– Вы набросились на нее на Эжргилл-плейс и потащили ее в Виктория-парк?
В течение всего времени допроса Уоллес практически не двигался. Сидел, ковыряя рукав своего балахона.
– Без комментариев.
– Вы ударили ее по лицу, сломав при этом скулу?
– Без комментариев.
– Вы действительно многократно пинали ее ногами в грудь и живот?
– Без комментариев.
– Вы действительно достали нож и держали на ее горле?
– Без комментариев.
– Вы сказали ей, что если она закричит, то вы «выпотрошите ее и снимете с нее кожу; как с кролика, а затем будете посылать кусочки ее родителям»?
– Без комментариев.
Руки Стил сжимают папку, загибая ее края.
– Вы сорвали с нее юбку и блузку? Вы срезали с нее нижнее белье ножом?
– Без комментариев.
– Вы ее изнасиловали?
– Без комментариев.
– Вы изнасиловали Бородитски?
– Без комментариев.
– Вы… изнасиловали… ее?
Уоллес, казалось, задумался, его голова склонилась к плечу, когда он рассматривал фотографию, лежащую на столе. Затем он снова принял прежнюю позу. Лицо было столь же отстраненным, как и голос:
– Без комментариев.
Каждый выдох Логана создавал в воздухе облачко. Он сунул свободную руку в карман брюк и втянул голову в плечи. Подвигал и пошевелил ногами. Не помогло. Воздух был настолько холодным, что при каждом вдохе ему казалось, будто в его легкие втыкаются замороженные вязальные спицы.
– …потому что я хотел поехать, вот и все.
Стил фыркнула в трубку.
– Ты просто хотел поехать на похороны Малыша Хамита Мауата? Что, черт возьми, с тобой не так, Лаз?
Снег падал на землю ленивыми хлопьями, покрывал тротуары, скапливался на крышах домов и автобусных остановок.
– Неудивительно, что Рыжий Ниндзя не спускает с тебя глаз.
– Ну и черт с ним.
В череде машин полз нужный ему автобус. Номер 35. Опаздывал на какие-то двадцать минут. Мелочи, учитывая состояние движения.
– Так где ты?
– Где, где. В Абердине. Жду автобуса.
– Автобуса? А почему ты сам не за рулем… На самом деле меня не шибко волнует, сколько времени ты будешь добираться до дому. Есть планы на этот вечер. Например, карри и пиво с рыбой. Но можно и виски с рыбой.
Было бы неплохо, если в автобусе работает система обогрева салона. Стоит тут как дурак в дешевом костюме для участия в похоронах и блестящих туфлях… Хоть сейчас укладывай в гроб.
– Кстати, сегодня мы вытрясли всю эту дрянь из Мартина Мила. Спасибо, что спросил об этом.
– Прошу меня простить, но, возможно, у меня сегодня голова была полна совсем другими мыслями. – Он вытащил из кармана деньги. – Приеду после шести. Пока.
– Советую провести утром брифинг для прессы вместе с ним. Не успеешь оглянуться, как Малк-Нож вовлечет Мила в занятия контрабандой. Слушай, а может, поговорим еще немного с Милом? Ну, на пару?
– Я собираюсь принять ванну, как только приеду, так что не приставай.
Автобус остановился, двери с шипением открылись, выпуская краснолицую женщину и мужчину с бледно-серым лицом.
Логан поднялся в салон и протянул водителю деньги.
– Один до Банфа.
– Немного рискованно, ты согласен?
Взяв билет, он пробрался в заднюю часть салона, где была пара свободных мест. Сел у окна, покрытого полосками конденсата. В тумане маячило здание полицейского участка, откуда он только что вышел.
– Ты о чем?
– Я имею в виду убийство Питера Шеперда. Убить его именно так и оставить тело в не самом глухом месте. Ведь ясно же, что мы начнем расследование.
– Я виделся с ним сегодня.
– Скем, с Питером Шепердом? И как же это тебеудалось? С помощью доски Уиджо[74]?:
– Не с Питером Шепердом, ты что, идиотка? С Малком Мак-Леннаном. Он утверждает, что кто-то пытается его подставить.
– А единороги какают булочками к чаю. Этого он не сказал?
Мотор зарычал, и автобус втиснулся в шеренгу машин.
– Вполне возможно, что и какают. Но я тут подумал, может быть, он хочет привлечь наше внимание к Милу, а сам в это время провернет какую-либо аферу или еще что-нибудь устроит.
– Спасибо тебе, Лаз, за твою, в общем-то, дерьмовую помощь. Есть еще парады, на которых тебе хотелось бы промаршировать, пока ты в этом деле? Нет? Круто, а я в таком случае…
Автобус медленно подползал к кольцевой развязке.
Парень, сидящий впереди, кивал в такт тсс-тсс-тсс, вытекающему из наушников.
– Ну пока!
Пожилая дама зашлась в продолжительном приступе кашля.
Логан проверил свой телефон – Стил отключилась.
Отлично.
Индикатор зарядки батареи опустился к нижней отметке. Вероятно, хватит на оставшийся путь до дома. Он засунул мобильник в карман и стал смотреть в запотевшие окна. Снег. Снег. И снова снег.
