни она слышала рассказы о жуткой Бестрей, а в тот единственный раз, когда их пути пересеклись, ее повергла в ужас исходящая от этой силты грубая сила. Серке и их союзники из числа мятежных братьев за последние месяцы несколько раз вторгались в систему, атакуя строящееся зеркало. Бестрей в этом не участвовала. По словам знавших ее силт, Бестрей не опускалась до подобных банальностей, презирая тактику мелких стычек. Она появится лишь тогда, когда ей бросят традиционный вызов на поединок, ставка в котором невероятно высока.

Судьба преследовала Марику по пятам, что уже казалось неизбежностью. Когда повелительница корабля начала ускоряться, устремившись к замыкающей троянской точке, Марика ощутила адресованное всем мысленное касание сестры с темнолета, патрулировавшего пространство в той стороне, откуда обычно появлялись «Звездный охотник» и корабли Серке. Послание было коротким и тут же оборвалось.

«Разворачивайся, – послала Марика повелительнице. – Приближается „Звездный охотник“».

Она ощутила страх, исходящий от повелительницы и бат.

«Это не наша задача, госпожа», – ответила повелительница.

«Разворачивайся. Курс на Гривастую звезду».

Темнолет развернулся.

В наушнике Марики послышалось бормотание – предупреждение наконец пришло и на более медленных электромагнитных волнах.

II

«На этот раз они весьма осмелели», – послала Марика. Прошли долгие минуты. «Звездный охотник» и сопровождавшие его корабли приближались к ведущей троянской точке. Никогда прежде они не оказывались столь близко – Серке боялись рисковать. Потеря «Звездного охотника» означала бы потерю всех братьев, находившихся на борту.

«Они наверняка вооружились более мощным оружием», – ответила повелительница корабля Марики.

Марике приходила в голову такая вероятность. Несколько бомб, подобных тем, что уничтожили Теллерай, могли погубить весь проект. И ради этого, возможно, стоило рискнуть «Звездным охотником».

Она открылась вселенной, ощущая все передвижения вокруг. «Звездный охотник» сопровождали десяток кораблей братства и пять темнолетов. И противостоять им сейчас могла только Марика. Сестры на планете, как всегда, растерялись, а работающие на строительстве не успевали уйти в космос, чтобы спастись, не говоря о том, чтобы хоть как-то защититься.

Знали ли Серке, что она здесь? Узнали ее? Из их поведения это никак не следовало. Корабли мятежников направлялись к зеркалу, а силты прикрывали их от возможной помощи с планеты. Марике хотелось нанести удар по самому «Звездному охотнику», отрезав преступникам путь к бегству, но она опасалась, что мятежники в это время покончат с ее проектом.

Сперва следовало остановить мятежников.

Марика вышла на длинную перекладину деревянного темнолета, специально построенного для нее, – он очень удивлял сестер на огромных титановых крестах. В отличие от остальных темнолетов, вместо колдовских знаков обители его украшали ее собственные, а также стаи Дегнан.

«Беру управление на себя, – послала она повелительнице корабля. – Я не настолько устала. Я атакую, а ты прикрываешь. Поняла?»

«Да, госпожа», – без какого-либо энтузиазма ответила силта, хотя и понимала, что положение требует подобных решений.

Марика взяла на себя управление, направив темнолет наперерез кораблям мятежников позади них.

Она прибавляла скорость, пока не почувствовала, как дрожат от напряжения баты. И как вздрогнула повелительница, желая сообщить, что они слишком близко от пространства, заполненного материалами для зеркала.

Марика устремилась следом за мятежниками, ощутив исходящий из дюз едкий запах. Она быстро ускорялась, исследуя корабли мысленным касанием.

На двух кораблях не было вообще никого. Позволив темнолету лечь в дрейф, она поймала призрака посильнее и отправила его вперед, чтобы взглянуть поближе.

Беспилотные корабли были нагружены большими, громоздкими, очевидно, сработанными на скорую лапу устройствами – судя по всему, бомбами. Марика быстро исследовала одну, но не сумела ни обезвредить ее, ни взорвать раньше времени.

Отправив призрака в топливные баки двух кораблей, она сжала его в маленький шарик, раскрутила и продырявила баки. Вернувшись в тело, она еще успела увидеть вторую расцветшую в ночи огненную вспышку.

Марика ощутила ярость мятежников, чьи планы она разрушила, и почувствовала, как те обыскивают окружающую тьму. Вернувшись в мир призраков, она пустилась в погоню.

Они ее не замечали! Их радары не могли обнаружить деревянный темнолет. Она мчалась к ним, но они ее не видели!

Она уничтожала корабли один за другим, так же как до этого беспилотники с бомбами. Но они тут же рассеялись, и разделаться со всеми ей не удалось.

«Госпожа, уходи. Серке повернули в нашу сторону».

Марика это предвидела и отвечать не стала.

Пятеро противников против нее и повелительницы. Сколь бы сильна она ни была, ставки оставались слишком высоки. Но скрыться от них не было никакой возможности – для этого ей пришлось бы полностью отказаться от своих способностей. А в пустоте это означало немедленную смерть.

Нагнав корабль мятежников, изрыгавший пламя в попытках сбежать, она уничтожила его и начала искать следующий.

«Госпожа…»

«Время еще есть. Не отвлекай меня. – Она уничтожила шесть кораблей братьев. Они наверняка запомнят этот набег как катастрофу. – Просто прикрывай».

Пусть Серке подойдут поближе. Ей хватит сил и хитрости, чтобы с ними справиться. А если нет – она всегда сумеет от них убежать.

Марика нагоняла очередного мятежника, когда ее вновь коснулась повелительница. Она с трудом подавила злость.

Но предупреждение оказалось излишним.

Позабыв о мятежнике, Марика ошеломленно уставилась на сияющий темнолет, возникший в нескольких сотнях ярдов от нее. Она едва успела опомниться, чтобы помочь повелительнице отразить атаку.

Повелительница Серке оказалась слабее, чем она сама. Марика мрачно нырнула в лазейку и, схватив призрака, швырнула его в темнолет.

Тот исчез.

Мгновение спустя появился новый, в другом месте, и снова исчез, прежде чем Марика успела хоть как-то ему навредить.

Наконец она поняла, что они пытаются атаковать ее сквозь Бездну.

Что теперь делать?

Она не видела пути к спасению.

Мгновенно приняв решение, Марика развернула острие деревянного клинка в сторону «Звездного охотника» и начала ускоряться.

Серке поняли ее намерения и бросились наперерез. Отразив их атаку, Марика и повелительница продолжили мчаться к огромному пустолету. Либо находившимся в нем сестрам придется уйти в сторону, либо корабль протаранят.

Серке попытались преградить Марике путь, но она сразу же поняла, где ожидать их появления. У нее вновь появилось преимущество – она лучше их владела темной стороной.

Пустоту заполнили короткие мысленные вопли – сердце повелительницы Серке разорвалось, и ее батам стало ясно, что надежды нет.

Марика набирала скорость.

«Звездный охотник» исчез.

Марика обыскала пустоту, пытаясь понять, где он снова вынырнет из Бездны. Если настойчиво его преследовать, возможно, он не успеет забрать мятежников, до того как появятся темнолеты с планеты или других строительных площадок. Возможно, мятежников бросят на произвол судьбы.

Мимо нее пронеслось огненное копье. Перестав следить за мятежниками, она оказалась у одного на виду. Поспешно швырнув призрака, она уничтожила врага и, вернувшись в тело, обнаружила, что на ее повелительницу со всех сторон наседают Серке. Неподалеку дрейфовали два темнолета, от которых исходила ликующая радость, – им казалось, будто Марика у них в лапах.

Марика обрушила удар на один, и тьма вновь наполнилась отчаянием.

Второй темнолет исчез.

Снова заметив вдали «Звездный охотник», Марика устремилась к нему.

Все складывалось лучше, чем она ожидала. Она ощущала себя как никогда сильной, быстрой и смертоносной, и инстинкты ее не подводили. Она уже победила, даже если ей суждено было погибнуть. Мятежники больше не повредят проекту.

Поодаль собирались уцелевшие Серке. Марика подозревала, что они набросятся на нее одновременно. И не могла представить, как отобьет атаку всех трех, имея в своем распоряжении лишь обессилевшую повелительницу.

Она поняла, что ей придется преодолеть страх перед Бездной. Другого выхода не было. Любая ошибка могла оказаться смертельной.

Как скоро прибудет помощь? Темнолетам требовалось время на долгий медленный подъем с планеты. Но кто-то ведь мог прилететь со стороны лун или вынырнуть из металлических джунглей в троянской точке.

Однако быстрое мысленное касание не принесло ответа.

Значит – Бездна или смерть.

Марика знала, что делать, – теоретически. Иногда она даже собирала надлежащее количество призраков, но каждый раз не выдерживали нервы. И она не могла позволить, чтобы ее сопровождал в Бездну кто-то еще, хотя все обычно учились именно так.

Выбора не было. Серке приготовились к атаке.

Она собрала призраков.

Темнолеты Серке исчезли.

Зажмурившись, Марика открылась Всеединому, крепче схватила призраков и устремилась в Бездну.

Звезды исчезли. Все исчезло. Несколько секунд ее окружала лишь хаотическая мешанина призраков, в ушах раздавался вопль. Она проникла в такое место, по сравнению с которым даже пустота казалась теплой и дружелюбной.

Снова появились звезды, вращаясь вокруг. Темнолет кувыркался. Марика попыталась найти хоть какие-то ориентиры и едва не впала в панику, не обнаружив ничего знакомого. Где планета? Где темнолеты Серке, корабли братьев, зеркало, «Звездный охотник», луны? Она не видела ничего, кроме далеких звезд. Неужели она провалилась в пропасть между мирами?

Неподалеку пошевелилось нечто огромное и темное, почуяв ее, – столь могущественное, что она могла почувствовать его, не уходя в мир призраков. Это был тот самый затаившийся на краю системы Великий Темный, которого она столь часто ощущала. Уйдя в Бездну, она едва не угодила ему в лапы!

Все еще борясь с паникой, она выровняла темнолет и, мысленно коснувшись спутниц, обнаружила, что те дрожат от страха, но невредимы. У повелительницы тоже не было опыта пребывания в Бездне.

«Что будем делать?» – спросила Марика.

«Искать дорогу домой».

Прощупав пустоту напротив ползущей к ним тьмы, Марика обнаружила звезду, которая казалась ярче других.

«Туда?»

Повелительница тоже поняла, где они.

«Наверняка. Отсюда лишь солнце может выглядеть столь ярким. Нужно спешить. Этот сущий знает, что мы здесь, и желает взглянуть на нас поближе…»

Тьма сдвинулась с места.

Марика развернула темнолет к солнцу и начала ускоряться.

«Сумеем добраться?»

Ей не хватало смелости, чтобы снова нырнуть в Бездну.

«Нужно попытаться. Снова туда уходить нельзя. В следующий раз мы, сами того не зная, можем оказаться слишком далеко, чтобы найти дорогу назад».

Повелительница вела себя совершенно спокойно – проблема была уже не столь серьезной, как при столкновении с Серке. Марика подумала, что та даже более рассудительна, чем она сама.

Возвращение домой заняло три дня, несмотря на невероятную скорость, до которой разогналась Марика. Она добралась до лунной орбиты, выбившись из сил, а баты и повелительница были едва живы. Их спасли корабли работавших над зеркалом братьев – Марика и ее меты уже были не в состоянии посадить темнолет.

III

Марика лежала на койке на борту рабочей станции, которую братья называли «Молотом» из-за ее формы – две гондолы на конце длиной оси, вращавшиеся для создания иллюзии силы тяжести. Там ее и навестил Багнел.

– Я слышал, на этот раз ты едва уцелела, – сказал он.

Она долго не приходила в себя, и он был первым, кто ее проведал.

– Еще немного, и конец. Я даже не была уверена, что выживу. – (Багнел пристально посмотрел на нее, качая головой.) – Я попыталась проделать то, чего не умела, и едва не погибла. Ты это хочешь услышать? Что ж, признаю. Но добавлю также, что у меня не было выбора. Либо Бездна, либо смерть. Серке были совсем рядом.

– Понимаю.

– Насколько все плохо? Сильно они навредили?

– Мятежники? Вообще никак. Если не считать легких повреждений от одного взорвавшегося корабля, который врезался туда, где у нас была привязана часть материалов. Придется заменить несколько сотен секций покореженной балки.

– И все?

– Похоже, ты застигла их врасплох. Я слышал, рецидивисты на планете в отчаянии. Этот удар вполне мог оказаться смертельным.

– Значит, сюда успели добраться другие темнолеты, чтобы не дать им все разрушить?

– Не совсем.

– Что?

– Они сбежали. В смысле, Серке. Еще до того, как появились темнолеты. Мы слышали предупреждение, но не сразу поняли, что случилось. Собственно, мы узнали обо всем от захваченного в плен мятежника.

– Но…

– Марика, никто не знал, что ты здесь. Некоторые рабочие запомнили летавший неподалеку темнолет, но не знали, чей он. Ты никому не говорила, куда отправляешься и что собираешься делать. О тебе подумали лишь тогда, когда мы захватили мятежника, но все наши силты оказались на месте. Какое-то время шли разговоры о темнолете-призраке, но потом, когда тебя не нашли на планете… Марика, пора с этим кончать. Ты могла погибнуть, пытаясь вернуться. Если бы ты хоть кому-то сказала, куда собралась, силты отправились бы тебя искать. Трудно кого-то спасти, когда не знаешь, что ему грозит опасность.

– Ладно, Багнел. Не волнуйся. Я поняла. Впрочем, сейчас это не важно. Все получилось к лучшему. Я цела и невредима.

Багнел нахмурился. Ему хотелось сказать намного больше, но он придержал язык за зубами.

– Вопрос теперь в том, как защитить зеркала, – продолжала Марика. – Если бы я случайно там не оказалась, проект бы погиб. На двух кораблях были бомбы, такие же, как и те, что сбросили на Теллерай.

– Случайно? Что значит случайно? – Глаза Багнела блеснули.

– Что такое? Мне не нравится, как ты на меня смотришь.

– Ты каждый раз забываешь, что твоя судьба предопределена. Мне не нравятся предрассудки, как и тебе, Марика, но на этот раз я задумался всерьез.

– Не начинай опять. Я сыта по горло этой силтской чушью. И даже если предположить, что меня преследует рок, – тогда зеркало должно было погибнуть. Разве я не несу с собой гибель и разрушения? Именно об этом мне постоянно твердят.

– Может, тебя готовят к тому, чтобы твоя судьба совершила полный разворот?

– Хватит, Багнел. Не желаю от тебя этого слышать. Все это глупости.

– Как пожелаешь. Я пришел проверить, как у тебя дела, и получил ответ. Ты столь же несносна, как и всегда. А те, кто надеялся на твою кончину, снова разочаруются.

– Верно. Я намерена разочаровывать их и дальше, поскольку собираюсь их всех пережить. Мне еще слишком многое предстоит сделать, так что умирать некогда.

Багнел удивленно взглянул на нее:

– Многое сделать? Например?

– Проект идет полным ходом уже сам по себе. Так?

– В общем, да.

– После того, что со мной случилась, я подумала, что мало чем могу помочь, кроме как обеспечивать его защиту. Или – доставлять материалы с планеты. Все остальное работает само по себе.

– И что? – В его голосе промелькнули подозрительные нотки.

– Думаю, пора самой отправляться на поиски неприятностей, а не ждать, когда они ко мне явятся. Только без умных замечаний! Помнишь, когда я была совсем юной? Помнишь, как послушница Марика всегда бросалась в атаку? А потом она повзрослела и стала осторожнее. Так что тогда твой старик-управляющий был полностью прав.

– Ты что, уже настолько старая? Готова стать Мудрой из Поната? А? Да, знаю, ты кидалась в атаку, даже когда сама об этом не догадывалась. Да, я прекрасно помню ту Марику. Порой она вела себя крайне глупо. Пожалуй, нынешняя Марика нравится мне чуть больше.

– Дурак ты. Та Марика управляла собственной судьбой. Эта Марика сидит и отражает ее удары. В основном потому, что стала чересчур труслива, чтобы что-то предпринять, хотя и знает, насколько это необходимо. Прежде чем Килджар наконец отдаст душу Всеединому – что может не случиться еще столетие, она постоянно собирается умереть завтра, но проживает год за годом… Так вот, прежде чем она вручит общину Редориад в лапы какой-нибудь не столь симпатичной силте, я намерена научиться путешествовать в Бездне. Я приняла решение. Я преодолею страх, научусь всему необходимому, а потом отправлюсь на охоту за теми, кто готов нас уничтожить.

– Марика, пойми, я не могу этого одобрить. Вряд ли…

– Знаю, Багнел. И ценю твою заботу.

Закрыв глаза, Марика попыталась расслабиться, чувствуя, как успокаивается в его присутствии. Большей частью их дружба оставалась молчаливой – слова лишь мешали.

– Багнел?

– Да?

– Ты всегда был хорошим другом. В том смысле, как и следует понимать слово «друг». Лучшим… Проклятье!

Багнел удивленно уставился на нее. Марика редко говорила подобное.

– Что такое?

– Я хочу кое-что сказать. Обязательно. Но не могу найти подходящих слов. Может, в общем языке их не существует.

– Тогда не пытайся. Не ищи. Я понимаю. Просто расслабься. Отдых сейчас тебе полезнее, чем разговоры.

– Нет. Это очень важно. Даже когда мы все понимаем, иногда нужны слова, чтобы четко выразить мысль. Как в некоторых наших силтских ритуалах, когда колдовство не может оставаться неназванным. – Она снова помолчала. – Если бы мы могли стать не теми, кто мы есть, Багнел… Но я силта, а ты брат-торговец, ты южанин, а я из стойбища…

Он легко коснулся лапы Марики, неуверенно сжал ее на секунду, а потом поспешно вышел.

Марика уставилась на холодную белую дверь.

– О нас могли бы сложить легенды, – тихо проговорила она. За все время их многолетнего общения он лишь раз к ней прикасался. – Но нам придется создать эти легенды самим, ибо никто никогда не сделает этого за нас.

Наконец-то он осмелился. И сбежал.

Никто не прикасался к силтам.

Она дотронулась до Багнела лишь однажды, еще до того, как его узнала, – на вершине заснеженного горного хребта, когда они смотрели на обезображенные кочевниками останки его дома. В его задачу входило защищать дом, но ему это не удалось.

Силты не знали страха. Не знали его и охотницы Поната. И ни те ни другие никогда не плакали.

Марика заплакала.

Глава тридцать вторая

I

Впервые за шесть лет Марика позволила себе забыть о проекте с зеркалами. Хотя она много дней убеждала себя, прежде чем признать, что, как бы ей ни хотелось руководить всем самой, без нее вполне могут обойтись.

Килджар разрешила ей привлечь любых повелительниц-звездоплавательниц Редориад. Она выбрала лучших в качестве наставниц.

Марика отправлялась во тьму, в самые ее глубины, и раз за разом доводила себя до изнеможения, изучая Бездну. Столь безжалостна к себе она не была со времен юности, и к ней отчасти вернулся тогдашний энтузиазм. Она заставляла себя учиться хитростям и искусству, требовавшимся, чтобы умиротворить Великого Темного – вечно голодного и непостижимо чужого, который таился на краю системы, ожидая неизвестно чего.

– Те, кого ты называешь призраками, похожи друг на друга, хотя мы воспринимаем их бесчисленным множеством способов, – говорила Килджар. (За все годы Марика ни разу не встречала силту, которая бы их так называла. Большинство именовали их сущими, и мало кто вообще в них верил.) – Чем дальше ты оказываешься от планеты, тем они крупнее и тем их меньше, вплоть до редких черных гигантов в межзвездной пустоте. Большинству из нас неинтересно, что они такое и откуда взялись. Мы их просто используем. Но есть сестры – искательницы знаний, которые уже много веков о них спорят. Одна популярная гипотеза утверждает, будто они пожирают друг друга, подобно морским созданиям, более крупные – более мелких. А самым большим сложнее всего противостоять искажениям пространства, возникающим возле огромных масс. По мере приближения к планете призраки становятся все меньше и меньше. И каждый, похоже, стремится оказаться к ней как можно ближе – здесь, в соответствии с теорией, ему не угрожают более крупные призраки, а сам он может поймать какого-нибудь поменьше.

Я лично не согласна с подобной «экологической» гипотезой, – продолжала она. – Я пробыла силтой дольше, чем ты можешь вообразить, и ни разу не видела, как одни призраки охотятся на других. И теория об уменьшении их размера при ближайшем рассмотрении не выдерживает критики. Среди нескольких тысяч разновидностей призраков есть те, которые отказываются ей следовать. Даже в окрестностях Великого Темного есть несколько разных мелких особей. Я их видела. Их миллионы, и все они не больше моей лапы.

Современная теория, возможно, возникла из-за неверия братьев во все, что невозможно подвергнуть измерению и анализу. Она становится все более общепринятой и гласит, что призраков вообще не существует. В соответствии с этой гипотезой они существуют лишь ментально, как отражение разумов силт, пытающихся подчинить вселенную определенным закономерностям. С ее точки зрения они не более чем символы, с помощью которых сила разума способна управлять вселенной. И если силту соответствующим образом обучить, она сможет делать все то же, что и мы без помощи сущих.

– Но ведь пока никто этого не делал, верно? – спросила Марика.

Ей понравилась мысль, что она обладает некоей ментальной силой, но, с другой стороны, она видела призраков еще до того, как вообще услышала о силтах и их способностях. Само ее представление о призраках как о сверхъестественных существах возникло еще в те времена, когда никакой опыт не мог объяснить, что она чувствовала.

