Дальше, на пригорке, колея была совершенно сухой. Оставалось проехать всего-то метров сто.
Мы с Даном вылезли из кемпера и едва не потонули в грязи. Потоки воды хлестали с неба. Мы тут же промокли насквозь. Было понятно, что нам не хватит никаких сил, ни человеческих, ни звериных, чтобы вытянуть машину из западни.
Пришлось вернуться ни с чем.
Дан снова уселся за руль. Пригладил мокрые волосы. Завел мотор. Где-то сзади с воем закрутились колеса, но автобус даже не шелохнулся. Он плотно лежал на брюхе.
Сверхоборотни умеют включать самые удивительные режимы реальности, но ничего не могут поделать с обычной забуксовавшей тачкой.
– Похоже, мы застряли, – сказал я Лизе.
– Похоже, ты рано расслабился, рыцарь… Или ты забыл, что мы попали в сказку?
Она извлекла из кармашка старую гильзу. Осторожно подула с краешка. Свиста не получилось, вышел какой-то мерзкий шип.
– Дай помогу, – протянул я руку.
От позеленевшей гильзы как будто до сих пор пахло порохом. Но волшебный артефакт, как ни странно, сработал.
Сквозь шум дождя послышались голоса. Мы выглянули в окошко и не поверили глазам.
Смутные фигуры появлялись из серой хмари среди стволов сосен и неспешно шагали к нам. Их было человек десять, все в военной форме и почему-то в брезентовых рукавицах: наверно, они знали, зачем их зовут. Они переговаривались на ходу и даже смеялись. Кажется, обсуждали нас.
Впереди я заметил знакомого лейтенанта. Он помахал нам рукой.
Без лишних слов призраки-солдаты окружили автобус, навалились и вытолкнули из грязи. Даже не спрашивайте меня, как фантомы это делают. Возможно, когда им надо, они перестают быть бестелесными и подкачивают мускулы – а в остальное время существуют в лайт-версии, чтобы экономить энергию. Не знаю. В общем, они выкатили машину на твердую дорогу, а сами отошли на обочину. Кто-то даже похлопал рукавицей по борту, желая нам доброго пути.
И вот уже самоходный дом на колесах уверенно двигался дальше, сквозь глухую ночь. Фары выхватывали из темноты добрый километр ровного асфальта. Спать не хотелось, а хотелось почему-то ехать и ехать без остановок все равно куда. Правда, и пожрать бы тоже не помешало. Дорожные знаки вспыхивали и гасли. На одном был нарисован скачущий олень, и это почему-то показалось нам очень смешным. Другой ограничивал скорость до шестидесяти, но мы никуда и не спешили. Третий знак изображал бензоколонку. Это было очень кстати.
На пустой заправке горели огни. Никто ни о чем нас не спрашивал. Кажется, там никто не хотел знать, что вообще происходит в мире, разве что ценники были какие-то конские. Мы заплатили за бензин и взяли пару черствых хотдогов и колу для каждого.
– Куда в итоге ливанём, вы уже решили? – поинтересовался наш водитель, жуя за столом сосиску.
У меня возникла одна интересная мысль. Но, подумав ее получше, я решил пока промолчать.
– Поехали к отцу, – предложила Лиза. – Он говорил, что… мы можем на него рассчитывать.
– Ты уверена? – спросил я.
– Все равно больше некому верить.
Даник почему-то обиделся:
– Мне – можно, – сказал он. – Или вы боитесь, что не доедем? Да без проблем домчимся. Я вошел во вкус.
Я посмотрел на него сквозь стеклянный стакан:
– А скажи честно, Даник: ты же врал, что водить умеешь?
– В смысле врал? Я в GTA рубился пять лет. На максималках.
Мы немного посмеялись. Постояли на улице, подышали воздухом. Потом загрузились в наш домик и двинулись дальше.
Вот только на прямом и ровном шоссе Дан примолк и стал очень подозрительно клевать носом. Лиза уже давно дремала, положив голову мне на плечо. Стало ясно, что без ночевки не обойтись.
Мы нашли на навигаторе подходящий съезд, прокатились полкилометра по грунтовке и остановились на пустынной поляне среди высоких сосен. На карте это называлось «Место для пикников».
– Кто пикнет, того сожру, – пообещал Дан. – Сверхводителя до утра не будить.
Перелез на задний диван и завалился спать, даже не сняв кроссовок.
Я помог Лизе забраться наверх, на широкое спальное место над кабиной. Сам остался внизу.
Я видел, как Лиза скидывает джинсы. Устраивается поудобнее. Обнимает тощую подушку.
– Сереж… – проговорила она сонно. – Ты не замерзнешь?
– Тут тепло.
– Если хочешь… – начала она. – Полезай сюда…
Конечно, я хотел. И все же сказал очень мягко:
– Спокойной ночи, Лиза.
Мне кажется, она даже не услышала. Опустила голову и закрыла глаза.
Лампы в салоне светили вполсилы. В этом тусклом свете я наугад дернул за какой-то рычаг; диван выдвинулся вперед и превратился в кровать. Это было удобно. Под голову я подложил свернутую в валик куртку – и улегся.
Умные лампочки выждали с минуту и погасли. Зато в окне засветилась луна. Казалось, ее бледное печальное лицо смотрит прямо на меня. Я не боялся луны. Все знают, что волки-оборотни обожают петь свои песни лунными ночами. Нет. Я боялся земли и всего, что в ней скрыто.