Надо было спросить ее про Джека Уоллеса. Спросить, почему расследование по поводу изнасилования сошло на нет до передачи дела в суд. Эта Клаудиа Бородитски отозвала свое заявление. Сказала, что, в действительности она не смогла запомнить, кто напал на нее и изнасиловал. Что у нее раньше был секс с Уоллесом, но по обоюдному согласию.
Почему это не казалось убедительным? Почему более убедительным казалось то, что Уоллес «убедил» Клаудиу передумать?
Не удивительно, что Стил была не в восторге от такого результата.
Но была ли она настолько возмущена, чтобы подложить ему свинью в виде сфабрикованного обвинения в педофилии?
Логан нарисовал череп со скрещенными костями на запотевшем окне автобуса, и слезы конденсата заструились вниз по стеклу.
И кто сказал, что Джек Уоллес этого не заслужил?
Логан протер дырочку на запотевшем стекле. Тонкий клочок неба с тяжелыми серыми тучами и холодная белая земля; шел снег.
Женщина, сидящая напротив, прикладывала мобильник то к одному уху, то к другому.
– Ой, да я знаю… Я знаю. Вообще-то, он в порядке, но в постели… Чтобы найти клитор, ему спутниковый навигатор нужен. – Это было произнесено максимально громко, словно никого, кроме нее, в салоне не было. Но ее никто и не слушал – пожилые были погружены в свои мысли, молодежь уткнулась в мобильники и планшеты. Покрытый пятнами бородатый мужчина в кагуле[75] читал книгу.
– Ой, да я знаю… Ужасно. Да, я понимаю, что размер не имеет значения, но это было похоже на сексуальные домогательства со стороны чихуахуа.
Логан пожалел, что у него нет наушников и зубодробительной музыки в телефоне.
– Ей-богу, Джейн, мне казалось, что наш роман будет более захватывающим. Танцы, шампанское, романтические ужины, извращенный секс в номерах отелей. Но все, что его интересует, это боксерские схватки и «Бабье лето»[76].
Словно сжалившись над Логаном, его мобильник запиликал.
– Мистер Макрей, это Мойр-Фарюсарсон… Э-э… одну минуту, пожалуйста.
Мойр-Фаркхарсон? Ого, здорово. Во второй половине дня Рыжий Ниндзя, а теперь вот Шипящий Сид. Доверенное лицо Мауата. Адвокат, нотариус, человек, который, поплевывая, разруливал любые дела. Сегодняшний день просто подарок, не перестает радовать. Так же, как сифилис.
– Простите, немного отвлекся. – Голос был похож на лезвие бритвы, скользящее вниз по беззащитному горлу. – Мне необходимо переговорить с вами по поводу имущества мистера Мауата.
Да ладно. Сейчас самое подходящее время, конечно.
– Завещание будет зачитано утром в понедельник, в десять часов, согласно указанию мистера Мауата. Ваше присутствие крайне желательно.
– Я не могу…
– Мистер Макрей, вы ведь знаете, что мистер Мауат оставил вам шестьсот шестьдесят шесть тысяч шестьсот шестьдесят шесть фунтов шестьдесят шесть пенсов? Таким образом, ваше отсутствие можно считать проявлением неуважения к усопшему.
О господи… Две трети миллиона фунтов… Ну да, он знал – Малыш Хамиш не держал в тайне свое особое отношение. Но об этом даже думать не хотелось. Хотелось другого – бежать, пока кто-нибудь другой не прознает об этом.
Ар-рх-х – треск в телефоне.
– Мистер Макрей? Вы меня слышите?
Отвернувшись к окну, Логан заговорил так тихо, как мог:
– Я не хочу брать его деньги.
– А это не имеет значения, хотите вы или нет. Мистер Мауатупомянул вас в завещании, такова его воля. И вам будет выплачена эта сумма. А как вы ею распорядитесь, это уже ваше личное дело. – Сопение. – Любой нормальный человек был бы рад и благодарен унаследовать такие деньги!
Логан быстро огляделся. Никто не проявлял к нему интереса, как и к его неудовлетворенной соседке.
– Я офицер полиции.
– У вас есть возможность стать богатым офицером полиции. Понедельник, мистер Макрей, десять часов, в моем офисе.
Мойр-Фаркхарсон отключился.
Некоторое время Логан шепотом матерился, потом выключил телефон и затолкал в карман. Кости его тряслись в такт с монотонным гудением дизельного мотора.
Две трети миллиона. По сравнению с этим двадцать штук сверх запрашиваемой цены за квартиру не выглядели криминалом.
А Рубен, узнав о завещании (он и так знает), поставит еще одну галочку в списке причин расправиться с сержантом Логаном Макреем.
Снег скрипел и хрустел под его промокшими ботинками. И падал, падал, падал, лениво описывая дуги в темно-оранжевом небе.
Логан на мгновение задержался возле магазина оружия. Теплый свет струился из окон, принося с собой приглушенные звуки музыки.
Заманчиво.
Все его тело била дрожь, он непроизвольно стучал зубами.
Дом. Включить отопление на всю катушку. Горячая ванна. Большая порция виски, подаренного Хамишем Мауатом. Там еще осталось, должно хватить.