– Как тебе хорошо известно, силты склонны к консерватизму. Они предпочитают методы, которые заведомо работают. С чисто прагматической точки зрения не важно, являются ли сущие реальностью или символом. Важен результат.

– Я видела призраков еще до того, как услышала о силтах, – напомнила Марика. – До сих пор живо помню, как это случилось впервые, сразу после того, как мы обнаружили, что кочевники наблюдают за нашим стойбищем. У меня тогда возникло нечто вроде слабой способности к мысленному касанию, и я пыталась следить за матерью, пока та их выслеживала.

– Подобное объясняют генетической памятью, утверждая, будто мысленное касание – само по себе достаточное доказательство, что мы полагаемся на силу разума. Особо отмечается, что мы никогда не призываем для него сущих – только для того, чтобы физически воздействовать на окружающее. И сам призыв сущих требует мысленного касания.

– Госпожа, в наше время меты, даже силты предпочитают реальные объяснения мистике и магии. Кто-то обязательно будет их искать. Меня лично устраивает то, что есть, без объяснений. Работает – и ладно. Мне вовсе не обязательно знать, как именно оно работает. Но, пожалуй, стоит сменить тему. Я считаю, что готова в одиночку полететь к звездам. Что говорят на этот счет мои наставницы?

– Они с тобой согласны. Почти. Но ты еще должна совершить полет к другой звезде под присмотром. Таково правило – в первый раз ты должна взять с собой кого-то опытного. На всякий случай.

Марика слегка разозлилась, хотя сама не поняла почему – все же слова Килджар звучали вполне разумно. Возможно, в глубине души она оставалась мятежной щеной, чрезмерно уверенной в себе.

– Хорошо. Так и сделаю. Если найду повелительницу, готовую отправиться со мной.

– Будь осторожна, Марика.

– Буду. У меня есть цель, которой я пока не добилась.

Покрытая клочковатой шерстью морда Килджар на миг помрачнела. Ей не нравилась навязчивая идея Марики об охоте за Серке и мятежными братьями.

– Будь крайне осторожна, щена.

– Щена, госпожа?

– Иногда ты и есть щена. До сих пор. Ты слишком рано пришла к власти.

Грауэл и Барлог угрюмо заняли свои места. Они не подавали виду, но ясно было, что им страшно. Грауэл побывала в пустоте лишь однажды и в тот раз не покидала орбиту Кусаки. Вернувшись на планету, она заявила, что предпочла бы остаться на ней до конца жизни. Барлог вообще никогда там не была.

А теперь Марика тащила их в один из тех звездных миров, в которые охотницы все еще до конца не верили.

– Расслабьтесь, – сказала им Марика. – Может показаться странным, но это не сложнее и не опаснее, чем перелет из Рухаака в Скилджансроде.

– Это вовсе не то же самое, – возразила Барлог. – Только внешне похоже.

– Мы до сих пор остаемся охотницами из Поната, Марика, – сказала Грауэл. – К тому же очень старыми. Скоро мы перестанем представлять ценность как охотницы. Если бы мы оставались в Понате, еще немного, и стали бы Мудрыми. Самое большее через год-другой. А ты знаешь Мудрых. Они не любят рисковать.

– Я постараюсь, чтобы полет не был для вас столь мучительным. В конце концов, его задача – обучить меня, а не искать приключений. До этого еще очень далеко. – Она подозвала старшую бату, которая принесла чашу золотистого напитка. – Выпейте каждая по кружке этого эликсира.

Повелительница, которая должна была сопровождать Марику, залпом выпила напиток после Грауэл и Барлог, после чего расположилась на центральной платформе. Она бессчетное множество раз бывала в звездных мирах, и для нее полет был рутиной.

Баты тоже выпили, затем их старшая передала чашу Марике. Она допила до конца, сразу же ощутив действие снадобья.

– Вы завершили ритуалы? – (Старшая бата кивнула.) – Хорошо. Все пристегнулись?

Она заметила, что Грауэл и Барлог крепко сжимают в лапах оружие. На этот раз Барлог напоминать не пришлось. Охотница взяла оружие как талисман против неведомого.

Марика проверила собственное оружие – винтовку за спиной, револьвер под потрепанной дохой из меха отека, с которой она не расставалась. В сапоге у нее был спрятан нож, еще один висел на поясе, а третий скрывался под мышкой. Имевшихся у нее боеприпасов хватило бы для небольшого сражения, а сушеного мяса – на неделю.

Она почувствовала себя глупо, подумав, что тоже взяла с собой амулеты против неведомого.

– Поднимай корабль, – сказала опытная повелительница. – Не будем терять время.

Закрыв глаза, Марика призвала самого сильного сущего и начала долгий подъем в пустоту.

Мечта всей ее жизни обретала реальность. Она ступила на путь к звездам.

И ее охватил ужас.

Хотя во время долгого набора высоты она достигла скоростей, невообразимых на поверхности планеты, ей не хватало терпения. Хотелось побыстрее оказаться в Бездне, преодолеть ее, победить тщательно сдерживаемый страх.

Пустота требовала от тех, кто собрался в ней путешествовать, нового мышления. Прежние привычки здесь не годились, а зачастую могли оказаться гибельными.

По традиции никто не уходил в Бездну до того, как пересекал орбиту Кусаки, внешней главной луны. Ближе к планете подходящих призраков обычно оказывалось слишком мало. Охваченная нетерпением, Марика начала искать сущих заранее, но сопровождающая не позволяла их собирать. Марика разгоняла темнолет, пока наставница не сочла, что популяция призраков достаточно плотна.

Марика считала, что могла призвать их намного раньше, но не стала спорить. Она была здесь не для этого. Ей предстояло пройти последнее испытание, после которого она могла в одиночку путешествовать среди звезд.

«Нацелься на звезду, – послала повелительница, и Марика сосредоточилась на звезде Редориад, которую выбрала в качестве цели. – Собери сущих. Крепко держи звезду в уме. Готово? И со звездой, и с сущими?»

«Готово».

«Представь, будто звезда медленно растет. Сожми сущих со всей силой, какая только у тебя есть. Дай им понять, что не отпустишь, пока звезда не превратится в солнце».

Стая призраков, собранная Марикой, была больше, чем любая из тех, что собирала какая бы то ни было повелительница. Она сделала, как ей велели, применив всю имевшуюся у нее силу темной стороны.

Звезды вокруг погасли, будто выключенные электрические огни. На мгновение она едва не потеряла искорку, являвшуюся целью. Восстановив мысленный образ, она швырнула его сущим, которые кишели вокруг темнолета и яростно пытались освободиться.

Искорка увеличивалась быстрыми рывками, будто темнолет Марики прыжками преодолевал пустоту. Звезда стала размером с новую монету.

«Отпускай их! – послала повелительница. – Быстрее!»

Марика настолько сосредоточилась на цели, что даже не подумала о том, чтобы освободить несших ее призраков.

«Что я сделала не так?»

«Ты едва не швырнула нас в пламя звезды». – Повелительница была в ужасе.

«Прошу прощения, госпожа. Я слишком сосредоточилась на управлении сущими».

«Да уж, определенно. Я никогда прежде не видела, чтобы перелет совершали столь стремительно и внезапно. Посмотрим, как ты справишься с возвращением, когда лучше будешь представлять себе цель. Если все пройдет хорошо, я скажу старейшине, что ты готова путешествовать самостоятельно».

«Ты чем-то встревожена, госпожа?»

«Я никогда прежде не видела подобного. Никогда не встречала столь ошеломляющей демонстрации силы. Тебе почти не потребовались баты. – Она сменила тему, не желая больше к ней возвращаться. – Почувствуй планету. Ты находишься на солнечной стороне ее орбиты».

Марика нашла планету слева и чуть в стороне от солнца.

«В Бездну?»

«Только осторожнее. Ни к чему ставить рекорды».

Марика повторила всю процедуру, на этот раз аккуратнее.

«Ну как, госпожа?»

«Уже лучше. Но тебе следует научиться действовать мягче. Сажай темнолет». Повелительница послала мысленный образ их цели.

С орбиты планета выглядела несколько иначе, чем родной мир Марики. Возможно, она была не столь покрыта льдом, но даже здесь, по словам наставницы, проявлялось воздействие межзвездного облака. Через несколько сотен лет эта планета тоже окажется в плену ледникового периода.

«По межзвездным меркам мы все еще очень недалеко от дома, Марика. В нашем родном небе видно очень мало звезд. Если полетим в нужном направлении и выйдем за пределы облака, мы увидим их десятки тысяч».

Глядя на увеличивавшуюся под ней планету, Марика вдруг поняла, что ее мечта исполнилась. Ее бросило в холодную дрожь. Она совершила путешествие среди звезд. И мечта утратила значение, перестав влиять на более насущные заботы.

– Звезды у меня под ногами, – прошептала она.

Темнолет вынырнул из редких облаков над пустыней. Подобные пейзажи были знакомы Марике лишь по фотографиям и лентам. В тех частях родной планеты, которые она знала, пустынь не было. Она вдруг поняла, что не имеет полного представления даже о той планете, на которой родилась. Марика знала лишь длинную узкую полосу, шедшую от Разлома через Понат, Макше, Теллерай и дальше на юг к Рухааку. Вероятно, она видела лишь одну тысячную своей планеты. А теперь ей была подвластна вся вселенная!

«В сторону солнца, Марика. На два пункта вправо. Чувствуешь?»

«Да».

Эта планета ничем не походила на ее собственную. Она выглядела невероятно пустой и одинокой. Мысленное касание ощущало пустоту, за исключением единственного направления, отчетливого и острого, будто удар ножа. Марика направила темнолет вперед, сквозь ветер, казавшийся неестественно теплым даже на такой высоте.

Над горизонтом поднимались голые горы – диковинные, лишенные растительности, выветрившиеся, стоящие в окружении леса каменных колонн. Некоторые возвышались на пять сотен футов, изборожденные тенями цвета охры и наполовину засыпанные каменными обломками.

Марика без помощи наставницы нашла обитель, расположившуюся на вершине колонны. Ее ржаво-коричневые стены были сложены из кирпичей из засохшей грязи, сделанных на берегах струившейся далеко внизу реки. Впрочем, река эта была скорее похожа на ручей.

Когда темнолет завис над центральным двором, туда вышли сестры, глядя в небо. Марика посадила корабль.

– Добро пожаловать на Ким, – сказала наставница, когда корабль приземлился. – Отдохнем день, прежде чем возвращаться.

Ступив на чужой горячий камень под слишком большим и ярким солнцем, Марика вздрогнула. Наконец-то она оказалась здесь, в звездном миру! Щена, которая когда-то дрожала от холода на сторожевой вышке в стойбище Дегнанов, глядя на ночное небо, наконец исполнила невероятную мечту.

С темнолета сошли Грауэл и Барлог. Шерсть их стояла дыбом, они крепко сжимали в лапах оружие, взгляд метался из стороны в сторону. Они тоже ощущали чуждость этого места, нехватку того подсознательного фона, который чувствовался повсюду на родине.

Марика познакомилась с силтами Редориад, имена которых забыла пять минут спустя. Они задавали вопросы о родной планете – их обитель находилась в стороне от основных звездных путей, и новостей они почти не получали. Марика и повелительница отвечали, но Марика едва замечала силт и едва слышала собственные слова. Она до сих пор не могла в полной мере осознать, что совершила.

В отведенное на отдых время Марика почти не спала – слишком сильно было ее любопытство после того, как прошло первое потрясение. Она потратила немало часов, выясняя об этой планете все возможное.

Впрочем, узнать удалось немного. Силты почти не вели торговли с местными жителями, которые были слишком примитивны, чтобы хоть что-либо предложить. Редориад держали обитель на Ким лишь в качестве подтверждения прав на планету и промежуточной базы, с которой можно было исследовать и изучать новые звездные миры.

II

Впереди возникла родная планета.

«Очень хорошо, – послала наставница. – На этот раз почти идеально. У тебя все получится, Марика. Все получится. Теперь тебе надо изучить расположение основных звезд, чтобы узнавать их с любого расстояния и направления. И тогда ты будешь готова путешествовать самостоятельно».

«Бывает, что темнолеты пропадают без вести?»

«Иногда. Но теперь уже редко. Сестринства в наше время не особо ищут новые миры».

«Почему?»

«Когда-то звездоплавательницы побывали на орбитах десяти с лишним тысяч звезд, но нашли крайне мало пригодных для жизни планет. Их очень немного, а еще меньше тех, которые можно выгодно использовать. И тем не менее в десятке тысяч звездных систем их нашлось достаточно, чтобы полностью занять немногих способных путешествовать среди звезд силт. Уже целое поколение никто не занимался новыми поисками».

«Кроме Серке».

«Возможно. Они определенно что-то нашли».

«Наверняка».

Марика уже спланировала следующий шаг. Она намеревалась тщательно изучить все записи, оставшиеся от Серке после роспуска их сестринства. Среди них мог оказаться некий ключ – хотя пока никто его не нашел.

Родная планета увеличивалась. И вместе с ней росло охватившее Марику чувство, что она возвращается в мир, неотъемлемой частью которого являлась, – ощущение подсознательного мысленного единства со всеми населявшими его метами. Она взглянула на Грауэл и Барлог, но не смогла различить их морд. Мысленно коснувшись их, она обнаружила, что охотницы расслабились и довольны. На планете под названием Ким они постоянно нервничали и ворчали.

Темнолет опустился во внутреннем дворе новой обители Редориад. Наставница Марики тотчас же ее покинула, направившись к жилищам повелительниц, и даже не оглянулась. Взлетая, чтобы продолжить путь в свою обитель, Марика думала о том, какие новые слухи успели о ней разойтись.

Посадив темнолет в обители Рюгге, Марика формально поблагодарила бат и принялась успокаивать Грауэл и Барлог. Охотницы разнервничались, увидев Эдзеку из Скилджансроде, которая поспешила к Марике.

– Что-то случилось, – сказала Грауэл. – Что-то дурное. Иначе она не вылезла бы из своего логова.

От прежней радости Барлог тоже не осталось и следа.

– У меня страшное предчувствие, Марика. Вряд ли мне хочется услышать новости. Какими бы те ни были.

– Тогда идите. В любом случае для вас, воктр, настало время трапезы.

Охотницы уставились на нее будто на сумасшедшую.

– Эдзека, что ты тут делаешь? У тебя мрачный вид.

– Серьезная проблема, госпожа. Крайне серьезная.

Марика отправила восвояси всех собравшихся вокруг. На нее обиделись, но ей было все равно. Манеры и этикет силт никогда ее всерьез не волновали.

– Неприятности в Скилджансроде?

– Возможно, весьма крупные. Пленник Кублин сбежал.

Марика ничем не выдала своих чувств.

– Как это случилось? И когда?

– Вскоре после того, как ты отправилась к звездам. Или незадолго до этого. Пока точно неизвестно. Кое-что говорит о том, что он выбрал именно этот момент, поскольку с тобой нельзя было связаться. На его рабочей станции есть копии радиоперехватов, в которых сообщалось, что ты улетаешь. Мы не сумели точно определить, когда он сбежал, поскольку это случилось в его нерабочее время. Он всегда оставался в камере, хотя ему разрешали выходить.

– Понятно. Как ему это удалось? Кто недосмотрел?

– Насколько я могу понять – никто. Он воспользовался своими способностями. Другого объяснения нет, хотя не все еще до конца ясно. Несколько воктр ранены или убиты, и подобные ранения мог нанести только тот, кто обладает способностями верлена. Лишь когда эти воктры не явились с докладом, стало понятно: случилось нечто из ряда вон выходящее. Сперва мы решили, что кто-то проник извне, – никому и в голову не пришло, что пленник может попытаться сбежать. Его исчезновение заметили не сразу, и к тому времени мы уже знали, что снаружи никто не проникал.

– Его, конечно же, ищут?

– Мы подняли в воздух все темнолеты, какие смогли. Сама я прилетела сюда на седлолете, чтобы не занимать впустую бат. Я решила, что стоит сообщить тебе об этом напрямую, а не через третьи лапы.

– Спасибо. Вполне разумно. Как движутся поиски?

– Не знаю. Я ждала тебя. Хотя, боюсь, не лучшим образом – иначе кто-нибудь прилетел бы следом, чтобы сообщить о его поимке.

– Его нелегко будет поймать, если он все это время оттачивал способности верлена.

Марика уже составляла мысленную карту. Скилджансроде лежал далеко в снегах. Чтобы добраться из крепости до мест, где можно жить за счет даров природы, требовалось проделать немалый путь – нереальный даже для опытной охотницы-кочевницы, привыкшей к жизни в морозной пустыне. Ближе и легче всего было идти на юг.

Эдзека наверняка об этом знала, так что не имело смысла лишний раз говорить, как и упрекать ее в том, в чем она не виновата.

– Сколько он взял с собой еды? Какую одежду и снаряжение? Это уже выяснили?

– К тому времени, когда я улетала, – нет, госпожа.

– Я его хорошо знаю. Он наверняка как следует подготовился, оценил риск и все продумал – насколько позволяло его положение. И он бы не ушел, если бы не был уверен, что у него есть возможность спастись, даже если за ним станут охотиться силты. Он трус, но не совершает необдуманных поступков. Зная непостоянство Всеединого, нужно быть полными глупцами, чтобы надеяться, что зима расправится с ним вместо нас. Как вы организовали поиски?

– Я расположила три темнолета южнее отсюда, на двадцать миль дальше, чем, на мой взгляд, он сумел бы добраться даже при самом большом везении. Один темнолет висит четко над тропой, где должен пройти беглец. Остальные два я поместила с каждой стороны, на грани видимости, но в пределах мощного мысленного касания. Все три корабля находятся на высоте в тысячу футов, образуя преграду шириной в сорок миль, поперек его пути. Чтобы его не увидели и не почувствовали, ему пришлось бы уйти в сторону самое меньшее на двадцать миль. В этих краях, среди льда и снега, это означало бы по крайней мере лишних три дня, что дает нам дополнительное преимущество.

– Неплохо. Продолжай.

– Остальные темнолеты ищут беглеца или его следы. Дует сильный ветер, и выпал свежий снег, но даже при этом следов не может не остаться.

– Очень хорошо. Прекрасно. Если рассуждать логично, у него нет шансов. Продолжайте его преследовать, вынуждая сворачивать с пути. Разжечь костер он не осмелится, а запасы еды рано или поздно иссякнут. Когда он ослабеет и устанет, ему труднее будет спрятаться от мысленного касания.

На самом деле Марика вовсе не была в том уверена. Возможно, стоило обратиться к Багнелу. У торговцев имелись средства, от которых было намного больше пользы, чем от способностей силт. Несколько дирижаблей с тепловыми детекторами найдут Кублина куда быстрее, чем сотня силт.

– Эдзека, еще один неприятный вопрос. Какова вероятность, что ему кто-то помог? Изнутри или извне?

– Изнутри – никто. Любой пытавшийся помочь сбежал бы вместе с ним, зная, что мы подвергли бы заклятию откровенности всех оставшихся пленников. Что мы, собственно, и сделали, но без результата. И ни у кого из сестер не было друзей среди братьев или Серке. Помощь извне? Возможно – если кто-то знал, что он здесь, и сумел каким-то образом с ним связаться.

– Я просто подумала… – Ей вдруг пришло в голову, что средства связи могли скрываться в голове Кублина. За годы заключения у него имелось достаточно времени, чтобы практиковаться в дальнем мысленном касании. – Заклятие откровенности ничего не дало?

– Когда я улетала – нет. Окончательные результаты будут известны, когда я вернусь. Если бы что-то удалось выяснить, я бы наверняка об этом услышала.

– Ясно. Если выяснится что-то важное, можешь сообщить по радио. Если у тебя нет нужного оборудования, потребуй, чтобы тебе его предоставили.

– Спасибо, госпожа.

– Как тебе понравился Рухаак? Тебе стоит почаще куда-то выбираться.

– У меня есть своя работа, госпожа.

– Да, как и у всех нас. Спасибо за доклад. Есть о чем подумать.

Марика поспешила к себе, размышляя, чем обернется бегство Кублина.

Если ему в самом деле удастся сбежать, от него стоило ждать серьезных неприятностей, поскольку он мог знать, что случилось с Градвол. Марика вовсе не была уверена, что во время ссоры с бывшей старейшиной он был без сознания.

Следовало посоветоваться с Багнелом. Багнел кое-что знал о Кублине и мог оценить, что означает для братьев его бегство.

Крылом обители Рухаак, где жила Марика, заправляли силты и охотницы, уцелевшие после гибели Макше. Их было немного, но их преданность Марике оставалась безграничной. Они знали, что она пыталась отомстить за их страдания и не оставляет надежды на дальнейшую месть. В каком-то смысле это выглядело странным парадоксом – до нападения на Макше Марика отнюдь не пользовалась популярностью.

У входа в их «обитель внутри обители» Марику ждала сестра по имени Джанкач, которая во время катастрофы Макше была всего лишь послушницей. На ее морде застыло мрачное выражение, уши обвисли.

– Какие-то неприятности? – спросила Марика, тут же подумав: «Чего еще ждать?»

– Возможно, госпожа. Несколько часов назад тебя срочно потребовала к себе Килджар, старейшина Редориад. Мы ответили, что прибыть ты не можешь, поскольку еще не вернулась из путешествия. Нас попросили немедленно тебе сообщить, как только ты вернешься, и добавить, чтобы не теряла ни минуты. Причину нам не назвали, но ходят слухи, будто она умирает.

– Сколько я знаю Килджар, она постоянно умирает. Она предсказывает, что не доживет до следующего рассвета, а в следующую секунду клянется, что переживет всех стервятниц, ждущих, когда освободится первое кресло Редориад.

– На этот раз, похоже, ситуация и впрямь критическая, госпожа. Редориад созвали советы всех обителей и всех старших, кроме тех, кто сейчас у других звезд. И закрыли ворота для всех остальных.

