Я взглянул на экран. Мой войс так никто и не принял. Но я чувствовал чье-то присутствие рядом.
Мое зрение в сумраке по-волчьи обострилось. Но и тот, кто скрывался в темноте между деревьями, обладал прекрасным зрением и слухом. И смотрел на меня, оставаясь невидимым.
– Вик, – позвал я.
Мой друг вышел на дорогу и остановился шагах в десяти.
За этот год он сильно вырос и окончательно перестал стричься. Теперь его соломенные шведские волосы свободно падали на плечи. Его любимая холщовая рубашка по-прежнему была на нем – мятая, но чистая. Зато в кармане штанов теперь прятался крупный плоский смартфон. Я же рассказывал, что этот странный парень за зиму успел освоить современные технологии?
– Чего на сообщения не отвечаешь? – спросил я.
Он достал телефон. Посмотрел на экран, потом на меня.
– Мне не нужно читать, – сказал он. – Я знаю и так, что ты здесь.
Я встал и сделал шаг к нему. Он остался стоять, где стоял. Его стальные глаза сканировали меня с ног до головы.
– Ты меня не узнаешь, что ли? – спросил я.
Он ответил вопросом на вопрос, чего раньше никогда не делал:
– Помнишь, как мы в первый раз встретились?
– Помню, – сказал я. – Я тогда упал с обрыва. Разбился до крови.
– А сегодня что ты помнишь?
– Ничего.
– Это правда, – заметил он как бы про себя. – Так и есть. Информации ноль.
– Думаешь, я вру?
Он ответил непонятно:
– Нет. Я не думаю, что ты врешь. Но если ты врешь, мне будет плохо.
Я сделал еще один шаг. Он не двинулся с места.
– Кончай сходить с ума, Вик, – сказал я. – Это я должен быть сумасшедшим, потому что я вообще не уверен, я это или нет.
– Я тоже не уверен.
Ну а что. Я его понимал. Еще сегодня утром в моем теле жил совсем другой сверхчеловек. Что он там вытворял под видом меня – оставалось загадкой. Ничего хорошего. В этом можно было не сомневаться.
Вот и Вик не сомневался. Зато он сомневался во мне.
Был только один способ сделать так, чтобы он мне поверил. Надо было вспомнить что-нибудь такое, о чем могли знать только мы. Что-то из прежней жизни… когда мы были друзьями.
Кажется, Вик понял мою мысль.
– Спроси меня о чем-нибудь, – предложил я.
Он немного подумал. И сказал:
– Помнишь, когда я чуть не умер… когда я стал медленным волком, и мы сидели вдвоем на крыльце у Германа… точнее, ты сидел, а я лежал… и ты рассказывал мне, что твоя сестра Вероника обожает собак… помнишь?
– Помню. Кстати, я тогда соврал.
Он улыбнулся:
– А я все равно попросил нас познакомить.
– А я еще подумал, как она будет визжать, если тебя увидит.
– А я… что я сделал после?
Конечно, я не забыл. Только я не знал, почему это показалось ему важным. Я взглянул на него, пытаясь понять, серьезно он говорит или нет: Вик был серьезен, как всегда. Даже больше, чем всегда.
Потом я догадался.
Гройль – если бы он сейчас был мной – никогда бы не поинтересовался, что сделал Вик в тот день. Что он хотел этим сказать. И что из этого я понял. А я понял многое.
– Ты высунул свой собачий язык и обслюнявил мне всю щеку, – сказал я так равнодушно, как только сумел. – И попросил меня передать этот поцелуйчик Веронике. Если что, я передал.
– Ты это помнишь? – здесь Вик все же улыбнулся.
– Ага. Но хотел бы как можно скорее забыть. Целовать Веронику? Бррр. От нее всегда воняет французским парфюмом. Главное – случайно не чихнуть… а то один раз…
Но тут он сделал шаг мне навстречу, и мы наконец-то обнялись, как полагается обниматься при встрече, если вы очень скучали друг по другу. При этом я довольно сильно хлопнул его по спине, а он меня – не сильно.
Боялся, что я исчезну?
– Ты вернулся, – говорил Вик. – Я не мог поверить. Я думал… ну, в общем, меня предупреждали… что это можешь быть не ты…
Я его не слушал. Я тоже не мог поверить, что я снова оказался здесь, в Чернолесье. Как будто ничего не произошло. Как будто я снова закончил год с трояками, и меня отправили на каникулы к дедушке вместо дорогого курорта в Чайланде.
– Кстати, как поживает Вероника? – поинтересовался Вик.
– У нее новый парень. Ему двадцать два, так что тебе ничего не светит.
Он усмехнулся:
– Это еще как посмотреть. Я даже сам не знаю, сколько мне лет по-настоящему. В Альвхейме другое время.
– Да пошел ты. У тебя даже девчонок еще не было. Будто я не знаю.
– Ну, не было, и что?
– И ничего. Иногда с ними довольно забавно.
(Вы понимаете, что мне очень хотелось похвастаться).
– Ты про свою рыжую? – спросил Вик. – Про Лизу? Ты мне даже ее фотку не прислал.
– Ах, ну да. Смотри.
Вик взял из моих рук телефон. Долго разглядывал портрет. Мне показалось, что он как-то странно улыбается, но в сумраке было не понять, так это или нет.
– Она недавно в Питере? – спросил он.
– Откуда ты знаешь? Вроде не очень давно… всего несколько месяцев. Они приехали с отцом. Откуда – она не сказала. А что?
