Кивок:
– Думаю, да.
– И, само собой, без свидетелей. Вы, я и он – больше никого.
Эркарт снова кивнул. Закусил нижнюю губу.
– Выходит вы берете на себя ответственность? Потому что…
– Привет! – Дверь наверху лестницы открылась, и показалась женщина средних лет в «кошачьих» очках. Ее розовый кардиган был застегнут на все пуговицы. – Что-то не так?
Эркарт помахал ей рукой:
– Извини, пришлось завязывать шнурки. Сейчас поднимемся.
– Давайте, чтение должно вот-вот начаться, а мистер Мойр-Фаркхарсон очень занятой человек.
– Конечно.
Он стал поспешно подниматься по лестнице, и Логан последовал за ним. В приемной панели красного дерева были увешаны позолоченными рамами с историческими видами Абердина.
Женщина взмахом руки указала на дверь:
– Мистер Мойр-Фаркхарсон ждет вас.
Эркарт слегка склонил голову в поклоне.
– Благодарю вас, миссис Джеффрис. Встреча с вами всегда приятна.
Они вошли в огромную комнату, посредине которой стоял длинный дубовый стол; два окна выходили на Золотую площадь, напоминающую парковку; снаружи все казалось тусклым и размягченным под бледно-серым небом.
Рубен был уже здесь. Он стоял у стола, держа в руках чашку чаю. Даже в дорогом костюме он выглядел тушей. Китайская чашка из тонкого фарфора была почти не видна в руке. Покрытое шрамами лицо повернулось, взгляд прошелся по Логану.
Во главе стола сидел щеголеватый мужчина, темный костюм на нем был явно дороже костюма Рубена. Седые виски. Он казался благородным. Единственной неисправностью в его внешности был искривленный нос.
Мойр-Фаркхарсон глянул на часы, затем изобразил на лице почти незаметную улыбку:
– Итак, мы можем начинать.
Единственным посторонним человеком в комнате была усохшая женщина с волосами розового оттенка и руками, распухшими от артрита. Кожа на ее лице выглядела, как сморщенная замша, из глубоких складок выглядывали глаза, блестевшие, как полированный оникс.
Сунув руку в кожаный портфель, Мойр-Фаркхарсон извлек из него кожаную папку. Открыл он ее с таким видом, будто это была гробница Тутанхамона. И начал читать:
– Я, Хамиш Александр Селкирк Мауат, находясь в здравом уме и твердой памяти, настоящим заявляю, что это моя последняя воля…
– Распишитесь здесь и здесь… – Мойр-Фаркхарсон ткнул пальцем, и Логан накарябал свою неразборчивую подпись в указанных местах. – И еще здесь, пожалуйста.
За окнами потемневшее небо приобрело цвет обгоревшего тела. Толстые белые хлопья равнодушно сыпались на припаркованные автомобили.
Нотариус взял документы и подул, как если бы подписи были сделаны пером, а не шариковой ручкой. Затем встал.
– Благодарю каждого за проявленное терпение. Извините, господа, я вынужден вас оставить – дела.
Старая дама закивала:
– Хамиш был хорошим человеком, что еще можно сказать.
Рубен последние полчаса не подавал никаких признаков жизни, кроме сжатия мышц челюсти.
Она вздохнула:
– И очень щедрый. Триста тысяч фунтов, и это только за уборку дома. – По морщинистой коже побежала слеза, и дама приложила к глазам старомодный накрахмаленный носовой платок. Затем махнула рукой Эркарту. – Вы поможете мне подняться?
– Ну конечно, конечно. Обопритесь на меня.
Эркарт заботливо повел даму к выходу.
Едва за ними закрылась дверь, как Рубен, оскалив в ухмылке зубы, произнес:
– Две трети миллиона.
Логан пристально смотрел на потолок – лепнина и довольно скромная для такого кабинета люстра.
– Я тут ни при чем: так пожелал Хамиш.
– Навостри уши, Макрей, и слушай: ты еще облажаешься с этим завещанием. Короче, если ты станешь препятствием или задержишь кого-нибудь, то я вырежу…
– Хватит, Рубен, давай отложим этот разговор.
– Кем ты, черт возьми, себя возомнил?!
– Да ни кем. – Рука Логана, опущенная в карман, нащупала пистолет. – Ты думаешь, для меня это легко? Я офицер полиции. А эти деньги, они от преступной деятельности. К то-муже Хамиш пожелал, чтобы я поделил неслабую сумму между гангстерами. И как это будет выглядеть? Нет… – Он покачал головой. – Самое разумное – передать все деньги Национальному агентству по борьбе с преступностью, и пусть они разбираются с этим.
Ответом на его слова был громоподобный удар кулаком по столу.
– Не волнуйся: я этого не сделаю. Я обещал Хамишу… – На этот раз Логан не стал смотреть в потолок, а взглянул в горящие ненавистью глаза Рубена. – Давай сменим тему. Нам надо поговорить о Стиве Фаулере.
Большой толстый палец едва не ткнул в него.
– Сделай так, чтобы этого ублюдка выпустили под залог. Мне надо до него добраться.
– Это невозможно. Там, где его взяли, было слишком много полицейского начальства. И им известно, в чем он сознался. Все эти «приглашенные лица» только и ждут, чтобы записать себе дело в актив. Так что Стив останется там, где находится сейчас.
– Когда я говорю, что хочу, чтобы его выпустили, – я хочу, чтобы его выпустили!