– Свяжись с ними. Поговори с самой Килджар, если это возможно. Скажи ей или им, что я вернулась и, если потребуется, немедленно появлюсь. Грауэл, Барлог, подготовьте седлолет. Если я действительно нужна Килджар – полечу сейчас же.

Так оно и оказалось. Через несколько минут Марика отправилась в путь.

В обители Редориад ей были не рады. В коридорах толпились высокопоставленные силты, бросавшие на нее враждебные взгляды. Она не обратила внимания ни на них, ни на их ворчание, когда ее немедленно допустили в покои Килджар – чего не позволили даже самым могущественным силтам.

III

Килджар в самом деле выглядела так, будто дни ее сочтены. Голос походил на шепот. Она лишь слегка оскалилась, не в силах поднять голову, но сумела отдать приказ помощницам, чтобы их с Марикой оставили одних.

Марику охватила невыносимая грусть. Мало кто из метов многое для нее значил, но Килджар принадлежала к их числу. Она взяла лапу старой силты в свою:

– Госпожа?

Килджар собрала последние силы:

– Всеединое призывает меня к себе, щена. На этот раз мне не удастся заткнуть уши, чтобы не слышать его зова.

– Да. – скрыть правду от Килджар было невозможно. – Мое сердце разрывается от горя.

И эту правду тоже не следовало скрывать.

– Всеединое было добро ко мне, Марика. Оно подарило мне больше лет, чем я ожидала. Надеюсь, я достойно ими воспользовалась.

– Полагаю, да, госпожа. Возможно, ты добилась большего, чем сама подозревала. Думаю, тебя будут помнить как великую Редориад.

– Вряд ли мне хотелось бы, чтобы меня запомнили такой, щена. Я хотела бы, чтобы мое имя вошло в легенду о тебе. Чтобы меня помнили как твою наставницу, научившую тебя чувствовать ответственность и сдерживать свои… – Килджар зашлась в приступе мучительного кашля.

Не в силах помочь, Марика стиснула ее лапу, борясь со слезами.

Килджар сильнее сжала лапу Марики:

– Я не хочу уйти во тьму, унося с собой страх, что мои усилия потерпели неудачу, Марика. Ты не из моего сестринства. Ты не моей крови. Но ты стала любимой щеной в моей стае. Я немало для тебя сделала, причем о многом ты даже не догадываешься. Я наблюдала, как ты взрослеешь и отчаянно цеплялась за жизнь. Надеялась, что твое взросление завершится и ты станешь силтой, достойной встать рядом с Дра-Легит, Чархейн и Харден-Поющей. И теперь это стало реальностью. Ты обладаешь властью и способностями, которые могут изменить мир. Ты уже это делаешь с помощью огромных металлических солнц. И, уходя во тьму, я сожалею лишь об одном: что уже не застану исходящее от них тепло.

У Марики перехватило горло.

– Госпожа, – с трудом проговорила она, – ты стала мне настоящей подругой, каких у меня было крайне мало. В этом мире нелегко обзавестись друзьями.

– У великих никогда не бывает много друзей, щена. Возможно, я была не столь хорошей подругой, как тебе кажется, ибо мне хватило безрассудства попытаться изменить твою судьбу. Друзья ничего не должны навязывать друг другу.

– Ты – друг.

– Тебе виднее. Ты ведь знаешь, чего я хочу?

– Думаю, да.

– Да, ты всегда это знала. Но я все равно скажу. Я не хочу, чтобы к тебе вернулась прежняя ненависть после того, как я уже не смогу заглядывать тебе через плечо, будучи голосом твоей совести. Мы заключили прочный мир с братством. Мир, который может продлиться долго, если дать ему возможность. Силты и братья пришли к соглашению, которое удовлетворяет большинство как тех, так и других. Если сейчас вспомнить былые обиды…

– Этого не случится, госпожа. Хотя душа моя по-прежнему полна страха и ненависти, я не нарушу равновесие. Мое будущее теперь обращено к звездам, как я и мечтала во времена послушничества. Здесь я уже сделала все, что могла. И свой гнев я устремлю в пустоту, преследуя мятежных Серке и их хозяев-братьев. А здесь я не стану делать больше ничего, если только меня не вынудят.

– Да. Хорошо. Отправляйся к звездам. Найди преступников. Именно от них исходит настоящая опасность – хотя она наверняка слабеет. С тех пор как ты изгнала «Звездный охотник» в пустоту, они больше не возвращались, лишь тайком посылали связных. Но не позволяй, чтобы охота полностью тобой овладела, Марика. Всеединое наделило тебя способностями, ради которых большинство силт пошли бы на тысячи преступлений. Надеюсь, ты научилась избегать последствий комплекса Джианы и его аура уже не столь нависает над тобой. Ты возродила Рюгге из пепла и дала им возможность стать в один ряд с великими сестринствами будущих времен.

Килджар снова закашлялась, уже не столь сильно. Марика молча ждала, зная, каких трудов той стоит продолжение разговора.

– Думаю, теперь у тебя появилась возможность сделать для всего народа метов то же, что ты сделала для Рюгге. Если выберешь верный путь.

– Госпожа?

– Я вижу три пути. Три огромных портрета на холсте времени, возможно накладывающихся друг на друга. И они образуют совершенно новую жизнь. На первом – щена, которую ведет во тьму любопытство, стремление побывать там, где никто до нее не бывал. Чувство, прекрасно знакомое мне со времен, когда я сама была молода и впервые отправилась в пустоту.

На втором – силта, жаждущая отомстить тем, кто причинил столько зла ей, Рюгге и остальным силтам. Ты вполне способна полностью посвятить себя этой цели, позабыв о великих перспективах, которые откроет перед нами успешное завершение охоты. Но тебе следует постоянно помнить, что от этого зависит само будущее нашего народа. Тебе вообще приходило в голову, чем может закончиться возможный контакт нашего мира с миром пришельцев, которых обнаружили Серке?

– Лишь немного, – призналась Марика. – Мои мысли были полностью заняты зеркалами. Но это наверняка либо принесет немалую пользу, либо обернется огромным злом.

– Именно. Либо то, либо другое, но в любом случае это будет нечто нетривиальное. Пришельцы будут совершенно не похожи на нас. Судя по тому, что я узнала, – крайне не похожи. Тебе следует понять, что дело не только во впечатляющем и ужасном оружии, технологии и прочем, о чем не подозревают даже братья. Дело еще и в их образе мышления, способностях видеть и слышать не так, как мы, о которых не догадывались даже наши величайшие мыслители. Пришельцы – продукт иной эволюции, иного пути развития как разума, так и облика в течение миллионов лет. Мы заразимся от них десятками тысяч новых идей, новых надежд, новых страхов – как наверняка и они от нас. Только представь, какое влияние могут оказать идеалы силт на тех, кто не имеет об этом ни малейшего понятия.

– Я видела нечто подобное лишь краем глаза, госпожа. И оно меня пугает.

– Несомненно. И тем более это должно пугать силт, чей кругозор более узок. Тех, которые не знают иных путей с тех пор, как встали на лапы. Представляешь, какую они в этом видят угрозу? Подобная встреча двух рас несет в себе огромные возможности, а какие из них станут реальностью, хорошие или плохие, во многом зависит от той, кто сменит Бестрей. Поскольку в ее силах творить в пустоте все, что она пожелает. Помнишь поговорку, которую ты столь часто мне повторяла? Решает сила?

– Понимаю, госпожа.

– Надеюсь, Марика. И молю об этом Всеединое. По-настоящему. Нравится тебе или нет, но будущее – в твоих лапах. Именно ты его создаешь. После того как я уйду, к тебе обратятся взгляды всех силт. Благодаря победе над «Звездным охотником» и зеркалам ты стала самой известной силтой, хотя к славе не стремилась. На тебя будут смотреть меты всей планеты. Это огромная ответственность. Ты сможешь стать Дра-Легит? Чархейн? Харден-Поющей нашего времени?

Не будь Килджар при смерти, Марика давно потеряла бы терпение. Но сейчас она сумела лишь ответить:

– Я не разочарую тебя, госпожа.

– Хорошо. Хорошо, щена. И не разочаруйся сама. Посиди теперь со мной молча. Думаю, я готова. Я сделала все, что должна была сделать.

Килджар закрыла глаза. Продолжая держать старую силту за лапу, Марика ощутила, как та совершает мысленный ритуал и постепенно успокаивается.

Вскоре Всеединое забрало Килджар. Еще много часов Марика не думала ни о чем другом, даже не пытаясь оценить, как смерть Килджар повлияет на дальнейшую политику Редориад. Пока Марика не свыклась с потерей, она не вспоминала даже о бегстве Кублина, несмотря на всю его значимость.

Новое горе напомнило ей о том, что даже теперь, достигнув вершин, она так и не отплатила долг, который лег на ее плечи, когда ей было всего десять лет. Она так и не позаботилась о том, чтобы стаю Дегнан оплакали должным образом. И это обязательно нужно было сделать. Следовало обсудить этот вопрос с Грауэл и Барлог.

Килджар не стало, и мир уже не будет прежним.

Глава тридцать третья

I

Пытаясь забыть о своем горе, Марика полетела на седлолете на север, в глушь в окрестностях Скилджансроде. Она провела три дня в поисках Кублина, но не обнаружила и следов беглеца. Ее хитрый однопометник хорошо все спланировал. Он путешествовал ночью, когда не было лун, а снежная буря заметала следы, так что на следующий день сверху уже ничего не было видно. Преследователи всегда знали его местонахождение с точностью до ста квадратных миль, но не более.

Три дня спустя Марика отказалась от дальнейшей охоты, решив, что поимка Кублина всецело зависит от воли Всеединого. У нее имелись дела и поважнее.

Она ежедневно совершала вылазки в пустоту, наблюдая за постройкой зеркал и изучая ближайшие к ее солнцу звезды. Как она обнаружила, каждая обладала уникальным запахом, который легко было почуять, открывшись Всеединому. Как только Марика это поняла, процесс пошел быстрее, пока она не начала опознавать звезды за несколько секунд.

С зеркалами все было в полном порядке. Багнел крепко держал проект в лапах, и ее присутствие не требовалось.

Снова отправившись на Ким, Марика провела там несколько экспериментов и поняла, что может выучить незнакомые звезды, которые видны только оттуда, всего за несколько часов.

Не задерживаясь на планете, она сразу же полетела домой и вернулась в Рухаак, чтобы узнать новости о положении дел на родине.

Кублина так и не поймали, хотя Багнел отправил на поиски эскадрилью дирижаблей. Технологические преимущества ничего не значили.

Марика заподозрила, что однопометник все-таки воспользовался дальним мысленным касанием и позвал на помощь.

Она также узнала, что новой старейшиной Редориад стала силта по имени Балбрач, которую Килджар перед смертью назвала преемницей. Балбрач поклялась продолжать политику предшественницы, в том числе взаимодействовать с Рюгге. Их союз обладал силой, невиданной в течение многих поколений.

В систему вторгся очередной курьер Серке. Патрули не успели его перехватить, и темнолет сел на планету, не выдав места посадки.

– Мы все еще за ними охотимся, – сказал Марике Багнел. – У нас есть следы, которые зафиксировал спутник, но наша оптика оставляет желать лучшего. Если бы мы не бросили все наши ресурсы на зеркала, могли бы построить наблюдательную сеть…

– Вряд ли это настолько критично. Хватит и того, что есть. Нужно лишь получше наладить связь между операторами радаров и охотницами.

– Ну конечно, – усмехнулся Багнел. – Просто поставить на каждой нашей станции опытную дальночующую. Ничего особенного. Или посадить по одному нашему радиооператору на каждый ваш темнолет. Вот только как быть с тысячелетними традициями?

– Само собой, – с не меньшим сарказмом ответила Марика. – Ничего особенного. Порой я удивляюсь, как мы, меты, вообще умудрились выжить.

Багнел прилетел с «Молота» вскоре после того, как узнал о возвращении Марики. Он связался с ней из представительства братства в Рухааке, и они вместе отправились на ту самую отдаленную базу, с которой в свое время атаковали обитель Рюгге в Макше. У братьев оставался там небольшой форпост, который они отстроили после того, как Марика разрушила базу, и который использовался как промежуточная станция на перекрестке маршрутов дирижаблей. Марика прилетела на седлолете, Багнел – на почтенного возраста истребителе-«жале». Сейчас они сидели в самолете, из которого Багнел выжимал все возможное.

– Слышала, тебя снова повысили? – сказала Марика.

– Да. Управляющие, как всегда, ценят некомпетентность. Теперь судьба главного зеркала полностью в моих лапах. Могу разрушить его в любую минуту.

Марика лишь усмехнулась. Багнел постоянно себя недооценивал.

– Я скоро улечу, Багнел, – как только усовершенствуют мой темнолет и я обучу новых бат. – Она попросила предоставить ей четырех самых сильных бат, какие только имелись у Рюгге и Редориад. Остальные должны были оставаться в резерве, сменяя друг друга во время долгих межзвездных перелетов. К тому же у нее возникла мысль о некоем эксперименте, для которого требовались дополнительные силты. – Мой темнолет сейчас под куполом на Кусаке. Его оборудуют отделяемой капсулой, в которой мы сможем перевозить припасы.

– Значит, тебя долго не будет?

– Я успею вернуться задолго до того, как мы торжественно отпразднуем завершение строительства первого зеркала.

– В последнее время мы почти не видимся. Если ты снова исчезнешь на годы…

– Вряд ли меня не будет столь долго. Я пошутила.

– Отправляешься на поиски Серке, да?

– Это главная причина. Но заодно и просто взглянуть, что там.

– То есть Серке скорее повод, чем причина?

– Конечно. На самом деле я отправляюсь к звездам. Именно этого мне хотелось с тех пор, как мы щенками услышали истории о путешествовавших в пустоте метах.

– Хотелось бы и мне увидеть…

– Кто мешает? Еще один мет на борту погоды не сделает. Может, не сумеем слетать столь далеко, но вряд ли я сильно расстроюсь.

– Хотелось бы… Но у меня слишком много забот, Марика. Именно сейчас, когда зеркала обретают реальный облик… Нет, не могу. Да, я хотел бы увидеть звезды. Может, позже. После того, как все закончится и станет тепло. После того, как ты сделаешь то, что должна. И это меня пугает.

– Почему?

– Меня пугает то, что ты можешь найти. То, чем ты занимаешься, не удастся скрыть. Те, кто все еще поддерживает связь с твоими врагами, обязательно об этом узнают и передадут дальше. Известие доберется до Серке раньше, чем до них доберешься ты. А поскольку ты – Марика, способная на то, на что не способна никакая другая силта, тебя будут опасаться и заранее подготовятся к твоему визиту. Тебя будут ждать.

Марику подобная мысль тоже беспокоила, и она не знала, как этому помешать.

– Тебе ничего не остается, кроме как помешать им связаться. Это все, что я могу сказать.

– Я попытаюсь, и ты сама это знаешь. Но не забывай, что подобные вопросы не входят в мои обязанности. Я могу лишь просить, убеждать, предлагать… За это отвечают другие, кого, возможно, намного меньше волнует твое благополучие.

– Я тебе верю, Багнел. Не бойся. Мы снова полетим вместе, все в той же ржавой жестянке, над той же бесплодной местностью. Будем надеяться, к тому времени проблем в мире станет куда меньше.

– Думаю, иначе и быть не может. Хотя проблемы множатся.

Марика прищурилась:

– Похоже, ты пытаешься мне что-то сказать?

– Возможно… Поскольку большую часть времени я проводил у зеркала или на «Молоте», я почти не следил за поисками мятежников. Но прежде чем мы с тобой встретились, друг сообщил мне кое-какие последние слухи.

– Да?

– Колдун вернулся.

Марике потребовалась минута, чтобы прийти в себя, а потом – еще одна.

– Не может быть. Он погиб, когда я уничтожила тех, кто разрушил Макше.

– Я передаю всего лишь слухи.

– Тот самый колдун?

– Тот самый. Который был величайшей надеждой мятежников несколько лет назад.

– Стоило догадаться, – пробормотала Марика. – А я оказалась слепа.

– Что?

– Я совершила непростительный поступок, Багнел. Я дважды сделала одну и ту же ошибку. И этому нет прощения.

Кто мог вообразить себе Кублина в роли колдуна? Этого вечно скулящего трусишку?

– Что такое, Марика?

– Ничего особенного. Давай еще немного полетаем молча, а потом вернемся.

Прежде чем продолжить межзвездное путешествие, Марике предстояло сделать кое-что еще. И ей было страшно.

II

Темнолет Марики вынырнул из Бездны над сгустком тьмы, затаившимся на краю родной системы. Мысленное касание доносило зловещую вонь смерти, обглоданных костей, разорванной плоти, разлагающихся тел и ничем не сдерживаемой ненависти. Если в пустоте существовало средоточие зла, именно этот призрак являлся его воплощением.

Призрак ничем не походил ни на один ей известный, хотя она знала сотни их разновидностей. В каком-то смысле он был полностью бесцветным. Большинство других казались яркими и непостоянными, порой любопытными, порой пугливыми, но всегда цветными. И они редко проявляли враждебность, если только не находились под управлением силт.

Но этот был лишен цвета и полон великой злобы. Ему не требовалось никаких указаний, чтобы проявить враждебные намерения. Он готов был обрушиться на любого, неосторожно подвернувшегося на пути. Он не атаковал каждый темнолет, пытавшийся покинуть систему, лишь потому, что не мог двигаться столь быстро, как более мелкие призраки пустоты. К тому же силты научились умиротворять его, сбивать с толку, а иногда даже им управлять.

Управлять. Именно это было целью Марики. Укротить высшее колдовство темной стороны, подвластное лишь десятку силт…

Великий Темный мчался к ней со скоростью мысли. Марика приказала призракам, несшим темнолет, увести корабль в сторону, пока она прощупывала черное чудовище мысленным касанием.

Она позволила ему поравняться с ней.

Трижды она отступала перед холодными, зловещими вибрациями, прежде чем набралась смелости мысленно потянуться дальше, пытаясь им управлять.

Все оказалось намного легче, чем она ожидала. Непостижимым образом ее темная сторона заговорила с темной стороной чудовища. И мгновение спустя оно стало продолжением ее воли, силой, которую она могла швырнуть в цель столь же просто, как камешек взмахом лапы. Она бросила чудовище на обломок кометы. От яростного удара замерзший газ вскипел и взорвался. Пустоту осветила короткая вспышка.

Марика отпустила пленника и, охваченная благоговейным трепетом, отошла назад. Сколько силы! Неудивительно, что Бестрей его боялась.

Она снова мысленно коснулась черного чудовища и обнаружила, что оно воспринимает ее с полным страха уважением, будто восхищаясь темной мощью. Хватило нескольких мгновений, чтобы оно признало ее своей повелительницей.

Марика снова оставила его. Наконец она начала понимать, что видели в ней столь многие силты и чего опасались.

Перебрав в памяти самых сильных силт, она поняла, что никто не смог бы совершить то же, что она. Мало кто вообще сумел бы укротить призрака, не говоря уже о том, чтобы сделать это столь быстро, легко и полностью.

И тогда Марике стало ясно, что она почувствовала, когда пересеклись их пути с Бестрей. Бестрей тоже с легкостью подчиняла себе Великого Темного – хотя, возможно, ей недоставало воображения, хитрости или иных способностей, чтобы управлять им с помощью интеллекта. И все же Бестрей тоже во многом была подвластна темная сторона.

Развернув темнолет, Марика направила его к родной планете, к куполу на поверхности Кусаки, откуда должно было начаться ее путешествие. Но она то и дело оглядывалась на область в тридцати градусах в стороне от Гривастой звезды. «Бестрей, – послала она, даже не надеясь, что ее мысль достигнет цели, – я иду. Еще немного, и долгому ожиданию метов придет конец. Скоро мы встретимся».

Именно оттуда являлись Серке каждый раз, когда атаковали зеркала. Где-то там должны были пересечься их пути.

– Марика, ты ужасно выглядишь, – сказала Грауэл, когда она вернулась. – Что ты опять натворила?

– У нее такой вид, будто на нее снова пала печать рока, – добавила Барлог.

– Именно. Мы уже много лет не видели ее такой. Что ты делала, Марика?

Марика не стала ничего объяснять. Скоро они узнают и сами.

Грауэл продолжала настаивать, но Барлог больше ничего не говорила. Будущее пугало ее – ибо им с Грауэл, как всегда, предстояло следовать рядом с Марикой.

Последующие несколько дней Марика связывалась с силтами по всему миру, вместе с которыми охотилась за мятежниками. Она оставила им предложения и указания насчет поисков Кублина, след которого полностью простыл. Похоже, ему удалось ускользнуть. Слухи о колдуне продолжали распространяться.

Как она могла оказаться настолько слепа? Ей никогда не приходило в голову, что колдуном может быть именно он.

Все, кто расследовал разрушение Макше, как силты, так и братья, единогласно считали, что причиной гибели города стала решимость колдуна уничтожить Марику. А она дважды оставила его в живых.

Почему он ее так ненавидел? Никаких поводов для этого она ему не давала.

В третий раз она не даст ему сбежать. И если он не оставит своих намерений, она уничтожит его точно так же, как любого восставшего против власти силт.

Но ожидание не доставило ей радости.

III

Первое путешествие Марики сквозь Бездну оказалось самым амбициозным из всех когда-либо предпринятых ею – втрое дольше полета на Ким. Масштабы перелета потрясли даже ее.

Потеряв самообладание, она вынырнула раньше чем требовалось – не хватило смелости следовать тому, что подсказывал ее дар. Звезда, бывшая целью, все так же светила впереди, намного ярче, но до нее все равно было слишком далеко. Изучив взглядом черные просторы, Марика нашла родную звезду и все те звезды, которые уже знала. А затем – отметила те, которых прежде не видела. В сердце пылевого облака их было немного, и она с легкостью их запомнила.

