Танк Ксюша назвала «Подсолнечник». В честь любимой тактической игры ниппонской разработки брата Алексея, в которой герои тоже катались на танке и называли его «Эдельвейс». Был давным-давно на земле такой цветочек из семейства астровых, ныне красующийся на флаге Небесного Королевства Аквитания. Девушка, не желая заниматься плагиатом в данном вопросе и желая чего-то нового, дала бы машине имя «Астра». Если бы не было огромного количества отечественной техники с этим названием. Поэтому, напрягая память, Ксюша вспомнила старинный цветок, столь любимый в древние времена русскими людьми, с не менее красивым и к тому же родным названием.
«Подсолнечник» был сломан. Цесаревне только предстояло его починить, но в первую очередь она хотела узнать, что именно смогла заполучить в свою собственность таким неимоверным трудом.
Для начала девушка прилично повозилась, вскрывая кодовый замок основного люка машины. Не то чтобы он был сложным, просто текст состоял из китайских иероглифов «нео-тайко». Из которых она знала только «Родина», «Россия», «Человек» и «Женщина». И то только потому, что они полностью соответствовали внешне реформированным ниппонским «кандзи».
Пока она с помощью Катеньки продралась через палочки и черточки, пока с помощью заколки и фляжки с водой замкнула электронный замок. Пока, чертыхаясь, смогла – вот уж удача! – вскрыть люк… Пробравшись внутрь и поменяв общий интерфейс на российскую кириллицу, благо китайцы всегда почему-то вставляли в интерфейс родной, русский и французский языки, Ксюша, вынырнув из недр машины, обнаружила, что наступила ночь.
Девушка извлекла энергоблок из паза питания, отчего танк тут же опустился на землю, и, оставив все как есть, разве что заблокировав новым кодом крышку, направилась в ховер.
А теперь можно было отдыхать.
Суббота 2 июня по г. ч. к. Российская Звездная Империя. Система Виктория. Столичная планета РЗИ Екатерина. Планетарная столица «Санкт-Иванград». Улица Яблочкова, дом 1. Подвальное помещение дворца Великого Канцлера Российской Звездной Империи
Во мраке спешно организованной лаборатории, перед мягко светящимся тубусом искусственной матки огромного, похожего на монструозного спрута, аппарата клонирования, интегрирования и принудительного роста, на каком-то грязном ящике, уронив голову в ладони, сидел старый и очень уставший человек. Никто и никогда не видел Великого Канцлера в подобном состоянии. Только что он в порыве неконтролируемой ярости чуть было не убил своего самого верного человека. Геннадия, поистине гениального ученого неоантрополога, подчиненные унесли в бокс срочной реабилитации с проломленным черепом, а затем и сами поспешили покинуть помещение от греха подальше.
– Что же пошло не так? – прошептали губы старика, когда он вновь поднял глаза на зеленоватый цилиндр, внутри которого когда-то плавал формоэмбрион, сотворенный из генетической пробы, а теперь ярилась стройная обнаженная девушка. – В чем мы ошиблись?
Клон что-то прокричал, одновременно пытаясь прикрыть руками интимные места и стучать кулаком по растрескавшемуся многослойному армированному полипластику. Затем тряхнул копной светло-русых волос, и на внутреннюю стенку матки обрушился псионический удар такой силы, что дрогнул весь особняк. Поджав губы, создание топнуло ножкой, и помещение вновь тряхнуло, а по внешней поверхности тубуса стали расползаться новые белесые паутинки.
– В чем я ошибся? – Канцлер протянул руку, вновь взяв в нее небольшой аналоговый пульт, на котором была всего одна-единственная кнопка, и погладил ее большим пальцем.
Девушка заметалась, видимо, поняв ход мыслей этого человека. Если бы не толстый, почти сантиметровый слой опрозрачненного кредония, учитывая просто неимоверную псионическую силу клона, она давно бы вырвалась на свободу. Палец, почти нажавший на активатор, медленно отполз в сторону. Старик никак не мог решиться сделать это простое движение, после чего в биорегенерационный раствор будет впрыснута смертельная доза яда на основе синильной кислоты.
Великий Канцлер колебался, глядя в лицо своей «ошибки» и не находя ни капли отличий от той маленькой пигалицы, что выросла в прекрасную женщину и… Отложив пульт, старик тяжело вздохнул, чувствуя вновь подступающие боли. Да, он заранее подготовил и реализовал запасной план. Но не потому, что кукла должна была заменить «Ее», а всего лишь на случай подобного вот форс-мажора, что произошел с замковым лайнером «Волга», или если очередное покушение со стороны аристократических семей на Цесаревну окажется успешным.
Канцлер часто за глаза ругался последними словами на эту несносную девчонку, но только потому, что она этого действительно заслуживала. Он называл ее монстром из-за того, что она от рождения обладала псионикой, которой он так боялся. В ярости или на нервах он даже мог думать о том, чтобы убрать наконец эту шахматную фигуру с доски, но то были только злые мысли, навеянные в первую очередь этим чертовым сплавом земных технологий и знаний предтеч. Биоимплантатом. Экспериментальным образцом, постоянно влияющим на его психическое состояние.