Откуда-то я знал, например, что шоссе, по которому мы ехали, было проложено в последнюю войну немцами. Их старую дорогу просто закатали в асфальт. А на том месте, где мы остановились на ночлег, когда-то была деревня, от которой теперь даже имени не осталось.
Взрослых там не было, а пацанов под конвоем гоняли на стройку. Однажды эти ребята сговорились и сбежали, вот примерно как мы. Их искали с собаками и нашли. Что с ними случилось потом? Как я ни старался не думать об этом, у меня не получалось.
Лишнее знание редко приносит радость.
Тут-то меня и накрыло. Я лежал в темноте, и меня колотила крупная дрожь, как когда-то, в детстве, в нашем старом вагончике в Чернолесье.
Древняя тревога вернулась. Что-то подступало ко мне, что-то ползло сквозь ночь, что-то смертельно опасное. Ледяное дыхание тьмы.
Я вспомнил, как весной позорно упал в обморок на крыше заброшенной фабрики, на глазах у бедной Лизы. Так действует на оборотней резкое подключение темной энергии: предохранители порой не выдерживают. Нам еще повезло. Неосторожных людей при этом вырубает полностью и навсегда. Они-то и становятся Кромешными. Безмозглыми зомби. Рядовыми бойцами апокалипсиса.
И вот сейчас адская тьма захватила меня опять. Словно черный свет зажегся в моем мозгу, и мои мысли резко тормознули на светофоре. Попробуйте это представить… или лучше не надо.
И еще я слышал голоса.
«Как дела, командир? – это мой бывший помощник Федор подгрузился в мое сознание. – Как девчонка? Доволен? Только рано ты радуешься. Ты и твой придурок Дан. Думали, убьете меня, и вам ничего за это не будет? Вот уж хрен вам. Добра теперь не ждите».
«З-засунь куда-нибудь свои советы», – посоветовал я. Вышло не очень убедительно. Мои зубы стучали, как от холода.
«Короче, берегись. Уже недолго осталось».
Он умолк и пропал куда-то, но страх не отпускал меня.
«Верно он говорит, – слышал я новые голоса в моем мозгу. – Берегись, темнейджер. Помнишь нас? Помнишь? Тогда скажи, зачем ты в нас стрелял? Мы не хотели быть Кромешными. Мы просто попали под раздачу».
Я понял: это были темныши, которых мы уничтожили той ночью в Питере. Они шли на нас, и я подстрелил сразу троих, а четвертого вырубил Федор.
«Ну а что мне было делать, – ответил я. – Вы бы нас голыми руками разорвали. Вы уже не люди».
«Ты и сам уже не человек. Ты зверь».
Да. С этим трудно было спорить.
«Всё так, – сказал я. – Я не человек. Я сверхоборотень».
«Ты – адский мутант. Нечего тебе на земле делать. Провались обратно в преисподнюю».
Я сжал кулаки так, что заболели пальцы.
«Уйдите», – попросил я, и Кромешные замолчали.
Однажды я спросил у своего деда Германа, откуда в нашем мире взялись сверхоборотни, и кто такие Смотрители, и почему они так похожи. Он как умел объяснил. Тогда я ему поверил.
Нет, он не называл нас «адскими мутантами».
Почему же сейчас мне стало так тоскливо? Может, потому, что эти слова слишком похожи на правду?
Так кто же я такой?
«Ты – дурак, – ответил мне доктор Флориан. – Это если коротко. Хотелось бы знать, за каким чертом ты сбежал из лагеря? Ты думал избавиться от меня? Думал аннулировать наш договор? Не выйдет. Этим своим бессмысленным поступком ты только ускорил неизбежное. И теперь я не хочу больше ждать».
Я не мог двинуться с места. Даже мысли в моей голове испуганно замерли. Гройль заморозил их. И вот теперь холодный ужас растекался от моей бедной головы по всему телу, по рукам и ногам. Меня словно парализовало.
«Да ты расслабься, – холодно посоветовал Флориан. – Настало время объясниться. Ты мне действительно очень нужен, мой принц, но лишь для одного. Ты станешь моим наследником, хочешь ты этого или нет. Скажу проще. Ты станешь мной. Ну, или я тобой: так даже точнее».
«Что это значит?»
«А вот что. Я уже прочно внедрился в твое сознание. Теперь я заберу и твое тело. Сейчас самое время. Ты здоровый, быстрый, симпатичный. Уже не тот задрот-геймер, каким был в доме у своей тетушки. Да и в лагере подрос, подкачался, и девчонки тебя любят. Приятно, знаешь ли, переродиться в такого… альфа-волчонка… предвкушаю массу забытых удовольствий».
«Вы… старый урод», – сказал я, скрипя зубами от ненависти.
«Это ненадолго. Скоро мне предстоит стать молодым красавцем».
«Хватит бредить. Такого не бывает».
«Просто ты плохо учил теорию. Так вот, слушай: на третьем уровне опытный сверхоборотень может перекидываться в любого зверя. Но это еще не все. Есть и четвертый уровень, где он получает способность превращаться в любого человека, в какого захочет. По крайней мере, так это выглядит со стороны. На самом деле сознание того бедняги как бы обнуляется… а вместо него возникает совсем другая сущность. И живет дальше под его именем, в его свеженьком теле. Очень удобно. Даже паспорт не надо менять».
«Вы чего, с ума сошли? Я не буду обнуляться».
«Не бойся. Ты даже ничего не заметишь. Твой мозг всего один раз перезагрузится, и все произойдет само собой».