Марика немного помедлила, наслаждаясь великолепием пустоты, пока Грауэл и Барлог не занервничали сильнее. Снова нырнув в лазейку, она собрала призраков, которые в глубоком космосе были редкостью, и продолжила полет к цели.

Система была необитаема и даже непригодна для жизни. Марика еще раньше подозревала, что она может быть всего лишь ориентиром на пути Серке, поскольку эту систему часто исследовали. К тому же логично предположить, что Серке выбрали пригодную для жизни систему. Возможно, они делили ее с пришельцами или захватили власть над их родной планетой, так же как собирались поступить с родной планетой метов.

В любом случае казалось маловероятным, чтобы две расы с похожими требованиями наткнулись друг на друга в окрестностях звездного гиганта или карлика. Каждая искала бы планеты, представляющие для нее потенциальную ценность, а таковые вращались лишь вокруг определенных типов звезд, и было их немного. Марика намеревалась сосредоточиться именно на них, используя другие лишь в качестве ориентиров.

Естественно, все это уже обсуждалось раньше, в горячие дни после гибели Теллерая, когда сестринства звездоплавательниц бросили все силы на охоту за мятежниками. Но Марика собиралась продолжить поиски намного дальше, избегая звезд, у которых уже побывали или на которые заявили права. Из уцелевших документов Серке следовало, что их сестринство было намного смелее других и они побывали на десятках звездных миров, не заявляя на них права. В отличие от других общин они продолжали поиски новых миров даже после того, как те сочли нецелесообразными.

Именно среди этих безымянных и ничейных миров Марике предстояло найти своих врагов.

Она приблизилась к первой цели, красному гиганту, наслаждаясь его великолепием и мысленно обыскивая его окрестности в поисках наблюдателей, новых необычных призраков или Великого Темного. Но не обнаружила ничего интересного, кроме гигантской звезды. Запомнив новые звезды, она поискала следующую цель – еще одну звезду, лежавшую по прямой от родной планеты. Звезда сияла на краю исследованного космоса, и Марика, добравшись до нее, оказалась бы за пределами пылевого облака, где увидела бы вселенную такой, какой никогда не видела ее дома.

Марика вздрогнула. Лишь немногие силты, побывавшие столь далеко, могли описать чувства, нахлынувшие на них при виде галактики, не заслоненной покровом звездной пыли.

И ей было страшно, поскольку, достигнув той звезды, она уже не смогла бы видеть родное солнце, оказавшись полностью от него отрезанной. Чтобы вернуться домой, ей пришлось бы полагаться лишь на воспоминания, запечатленные в хрупком мозгу.

На мгновение она едва не отказалась от своей затеи.

Но она продолжила полет, преодолев страх. Сущие несли ее уверенно и быстро, и на этот раз она не сомневалась, что все получится.

Марика вернулась в реальную вселенную неподалеку от белого карлика, такого яркого, что она не осмелилась взглянуть в его сторону. От него исходило столь мощное электромагнитное излучение, что оно угрожало разрушить ее способности. Задерживаться она не стала, хотя все же бросила восторженный взгляд на звездное облако по одну сторону и бескрайнюю тьму по другую, лишь слегка испещренную светящимися точками.

Грауэл и Барлог чуть ли не скулили от страха. Баты ничего не боялись, но увиденное поразило и их.

Вперед! На этот раз – осторожнее, поскольку следующей целью была пульсирующая звезда, предсмертный вопль которой слышался даже с такого расстояния. Побывавшая там сестра рассказывала Марике, что у этой звезды есть невидимый спутник, к которому следует относиться с величайшим уважением. Ибо он был звездой-каннибалом, пожиравшим вещество видимой звезды, так же как некоторые насекомые пожирают плоть других.

Двойную звезду окружал столь сильный электромагнитный туман, что Марика на несколько минут растерялась, не в силах выбрать следующую, последнюю цель. А ту нелегко было отыскать – обычную маленькую звезду, похожую на ее родное солнце, лежавшую на границе исследованного космоса, у края пылевого облака.

Марика преодолела охватившее ее оцепенение. Она вспомнила яростные грозовые бури времен щенячества в Понате, по сравнению с которыми происходившее сейчас выглядело в сто раз ужаснее.

Инстинктивно вцепившись в призраков, она устремила темнолет прочь, набирая скорость по мере того, как ослабевало воздействие звезды. Наконец мысли прояснились достаточно, чтобы она нашла звезду, ставшую ее целью. Превозмогая головную боль, она отдала приказ призракам и нырнула в Бездну.

Головная боль прошла. Вскоре Марика обнаружила, что действует почти автоматически, на подсознательном уровне. Темнолет вышел в обычное пространство, двигаясь в сторону цели.

У этой звезды имелась планета, которую можно было использовать для промежуточной остановки. Судя по наличествовавшей информации, планета была пригодна для жизни, но ничем не напоминала родину Марики. Планета была необитаема, но вполне подходила для отдыха, чтобы Грауэл и Барлог вновь могли ощутить под лапами твердую почву.

Найдя планету, Марика вывела темнолет на орбиту. Затем она отстыковала массивную грузовую капсулу, из которой Грауэл, Барлог и запасная бата забрали все, что могло понадобиться внизу, и начала снижаться.

Планета оказалась жаркой и влажной, и атмосферное давление на ней было намного выше, чем дома. Марика снижалась, пока не ощутила некоторый дискомфорт, а затем, найдя высокую гору, посадила корабль на нее.

Она добралась до самых границ изведанной территории.

Скоро начнется охота.

Глава тридцать четвертая

I

– Марика!

Возглас Грауэл застиг Марику врасплох. Она послала в сторону охотницы быстрое мысленное касание, испугавшись, что та наткнулась на что-то смертоносное. Но опасности не было – Грауэл просто нашла нечто подозрительное. Марика поспешила к ней.

Это была по крайней мере сотая пригодная для жизни планета и тысячная звезда из тех, где они побывали после того, как покинули родной дом. Число звезд в радиусе, которым, с точки зрения Марики, ограничивалась область поисков, казалось бесконечным. Она потеряла счет времени.

Время мало что значило, учитывая, что все планеты были разными, и каждая сама напрашивалась, чтобы ее исследовали. Марика считала, что сотни катушек пленки, которые дал ей Багнел, – глупое излишество. Но теперь большая ее часть была отснята и упакована, готовая вернуться к тем, кому не терпелось узнать новое, странное или ужасное. Казалось, будто вселенная способна породить бесчисленное множество чудес.

Прошло больше трех лет. С Марикой не осталось никого из тех бат, что отправились с ней в полет. Одна за другой они начинали тосковать по дому и возвращались на пустолете Редориад «Летящий в ночи», который каждые несколько месяцев пополнял припасы на базе Марики.

Марика пробралась по неровной каменистой поверхности, отбрасывавшей дивные голубые отблески, и увидела в ста футах внизу присевшую на небольшой ровной площадке Грауэл. Охотница что-то разглядывала.

– Что там у тебя, Грауэл?

– Остатки костра! – крикнула охотница. – Спустись сама и посмотри. Может, твои способности помогут найти что-нибудь такое, чего не могу я.

У Марики сильнее забилось сердце. Остатки костра! На этой планете не было разумной жизни. И на ней до этого не бывал никто из метов, кроме Серке. Возможно, после стольких лет ей все же удалось напасть на след.

Мысль, что это возможное убежище Серке, она отбросила сразу же, как только вышла на орбиту. Силт легко обнаружить. За годы, проведенные среди звезд в поисках врагов, ее способности к дальнему чутью обострились настолько, что она могла бы посрамить самых одаренных дальночующих у себя на родине. Она не могла поверить, что кто-либо, обладающий способностями силты, сумел бы долго от нее скрываться.

Пришельцев, которых она искала, тоже легко было почуять – хотя бы по полному отсутствию каких-либо способностей. Во всяком случае, братья считали, что таковых у гостей не имеется. Марика совершила посадку на планету лишь потому, что все нуждались в отдыхе и твердой почве под лапами.

Марика стала настолько сильна, что могла совершать вылазку за вылазкой без перерыва. Ее нисколько не пугала пустота или Бездна. Казалось, она рождена для того, чтобы путешествовать среди звезд. Но баты выбивались из сил после шести или семи перелетов, и им требовалось несколько дней, чтобы восстановиться. Грауэл и Барлог так и не свыклись до конца с межзвездными странствиями. На этот раз все полностью вымотались, и эту планету она выбрала лишь потому, что та выглядела безопасной и уютной.

Марика скользила вниз по склону, чувствуя, как осыпаются под ногами камни, и благодаря Грауэл за ее возросшую склонность бродить вокруг стоянок. Слава Всеединому, что охотница заинтересовалась всевозможными диковинками родом с планет, на которых они бывали! Похоже, оно окупилось с лихвой.

А может, и нет.

Грауэл сидела над кругом почерневших с одной стороны камней, который находился в стороне от подножия утеса, но оставался прикрытым от ветра. Марике хватило одного взгляда, чтобы понять: кострище очень старое – о его назначении едва можно было догадаться.

Грауэл посмотрела на Марику:

– Когда я его нашла, оно выглядело иначе. Мне пришлось его восстановить. Я заметила несколько разбросанных вокруг камней, которые выглядели закопченными с одной стороны, а потом почуяла оставшийся в земле едва заметный запах дыма. Я поискала и нашла еще камни. И все они легко сложились воедино.

Марика кивнула:

– И что ты можешь об этом рассказать?

Грауэл была охотницей и разбиралась в подобных вещах намного лучше.

– Почти ничего – кроме того, что его не должно тут быть. Но похоже, этот уступ – вполне подходящее место, чтобы посадить темнолет.

– Как далеко ты прошла?

– Недалеко.

– Давай-ка поищем вокруг. Посмотрим, что удастся найти.

Тщательные поиски ничего больше не дали.

– Если здесь кто-то побывал, должны были остаться отхожее место и мусорная яма, – сказала Грауэл.

– Возможно, с ними были охотницы, – проворчала Марика.

Грауэл и Барлог воспринимали поиски так же, как и охоту в родном Понате, – после каждого привала не оставляли ни соринки, устраняя все следы их пребывания. Охотницы считали, что Серке точно так же охотятся за ними.

– Сомневаюсь. Ни одна опытная охотница не оставила бы столь очевидных следов костра. Может, воспользуешься своим даром и заглянешь туда, где не видит глаз?

– Да, конечно. – Марика нырнула в лазейку и, поймав подходящего призрака, снова обыскала окрестности, но уже с темной стороны. То, о чем говорила Грауэл, нашлось в расщелине в стороне от уступа. Марика вернулась в тело. – Ты была права. Вон там. Кем бы они ни были, они использовали естественную дыру в качестве как отхожего места, так и мусорной ямы.

– Найди какую-нибудь палку, – сказала Грауэл.

– Палку?

– Хочешь разгребать все это голыми лапами?

– Ну да, верно.

Марика нашла несколько сухих сучьев. Грауэл начала раскапывать землю, которой засыпали отбросы.

– Наверняка прошло уже немало времени, – сказала охотница. – Все полностью сгнило. Похоже, здесь особо не бывает дождя или снега – копоть на камнях все равно заметна. Но мы впустую тратим время. Тут ничего… Ого!

Грауэл упала на живот и сунула лапу в яму. Извернувшись, она что-то ухватила, вытащила наружу и, сев, повернула бесформенный комочек к свету. Марика не замечала ничего особенного, пока Грауэл не плюнула на него и не протерла рукавом.

– Пуговица.

Это оказалась потускневшая металлическая пуговица, из которой все еще торчали несколько ниток. На ней виднелся знак. Грауэл отдала пуговицу Марике, и она внимательно ее оглядела, а затем сравнила с пятью пуговицами на левом рукаве своей куртки.

– На ней колдовской знак Серке, Грауэл. Мы напали на след. Они здесь были. У меня предчувствие, что еще несколько перелетов сквозь Бездну, и мы их настигнем.

– Ты это говоришь с тех пор, как мы основали первую базу.

– На этот раз я права. Я чувствую. У меня нет сомнений.

– Надеюсь, – мрачно буркнула Грауэл.

– Грауэл?

– Я не хочу здесь умереть, Марика. Как Всеединое меня найдет?

– Что? – удивленно спросила Марика.

– Собственно, будь у меня выбор, я бы предпочла провести последние дни в Верхнем Понате, в стойбище, где родилась.

«С чего это вдруг она?» – ошеломленно подумала Марика.

– Я старею, Марика. В Понате я уже могла бы стать Мудрой. Как и Барлог. Колдовство и медицина силт сохраняют нам молодость, но клыки времени беспощадны. В последнее время я часто вспоминаю, что мы – последние из стаи Дегнан и наша стая так и лежит неоплаканная под северными льдами.

– Да, я все это знаю. Ты в самом деле стара по меркам Поната, но не по меркам силт. Время еще придет, Грауэл. Мы обязательно проведем траурный обряд. Но мы не можем сейчас все бросить. Мы наконец-то начали куда-то продвигаться. Мы наконец нашли нечто в том месте, где они якобы никогда не бывали. Возможно, они постоянно останавливаются на этой планете. Может, если сесть и подождать… Я знаю, что сделаю. Эта планета станет нашей новой базой. Мы продолжим охоту отсюда.

– То есть нам предстоит обыскать новое огромное пространство, – без особой радости заметила Грауэл. – Начать все сначала.

– Побольше оптимизма, Грауэл! Только подумай, как нам повезло! Пойдем расскажем остальным.

– Похоже, я уже жалею, что позвала тебя сюда.

Тем же вечером, пока все отдыхали, Марика поднялась на вершину и уставилась на звезды. Их было немного – небо этой планеты затянуло пылевое облако. Она выбрала очередные несколько звезд, которые предстояло исследовать. На этот раз – в самом облаке. Лучшее место, чтобы спрятаться.

Во время поисков Марика избегала заходить внутрь облака – из-за малого количества звезд-ориентиров там было намного сложнее найти верный путь. Она предполагала, что разведчики Серке наверняка рассуждают так же. Но возможно, кто-то из более отважных повелительниц кораблей, наподобие Бестрей, мог осмелиться проникнуть во тьму и найти пришельцев.

Что лежало за пределами облака? Никто не знал. Никто не пытался его пересечь. Возможно, никто, кроме Серке, не установил контакт с пришельцами, поскольку те находились по другую сторону облака и им тоже не хотелось в него проникать.

Так что пока целью Марики было пылевое облако.

II

Баты Марики сменились в очередной раз. У Грауэл и Барлог начала седеть, а местами даже выпадать шерсть. Да и Марика порой страдала по утрам от ломоты в костях. Бывали мгновения, когда родная планета столь звала к себе, что хотелось вернуться – узнать, что произошло в ее отсутствие. Иногда, во время остановки для отдыха на очередной планете, она лежала без сна, думая о Багнеле, которого так не хватало, о том, как идет строительство зеркал, и даже о колдуне – однопометнике Кублине.

Она не знала почти ничего о том, что творилось в ее родном мире. С домом ее ничто не связывало, кроме регулярных визитов «Летящего в ночи» и появляющихся иногда отважных повелительниц кораблей, собравших столь же отважных бат и желавших побывать на странных планетах, о которых сообщала Марика.

Грауэл и Барлог поняли, что с ней происходит. И перестали надоедать намеками, мол, пора бы и домой, опасаясь, что тем самым лишь укрепят ее решимость поступать наоборот.

Марике становилось все сложнее убедить себя, что ее охота имеет смысл. Вселенной, казалось, не было конца, даже внутри пылевого облака. Каждый раз находилась новая звезда, неизбежно приносившая новое разочарование.

Пришло время очередного визита «Летящего в ночи». Марика чувствовала, что пора принимать решение. Если новости с родины окажутся плохими – нужно возвращаться.

Насколько ей было известно, с зеркалами все обстояло хорошо. В короткой записке от Багнела, полученной полгода назад, говорилось, что строительство зеркала в ведущей троянской точке идет с опережением графика. В его руководящих способностях можно было не сомневаться.

Но при этом он упоминал о проблемах на родной планете. Вновь начались неприятности с мятежными самцами. Похоже, общинам не удалось их искоренить. На этот раз бандиты, похоже, действовали независимо от братьев, во главе с верленом. Но, по словам Багнела, были и те, кто сомневался, что колдун – истинный источник их силы. Силтам не хотелось верить, что самец может быть настолько силен. Они считали, что мятежники наверняка получают помощь и поддержку от силт, тайно подосланных Серке.

В прошлый раз «Летящий в ночи» принес известие, что мятежники теперь устраивают диверсии не только против силт, но и против братьев. Главным их оружием стали убийства. Они снова использовали подавляющее дар устройство, и сестринства не могли ничего поделать.

Марика подозревала, что особо и не хотели. Даже теперь, после всех причиненных мятежниками бедствий, силт нелегко было убедить отнестись к самцам как к серьезной угрозе.

Марике не хотелось вновь брать на себя эту задачу, но, судя по известиям, другого выхода не оставалось. Общины не готовы были тратить силы и энергию на самозащиту.

Ощутив беспорядочную волну мысленного касания, она взглянула на небо.

– Госпожа, «Летящий в ночи» прибыл! – крикнула бата.

В небе двигалось светящееся пятно, видимое даже днем. Корабль сбросил скорость, совершил маневр и вышел на орбиту. Поднявшись, Марика пошла через лагерь, в котором теперь обитало с два десятка мет. С ее базы совершали полеты еще два темнолета, которые не участвовали в охоте, но исследовали вблизи самые интересные из обнаруженных Марикой планет. Их повелительницы были молоды и полны желания открывать новые рубежи и подыскали себе столь же готовых к неизведанному бат.

Доклады, которые Марика отправляла на родную планету, в какой-то степени оживили былой первооткрывательский дух. Стоило ей проложить куда-либо путь, тут же находились другие, готовые подробнее изучать то, что ей удалось найти.

Она подозревала, что Багнела это раздражает, поскольку множество темнолетов странствовало в пустоте, не внося вклада в строительство зеркал. Возможно, молодые повелительницы и баты сбегали от однообразия этого процесса, предпочитая отправиться на границу неизведанного.

Но всего этого было мало, чтобы по-настоящему расширить познания метов. Чтобы описать все диковинки среди звездных миров, нужны десятки тысяч темнолетов и десятки тысяч жизней.

В последнее время даже Марика стала уделять больше внимания изучению космических диковинок, чем погоне за Серке.

– К нам летят темнолеты, госпожа! – крикнул кто-то. – По крайней мере три. Может, даже четыре.

Этого следовало ожидать. Нужно было доставить припасы, к тому же всегда находились исследовательницы, которые предпочитали сберечь силы, добираясь на борту гигантского пустолета.

Хотя до посадки темнолетов оставалось еще немало времени, Марика отправилась к посадочной площадке вместе с остальными. Все стояли, рассуждая о том, какими будут новости с родины.

Первый приземлившийся темнолет доставил пассажира.

– Во имя Всеединого! Багнел! – воскликнула Марика, когда торговец шагнул на землю. Он весь дрожал, не в силах скрыть потрясения. – Как ты тут оказался?

Он ее не слышал, полностью уйдя в себя – то ли удивляясь, что добрался целым и невредимым, то ли не в силах осознать, что совершил столь далекое путешествие. Бросившись к нему, она повторила вопрос, пока остальные меты кричали, чтобы они освободили площадку для следующего темнолета.

Силты уставились на Багнела. Самец! Здесь!

Багнел встряхнулся, будто выбрался из воды.

– Марика, – проговорил он, окидывая ее взглядом, – а ты изменилась.

– Ты тоже. Это что – седина? До чего же безжалостны клыки времени. Наверное, это судьба. Я только что о тебе думала – и вдруг ты здесь. Как ты тут оказался? Идем, пока та повелительница не потеряла терпение и не плюхнулась нам на головы.

– Как ты? У тебя усталый вид.

– Я в самом деле устала, Багнел. Я видела больше звезд, чем ты можешь себе вообразить. Хотя, наверное, ты и сам видел, как их много, пока летел за облаками. Идем. Тебе нужно поесть. Ты наверняка проголодался.

– У меня пока что желудок переворачивается. Боюсь, подобный перелет – это для меня чересчур. Бездна… Я уже боюсь обратного путешествия.

– Ты так и не сказал, почему ты здесь. Что-то случилось?

– Нет. Не считая того, что я лишился работы и привилегий. Ха! Это только временно. На меня накинулась клика старших управляющих и высших силт, приказав отправиться в отпуск. Заявили, будто я слишком себя насилую и живу на грани срыва, пытаясь постоянно опережать график. Меня лишили всех полномочий, так что выбора у меня не оставалось. Поскольку мне все равно не позволили бы ничем заниматься, я решил отправиться к звездам, пользуясь возможностью. Редориад не возражали. Насколько я помню, ты меня приглашала. Хотя, похоже, теперь я об этом жалею.

– Помню. Кажется, я приглашала тебя прилететь после того, как разделаюсь с Серке.

– Но этого так и не случилось, хотя ты тут целую вечность. Похоже, уже не стоит и рассчитывать?

– Я сужаю поиски, Багнел. Постоянно сужаю. И очень хорошо представляю, где Серке быть не может.

– А ты все еще можешь смеяться над собой.

– Не часто. Но вряд ли еще долго осталось.

– Такое впечатление, будто ты пытаешься себя убедить.

Марика заметила Грауэл и Барлог – те из вежливости отошли подальше, чтобы не слышать разговора, но несомненно хотели узнать, из-за чего появился Багнел.

– Ты точно не по делу? – спросила Марика. – Никто тебя не посылал, чтобы уговорить меня вернуться домой?

– Нет. – Он удивленно взглянул на нее. – Почему ты спрашиваешь?