А вот отдать приказ на ликвидацию или тем более самому нажать на кнопку… Это – нет. Это было выше его сил. Хотя будь это кто-то другой, найди он хотя бы одно отличие, он без промедления вдавил бы проклятый активатор и бесстрастно наблюдал за мучениями и скорой смертью этого существа. Если бы оно не оказалось по трагической случайности «настоящей» Ксенией Зимневой. И здесь ошибки быть не могло.
Геннадий сам всего час назад, потея и бледнея, дрожащими губами объяснил, что из-за его вмешательства в процесс воссоздания у него не получилось создать «куклу». Он сделал клон в том понимании, которое вкладывают в это слово юристы, неограниченно годного индивидуума, которым подменяли погибших членов Императорской семьи и высших лиц других государств, что должны были сказать пару фраз по голо-тв, сложить с себя полномочия в пользу наследников или просто тихо, но под камеры убыть в какой-нибудь монастырь. И не жалкое подобие исходника, вроде тех, которые гнули спину на фермах Американской Демократии. Он сделал еще одну Ксению Зимневу. Точную копию оригинала. И даже совершил невозможное, одарив ее пси-способностями оригинала.
Увидев ее, Великий Канцлер пришел в ярость. А теперь просто не мог уничтожить это существо. Он глядел на беззвучно плачущую в своей темнице копию, ловил ее взгляд и отворачивался.
Ксения всегда была хорошей, умной и сильной девочкой. Не случись того проклятого боя в богом забытом кубе пространства, не исчезни «Волга» из человеческого сектора космоса, он бы сделал для нее все! Он уговорил бы ее, объяснил бы ей, и она бы согласилась с его мыслями!
Великий Канцлер снова вздохнул и покосился на аналоговый пульт. Его Антон… Антон, его надежда и разочарование, был отработанным материалом. Он все еще портил воздух России только для того, чтобы у его отца родился внук. Родился от малышки Ксюши. Потомок с генами могучих псиоников Зимневых, его собственными и с теми, что несла в себе сыворотка, полученная по спецзаказу. Будущее страны…
Четвертая, нигде не зарегистрированная ампула с особым материалом. Тем, что называли генокодом Князя-Защитника… что было не совсем верно. Геннадий говорил, что это ни много ни мало – кусочек души, оторванной некой неизвестной технологией. Правда, по какому-то странному стечению обстоятельств текущий носитель сам инициировал это действо, когда решал, что настало его время или ему грозила смертельная опасность.
Великий Канцлер собственноручно вколол полученную пробу своему сыну. И теперь случившаяся дома трагедия могла обмануть кого угодно, но только не его. Хоть Антон и не знал, но Старцев-старший был в курсе всех его виртуальных приключений. Всех его дальнейших планов и того, что на первую их встречу за столько лет парень пришел с несканируемым плазмером под мышкой.
Старику нужен был внук и его лояльная мать. Живи они веков пять-десять назад и не будь Ксения псиоником, тогда бы у него, может быть, и зародилась бы крамольная мысль самому зачать ей ребенка, но о величии, планируемом величии, страны и династии Старцевых можно было бы забыть. Тем более что стараниями сына в живых осталась только младшая дочь.
Приняв нелегкое решение, Канцлер грузно поднялся с ящика и подошел к тубусу искусственной матки. Там, удерживаемая в середине емкости, сжалась в комок Ксения-2, зыркая на своего создателя и мучителя недобрыми глазами.
– Ксюша… – прохрипел он, включив внутренние резонаторы капсулы. – Ты же понимаешь, что ты погибла? Сейчас ты клон.
– Как? – беззвучно прошелестели губы девушки, но слова вполне громко прозвучали из ретрансляторов.
– Андрей…
– Андрей? – не поняла Ксения-2.
– Цесаревич организовал восстание. Император мертв… Взрыв в кабинете…
– А я? – Голос клона дрогнул.
– Погибла при внутреннем подрыве сингулярного боеприпаса на «Волге».
– Я не верю тебе…
– Я понимаю!
– Могу я поговорить с Катенькой?
– Нет. – Великий Канцлер печально покачал головой. – Знаю, что ты не любишь меня, давай отложим этот разговор… Я должен выпустить те…
– Нет! Я хочу слышать сейчас. И учтите! Я все проверю…
– Понимаю. – Канцлер внутренне возликовал и писоническим усилием уничтожил внутренности пульта, который держал за спиной…
Одно дело – эта девочка в западне, которая не хочет ничего слушать, а совсем другое – теперь, особенно если она сможет проверить его слова, только немного позже. Характер Ксении не изменился, и она, явно поняв, что находится у него в руках, вознамерилась убить себе мозг. Перегрузить его собственной пси-силой, лишь бы не стать оружием, нацеленным против своей семьи. Что ж, с этим уже можно работать. Это один из тех факторов, из-за которых его внука должна была вырастить именно эта женщина.
Мысленно растормошив себя, Канцлер впервые за этот день подумал, что он не войдет в историю как талантливый человек, потерявший все из-за «трех ошибок». Он мягко улыбнулся, словно был добрым дядюшкой, и отдал своему искину мысленный приказ начать давно спланированную операцию.