– А я говорю, что он не выйдет. – Рука сжала рукоятку. – Если он тебе нужен, можешь наведаться в тюрьму.
– Ох. – Эркарт снова появился в кабинете. – Миссис Пирсон, ну как она вам? Что за женщина! – Взяв со стола шоколадный мини-ролл, он целиком засунул его в рот и принялся жевать. – Убирала дом, а? Никогда не слышал, чтобы это так называлось.
Обеими руками Рубен уперся в столешницу.
– Это еще не все. Где, черт возьми, мои наркотики?!
– Твои наркотики? В настоящий момент они являются уликой, так что можешь записать их в убыток.
– Я хочу получить назад свои чертовы наркотики! – Наверное, этот вопль был слышен на улице.
Взгляд Эркарта стал тревожным.
– Тсс! Рубен, ну хватит, остынь, хорошо? Мы не можем обсуждать это здесь. Слишком много ушей. – Он облизал губы и бросил взгляд на Логана. – Как насчет того, чтобы встретиться позднее, и только втроем? Подумаем, что можно сделать с этим двуличным говнюком, Фаулером, и его подельником. Украсть у нас и впарить ворованное дилерам Мамаши Кемпбелл? За кого они нас держат, за лохов?
Рубен тяжело дышал.
– Все, успокойся, успокойся, дружище. Мы это решим, – продолжал ворковать Эркарт. – Ведь и мистер Макрей в нашей команде, я прав, мистер Макрей?
Логан разжал руку. Не сейчас.
– Разумеется, я в команде. – Он кивком указал на папку, в которой лежала копия завещания Малыша Хамиша Мауата. – Я понимаю, что тебе, Рубен, ненавистна сама мысль о том, что мистер Мауат именно так распорядился своими деньгами и имуществом, но получается, что теперь я еще больше увяз во всем этом, вне зависимости от того, нравится мне это или нет.
Ответом было сопение. Затем:
– Где?
– Самое лучшее – в полночь, когда никого не будет рядом. – Эркарт повел плечами, как будто раздумывал, где назначить встречу. – Как насчет… фермы в Гернхилле? Она на отшибе, там нам точно никто не помешает.
– Отлично. В полночь. – Палец Рубена все-таки ткнулся в грудь Логана. – Будь там.
Тяжело ступая, он вышел.
– Ах-х… – выдохнул Логан.
Эркарт подмигнул ему:
– «Добро б удар, и делу бы конец, И с плеч долой! Минуты бы не медлил»[108]. —А он, оказывается, заток Шекспира.
– Я хочу убедиться, что все в порядке. – Стоя у окна, Логан наблюдал, как Рубен идет к своему темно-синему «бентли».
Энди своим профессионально поставленным голосом ответил:
– Все под контролем, мистер Макрей. Мы привезли Саманту час назад, так что не волнуйтесь – она прибыла вовремя. Я проверил, как обстоит дело в церкви. Распорядок службы готов к раздаче, органист будет играть «Добро пожаловать на черный парад». Все, как вы и просили.
– Спасибо Энди.
– Я сделаю все возможное, что от меня зависит. По любым вопросам звоните, пожалуйста.
Дверь снова открылась – вернулся Мойр-Фаркхарсон.
– Мистер Макрей, благодарю вас за то, что вы остались, – сказал он. – Возможно, вы захотите обсудить еще какие-то вопросы.
– Извини Энди, мне нужно идти. – Он выключил и убрал телефон.
Нотариус снова сел во главе стола.
Две трети миллиона…
Логан опустился на стул.
– А что, если я не приму эти деньги?
– Ну что же, в таком случае вы можете пожертвовать их на благотворительные цели. Но мистер Мауат предусмотрел возможность хранения денег на депозите в ожидании вашего ухода из полиции. Таким образом, вы не будете… хмм… смущены внезапным поступлением столь крупной суммы на текущий банковский счет.
– На депозите?
– Да. То есть, пока вы служите в полиции, наследство не только полежит, но и обрастет процентами. Но если вы решите уехать, к примеру, в Дордонь или на остров Мэн, все деньги перейдут в ваше распоряжение. Более того, депозит будет анонимным, так что вам не о чем беспокоиться. – Мойр-Фаркхарсон поправил галстук. – Полная конфиденциальность, и вам ничего не грозит.
Это было похоже на правду. Тем более Логан знал: вытянуть что-либо из Шипящего Сида было невозможно. Даже имея ордер.
– Мистер Мауат предусмотрел также возможность инвестирования ваших средств в управляемый инвестиционный фонд, – продолжил Мойр-Фаркхарсон. – Согласитесь, став рантье, вы будете получать чуть побольше, чем на службе в полиции. – Он едва заметно улыбнулся.
Логан уставился на фотографию, вставленную в позолоченную рамку. Абердин лет сто назад. Судя по виду, Холберн-стрит.
– Мистер Мауат говорил мне, что вы защитите меня в суде, если что-нибудь случится…
– Я в курсе пожеланий мистера Мауата, да. А почему что-нибудь, как вы выразились, должно «случиться»? – Мойр-Фаркхарсон, расправил плечи, как если бы был в шелковой мантии на заседании суда. – Простите, я буду прав, предполагая, что это «что-то» как-то связано с бывшим партнером мистера Мауата, Рубеном?
– С чего вы взяли?
– Мистер Макрей, я обычно ограничиваю рамки своих советов строго юридической основой, но если по-человечески… Возьму на себя смелость сказать вам: когда речь идет о передаче доли, особенно при такой специфике, наследнику не позавидуешь.