– Мы получаем крайне мало достоверных новостей, в основном слухи о растущих проблемах с мятежниками. Проблемах, которые, похоже, никогда не решатся – или их никто не желает решать. Я подумала, может, тебя прислали убедить меня вернуться и заняться этим самой.

– Марика… Говоря начистоту, подавляющее большинство силт рады, что ты здесь, а не дома. Именно потому ты получаешь всю возможную поддержку. Чем дальше ты от родной планеты, тем они счастливее.

– Вот как?

– Мятежники, однако, и в самом деле снова стали проблемой. На этот раз они куда лучше организованы и многому научились.

– Насколько помню, я это предсказывала. И насколько я помню, никто не стал меня слушать.

– Верно. Разработанная тобой тактика больше неприменима. Теперь невозможно захватить одного пленника и, допросив его с пристрастием, заставить выдать десятки других. Структура их организации такова, что лишь немногие знают что-либо об остальных. И они предпочитают не рисковать, даже нанося очередной удар.

– Тоже вполне предсказуемо.

– И даже когда охотники знают, кого искать, его нелегко выследить. Как, например, твоего Кублина.

– Кублина?

Все эти годы Марика изо всех сил старалась не думать об однопометнике. Она рассчитывала разбить в прах все его надежды, лишив поддержки, которую оказывали Серке и их сообщники-мятежники. Но Серке оставались непобежденными.

– По слухам, он их лидер и вдохновитель, тот, кого называют колдуном. Охотники не сумели найти его следов с тех пор, как он от тебя сбежал. А если какой-то след и находится, колдун успевает исчезнуть. Среди метов-подданных и даже наших братьев-рабочих все еще немало тех, кто поддерживает его и сбежавших с Серке.

– Я могу найти Кублина.

– Не сомневаюсь. Если ты уж за что-то бралась, то всегда этого добивалась. Я упомяну об этом всем заинтересованным. Но лично я считаю, что тебе следует продолжать поиски Серке еще настойчивее, чем прежде. Это может быть важно.

– Гм? Так вот в чем дело?

– В смысле?

– Это и есть истинная причина, по которой ты решился преодолеть неведомую Бездну, чтобы явиться сюда?

– Я прилетел в отпуск, Марика. Чтобы увидеться с подругой, которой мне столь долго не хватало. Я лишь пытаюсь рассказать тебе, что происходит дома. Если ты воспринимаешь это как попытку манипуляции…

– Извини. Продолжай. Расскажи обо всех новостях.

– В прошлом месяце мы наконец поймали курьера мятежников, пытавшегося тайком проникнуть в систему. Собственно, даже двоих. Они – братья, отправившиеся в изгнание на «Звездном охотнике». Меня привлекли к их допросу, поскольку им было что рассказать о нашем проекте.

– И? Тебе удалось хоть что-то узнать о том, где они скрываются?

– Ясно только одно – где-то в пылевом облаке. Собственно, ты это и так уже подозреваешь. Естественно, никто не стал бы рисковать, позволив им знать больше. Жаль, что не удалось захватить повелительницу корабля.

– Конечно. Что они еще говорили?

– Мы многое узнали о том, чем они занимаются – в основном тянут время, надеясь, что пришельцы найдут их раньше тебя. Они уже не столь уверены в Бестрей.

– Что?

– Оказалось, что мы не вполне верно оценивали ситуацию Серке. У них нет прямой связи с пришельцами. Есть лишь очень большой корабль пришельцев на орбите некоей планеты. Серке и мятежники изучали его и растаскивали по кусочкам, дожидаясь, когда ими заинтересуются создатели.

– Но…

– Дай договорить, Марика. Это целая история, и лучше рассказать ее до конца, чтобы было понятно, о чем речь.

– Думаю, лучше начать сначала.

– Ладно. Слушай. Когда-то давно отважная Серке, повелительница корабля…

– Кхер-Тхар Преваллин?

– Она самая. Самая знаменитая звездоплавательница. Легенда нашего времени. Но если будешь и дальше перебивать, так ничего и не услышишь до конца.

– Извини.

– Когда-то давно Кхер-Тхар пришло в голову взглянуть, что находится по дальнюю сторону пылевого облака. Пролетая сквозь него, она решила дать отдохнуть батам на планете, во всех отношениях пригодной для жизни. Проведя там несколько дней, она вновь вышла на орбиту. И тогда появился корабль пришельцев – судя по всему, из Бездны. Как мне говорили, он возник в мгновение ока, обнаружил темнолет и погнался за ним – насколько я понимаю, из любопытства.

Марика заворчала. Багнел затягивал повествование.

– Нет, ничто не говорило о враждебных намерениях тех, кто находился на борту. Но, как ты наверняка помнишь, Кхер-Тхар не отличалась хладнокровием. Она ударилась в панику и, решив, будто ее атакуют, атаковала первой. Пришельцы не сумели с ней справиться, хотя она не отличалась особо сильным даром темной стороны, и прекратили преследование. Кхер-Тхар с трудом выбралась в Бездну и помчалась домой, едва не погубив бат.

– Я всегда считала, что ее слишком перехвалили. Она была полной неудачницей – потому, собственно, Серке и положили конец ее путешествиям. Она их раздражала, будто блоха в шерсти.

– Похоже, ты все понимаешь даже лучше меня.

– Издеваешься, Багнел? Рассказывай дальше.

– Тогда не мешай.

– Ну, дальше?

– Пришельцы, выжившие после атаки Кхер-Тхар, вывели корабль на стабильную орбиту вокруг планеты, но сами спастись не смогли. Когда Кхер-Тхар вернулась в сопровождении толпы Серке, все они были мертвы. Серке сообразили, насколько важна находка, но так ничего в ней и не поняли. После долгих и зачастую яростных дебатов их правящий совет проголосовал за то, чтобы попросить о помощи союзы братьев-звездоплавателей. С тех пор они уже больше двадцати лет изучают корабль пришельцев, постепенно растаскивая с него оборудование и технологии, и ждут, когда на поиски первого корабля прилетит другой.

– С чего они взяли, что он прилетит? Мы редко посылаем кого-то на поиски пропавшего темнолета.

– Точно не знаю. Но они убеждены: кто-то обязательно появится. Возможно, потому, что подобный корабль требует немалого вложения средств. По словам пленников, он огромен. Чтобы построить такой же, нам потребовалось бы не меньше усилий, чем для проекта с зеркалами.

– Выходит, вся та война, что они устроили в Понате, основана лишь на их предположениях? И с тем же успехом она могла оказаться полностью бессмысленной?

– Похоже на то. Силты своим заклятием могут добиться откровенности от любого. И все же пленники утверждают, что ни один мет никогда не встречал живого пришельца.

– Идиотизм.

– Возможно. Неизвестно, как бы ты сама себя вела в подобных обстоятельствах. Кто-нибудь вроде Градвол с ее навязчивой идеей добиться власти для общины Рюгге, возможно, поступил бы так же, а может, и хуже. Невозможно обвинять Серке, не обвиняя всех силт, – просто потому, что они силты.

– Не стану спорить. Скажу лишь, что они повели себя самым глупым образом, насколько это возможно для силт. И продолжают вести себя так же глупо. Прошло столько лет, и никакого корабля не появилось – но они до сих пор не сдаются?

– Как давно ты их ищешь?

– Дольше, чем тебе кажется. Грауэл и Барлог совсем этому не рады.

– Для Серке это единственная надежда, Марика. Если пришельцы не появятся, рано или поздно появишься ты. И, как я уже говорил, они боятся, что Бестрей уже не та, какой была прежде. Что, если тот корабль совершал исследовательский полет, как и сама Кхер-Тхар? И цель его была не более определенной, чем у нее? Что, если бы без вести пропала она? Сколько ты уже ищешь убежище Серке, даже точно зная, что оно существует?

– И все равно… Хотя, кажется, понимаю.

– Так что, полагаю, поиски следует продолжать, хотя прекрасно представляю, насколько они выматывают. Ты в любом случае приближаешься к цели, пусть даже и методом исключения. Но и пришельцы наверняка тоже. Даже думать не хочу, что может случиться, если Серке с ними договорятся.

– Оружие, уничтожившее Теллерай…

– Не говоря уже о том, что есть на кораблях мятежников. Мы изучили все захваченные обломки, но так ничего и не поняли. Боюсь, нам просто не хватает знаний и технологий. С тем же успехом мы могли бы изучать твое колдовство. И тем не менее братья-ученые считают, что более мощное оружие подобного типа можно использовать против целых планет.

– Должна признаться, у меня было искушение прекратить охоту.

– Я так и подумал, когда увидел тебя, Марика. Ты выглядишь крайне уставшей, как будто готова признать поражение. Но хватит об этом. Я действительно прилетел сюда вовсе не по делу. И намерен исполнить приказ начальства – провести несколько месяцев без лишних забот.

– Как продвигается проект?

– Ведущее зеркало завершено на семьдесят процентов. Замыкающее – на сорок. Системы точной корректировки орбиты уже на месте. Максимальный выход энергии – почти сорок процентов. Насколько я понимаю, эффект зеркал уже сказывается. За прошлую зиму линия вечных снегов почти не сдвинулась.

– Как далеко она добралась?

– Почти до тропиков, намного южнее Рухаака. Но скоро она должна начать отступать – если пыль не станет гуще. А зонды, которые мы отправили в сторону солнца, показывают, что плотность облака не растет вдоль всего пути, который предстоит преодолеть солнцу в ближайшие пятьсот лет. Думаю, мы победили в войне с долгой зимой. И хотя ты участвовала в проекте совсем недолго, тебя будут помнить как его вдохновительницу.

– Меня не особо волнует, что будут помнить обо мне в будущем, – главное, чтобы оно было. И я продолжаю за него сражаться. Уверена, моя охота не будет напрасна, и конец ее уже виден.

Багнел склонил голову, пытаясь скрыть выражение морды.

– Ладно, торговец и искатель приключений. Хочешь провести отпуск с пользой? На моем темнолете найдется место еще для одного. Можешь стать первым самцом, когда-либо видевшим новые миры.

III

Сойдя с темнолета, Багнел окинул взглядом лагерь с таким видом, будто вернулся домой.

– Признаюсь, Марика, я никогда так не волновался за судьбу проекта.

Марика весело оскалилась:

– Неужели все было так плохо? Хуже, чем на «Летящем в ночи»?

– Ничего похожего. И ты сама это прекрасно знаешь. Такое ощущение, будто постоянно падаешь. Куда неприятнее, чем полет на темнолете дома. Там хоть чувствуешь землю под лапами, пусть даже до нее несколько тысяч футов. И все же…

– Что это у тебя вдруг глаза заблестели?

Марика то и дело поглядывала на бат и Грауэл с Барлог, в задачу которых входило проследить, чтобы темнолет подготовили к следующему полету. Она поддерживала на базе жесткие правила, настаивая, чтобы все темнолеты были готовы взлететь в любую минуту. Серке могли нанести удар когда угодно. И она подозревала, что они обязательно нанесут, если узнают, где ее искать. Марика шла по их следу с упорством, достойным охотящейся арфты.

– Полагаю, от любопытства. Должен признаться, сколь бы мучительным ни было то, что мне пришлось пережить, оно затронуло некие струны в моей душе. Возможно, во мне проснулся исследователь.

– Тогда оставь зеркала. Вот я, а вот темнолет.

Багнел пристально взглянул на нее, борясь с искушением:

– Вряд ли, Марика. Твои сестры не поймут.

– Да, пожалуй. Просто подумалось. Может, когда-нибудь… Когда завершим проект. Когда мы разделаемся с Серке. Когда наконец найдутся те пришельцы и мы с ними договоримся. До чего же было бы здорово продолжить традицию – улететь и никогда больше не возвращаться!

Багнел решил ей подыграть:

– Да, мы могли бы вечно странствовать среди звезд, от одной к другой. Силты иногда бы чуяли нас издалека, и появились бы слухи о темнолете-призраке, возникающем на краю пустоты. А молодые повелительницы отправлялись бы на темнолетах на поиски легенды.

– Увы, это невозможно. Нам не взять с собой столько припасов. И где мне найти бат, согласных на такое?

– Да уж.

– Завтра полетим снова. В этом секторе звездам не видно конца – хотя тех, которые стоит исследовать, осталось не так уж много.

Но Марике пришлось вернуться в космос намного раньше.

Посреди ночи Марику разбудило внезапное и резкое, полное паники мысленное касание:

«Темнолет! Он снижается. И он не из наших».

Марика выбежала из хижины. База вокруг уже оживала. Команды темнолетов бросились к кораблям.

«Серке! – снова последовало касание. – Они нас обнаружили и снова взлетают. Они бегут прочь. И сильно напуганы. По ту сторону прямо-таки воняет страхом. Быстрее!»

– Грауэл! Барлог! Вы где? Взлетаем!

Сонные охотницы, не почуявшие мысленного касания, выбрались из хижины, чтобы узнать причину суматохи.

Баты Марики уже бежали к деревянному темнолету, позабыв о предполетных ритуалах. Марика забросила винтовку за плечо и кинулась следом, крича охотницам:

– Скорее! Серке!

Грауэл и Барлог схватили оружие и помчались к темнолету.

Один корабль уже взлетел и быстро набирал высоту. Марика яростно уставилась на старшую бату, которая не слишком быстро обносила команду серебряной чашей.

– Подожди!

К ним ковылял Багнел, придерживая лапой штаны.

– Нет, – сказала Марика. – Это серьезно, Багнел. Там Серке.

Багнел сделал вид, будто не слышит, и встал в очередь к серебряной чаше. Бата недовольно заворчала, но дала ему глотнуть. Грауэл достала из рундука под платформой на оси корабля еще одну фляжку с напитком и вылила ее в чашу, затем вытащила запасную винтовку и вручила Багнелу:

– Держи, самец. Я перед тобой в долгу.

– Вижу, у тебя все та же винтовка, которую я дал тебе в Акарде.

– Отличное оружие оказалось. Но, как и я, стареет и разбалтывается.

Марика выругалась, глядя, как взлетает еще один темнолет. Первый уже превратился в точку – повелительница выжимала из него все возможное. А она сама еще даже не собрала призраков.

– Пристегнитесь все как следует, – велела она. – Возможно, этот полет надолго вам запомнится.

Багнел уже пристегнулся и разбирал оружие, которое дала ему Грауэл. Охотница одобрительно кивнула. Заняв места, они с Барлог последовали его примеру со своим оружием.

Выхватив чашу у старшей баты, Марика залпом выпила содержимое и вскочила на свое место на острие деревянного клинка. Нырнув в лазейку, она собрала призраков и взлетела. Набирая высоту, она продолжала отлавливать призраков, выбрасывая тех, что поменьше, когда попадались более крупные и сильные обитатели иного мира. И безжалостно подгоняла пленников.

Она обогнала один темнолет на высоте в пятьдесят тысяч футов, а другой еще до того, как тот вышел на орбиту. Все это время она мысленно прощупывала пустоту, выслеживая темнолет Серке, который мчался прочь, стремясь уйти в Бездну. Вскоре она уже четко представляла себе путь его отступления, указывавший на часть облака, которую она еще не исследовала. Мысленно описав вокруг него окружность, она обнаружила внутри лишь четыре звезды. Самую дальнюю от центра она тут же отбросила.

«Будем его преследовать, – мысленно послала Марика повелительницам двух кораблей. – К их траектории ближе всего три звезды. Я беру на себя эту. – Она послала образ звезд и указала выбранную, а затем назначила каждой повелительнице по одной из оставшихся. – Поторопитесь. Постарайтесь оказаться там раньше их».

Марике это казалось маловероятным – даже для нее самой, с ее преимуществами. Время, затраченное на полет сквозь Бездну, зависело от силы и способностей повелительницы корабля, но у Серке имелась немалая фора. К тому же ее подгоняла преследующая по пятам смерть.

Марика начала разгоняться еще до того, как вышла на орбиту, а собирать призраков для полета в Бездне – задолго до того, как приблизилась к той на расстояние для прыжка. Она нырнула в Бездну всего через несколько минут после Серке – намного раньше, чем следовало. До нее донесся молчаливый вопль ужаса бат, которых она и без того уже довела до истерики своими требованиями.

Чернота вокруг исказилась. Корабль провалился в бескрайнее небытие, в котором ощущался огромный черный призрак, застигнутый врасплох вторжением темнолета.

Потом снова вспыхнул свет, и неподалеку возникла звезда, которую Марика выбрала целью. Переход был столь резким, что у нее закружилась голова, и она с трудом смогла сориентироваться.

Баты приходили в себя медленнее, чем она. Дожидаясь их, Марика ощупала пустоту в поисках темнолета Серке.

Несколько оправившись, старшая бата покинула свое место, чтобы приготовить еще одну серебряную чашу.

Марика обнаружила, что планет у звезды нет. Когда-то они, может, и были, но потом что-то произошло, – возможно, слишком близко прошла другая звезда. Пустота кишела каменными обломками, некоторые были крупнее, чем луна Кусака ее родной планеты. Все они были слишком малы, чтобы сохранить атмосферу, и Марика нигде не ощущала жизни.

Баз Серке здесь не было.

И темнолета Серке тоже.

Марика прошла вдоль деревянного клинка, чтобы взглянуть, как дела у Грауэл, Барлог и Багнела. Во время полета она использовала их силу так же, как и энергию бат, хоть силы этой у них было немного.

У Багнела был такой вид, будто его вот-вот стошнит. Он лежал, вцепившись в раму и зажмурив глаза. Грауэл и Барлог выглядели слегка оглушенными, но пробыли с Марикой достаточно долго, чтобы привыкнуть к столь резким прыжкам. Хотя сейчас охотницы превзошли сами себя.

Марика мягко и ободряюще коснулась Багнела. Искусство целительницы не принадлежало к числу ее лучших даров силты, но она все же попыталась передать ему немного хорошего самочувствия. Багнел кивнул, давая понять, что с ним все в порядке – просто легкое потрясение.

В более мрачные мгновения жизни Марика признавала, что целительница из нее никакая, поскольку она не пребывала в полном согласии с самой собой.

Она направилась обратно на свое место.

«Плюх!»

Словно звук упавшего в воду камня, слышимый ныряльщику, – только почувствовала она его «силтовской» частью разума.

Темнолет Серке.

Где он?

Ощупав окрестности, Марика нашла вражеский корабль и устремилась к нему. Если она успеет нанести удар, прежде чем они придут в себя…

Почувствовав ее приближение, корабль развернулся и начал быстро набирать скорость. Марика последовала за ними, заложив крутой вираж, будто самолет, и начала их нагонять, запоминая на лету звездные ориентиры, которых было немного. Столь глубоко в облаке просматривалось звезд десять, не больше.

Корабль Серке исчез. Отметив его траекторию и звезду-цель, Марика нырнула в Бездну.

На этот раз она уже не столь выкладывалась, решив, что незачем напрягаться, чтобы прибыть первой.

И оказалась права.

Из второй системы, в густом потоке пыли, были видны лишь три звезды – среди них та, с чьей стороны прилетела Марика.

В этой системе жизни тоже не наблюдалось. Впрочем, ее здесь не было никогда – звезда оказалась карликом, из тех, у которых не бывает планет. Небрежно прощупав звезду и систему, Марика сосредоточилась на двух ее дальних «сестрах».

Одна была красным гигантом.

Другая – желтой, как и солнце родного мира метов.

Марику охватил восторг.

Наконец-то она почуяла свежий след!

Собрав всех на оси корабля, она велела старшей бате вновь передать по кругу серебряную чашу. Как только все сделали по глотку и чуть-чуть отдохнули, она направила темнолет в Бездну и вернулась на планету, где находилась база.

Пусть Серке думают, будто им удалось от нее ускользнуть.

Глава тридцать пятая

I

Багнел сошел с деревянного темнолета на «Молоте». Марика окинула взглядом пустоту. «Молот» теперь был лишь одной из десятка огромных орбитальных станций, причем далеко не самой большой. Казалось, ближайшие окрестности забиты до отказа. За время отсутствия Марики многое изменилось. Кое о чем она, естественно, слышала, но одно дело слышать, а совсем другое – узреть собственными глазами.

Ей хотелось пролететь мимо ведущей троянской точки, чтобы увидеть воплощенный в жизнь результат ее усилий… Но она вполне понимала нетерпение Грауэл и Барлог, которые не были на родной планете почти семь лет. Пора было идти на посадку. Зеркало никуда не денется.

К тому же охотницам хотелось поспешить, чтобы избежать возможных неприятностей. О прибытии Марики уже стало известно. Багнел не мог сохранить его в тайне, поскольку многие знали, что он был с ней. Марика то и дело ощущала любопытные мысленные касания, в основном незнакомые. Не обращая на них внимания, она послала в обитель Рюгге предупреждение о своем прибытии и продолжила снижаться в сторону Рухаака.

Встречать Марику вышла сама старейшина Бел-Кенеке. Марика не сводила взгляда с главы Рюгге, не обращая внимания на силт, с интересом разглядывавших ее деревянный темнолет и оружие. Она пыталась прочитать мысли Бел-Кенеке.

Слишком долго она отсутствовала. Мир наверняка изменился, а возможно, стал совсем другим…

Несомненно другим. Она чувствовала разницу. В воздухе появились новые ароматы – такие же запахи тяжелой промышленности, как и те, что висели в безветренную погоду над Макше. Но Рухаак был далек от любой промышленности. Похоже, теперь так пахло повсюду.

Не стал ли мир воплощением мечты братства, чего Марика всячески пыталась избежать? И все потому, что это оказалось единственной возможностью вырваться из когтей граукена вечной зимы?

Марика подняла взгляд. Зеркало в ведущей троянской точке висело высоко в небе, слепя сиянием. Но воздух казался холоднее, чем раньше.

Повсюду лежал снег – на вид весьма глубокий.

