– В реанимационном биолабе, вице-адмирал! – уже спокойно и расслабленно ответил Князь. – Термическое поражение кожи лица. Раздробление грудной клетки. Переломы костей и суставов и многочисленные перфорированные поражения мягких тканей. Потеря почти шестидесяти процентов естественной крови. Плюс…
– Плюс?
– Он фонтанирует пси-силой как…
– Ну, это-то неудивительно, – перебил его Сатин.
– Даже находясь в десяти километрах от него, я… – человек замолчал, подыскивая слова, – мы все как будто… Знаете, я никогда не чувствовал себя почти всесильным. Скажите, это последствия?
– Нет. – Вице-адмирал щелчком отправил на другую сторону стола плашку-держатель голодокумента, на идентификационной планке которой красовался гриф «Совершенно секретно». – Подождите читать. Я желал бы узнать, почему вы скрыли свой дворянский титул. Если бы не этот факт, мне не пришлось бы беспокоить…
– Таковым был приказ, – коротко пожал плечами посетитель. – Да и к тому же одно дело я – потомок греческого князька, Константин Попантаполис, а совсем другое – Князь российских императорских кровей…
– В нем нет ни капли Зимневых.
– У меня другая информация, – холодно возразил Костя. – Ну да это не важно. «Золотой код» поддерживал носителя в максимально возможном активном состоянии до тех пор, покуда латы не отказали, истощив энергетический и регенерационный ресурс и емкости кроветворных нанитов. Доспехи купировали болевые ощущения, поддерживали ясность рассудка и какое-то время выступали в роли внешнего скелета. Если бы не «Золотой код», Максим вряд ли бы пережил то падение…
– Пережил бы. Князь, вот теперь сядьте и прочитайте то, что я вам дал…
Спустя пять минут совершенно ошарашенный комиссар отложил плашку в сторону и взъерошил волосы.
– Вот, значит, как. «Егор», значит, теперь понятно…
– Что понятно? – жестко спросил Сатин.
– Этот мертвый мальчик… Егор. Максим говорил, что это… Неужели призрак…
– Князь, не могли бы вы говорить понятнее?
– Так точно! Князь-Защитник в последнем телепатическом контакте сообщал мне, что его действиями управлял некий Егор.
– А это разве не он же в детстве?
– Ни в коем разе! – отрицательно покачал головой Константин. – Если я правильно помню теорию, Максим и живший в его теле ранее Егор – разные личности, одна из которых мертва, а вторая является полноценной. С псиониками иногда случаются подобные казусы.
– Ладно, опустим пока. С нападавшими разобрались?
– Так точно. – Костя посмурнел. – «Inevitável…»
– Кто? – прищурившись переспросил Сатин.
– «Неотвратимые». Бразильская антипсионическая группа сабнормалов на службе Бразильской Короны, наличие которой отрицается их государством.
– И… зачем им понадобилась смерть Князя Александрова?
– Не знаю. Но в первую очередь им нужна Цесаревича Ксения. Девственницей. Именно за этим они проникли на «Волгу» три года назад по приказу Габриэля Паулу Родригеша Сильвы.
– Бразильского принца? Этого семидесятилетнего козла? – нахмурился вице-адмирал. – М-да, не думал, что его уши будут торчать из этой ситуации. Честно признаюсь, что, когда мне доложили о случившемся, я, грешным делом, подумал, что это наши дворяне решили играть по-крупному.
– Признаюсь, – Константин почесал щеку, – мне всегда было интересно, почему этим государством управляет принц, а не король или канцлер.
– Потому что официально все «Латинские Звезды» входят в «Ватиканский Ковенант», главой которого является Пресвятая Дева Мария. Фанатики возвели ее образ в абсолют и дожидаются прихода своей повелительницы в этот мир. – Сатин запнулся и посмотрел на Попантаполиса безумным взглядом.
– М-да… дела, – задумчиво произнес тот. – Вы уж простите мою безграмотность в вопросах, связанных с внешней политикой. Я, знаете ли, из внутреннего отдела, и голова до сегодняшнего дня у меня болела в первую очередь от тех, у кого фамилия заканчивается на «-ин» и «-ов». Значит, Сильве понадобилась наша девочка…
– Да этот старый хрен с ума сошел! – прорычал вице-адмирал, саданув кулаком по столешнице. – Да как он только посмел!
– А вот это не думаю… – усмехнулся комиссар. – Príncipe zagueiro по определению не может сойти с ума. Я думаю, вы знакомы с этим термином.
– Слышал, – буркнул в ответ Анатолий Ефимович. – Те же яйца, только в профиль.
– Именно. – Улыбка русского-грека медленно сползла с лица. – Собрат нашего Князя-Защитника, один из тех, кто хранит человеческие звезды… М-да. Теперь я в общих чертах представляю, зачем ему нужна Ксения. А ведь вначале думал, что этот ублюдок имеет матромониальные планы на Русский Престол…
– Ваше Сиятельство, вы бы не отбрасывали так просто эту догадку как в корне неверную, – покачал головой Сатин. – Габриэль давно уже доказал, что все его действия имеют двойное, а то и тройное дно. Объединить Латинские Звезды в единую Империю – это, конечно, хорошо. Но уверен: амбиции Принца как политика простираются намного дальше.