– У нас в Альвхейме жили лисички-оборотни. Я помню, я в детстве играл с ними… только они редко спускаются в Митгард. Не любят людей.
– Моя любит, – не удержался я. – Погоди. Ты хочешь сказать… она оттуда?
– Я же вижу.
– Что-то у меня все друзья, кого ни возьми, бессмертные небожители, – проворчал я. – Один я как дворняга.
– Ты и сам не знаешь, кто ты есть.
– Чего тут знать-то. Я – обыкновенный сверхчеловек Сергей Волков.
Вик загадочно усмехнулся:
– А ты никогда не думал… почему мы все выбрали именно тебя? И эта твоя Лиза…и Герман… и даже доктор Флориан?
– Бр-р… понятия не имею, почему.
– Потому что ты необыкновенный. И ты тоже можешь стать бессмертным, если захочешь. У тебя это в крови.
– Чего-о?
– Я это знал с самой нашей первой встречи. Год назад. Помнишь, ты лежал раненый в речке, а я…
– А ты лакал мою кровищу? Помню. Помню чью-то наглую морду.
– Я не пил кровь. Я знакомился. Я понял, что ты тоже… можешь быть среди нас… и ты можешь попасть в Асгард. Это странно. Это бывает очень редко. Я еще ни у кого не видел такой способности. И я до сих пор не понимаю, почему это случилось с тобой.
– Я, конечно, офигеть как ценю эту информацию, – сказал я. – Только тебе надо было меня еще в тот раз загрызть. Чиллил бы я сейчас в вашем Асгарде. А так целый год, как олень, по лесам носился.
– Так еще не поздно, – заявил Вик с самым серьезным видом. – Давай загрызу.
Не знаю, почему, но мне стало вдруг очень смешно. И смешно, и радостно. Мы, как по команде, встали на лапки и немножко побегали, покусались и погонялись друг за другом по темнеющему лесу, между высоченных сосен, и сами не заметили, как оказались в двух шагах от усадьбы Германа.
И снова обернулись милыми мальчиками.
Прожекторы на электрических мачтах горели вполсилы. Наверно, сигнализация не работала. Тропинка, что вела от леса к усадьбе, заросла травой.
Мы подошли к воротам и остановились. Я взялся за ручку калитки.
– Как думаешь, дед будет рад меня видеть? – спросил я.
Вик наморщил лоб.
– Я же тебе не сказал, – сказал он. – Герман уехал утром… судя по всему, до сих пор не вернулся. Машины во дворе нет.
– Погоди. Куда он уехал?
– Я спрашивал. Он не ответил. Он какой-то усталый был. Сказал, что пойдет к Матвею и Маше… ты не знаешь, кто это?
Что-то как будто оборвалось у меня внутри. Упало и остановилось. Наверно, сердце.
– Это мои родители, – сказал я. – Но они… давно умерли.
– Он поехал на кладбище?
– Нет. У них нет могил. Они оба пропали где-то в старых шахтах.
– Я не знал, – сказал Вик убитым голосом. – Он не рассказывал мне. Иначе я бы его не отпустил…
Хлопанье крыльев заставило меня очнуться: это со стороны усадьбы прилетел большой черный ворон. Конечно, это был старик Карл. Он взгромоздился на забор, посмотрел на Вика и недовольно помотал башкой:
– Дур-рак, – сказал он.
Через час мы сидели за обеденным столом в нижней комнате. За окном уже совсем стемнело. Серая ночная бабочка влетела с улицы и билась теперь о дощатый потолок – все как раньше.
Только Германа не было.
Ворон расхаживал между тарелок. Я отрезал ножом кусочек свиной отбивной и дал ему. Карл аккуратно положил мясо на блюдце, прижал когтем и принялся отщипывать своим черным крючковатым клювом полоску за полоской.
Если честно, я не знал, что делать дальше. Здесь, в усадьбе, я привык слушаться деда. Нет, не так. Он был вообще единственным, кого я слушался. И теперь я чувствовал себя как будто не в своей тарелке.
Это очень непросто – вдруг остаться совсем без взрослых. Приходится срочно взрослеть самому, а ты не готов.
– Интересно, зачем Герман туда поехал, – сказал я. – А главное, почему именно сейчас.
Вик виновато отвел глаза:
– Он ждал тебя. Он устал ждать. Он думал, что ты уже не вернешься. Или… что вернешься уже не ты.
Холодок пробежал у меня по спине.
Герман все заранее знал. Герман знал, что я могу поддаться на уговоры Флориана Штарка. И что я… что я могу перейти на его сторону. И что я уже перешел.
Я чувствовал себя ужасно. Но теперь я хотя бы знал, что делать.
– Надо найти его, – сказал я. – Мы поедем вместе, Вик. Прямо сейчас. Даже не пытайся отказываться.
– Я готов, – сказал Вик.
Электрический самокат стоял на зарядке. Я вдруг подумал, что Вик совсем не так прост и заранее подготовился к нашей экспедиции. Конечно, этого не могло быть, решил я потом.
Наступила полночь, когда мы выехали со двора и заперли за собой ворота. Мы запаслись фонариками, а вот оружия не нашли.
Мы мчались по пустому шоссе, и я поминутно поглядывал на навигатор, боясь пропустить нужный поворот. Я вспомнил, как ехал по этой же дороге год назад. На свидание с Майей. С колючей белой розочкой, спрятанной на груди. А потом майкин брат Феликс чуть не перегрыз мне горло. И только мой друг Вик не дал мне бесславно погибнуть там, в лесу. И долго зализывал мне рану, пока я валялся без сознания, полумертвый от потери крови.