Она не помнила, какое сейчас должно быть время года, но подозревала, что снег лежал бы в любом случае. Хотя Багнел говорил, что линия вечной мерзлоты сместилась далеко на юг от Рухаака, прежде чем остановиться.

Ожидавшие Марику силты выглядели истощенными и уставшими. Похоже, они недоедали, как и подданные, уже готовые позаботиться о темнолете. Интересно, насколько хуже стала жизнь для большинства метов?

Марика опустила темнолет на последние несколько дюймов, воссоединившись с родной планетой. Сойдя на землю, она едва не лишилась чувств – настолько ее вымотало долгое путешествие домой.

Бел-Кенеке приветствовала ее со всеми полагающимися почестями. Марика ответила ей тем же, радуясь, что за время долгого отсутствия ее положение в обществе нисколько не пострадало.

– Добро пожаловать домой, странница, – сказала Бел-Кенеке, на этот раз скорее от себя лично, чем от имени общины. – Мы думали, что никогда уже тебя не увидим. Не раз ходили слухи, будто ты погибла в темной пучине и продолжаешь жить лишь в легендах. Говорили, будто Редориад только делают вид, что ты жива, чтобы внушить страх колдуну и его сородичам.

– Я побывала намного дальше, чем любая силта до меня, Бел-Кенеке. Я видела десятки тысяч звезд и восхищалась десятками тысяч чудес. Я могу рассказать десятки тысяч историй, в которые никто не поверит. И вот я вернулась назад, в ледяной мир. Я вернулась домой.

– Ты отказалась от охоты? Сдалась? Здесь твоя помощь нам точно пригодится.

– Нет, я не сдалась. Не совсем. Зачем вам моя помощь?

– Мятежники…

– Ах вот как. А мой друг Багнел убеждал меня, что никто не хочет, чтобы я совала в это дело нос. Что все будут только рады, если я останусь межзвездной легендой.

– Наверняка среди высших силт многие так и считают. Твое возвращение однозначно станет темой для обсуждения в каждой обители, и в нем раз за разом будут искать некий смысл. Но я говорю от себя лично и от имени Рюгге. Мы рады, что ты вернулась, и готовы принять твою помощь.

– Расскажите, что происходит.

– С этим можно подождать. Мы стоим на холоде, а ты только что ступила на твердую почву. Сейчас ты больше нуждаешься в отдыхе, чем в новостях.

– Верно. Мне есть где расположиться?

– Там же, где и всегда. Там уже прибрано и натоплено.

– Хорошо. Зайдешь ко мне, как только будет возможность? Надеюсь, это тебя не слишком затруднит?

Моргнув, Бел-Кенеке взглянула на Грауэл, Барлог и бат Марики, которые вовсе не собирались удаляться в отведенные для бат комнаты.

– Вряд ли… – Похоже, она пыталась вспомнить, как следует себя вести с дикой силтой по имени Марика.

Пыталась вспомнить и сама Марика. Она уже семь лет обходилась без надуманных протоколов и церемоний силт ее родной планеты. Прошло семь лет с тех пор, как она видела Бел-Кенеке в последний раз. Возможно, старейшина больше не чувствовала себя в долгу перед Марикой.

– Не стоит рассуждать о причинах моего возвращения, даже про себя, – кивнув, сказала Марика. – Я здесь, и этого достаточно. Пусть другие сестринства ломают голову, пытаясь догадаться, что у меня на уме.

– Ясно, – слегка усмехнулась Бел-Кенеке. – Тебе что-нибудь нужно? Кроме крыши над головой и еды?

– Перечень нынешних старейшин и членов правящих советов всех сестринств звездоплавательниц. Пожалуй, еще по возможности все интересные и надежные сведения, касающиеся проблемы с мятежниками. Хотя, может, я и не захочу помогать тем, кто не сумел помочь себе сам.

– Я этим займусь. – Бел-Кенеке снова моргнула. – Добро пожаловать домой, Марика.

Она поспешила прочь. Марика озадаченно посмотрела ей вслед, не в силах понять, что на уме у Бел-Кенеке. Не утратила ли она за время отсутствия свой дар? Может, из-за того, что столь долго общалась лишь с немногими метами, причем хорошо знакомыми?

Бел-Кенеке скрылась в дверях.

– Идем, – махнула лапой Марика.

Грауэл, Барлог и баты последовали за ней, стараясь не обращать внимания на взгляды собравшихся во дворе мет. Марика знала: все наверняка станут обсуждать, почему баты не отправились в отведенные им помещения, но сомневалась, что кто-нибудь додумается до истины. А рисковать, что сами баты проболтаются, не стоило.

Марика с трудом старалась не заснуть, ожидая Бел-Кенеке. Остальных она отправила отдыхать, как только все поели и прислугу прогнали прочь из все еще холодных комнат. Подбросив дров в очаг, она расхаживала по комнате. Слишком долго она пробыла в теплых мирах.

Остановившись, чтобы взглянуть в окно, она увидела маленький дирижабль братства, с которого выгружали дрова и, видимо, съестные припасы. Возможно, она поступила неразумно, сделав бывшую обитель Серке главной обителью Рюгге. Может, следовало выбрать что-нибудь поближе к экватору.

В конце концов Марика сдалась, чувствуя, как тяжелеют веки. Подбросив в очаг дров, она упала в кресло.

Когда Бел-Кенеке поскреблась в дверь, Марика не проснулась – ее разбудил лишь скрип дверных петель. Она вскочила, вскинув винтовку.

– Прошу прощения, госпожа, – извинилась Марика. – Я задремала, а там у нас вошло в привычку…

– Ничего страшного, – ответила Бел-Кенеке, к которой уже вернулось прежнее хладнокровие. – Я все прекрасно понимаю. Можно? – Она показала на другое кресло.

– Конечно. Садись поближе и согрей шерсть. Здесь очень холодно. Сейчас зима или погода настолько испортилась? Или я просто забыла?

– Сейчас середина зимы. Самое холодное время. Но летом теперь уже чуть получше. Возможно, ты забыла, но я не помню зим более суровых, чем в тот год, когда ты улетела. А те, кто работает с зеркалом, твердят, будто с орбиты уже заметен результат.

– Мой друг Багнел говорил, что линия вечной мерзлоты перестала сдвигаться.

– Говорят, что так и есть. Поток энергии от зеркал поступает круглые сутки. Когда достроят оба зеркала, ночи больше не будет. Что делать нам, силтам, если исчезнет тьма? – Она шевельнула ушами, давая понять, что шутит. – Надеюсь, я еще увижу лето, прежде чем воссоединюсь с прародительницами в объятиях Всеединого.

– Как продвигается проект? Багнела расспрашивать без толку – он так и остался убежденным пессимистом.

– Все прекрасно. Мы все еще в той или иной степени опережаем график. К моему удивлению, сестринства и братство полны решимости и действуют сообща. Если бы ты спросила меня в самом начале, я бы ответила, что вряд ли к этому времени от их энтузиазма что-нибудь останется. Но это не так – полагаю, потому, что специалисты видят хорошие результаты. Однако есть проблема, о которой я уже упоминала.

– Да. Возможно, у меня найдется от нее лекарство. Я вернулась, чтобы… – Марика помедлила.

Ей крайне не хотелось продолжать, будто некая ее часть не желала, чтобы закончилась целая эпоха.

Бел-Кенеке нетерпеливо ждала.

– Я нашла их, – наконец сказала Марика.

– Мятежников?

– Мятежников и Серке. Да.

– Тогда почему ты здесь? Ты их уничтожила?

– Нет. Мне не хотелось бы рисковать в одиночку по многим причинам. Я вернулась, чтобы попросить созвать общий сбор. Мне нужно собрать все темнолеты, способные летать в пустоте, у всех общин.

– Я была уверена, что ты…

– Что сама отправлюсь в погоню? Возможно, Серке думают так же, – по крайней мере, я на это надеюсь. Пусть пребывают в уверенности, что их не обнаружили. Но в одиночку я пытаться не стану. Я уже не та дикая послушница из Поната, Бел-Кенеке. Я научилась осознавать последствия. И наши враги – не те Серке, что когда-то. Они уже вовсе не истинные силты.

Бел-Кенеке молчала, согревая у огня обутые в сапоги ноги. Морда ее казалась безучастной.

– Даже если я отправлюсь одна, в одиночку брошу вызов Бестрей и одержу над ней победу, это все равно ничего не изменит. Они не смирятся с поражением. Они уничтожат меня и вновь примутся за свое. От старых обычаев, традиций и законов они отказались давным-давно, в день, когда погиб Теллерай. Разве меты, предавшие Теллерай огню, стали бы…

– Понимаю. Мне это не нравится, но я понимаю. Они загнали себя в ситуацию, когда им приходится идти на все ради выживания.

– В таком случае ты должна понимать, почему против них нужно бросить все силы, какие только можно собрать.

– Да, но сомневаюсь, что тебя многие поддержат. Немало старых звездоплавательниц уже ушли на покой. Их вполне устраивает работа над проектом с зеркалами. И возможно, их вполне устроит, если Серке никто не будет трогать. К звездным мирам теперь отправляются более молодые, и их не особо интересует твоя охота. Для них граукен куда опаснее, чем легендарные Серке. Мне кажется, времена всерьез изменились, хотя я могу и ошибаться. Наверняка среди нас еще остались те, кто все помнит и кому случившееся до сих пор причиняет боль.

– Посмотрим. Мне бы хотелось по возможности втайне собрать старейшин силт-звездоплавательниц. Тех, кто все помнит и в чьей власти отдать необходимый приказ. Если действовать быстро, мы сможем нанести удар, прежде чем новость доберется до мятежников.

– Ты уверена, что они не знают, что ты их нашла?

– Об этом известно лишь одной мете не из моей команды. Да и у команды есть лишь подозрения. И я намерена не выпускать никого отсюда, пока не будет принято решение и не начнется операция.

– И кто же эта мета?

– Ты, госпожа.

Бел-Кенеке напряженно взглянула на Марику.

– Все просто. Последние несколько лет моя база стояла на планете, где мы наткнулись на свидетельства того, что там когда-то останавливалась команда темнолета Серке. И совсем недавно появился темнолет Серке, возможно направлявшийся сюда. Мы начали его преследовать и поняли, куда он летит, хотя повелительница Серке наверняка считает, что благополучно сбежала. Она намного меня слабее.

– Они будут защищаться, Марика. Они знают, что ты за ними охотишься.

– Конечно. И это еще одна причина, по которой я не намерена наносить последний удар в одиночку. Если я проиграю, все усилия пропадут впустую.

– Я немедленно свяжусь со старейшинами. Боюсь, вряд ли я могу многое обещать, но сделаю все, что смогу. – Бел-Кенеке протянула Марике большой конверт. – Здесь мои замечания по поводу разных старейшин, как ты и просила. Думаю, однако, что тебе стоит отдохнуть, прежде чем что-либо предпринимать. Сейчас ты не готова бросить вызов вселенной.

– Ты права – да, я не готова. Слишком долго я выкладывалась до предела. Отдохну, а потом изучу их. Спасибо.

– Хорошо. Тогда вернусь завтра. К тому времени у меня уже должен быть ответ от большинства старейшин. Постараюсь не говорить лишнего и возьму с них клятву молчать.

– Да, обязательно. Хотя новости все равно скоро разойдутся.

Бел-Кенеке встала и направилась к двери, но, не дойдя пару шагов до порога, остановилась, повернулась и искоса посмотрела на Марику.

– Да? – спросила Марика.

– Так, подумалось… О том, что ты все-таки стала охотницей, хотя до этого стала силтой.

– У меня самой часто бывают подобные мысли. Но только представь, какую дичь я выслеживаю!

– Да уж. Значит, до завтра.

– До завтра.

II

Марика проснулась посреди ночи от холода. И все же здесь она чувствовала себя намного уютнее, чем за прошедшие годы. Ей недоставало ощущения мысленного касания, окутывавшего ее на родной планете. Даже на базе, где постоянно менялось население, ей было не по себе.

Она вошла в комнату Грауэл и Барлог и обнаружила, что те мирно спят. Глядя на них в свете очага, она подумала о том, сколь долго охотницы оставались с ней и сколь многое им пришлось пережить. Она знала, что так будет продолжаться, пока их не заберет Всеединое, хотя им давно уже пора перейти в ранг Мудрых. Обе поседели, а у Барлог появились новые проплешины на шкуре.

Марика хотела приказать им остаться, когда она вернется в пустоту, но знала, что никогда так не поступит, ибо это причинило бы им неизмеримую боль. Они были частью ее стаи, ее единственными настоящими сестрами. Марика никому не была так предана, как этим охотницам. А у них не было никого, кроме нее и воспоминаний о прошлом.

Вернувшись к очагу в главной комнате, она подбросила дров и, устроившись в кресле, открыла конверт Бел-Кенеке.

Список имен изменился мало – смерть в ее отсутствие оказалась милостива. Насколько изменило время этих старых силт? Их отношение к происходящему сейчас было крайне важно. Не утратили ли они желание окончательно решить вопрос с Серке?

Но из одних лишь записей ничего не узнаешь, не встретившись с силтами лично. Марику охватило беспокойство.

Ей недоставало Багнела.

«Уже?» – усмехнулась она. С тех пор как они расстались, прошли лишь часы.

Надолго ли? Или снова на годы? Отчего-то ей это казалось невыносимым.

Подойдя к окну, Марика уставилась на бескрайнюю белую равнину и деревья, залитые лунным светом и похожие на скелеты. Кусака скалилась с неба, будто череп, а Гончая – словно преследующая ее изголодавшаяся тварь. В небе кое-что изменилось, хотя это мог заметить лишь тот, кто долго отсутствовал, – его больше не затягивали тучи.

Марика взглянула на луны и мерцающие светящиеся точки, которых не было видно раньше, в той стороне, откуда она прилетела. Скоро ей предстояло отправиться туда снова. И на этот раз она могла не вернуться. Победа или смерть.

– Сколько тебе лет, Бестрей? – прошептала она. – Ты уже старуха? Или все еще достаточно молода?

Все больше тревожась, она не выдержала и подошла к шкафу, где когда-то хранила седлолет – в столь давние времена, что казалось, будто они из чужого прошлого. Кем была та щена-силта, оставившая кровавый отпечаток лапы на облике мира?

Седлолет был все там же, готовый к сборке. К нему никто не притрагивался. Марика смахнула пыль с личных колдовских знаков.

Она размышляла лишь несколько мгновений.

Воздух был морознее, чем ей помнилось, но она не обращала внимания на холод. Она парила над крышами Рухаака среди столбов дыма, с тоской глядя на скованные зимой улицы, на которых не было ни души.

Марика ощутила чье-то мимолетное касание, которое тут же исчезло. Ее восприняли как свою. Она была дома.

Хорошо, что силты начеку, пусть даже их и не видно.

Где теперь Кублин? Чем заняты его мысли? Наверняка до него уже дошло известие о ее возвращении. Сообразил ли он, что это означает? И чем ответят его мятежники?

Стоило пустить слух, что она вернулась, чтобы снова сломать им хребет. Они наверняка в это поверят. И колдун Кублин тоже поверит. Он сумасшедший. И он боялся Марику больше, чем кого бы то ни было, поскольку знал, что давно уже исчерпал ее милосердие.

Они все ее боялись. Для них она была граукеном, безжалостным ночным охотником, не знавшим пощады. Голодным и готовым их пожрать.

Проблема мятежников крайне заботила Багнела. Следовало тщательно в нее вникнуть. Может, удастся найти свежий подход, который поможет местным силтам защититься, пока сама Марика будет выслеживать тех, кто вдохновлял мятежников, играя на их недовольстве.

Марика взглянула на звезды.

Возможно, в первую очередь следовало разделаться с Бестрей. Потом – отправиться на дальнюю сторону пылевого облака в поисках пришельцев. А затем ненадолго вернуться домой, покончить с Кублином и обеспечить себе надежные тылы.

На этот раз она не могла поступить иначе, зная, что за ней будет наблюдать весь мир. На этот раз ни о какой жалости не шло и речи.

Убила же она Градвол, свою наставницу, поскольку та пыталась разрушить ее планы. Почему бы не убить и Кублина? По понятиям ее собственной дикой первобытной культуры, не говоря уже о понятиях силт, жизнь самца мало что значила. Даже однопометника. Даже последнего оставшегося в живых самца стаи Дегнан.

Вскоре на востоке забрезжил рассвет. Пора было возвращаться, чтобы вздремнуть, прежде чем явится Бел-Кенеке с докладом о разговоре со старейшинами. Внизу на заснеженных улицах появились меты, иногда бросавшие на Марику удивленные взгляды или приветственно махавшие ей.

Марика взглянула на серебристую точку зеркала в замыкающей троянской точке, которое взошло раньше солнца. В отличие от зеркала в ведущей точке, оно выглядело не слишком впечатляюще.

В утреннем небе сверкало ожерелье зеркал поменьше, на геоцентрической орбите. Был ли от них хоть какой-то толк? Не являлся ли весь проект выдачей желаемого за действительное, несмотря на все доклады Багнела об успехах?

Марика вплыла в окно. Она разобрала седлолет, подбросила дров в очаг и села возле него, согревая лапы. Ее окружали древние камни, сложенные воедино подданными и строителями Серке за тысячелетия до рождения Марики, – крепость, придавленная тяжестью времени. Марика подумала о том, сколь долог был ее путь из бревенчатого логова в Понате. Очень, очень долог.

Она поняла, что стареет. В молодости она была не столь склонна к размышлениям.

К немалому удивлению Марики, Бел-Кенеке пришла, когда все еще спали. Услышав, как та скребется в дверь, Марика впустила ее и вернулась к огню.

– Что-то ты рано поднялась, госпожа.

Поколебавшись, Бел-Кенеке села в другое кресло.

– Я уже давно проснулась и слышала, как ты улетела на седлолете. Так что я подумала, раз ты все равно не спишь, можно заняться делом. Я поговорила со всеми нужными старейшинами, что заняло меньше времени, чем я предполагала. Ни для кого это не стало неожиданностью. Они уже приняли решение.

– Да? – удивилась Марика.

– Они слышали, что ты вернулась, и подозревали, что это связано с чем-то важным. Как я узнала от более разговорчивых, все давно были твердо убеждены, что Марика-охотница не вернется, пока не выследит логово своей добычи. Надеюсь, тебя обрадует известие, что все они, без единого исключения, отдали приказ повелительницам-звездоплавательницам собраться на планете, где находится твоя база.

Марика повернулась к Бел-Кенеке:

– Если честно, я не ожидала столь быстрого положительного ответа и уж тем более единогласного. Исходя из того, что говорил Багнел, я не ждала теплой встречи. Думала, мне придется много недель спорить и угрожать.

– Часть решений тайно обсуждалась многие годы, Марика. Думаю, каждая старейшина в душе знала, что сказать, когда придет время. К тому же, как упоминали некоторые, официальный сбор потребовал бы драгоценного времени и привлек бы нежелательное внимание. Так что вопрос был решен полностью неформально и без лишнего шума. Темнолеты будут в твоем распоряжении, как только им отдадут соответствующий приказ.

– Похоже, я что-то упустила. Все в самом деле решилось без споров? Даже не посовещавшись со мной, чтобы убедиться, что меня не коснулось Всеединое и я не сошла окончательно с ума? Кажется, мне нужно немного поразмыслить.

– Есть то, что необходимо сделать, Марика. И сделать это нужно было уже давно. Нам не выжить, если над нами и дальше будет нависать эта тень. Еще немного, и с проблемой мятежников мы не справимся. Поражение Серке и тех мятежных братьев, которые сбежали вместе с ними, нанесет последователям колдуна сокрушительный удар. Они внезапно окажутся в одиночестве, лишившись надежды обрести технологии, которые, как они считают, принесут им победу. Их единственным оружием станет колдовство предводителя – но ведь именно колдовство они и стремятся уничтожить!

Марика молча кивнула. Проблема мятежников и впрямь требовала более серьезного изучения.

– Все согласны, – продолжала Бел-Кенеке. – Нужно уничтожить Серке и сломать хребет надеждам мятежников. Что касается споров – а чем мы занимались все это время? Пока тебя не было, всё уже обсудили тысячу раз, вплоть до мельчайших подробностей. У каждой старейшины имелась возможность все тщательно обдумать и принять окончательное решение. А принять его было необходимо.

– Если честно, я слегка разочарована. С той минуты, когда я отправилась в обратный путь, я готовилась к великой битве. А теперь оказывается, что все мои тревоги впустую.

– На самом деле они считают, что хорошо тебя знают, Марика. Как я уже говорила, твое возвращение означало, что ты нашла Серке. И в том, что это однажды произойдет, никто не сомневался. Так что линия поведения на этот случай уже была выработана. Возможно, твоя великая битва могла бы состояться четыре или даже три года назад. Древняя вражда никуда не делась. Некоторые даже сейчас не в состоянии напрямую общаться с другими. И тем не менее сформировалось молчаливое согласие, которое с годами лишь укрепилось. Будь у них такая возможность, каждое сестринство пришло бы на финальное сражение.

До Марики начало доходить.

– Убедиться, что Рюгге не продолжат начатое Серке?

– Вероятно. Отчасти. Похоже, ты уже кое-что понимаешь. На поверхности, как всегда, лежит далеко не все. Тебе придется забыть о той простой жизни, которую ты вела последние семь лет, и вспомнить о сложностях жизни в этом мире. Единство, о котором идет речь, порождено страхом. Постарайся ничего не предпринимать, пока не будешь полностью готова и пока тебя не смогут поддержать сестры, которых не в чем упрекнуть.

– Понимаю.

– Мне говорили, что некоторые пустолеты уже отправились в путь. Как скоро ты отправишься следом, чтобы их возглавить?

– Угу, – пробормотала Марика. – Мы рады тебя видеть, как жаль, что ты нас покидаешь.