– Я и не отбрасываю… – Эспер устало отвалился на спинку гостевого кресла. – Просто не понимаю, почему все произошло здесь и сейчас? Мы ведь в Темной Зоне, так какой смысл был в этом нападении? И зачем, поняв, что затея не удалась, «Неотвратимые» стояли до последнего, хотя имели возможность сбежать?
– Много вопросов, и ни одного ответа. И при этом мы опять возвращаемся к вопросу Александрова. Хотя… – Вице-адмирал на секунду замолчал. – А вы знаете, Князь… у меня вдруг возникло непреодолимое желание полностью переделать дизайн основного кабинета. В этом-то я уверен, а вот тот, в котором я совсем недавно разговаривал с нашим общим другом по поводу одного премилейшего грызуна, явно устарел и попахивает консерватизмом. Вы не одолжите мне одного из своих специалистов по ксеноархеологии, мне бы хотелось, что бы все было выполнено по фэн-шуй, а они, знаете ли, как я слышал, знатные дезинсекторы…
– Непременно. Но вы действительно думаете, что им удалось установить некое устройство или ментальный щуп в здании Адмиралтейства? Сомнительно… Кстати, могу я поинтересоваться, что за очаровательное создание упоминал мой друг? Случаем, не Подтронную Крысу?
– Нет, милейшая Монне Британика, как и ее тщательно пестуемая Австралийская Охлократия, здесь совершенно ни при чем. Просто одна моя подопечная и знакомая Князя Александрова выбрала себе очень интересное «прозвище».
– Ага…
– Кстати, еще что-нибудь удалось выяснить?
– Это все, что мы смогли выбить из пленного до того, как сабнормал вырвался и спалил свой биоимплантат. Сами понимаете, отрицательная псионика неудобна для постоянного сдерживания… – печально развел руками комиссар. – Ну, разве что могу сообщить, что все наши противники – отличные бойцы…
– А… вот оно что. Ну ладно. – Сатин сначала потер грудь в области сердца, а затем слегка постучал по этому месту кулаком и поморщился под пристальным взглядом обрусевшего грека. – Что собираетесь делать?
– Вот что… – с улыбкой произнес Константин, доставая из кармана держатель документов мини-формата. – Ознакомьтесь.
– Всенепременно. Кстати, слышали уже горячую новость с родины?
– Нет… – Уже вставший и собиравшийся раскланяться комиссар с интересом посмотрел на собеседника. – Если вы, конечно, не про Цесаревича и нашего…
– Да нет, – хмыкнул хозяин кабинета. – Вот, гляньте… Прелюбопытнейшее, знаете ли, зрелище.
Произнеся это, он отдал короткий приказ своему личному искину, и перед Константином развернулось голографическое окно, с которого на эспера на фоне двуглавого орла смотрела сама Цесаревна Ксения.
– Когда это было? – хмуро спросил комиссар.
– Прошло по всем каналам час назад.
– Хм. Голограмма? Или Цесаревна Ксения…
– Цесаревна Ксения в этот момент изволила чинить танк.
– Чего? – Константин посмотрел на Сатина как на сумасшедшего.
Глава 15
«Белая Комната»
Открыв глаза, я не сразу понял, где я нахожусь и что, собственно, со мной происходит. Я парил, полулежа среди дизайнерских изысков виртуальной графики, пространство то и дело прорезали блуждающие линии, а квадратные и гексагональные артефакты, вспыхивавшие на пределе зрения, медленно меркли, растворяясь в белоснежной пустоте молочного океана.
Осознав себя, я медленно принял нормальное положение и встал на ноги, отчего по незримому полу, словно круги по воде, разбежались переворачивающиеся вокруг оси мелкие квадратные плиточки. Подняв руку, я провел ею по лицу, а затем посмотрел на собственные пальцы. Кисть заметно подрагивала. Общее же свое состояние я мог бы передать как откровенно хреновое, но при этом сам я находился на гране эйфории от распространяемого «Белой комнатой» виртуального наркотика.
– Нина… – Голос был хриплым и как будто чужим.
– Максим? Слава богу, ты очнулся! – Прозвучавшие слова принадлежали не той, к которой я обращался, а Атланте, с недавнего времени ставшей моим вторым личным искином.
– Привет, Атла… – выдавил я из себя. – Расскажешь, что произошло? Почему я здесь?
Последнее, что я помнил, – я пробил своим телом дыру в крыше госпиталя, рухнув с пятикилометровой высоты. А вот дальше все, что происходило, казалось мне каким-то туманным. Словно быстро забытый по пробуждении сон. Я что-то делал, с кем-то сражался, но из образовавшейся в моей голове мешанины трудно было вычленить хоть что-то, что можно было с уверенностью назвать реальностью.
– Ты пережил клиническую смерть. – Голос американского планетарного искина дрогнул. – Максим, я…
– Вот оно что. – Приложив руку к горячему, гудящему лбу, я закрыл глаза, постоял немного, покачиваясь, и сел. – Значит, я все-таки разбился…
– Нет. – Искусственный интеллект запнулся, а затем голос его наполнился непонятным чувством. – Ты еще сражался, с голыми руками бросившись на напавших на вас убийц. И победил. Максим, я хотела бы сказать, что горжусь не только тем, что теперь являюсь твоей собственностью, но и самим фактом нашего знакомства! Знаешь, я очень завидую Нине…