– Что?

– У меня такое чувство, что возвращению Марики все-таки не слишком рады.

– Если честно, совсем не рады. Как я уже говорила, за время своего отсутствия ты стала легендой. И в ней ты не вполне положительный герой. Твою жестокость запомнят надолго. И чем дольше живет эта легенда, тем больше страх перед тем, что ты можешь еще совершить.

– Ясно. – Марика на мгновение задумалась. – Несколько дней я еще точно здесь пробуду. Моим охотницам и батам нужно снова почувствовать себя на родине. Да и мне тоже не помешает. Когда возвращаешься столь издалека, сама удивляешься, осознав, сколь многого тебе не хватало. – Она снова немного помолчала. – Я улечу ночью, тайно. Не говори никому. А пока пусть расходятся слухи, будто я вернулась, чтобы покончить с мятежниками.

– Ты уверена?

– Слухи быстро до них дойдут. Колдун может ответить двояко. Либо яростно атакует, и тогда вы перебьете его сторонников. Либо – спрячется, забрав с собой бандитов, и тогда у вас появится передышка, чтобы восстановить силы. Более того, если все поверят, что я веду здесь охоту, никто даже не станет рассматривать другие возможности. Никто не помешает мне ускользнуть к звездам. Возможно, даже учитывая время на общий сбор на моей базе, мне удастся нанести удар еще до того, как Серке узнают, что их обнаружили.

– Возможно, тебе стоило бы стать старейшиной. У тебя столь же изощренный ум, как и у Градвол. Ни ты, ни она никогда не шли к цели прямым путем.

– Меня больше устраивает быть просто Марикой. И мне никогда не хотелось занимать первое кресло.

– И за это я перед тобой в долгу. Мы увидимся снова?

– Снова?

– Ты вернешься после того, как разделаешься с Серке?

– Я на это рассчитываю. Есть мятежники. Есть колдун, с которым у меня особые счеты. Слишком долго злодейства сходили ему с лап.

Бел-Кенеке ответ Марики не понравился. Неужели она все еще опасалась за свое первое кресло? Похоже, после того, как исчезнет угроза со стороны Серке, здесь ни к кому нельзя будет поворачиваться спиной.

– Идем со мной на утренние обряды, – предложила Марика. – Прошло полпоколения с тех пор, как я совершала их как положено. Похоже, самое время попросить Всеединое об отпущении грехов.

– Хорошо, – ответила Бел-Кенеке и с неохотой добавила: – Я и сама порой забываю о своих обязательствах.

Они тихо выскользнули из комнаты, но не настолько тихо, чтобы их уход остался незамеченным. Грауэл взяла револьвер и последовала за ними по коридорам обители.

III

Марика стояла у окна, созерцая медленно падающие огромные снежинки. Морозный воздух просачивался сквозь щели в оконной раме, холодя ноги. Все мысли куда-то исчезли, кроме одной: где-то есть щенок, которого она любила больше, чем любое другое живое существо. Ее однопометник. Ее единственный союзник в детстве. А теперь – ее самый смертоносный, самый неуловимый враг.

И она не могла понять.

Что же произошло в жизни Кублина, настолько его изменив? Что внушило ему столь смертельную ненависть?

Хоть она и не раз клялась себе забыть о нем, все равно вспоминала того щенка, которым он когда-то был. Кублина, которого она знала, а не этого невероятного монстра, известного как колдун. Существо-самца со способностями силт и столь извращенным разумом, что…

Кто-то мог бы сказать, что она – его зеркальное отражение. Что она такая же сумасшедшая. Так что кто знает?..

Марика ощутила легкое, словно перышко, касание. Пора.

Она вернулась в кресло у очага. Огонь погас, и от углей почти не исходило тепла. Надев сапоги и доху, она собрала личный арсенал и мысленным касанием проверила, нет ли кого в коридоре.

Все чисто.

Когда Грауэл и Барлог впервые оказались среди силт, их повергали в ужас сестры, которые, как они считали, могли становиться невидимыми. На самом деле это было невозможно. Но способные и умелые силты мысленным касанием отводили чужие взгляды, что позволяло им ходить незамеченными, – их могли видеть лишь те, кого они не замечали сами. Воспользовавшись той же способностью, Марика прошла через обитель во двор, к посадочной площадке.

Была середина ночи. Ее предосторожность оказалась излишней. Все спали.

Грауэл и Барлог уже подготовили темнолет. Готовы были и баты. Марика прошла на свое место на острие клинка. Старшая бата мысленно спросила про чашу.

«На этот раз в ней нет необходимости. – Марика никому ничего не говорила про полет. – Мы не будем покидать планету».

Утром сестры обнаружат, что от Марики осталась лишь короткая записка с обещанием скоро вернуться.

Она окинула взглядом спутниц. Снегопад усилился. Бата у рукоятки клинка походила на смутную тень. Все были готовы. Марика надежно пристегнулась. Прошли те времена, когда отважная Марика обходилась без ремней, испытывая судьбу каждый раз, когда училась летать на темнолетах.

Темнолет летел на небольшой высоте над покатыми черепичными крышами. То и дело ощущалось удивленное мысленное касание какой-то силты. Не обращая на них внимания, Марика набрала скорость.

Сперва она летела на юго-запад, пока не оказалась вне пределов досягаемости касания из обители. А затем – повернула на север, устремившись в клыки яростного, как всегда, ветра.

Деревянный темнолет опустился во внутреннем дворе Скилджансроде. Казалось, там ничего не изменилось – лишь снега навалило больше и старую крепость труднее стало заметить. К западу от нее высилась ледяная стена, предвещавшая еще более массивные ледники к северу. Как долго продержатся силты Скилджансроде? Пока лед не подступит к подножиям стен? Стоило ли этого сохранение тайны?

Темнолет коснулся земли. Спускаясь на землю, Марика ощутила резкое мысленное касание баты: «Осторожнее!»

То, что казалось снежными сугробами, вдруг взорвалось, и вперед шагнули тяжеловооруженные воктры с оружием наготове. «Спокойно», – послала Марика, в основном для Грауэл и Барлог. Она без особого страха позволила себя разоружить – по-настоящему лишить ее оружия было невозможно, разве что убить. Остальные отнеслись к этому с куда меньшей охотой.

Из дверей, ведших во внутреннюю часть крепости, скрывавшуюся подо льдом и снегом, появилась заспанная Эдзека.

– Хорошо же ты приветствуешь свою начальницу, – проворчала Марика.

– Тебе следовало послать предупреждение, – ответила Эдзека, не собираясь извиняться. – Обычно мы не ждем здесь друзей. Тебе повезло, что воктры вас узнали. Кферемоджит, верни им оружие.

После полета на холодном ветру из Рухаака казалось, будто в Скилджансроде стоит удушающая жара.

– Похоже, тебе придется кое-что объяснить, – сказала Марика. – Что значит – обычно вы не ждете друзей? А не-друзья к вам часто приходят?

– Лишь врагу известно, где нас искать. Он трижды посылал против нас своих бандитов, и трижды мы пожрали их всех до единого. Некому было даже доложить ему о поражении. Но он наверняка попытается снова, поскольку эта крепость немало для него значит. Это не просто место, где его держали в плену. Оно бросает вызов его технологиям. Думаю, его потрясло, что подавители дара здесь ничего не значат. Нам не требуется дар, чтобы расправиться с разбойниками. Вполне хватает умственных способностей. И это наверняка его пугает. Возможно, он подозревает, что именно здесь таится его гибель.

– Его гибель таится здесь. – Марика постучала по собственной макушке. – Именно из-за него я и прилетела. Хотя Скилджансроде и стоит вдали от мира, это самое подходящее место для начала операции по уничтожению мятежников. Если, конечно, вы продолжали действовать в том же духе, как и в то время, когда я сама здесь жила.

– Да, конечно. Мы редко меняемся.

Марика отметила про себя, что обитатели крепости все так же пренебрегают церемониями и формальностями, но не подала виду. Естественно, в этом была виновата только она сама. Скилджансроде создала Градвол, но окончательную форму крепости придала Марика, а в то время ее мало интересовали церемонии и формальности. Собственно, как и сейчас, – хотя какая-то часть ее разума возражала. Разве она не была самой выдающейся силтой в своем поколении, пусть даже никогда себя таковой не ощущала?

– Группа перехвата все так же на месте?

– Да, хотя и несколько сократилась. Теперь почти нечего подслушивать. Когда братья об этом узнали, они поменяли коды и сигналы, но про честных братьев мы и так в курсе. Лишь мятежники доставляют нам немало проблем. Но в их переговорах редко упоминается что-то существенное. Их предводитель знает, что мы все слышим, и все важные сведения наверняка передаются из лап в лапы.

– Что ж, хорошо. Займусь вплотную связью и перехватом. Устрою ему кое-какие неприятности.

– Сколько ты рассчитываешь у нас пробыть?

– Вряд ли вам долго придется меня терпеть. Может, дня два, самое большее три. Все зависит от того, как быстро я наведу контакты. И насколько будут готовы сотрудничать те, кто много лет меня не видел и ничего обо мне не слышал.

Эдзека прекрасно ее поняла.

– Это правда, что про тебя говорят?

– Что именно? О чем говорят?

– Что ты нашла Серке.

– Откуда ты это взяла?

– Из перехвата. Это теперь тема дня. Вернулась ли Марика на родину потому, что наконец нашла Серке? Уничтожила ли она их? Или нет? В любом случае, если их действительно нашли, что это будет означать для силт, для мятежников, для честных братьев, вообще для всех метов? Станут ли Рюгге претендовать на технологии пришельцев, так же как они потребовали себе звездные миры Серке, удовлетворяя свои непомерные притязания?

– Что? Мы получили три несчастные планеты и с трудом добились права путешествовать за пределы атмосферы. Вряд ли это можно назвать непомерными притязаниями, учитывая, насколько мы пострадали от лап Серке и их союзников. Мы должны были получить все. И получили бы, будь я тогда той, кем стала теперь. Никаких переговоров, никакого общего сбора – ничего, кроме полного уничтожения Серке и их союзников.

– Успокойся, госпожа. Я лишь повторяю, что слышала. Естественно, те общины, которые уже многие поколения странствуют в пустоте, возмущены вторжением Рюгге. Они измышляют всевозможные обвинения, встают в позу. Иначе они не были бы силтами.

– Да, конечно. Позы. Сплошные позы.

Но в словах Эдзеки имелась пища для размышлений. Решение проблемы Серке могло привести к новым проблемам, возможно не менее опасным. Прежде Марика отказывалась это понимать. Пора было как следует подумать.

Впервые за все время Марика испугалась, что поставила перед собой задачу, с которой не сумеет справиться. Вроде бы все просто: связаться с силтами, которые работали с ней, когда Рюгге пытались обуздать мятежников, и поручить им новое задание. А именно – собрать все необходимые сведения к ее возвращению после встречи с Серке.

Но на деле все оказалось гораздо сложнее. Прошло немало лет. Многие силты жили не там, где раньше, пошли на повышение, отправились в объятия Всеединого, поменяли имена. Многих попросту не удалось найти. Силты не были сильны в ведении учета.

Из тех, кого она нашла, немногие были заинтересованы в том, чтобы ей помочь. У кого-то были новые обязанности и новые привилегии, некоторые постарели и привыкли к сидячему образу жизни, некоторым было просто лень. И конечно, самодовольство – проклятие большинства силт. Как можно было оставаться столь самодовольными после событий последних десятилетий?

В сестринстве Рюгге царил больший порядок, чем в других общинах, и Марике легче было найти старых союзников и агентов. Но даже с ними возникли проблемы. Многие не желали иметь с ней ничего общего. Она не имела власти и не шла по пути к власти. Она отреклась.

И все же ей удалось найти пару десятков старых союзниц, готовых послужить на благо всеобщей безопасности. Они помнили прежние жесткие методы и не против были применить новые, не менее жесткие, чтобы вырезать раковую опухоль, окружавшую колдуна. Вероятно, большинство видели в этом возможность укрепить свое положение.

– Мир меняется, – сказала Марика Грауэл. – Но не силты. Во всяком случае, сколько-нибудь существенно. Возможно, мы живем в последние годы эпохи силт, но эти идиотки даже ни о чем не подозревают. – Она откинулась в кресле. Грауэл и Барлог смотрели на нее с каменными мордами. – Они не способны что-либо увидеть в мировом зеркале. Чтобы предвидеть будущее, им не хватает того примитивного интеллекта, которым одарило их Всеединое. В каком-то смысле не имеет значения, уничтожат ли колдуна. Я могу покончить с ним и со всеми, кто ему служит, до последнего мятежника, но то, что он символизирует, будет жить дальше, оставаясь столь же сильным. Это яд в сердце народа. Не знаю, даже зачем мне вообще все это.

– Затем, что ты не можешь иначе, – ответила Барлог. – Потому что ты – та, кто ты есть.

– Мудрые слова, Барлог. В них куда больше смысла, чем тебе кажется. Да, я не могу иначе. И возможно, все те покойные силты, объявившие меня Джианой, сами не догадывались, что имели в виду. Кто знает – может, мне каким-то невообразимым путем предстоит возглавить крах власти силт. Может, я и посланница рока, но не столько его причина, сколько следствие.

Грауэл и Барлог промолчали. Марике не требовалось читать их мысли, чтобы понять: они нисколько не сомневаются, что падение силт пойдет всем на пользу. Именно так считала бо́льшая часть жителей планеты. Сражаясь за сохранение того, что не нравилось ей самой, Марика, по сути, сражалась с неумолимым течением времени.

Мир увидел, что может быть и по-другому.

Возможно, в том была и часть ее вины. Именно благодаря ей в небе появились искусственные солнца, объяснявшие даже последнему дикарю, что колдовство и магия – далеко не лучший ответ на все вопросы. Ибо он доступен лишь привилегированному меньшинству…

Возможно, пытаясь спасти народ метов, на чьих спинах покоилась власть силт, Марика подписала этой власти смертный приговор.

– Благодарю тебя за помощь и сотрудничество, – сказала Марика Эдзеке. – Надеюсь, за эти дни мы сумели подготовить несколько неприятных сюрпризов для колдуна, которые ждут его после моего возвращения.

– А теперь отправляешься на встречу с Бестрей, да?

– Неужели в этом убежден весь мир? – ответила Марика вопросом на вопрос.

– Мы постоянно перехватываем сообщения, что Серке нашли и Марика отправляется на встречу с их воительницей.

– В таком случае колдун, возможно, тоже так считает. Он наверняка что-то предпримет. Будь осторожна, Эдзека. Ты права насчет его отношения к Скилджансроде. Здесь делается немало важной работы, большая часть которой ему вредит. Мне не хотелось бы услышать, что Всеединое призвало тебя в свои объятия раньше времени.

– Если я погибну, многие мятежники с радостью осветят мне путь во тьму, Марика. Береги себя. Народ метов не может позволить себе потерять тебя, хоть мало кто ценит тебя по достоинству. Вероятно, ты единственная силта, кто в состоянии разумно вести себя с теми пришельцами.

– Я буду крайне осторожна. Подходит к концу список того, что я должна сделать для других. Я на пороге свободы и не намерена потратить ее впустую. Грауэл, темнолет готов?

– Мы только тебя и ждем.

– Прекрасно. Всего тебе доброго, Эдзека.

– Куда, Марика? – спросила Барлог, когда они с Марикой подошли к темнолету.

Мир уже окутала ночь.

– В Рухаак, где мы появимся так же, как и исчезли. Без предупреждения и церемоний.

– А потом?

Марика показала на небо:

– А потом – опять туда. Общины звездоплавательниц собирают силы. Я поведу их за собой, возглавив последний этап долгой охоты.

– А потом?

– Потом, наверное, Кублин.

– А потом?

– Хватит! – огрызнулась Марика. – Придет время – будет видно. Оставь меня в покое, Барлог. Оставь!

– Как прикажешь, госпожа. Как прикажешь.

В ту ночь, подняв темнолет в холодную высь, Марика помчалась навстречу ветру, даже не пристегнувшись. Ей хотелось, чтобы чувство свободы и риска прогнали прочь неуверенность и злость.

Глава тридцать шестая

I

Когда Марика прибыла на базу, ее ждали девятнадцать пустолетов. Проблемы возникли, едва она появилась из Бездны. Некоторые корабли патрулировали окрестности. Остальные, на планете, стояли столь плотно, что не смогли бы в случае чего быстро взлететь. Для новых почти не оставалось места. Лишь немногие пустолеты можно было разобрать или сложить, как обычные темнолеты для путешествий в пределах планеты.

«Летящий в ночи» висел на орбите, и на его борту была преемница Килджар, Балбрач. Марика вскоре обнаружила, что прибыли все старейшины общин звездоплавательниц, кроме Бел-Кенеке и еще горстки. Марика не ожидала, что столь многих высокопоставленных особ заинтересует ее предприятие.

Девятнадцать темнолетов. И двадцатый, появившийся еще до того, как Марика опустилась на планету. Были представлены почти все сестринства звездоплавательниц, в том числе те, с которыми Марика раньше не общалась. Ее это впечатлило – на подобное она даже не рассчитывала.

На планете ждали все старейшины, кроме Редориад. Она с радостью обнаружила, что к ней относятся как к старейшине этой планеты, хотя предполагала, что высокомерие некоторых не позволит с этим смириться.

Поев, отдохнув и приведя себя в порядок, Марика повела высокопоставленных гостей туда, где Грауэл обнаружила старое кострище. Смотреть там было особо не на что, зато место вполне подходило для того, чтобы старейшины спокойно поговорили вдали от любопытных глаз подчиненных. К тому же их встреча имела символическое значение, как первый шаг на долгом пути.

Прибыли еще два темнолета, которые с трудом сумели сесть. Свободного места не осталось.

Марика взяла оружие и облачилась в самую варварскую одежду. Вместе с Грауэл и Барлог они раскрасили шкуры в цвета кровной мести.

– То, что мы собираемся предпринять, будет нелегко, – сказала Марика, когда собрались старейшины. – У врагов было десять лет, чтобы подготовиться. Как бы нам ни хотелось соблюсти традиции, вряд ли их удовлетворит, если вопрос решится поединком между Бестрей и мной, – конечно, в том случае, если Бестрей проиграет. Возможно, нам придется столкнуться с оружием пришельцев или с подавителем дара, который использовали мятежники дома. Можно ожидать чего угодно – в том числе и гибели кого-то из нас.

Она расхаживала взад и вперед, пытаясь выглядеть как можно более свирепо, но что-то во взгляде Грауэл остановило ее. И тут она поняла, в чем дело. Грауэл увидела прошлое. Именно так расхаживала мать Марики, Скилджан, в решающие часы перед тем, как кочевники обрушились на стойбище Дегнанов. Именно таким тоном Скилджан говорила с охотницами, прежде чем повести их из стойбища в атаку на кочевников, собравшихся у пещеры Мачен.

Марика слегка кивнула Грауэл, давая понять, что знает, о чем думает старая охотница.

– Если вы не готовы умереть, – прорычала она, – если не готовы бросить вызов самому большому злу, какое только можно вообразить, – можете уйти прямо сейчас. Но попомните мое слово: клянусь кровью, те, кто не разделят со всеми опасность, не разделят и плоды победы. Не будет никакой драки стервятников над трупом, вроде той, что была при дележе собственности Серке. Мы отправляемся на охоту, сестры! Кто не охотится, тот не пирует. Это говорю я, Марика из Рюгге. Кто-то хочет возразить?

Вид у нее был настолько свирепым, что никто не стал бы спорить, даже если бы она врала напропалую.

– Хорошо. В моих родных краях есть поговорка: «Решает сила». Я никогда ни перед кем не хвасталась, так что повторять не стану: сила – это я. Когда все закончится, больше не будет Бестрей. Вместо нее буду я. Я буду править новым звездным миром, как сейчас правлю этим. И только мне решать, как мы поделим захваченную у мятежников добычу.

На этот раз ответ последовал – резкий и пространный. Грауэл даже пришлось снять с плеча винтовку, чтобы успокоить силт.

– Как я уже говорила, сила – это я, – продолжала Марика. – Но если хотите со мной поспорить – пожалуйста. Сейчас или потом. Гм? Что? Нет желающих? Так я и думала, – усмехнулась она. – Послушайте, я устала от вражды между сестринствами. И там я подобного не допущу, так что заройте все ваши тайные амбиции в землю этой унылой планеты. Ни одно сестринство не сможет занять место Серке, оставив остальных ни с чем. Я уже сказала, что только мне решать, кто и что получит. И новый звездный мир должен принадлежать всем метам – кроме тех, кто встал на сторону мятежников или не помогал с ними расправиться.

Какое-то время она расхаживала туда-сюда, слушая перебранку силт.

– Лучше оставьте споры и интриги на потом, – наконец прервала она их. – Пока же хочу повторить еще раз: это будет не обычный кровавый поединок, как ожидают некоторые. Нам предстоит Темная война, сестры, Темная война, какой еще не было за всю историю силт. И ценой победы станет будущее всего народа. Многие погибнут – надеюсь, по большей части враги. Это все, что я пока хотела сказать. Идите и подготовьтесь сердцем и разумом. Мы начнем, когда в нашем распоряжении окажутся двадцать пять пустолетов с хорошо отдохнувшими и готовыми на все командами.

Повернувшись, Марика уставилась на холмы планеты, которую все, кроме нее самой, называли ее миром.

Марика дождалась, пока собрались тридцать темнолетов. Предполагалось, что они – не последние. За это время она побывала на «Летящем в ночи», где встретилась со старейшиной Редориад и договорилась об особой роли, которую предстояло сыграть огромному пустолету.

Наконец она почувствовала, что больше медлить нельзя, пора взять за горло собственные страхи. На следующее утро, еще до рассвета, темнолеты начали не спеша, а иногда и с неохотой взлетать. Возможно, она слишком долго ждала. Слишком многие силты успели как следует поразмыслить о том, что им предстоит. Охотничий азарт спадал. Многие отправлялись с Марикой лишь потому, что не хотели отрезать свою общину от дележа добычи.

Марика взлетела последней, пересчитывая похожие на кинжалы темнолеты.

Ударная группировка насчитывала двадцать пять кораблей, включая ее собственный и «Летящий в ночи» Редориад. Остальные оставались в резерве, в качестве второй волны. «Летящий в ночи» должен был вернуться за ними и теми, кто присоединится впоследствии.

Темнолеты окружили «Летящего в ночи». Никогда еще столько кораблей не собиралось одновременно в одном месте, и это повергало силт в трепет. Больше их участвовало лишь в строительстве зеркал, но при этом они не собирались все в одной точке космоса. Марика смотрела на титановые кинжалы, сверкавшие в лучах чужого солнца, не в силах скрыть восхищения. Все-таки она была выдающейся силтой. Кто еще одним лишь словом сумел бы привлечь сюда столь многих? И столь могущественных?

И кто стал вдохновителем проекта с зеркалами?

Проект этот может откатиться на годы назад, если Серке устроят им ловушку на дальнем краю Бездны.

Марика закрыла глаза, отбросила все сомнения и, распахнув душу Всеединому, мысленно коснулась окружавших ее разумов, ощутив растущую готовность. Снова открыв глаза, она устремила взгляд на первую звезду-веху на их пути.

«Смотрите вместе со мной. Эта звезда – наша первая цель. Я поведу вас. Следуйте за мной один за другим. Мы соберемся снова, прежде чем продолжить путь».

Она ощутила выражавший согласие шепот, похожий на мягкий шорох воды по песку. Все отбросили прочь сомнения.

«Я иду».

Собрав призраков, Марика устремилась вперед.

Чернота. Затем снова реальный мир звезд. Она плыла к сердцу системы. Ощупав пустоту вокруг, она не обнаружила посторонних. Хорошо.

Появился первый темнолет. «Отчего так долго? – подумала Марика. – Неужели они настолько не спешат?» Она коснулась повелительницы корабля, сообщив координаты и заверив, что в системе безопасно. То же самое она повторяла раз за разом, пока собирались остальные. Последним появился «Летящий в ночи».

Наконец собрались все корабли, на что потребовалось четыре часа. Это означало, что и в конечной точке они появятся в непредсказуемое время. Плохо.

На самом деле имелся способ вести темнолеты согласованно, хотя он использовался редко и никогда не применялся с таким количеством. И все же у нее возникло искушение попробовать. Если в следующий раз они выйдут из Бездны столь же беспорядочно, на третий раз она рискнет.

Снова мысленно коснувшись всех, она показала следующую звезду-цель и устремилась к ней, далеко опережая остальных. И снова она успела понять, что в системе никого нет, прежде чем появился очередной корабль.

Чтобы собрать корабли и подготовить к последнему прыжку, вновь потребовалось четыре часа. Плюс – еще час, чтобы каждая старшая бата выдала всем по глотку золотистой жидкости. Марике не хотелось, чтобы какая-то команда выдохлась раньше времени.

«Нам предстоит последний этап, – послала Марика. – На этот раз, чтобы избежать прежнего беспорядка, я свяжу воедино всех повелительниц мысленным касанием, прежде чем уйдем в Бездну. Мы полетим вместе со скоростью самого медленного корабля. Откройте души мне и Всеединому. Пора».

Послышались протесты, но Марика их проигнорировала.

«Откройтесь мне, – послала она. – Пусть ваши души будут готовы. Пришло время для последнего прыжка».

Она собрала призраков, дожидаясь, когда то же самое сделают остальные. Ее удивляло, что они настолько медлят и прилагают столько усилий. Сама она справлялась с этой задачей не задумываясь.

Наконец все были готовы. Поддались даже самые нерешительные. Марика собрала их в плотную группу вокруг себя и послала: «Вперед».

Выпустив последнюю мысленную стрелу в повелительницу «Летящего в ночи», она ушла в Бездну.

Позади нее исчез и «Летящий в ночи», но направился назад к планете-базе, чтобы собрать и возглавить вторую волну.

II

Прыжок казался бесконечно долгим – приходилось подстраиваться под скорость самой слабой повелительницы. Беспокойство Марики росло. У нее появилось время задуматься о том, что их ждет впереди.

Откуда такая уверенность, что она выследила солнце планеты, где скрываются Серке? Никаких надежных доказательств, что ее цель – звезда Серке, нет. Что, если она пошла по ложному следу? Какой позор ее ожидает, если эта звезда окажется всего лишь очередной ничего не значащей вехой на пути в неведомое?

И еще была Бестрей. Бестрей постоянно занимала мысли Марики. Она вовсе не рвалась встретиться с воительницей Серке, пусть даже постаревшей. Бестрей трижды побеждала в Темной войне с сильнейшими силтами ее времени, осмелившимися бросить ей вызов.

К тому же от загнанных в угол мет можно ждать любых сюрпризов. Но вряд ли Серке предвидели столь мощную атаку. Или – таки предвидели? А может, все же ожидают, что Марика явится одна, полагая, что, как и большинство силт, она захочет сама завладеть добычей?

Она обнаружила, что невольно отсчитывает время, которое молниеносно утекало прочь, хотя и тянулось столь медленно. И столь же невольно она сжалась в комок, будто желая стать мишенью поменьше.

Наконец время истекло. Когда настали последние секунды, нервы уже были на пределе. Она устремилась вперед.

Перед глазами вспыхнула звезда. Марика потеряла ориентацию из-за доходившей до нее тревоги, в которой пребывали повелительницы кораблей. Вырвавшись из их мысленной ауры, она взяла себя в лапы, определив положение в пространстве и времени, и судорожно вздохнула.

Они вышли из Бездны совсем рядом с зеленовато-голубой планетой, окутанной облаками. Над ее краем что-то поднималось.

«Вижу их! – послала Марика. – Поднимаются над горизонтом. Я чую силт. Идем!»

Она бросила темнолет вперед. Остальные, постепенно придя в себя, последовали за ней. Строй кораблей вытянулся, став неровным.

Марика ощутила впереди нарастающую тревогу и страх. К планете внизу и вглубь системы потянулись мысленные щупальца. Последовав за ними, она поняла, что вышла из Бездны четко посреди зоны, которую патрулировали два темнолета. На самой планете она заметила огромную базу на берегу реки. Тамошние меты уже в панике эвакуировали фермы и заводы.

«Серке хорошо устроились», – подумала Марика. Судя по всему, их курьерские корабли вывозили метов с родной планеты. Как иначе объяснить толпу сородичей, которую она ощущала? Не родились же все эти рабочие здесь?

Она повернулась к приближающемуся объекту, который мог быть только кораблем пришельцев.

И в страхе отпрянула.

Нечто столь огромное просто не могло существовать.

Корабль испещряли разрывы и прорехи, и длина его составляла полмили. В нем поместилась бы сотня «Летящих в ночи».

Марика ощутила мысленное касание.

«Я пришла, мятежники, – ответила она. – Пора отплатить долг».

«Кто ты?»

«Марика. Из Рюгге».

Паника усилилась.

На громадном корабле что-то вспыхнуло. Марика скорее ощутила, чем увидела луч. Она сменила курс и полетела зигзагами, окружая себя мысленной аурой, которая могла скрыть ее от части силт.

Мысленно коснувшись спутниц, она отправила пять повелительниц навстречу двум бросившимся на помощь врагу патрульным темнолетам. Еще пяти приказала опуститься на планету, и еще пяти – удерживать противника, перехватывая любые приближающиеся темнолеты. Остальных она отправила в сторону корабля пришельцев.

Тьму снова рассекли лучи, и ни один даже не коснулся цели.

Что-то было не так. Марика не ощущала каких-либо темнолетов, кроме двух патрульных. Но тогда от них ускользнуло около десятка, и только о трех было известно, что они погибли. С помощью братьев они могли построить и новые – при наличии способных управлять ими сестер. Да и «Звездного охотника» нигде не было видно.

«Сдавайтесь, – послала Марика. – Не будем впустую тратить жизни. Ваше положение безнадежно. Смиритесь с неизбежным».

Вокруг нее вновь вспыхнули лучи.

Вокруг корабля пришельцев замерцали светящиеся точки. Схватив призраков, Марика швырнула их вперед на разведку и обнаружила, что пустота кишит крошечными корабликами, которыми управляли машины. Все они были нагружены взрывчаткой.

Быстро взорвав один за другим два десятка беспилотников, Марика направила темнолет сквозь облако расширяющихся газов. Но ей удалось остановить лишь те, которые летели прямо к ней, – остальные проскользнули мимо. Темную сторону разорвал вопль команды гибнущего темнолета.

Марика швырнула призраков к кораблю пришельцев, нашла стрелявших в нее торговцев и начала с ними расправляться, чувствуя, как ее примеру следуют другие.

Рядом пронеслась волна, едва не лишив ее способности управлять призраками. Подавитель дара. Позади послышался крик еще одной погибающей команды силт. Вернув власть над призраками, она начала охоту за подавителями, уничтожая их вместе с операторами.

До нее донеслось оборвавшееся мысленное касание из атмосферы, где погиб еще один темнолет силт. У мятежников там тоже имелись подавители. Оставив силт наедине с их проблемами, она направила темнолет к огромной туше корабля пришельцев.

Зависнув над ровной площадкой, где ей не угрожало вооружение корабля, она послала призраков в его потроха, уничтожая торговцев одного за другим, а заодно и нескольких Серке. Силт там было немного.

И все же что-то было не так. Часть самцов на корабле оказались неуязвимыми для призраков. На них были скафандры, подобные тем, что носили рабочие на строительстве зеркал. И от каждого исходило подавляющее дар поле.

Марика ощутила намного больше таких скафандров. Погибшие самцы не успели их надеть. Она вывела из строя все, которые удалось обнаружить.

Она почувствовала гибель очередного темнолета, и ее охватил страх, – возможно, мятежники подготовились весьма тщательно.

Но нет. Она все-таки застигла их врасплох. Корабль пришельцев больше не мог отражать атаки – он лишился оружия. Внутри его умирали те, кто не надел подавляющий дар скафандр. Ничего еще не закончилось, но основное средоточие сил мятежников было нейтрализовано.

Марика переключила внимание на планету, к которой под беспорядочным обстрелом лучей снижались рассеявшиеся темнолеты. Никто не взлетал им навстречу. Корабли, которым Марика велела держаться неподалеку, решили тоже спуститься, чтобы помочь подавить оборону. Мысленно коснувшись оставшихся в живых спутниц, она приказала всем собраться вокруг нее. Всем – кроме одного темнолета, которому поручила удерживать корабль пришельцев и пресекать любые его попытки сбежать.

Темную сторону заполонили крики погибающих силт. Марика не сразу поняла, что ощутила одновременную гибель нескольких команд. Она мысленно потянулась в ту сторону… и с ужасом обнаружила, что все пять кораблей, которые она послала на перехват патруля, в одно мгновение сгинули.

Позади кораблей Серке, направлявшихся к планете, таилось нечто холодное, темное и кровожадное, будто смерть на поводке.

Марика ощутила знакомую ауру, тут же вспомнив первый полет за пределы планеты.

Бестрей.

На одном патрульном корабле сидела Бестрей. И она приближалась.

Марику охватил страх.

Бестрей. Непобедимая воительница Серке. Она стрелой неслась к планете, увлекая за собой сердце тьмы.

Марика прошептала несколько мантр, постепенно успокаиваясь. Случилось неизбежное, как она и предполагала. Пришло время бросить ему вызов.

Сняв с плеча винтовку, она крепко сжала ее в лапах и, развернув деревянный кинжал в сторону Бестрей, мысленно коснулась Грауэл, Барлог и своих бат.

«Мы летим навстречу Бестрей. От вас потребуется все, на что вы способны».

III

Отключив разум, Марика открылась Всеединому и полностью отдалась инстинктам.

Собрав призраков, она ушла в Бездну, вышла из нее мгновение спустя и, послав вперед сильного призрака, устремилась к Серке.

Ей пришлось отпустить призрака и снова прыгнуть в Бездну, уворачиваясь от огромной черной тени Бестрей. Когда она появилась вновь, черный призрак метнулся к ней, опоздав всего на несколько секунд. Марика едва успела восстановить равновесие.

Похоже, о любом изяществе можно было забыть. Только грубая сила. Против другой силы – единственного оружия Бестрей.

Коснувшись черного призрака, Марика схватила его и попыталась оторвать от Бестрей. Он отреагировал мгновенно – мысленно завопил в холодной бессильной ярости. Бестрей держала его на несокрушимой цепи, а его тянули в другую сторону.

Марика устремилась вперед, огибая пустоту в том месте, где таился черный призрак. Краем глаза она заметила отблески солнца на титановых рамах темнолетов. Бестрей тоже двинулась к ней, держась позади черного призрака. Марика почувствовала ее удивление – та не могла поверить, что встретила столь сильную соперницу.

Где она была целое поколение? Неужели она не знала, что у Рюгге появилась своя, равная ей по силам воительница?

Марике никак не удавалось овладеть призраком. Она чувствовала, что Бестрей слабее ее, но черный призрак был настроен на воительницу Серке и намеревался служить ей и дальше. Возможно, Бестрей больше соответствовала его темной натуре.

Призрак сжался, не желая подчиняться требованиям Марики. Их с Серке разделяло не более трехсот ярдов. Ее деревянный темнолет раскачивался и дрожал. Грауэл и Барлог стреляли вакуумными зарядами, которыми снабдил их Багнел, но стрельба лишь отвлекала Марику, не принося особой пользы. Похоже, им никак не удавалось точно прицелиться, ведь темнолеты постоянно перемещались.

Марика вспомнила Серке, которую победила в Понате, во время сражения среди руин Критцы. Яростно сжав черного призрака, она ушла в сторону, выпустив в Бестрей очередь из винтовки. Трассирующие пули прошли мимо – лишь одна рикошетом отскочила от второго пустолета Серке.

Марика ощутила мысленное касание старшей баты. Пока она была занята Бестрей, второй корабль Серке попытался ее атаковать.

Темнолеты танцевали вокруг мрачного сгустка тьмы среди кружащихся солнц, звезд и планет. Ситуация была патовой. Марика вдруг почувствовала некоторое разочарование. Она много лет ждала этого поединка, но он выглядел далеко не столь драматично, как следовало бы. Но такова жизнь. Сперва ждешь, а потом разочаровываешься.

Так в чем же дело? Бестрей была выдающейся, невероятно сильной силтой. Марика, пусть даже ее путь к успеху был намного короче, тоже сильна, но при этом еще и отличалась умом. Почему бы им не воспользоваться? Какой смысл заранее уходить в оборону? Неужели все дело в страхе? Или в неуместном уважении к великой?

Да, она в самом деле боялась. Боялась до ужаса. Но это не лишило ее способности здраво рассуждать и планировать действия.

Развернув острие деревянного кинжала в сторону Бестрей, она устремилась вперед, пытаясь пронзить черный призрак, рассечь его, будто темный ядовитый туман.

Но ей не удалось. Бестрей вынудила ее отступить, хотя она выкладывалась до предела. Марика чувствовала, как растет беспокойство Бестрей. Никогда прежде воительница Серке не сталкивалась с противником, которого не могла победить сразу же.

Поддавшись Бестрей, Марика не стала дальше меряться с ней силами и направила освободившуюся энергию на то, чтобы собрать призраков для прыжка в Бездну.

Усилий потребовалось больше, чем она предполагала. Там, где таился огромный черный гигант, более мелкие призраки встречались редко.

Все же собрав их в достаточном количестве, Марика нацелилась на ближайшую соседнюю звезду и нырнула в Бездну. Вслед ей неслось победное мысленное касание Серке.

Несколько секунд спустя она оказалась у цели. Восстановив равновесие, она обыскала пустоту вокруг.

Есть! Еще один Великий Темный, пусть и очень далеко. Снова уйдя в Бездну, она вынырнула возле призрака, отчаянно пытаясь удержать темнолет, прежде чем чудовище набросится на нее. На мгновение она испугалась, что проиграет. Ее окутало нечто холодное и кровожадное, полное темной ненависти. А потом она нашла точку, коснувшись которой его можно было полностью подчинить.

Развернув корабль, Марика нацелилась на звезду Серке. Мысленно представив темнолет Бестрей, она нырнула в Бездну.

Баты жалобно заскулили – она черпала из них все силы, сберегая собственные.

Черного призрака она тащила за собой, хотя тот сопротивлялся.

Марика снова вынырнула из Бездны, на этот раз ближе к планете. Темная сторона провоняла страхом. Все, кто прилетел сюда вместе с Марикой, бежали прочь от Бестрей.

Марика устремилась к Серке, швырнув вперед черного призрака.

Поколебавшись, Бестрей развернулась к ней.

Темнолеты Марики и Бестрей помчались навстречу друг другу. Темную сторону заполнил вопль силты – Марика уничтожила спутницу Бестрей, а затем отразила атаку черного призрака Серке.

Казалось, с появлением второго Великого Темного вокруг стало еще больше холода, тьмы и ненависти. Два огромных призрака кружили подобно скользким водяным тварям, не прикасаясь друг к другу, хотя «хозяйки» пытались воспользоваться ими будто мечами.

Какое-то время Марика и Бестрей обменивались ударами, будто дерущиеся охотницы, но ни одна не могла причинить вреда другой.

«Думай», – напомнила себе Марика. Почему силты боялись ее больше, чем Бестрей? Вероятно, потому, что у нее имелись мозги. И одной ненавистью было не обойтись – требовалось думать головой.

Воспользовавшись медлительностью черных призраков, она оттолкнула чудовище Бестрей в сторону. За ним последовал и призрак Марики, продолжая кружить вокруг врага. Бестрей сосредоточилась на борьбе, поскольку именно этому ее учили и именно в этом заключалась ее великая сила. Марика переместила темнолет поближе к кораблю Бестрей, продолжая тратить основные силы на то, чтобы удержать черного призрака, и позволяя Серке считать, будто та побеждает в их состязании.

Темнолеты сперва разделяло пятьдесят ярдов, потом двадцать пять. Марика приподняла корабль, за несколько секунд оказавшись над Бестрей, в десяти ярдах от нее.

Бестрей наконец почувствовала опасность и попыталась уйти в сторону.

Наклонившись, Марика выпустила несколько коротких быстрых очередей, высекая разлетающиеся в пустоте искры из титанового креста. Она полностью опустошила магазин. Грауэл и Барлог исчертили тьму следами трассирующих пуль.

Бестрей бросилась прочь. Марика вставила новый магазин и устремилась следом за Серке, стреляя на ходу.

И тут Бестрей едва не прикончила ее, неожиданно атаковав своим призраком. Марика ответила ударом на удар, но погоню пришлось прекратить. Бестрей ушла от нее на несколько миль.

А затем Бестрей внезапно развернулась и помчалась к Марике, набирая скорость. Марика ошеломленно уставилась на нее, пытаясь почуять, что у той на уме. Казалось, Бестрей намеревалась столкнуться с ней, погубив обеих во впечатляющей катастрофе.

А потом она поняла.

Одна пуля попала в бату Бестрей, а еще одна – в нее саму. Раны не были смертельны, но они ослабили и отвлекли Серке, и та уже была не столь уверена в победе.

Она действительно собиралась совершить выдающееся самоубийство, забрав с собой соперницу из Рюгге.

Это был поступок, достойный того, чтобы войти в легенду. Достойный благородной силты, какой себя считала Бестрей.

Калерхаг.

Единственная надежда для Серке, бежавших с родной планеты.

Марика резко развернула темнолет, и корабль Серке пронесся в дюймах от нее. Бестрей накренилась, пытаясь зацепиться перекладиной креста за перекладину темнолета Марики. Марика тоже накренилась, и Бестрей промахнулась.

Тьму рассекали трассирующие пули.

Бестрей атаковала ее с помощью черного призрака, но Марика отразила атаку. Когда она снова взглянула в сторону Серке, та неслась к ней, словно нацеленная на сердце серебристая стрела.

Марика увернулась.

Но на этот раз Бестрей промчалась еще ближе.

Марика опустошила магазин в несущийся мимо титановый крест. Ее примеру последовали Грауэл и Барлог. На этот раз деревянный темнолет спасла отдача – его отнесло в сторону, и он едва избежал столкновения с пустолетом Бестрей.

Кому-то из стрелявших повезло – град пуль разорвал на части бату Бестрей. Темнолет Серке тут же потерял управляемость.

Выровняв свой корабль, Марика развернула его к Бестрей и стала ждать. Бестрей тоже ждала.

«Вряд ли это можно назвать традиционной Темной войной, – подумала Марика. – Мы же ведем нечестную игру, обманывая самих себя, силт! Особенно я. Бестрей наверняка потрясена».

Она поискала черных призраков. Ее призрак уже сбежал в пустоту, а за ним намеревался последовать и призрак Бестрей. Похоже, воительница Серке была слишком слаба, чтобы снова призвать его к себе.

И сил у Бестрей осталось лишь для того, чтобы направить темнолет к планете.

Марика потянулась к черному призраку Бестрей.

Тому не хотелось, чтобы им снова кто-то управлял, а Марике не хватало сил. Ей требовался глоток золотистого напитка. Но все же она сумела схватить призрака, вернуть его и швырнуть в сторону Серке.

Бестрей попыталась его оттолкнуть, но, поскольку одна ее бата была ранена, другая мертва, а сама она тоже ранена, ей не удалось противостоять силе Марики.

Темную сторону заполонили вопли силт.

Вскоре пустолет Серке превратился в огненный метеор, летящий к поверхности планеты.

Песня Бестрей была спета.

Книга шестая