— Если и есть одна вещь, которую она знает про меня наверняка, так это что я не глупец. Я видел дочь своими глазами. Я точно знаю, что она моя.
— И ты…хочешь…стать ей отцом?
В ответ последовал мрачный смех, от которого у Фаррелла пробежали по коже мурашки.
— Джеки знает, что эта девушка ценна для меня также, как и Кодекс. Из — за магии спящей внутри нее…магии, которую я могу использовать. Которую я могу забрать.
— И это поможет тебе выжить.
— Да.
Происходит ли это на самом деле? Действительно ли этот человек — этот бессмертный — рассказывает ему все?
— «Что ж, посуди сам, — прошептал Коннор. — Кажется, в этом мире нет никого, кому бы он доверял. Только тебе. Используй это как свое преимущество. Если ты поможешь ему, послушаешь его, будешь там ради него, он даст тебе все, что ты захочешь. Если он может забрать у кого — то магию, возможно, он может ее и дать. Например, тебе».
Да, идея парню очень понравилась. Ему нравилось все, что сделает его более могущественным.
— Итак, каков план? — спросил Фаррелл. — Какова вероятность, что она появится на балу?
— Насколько я знаю Джеки, вероятность высока. — сказал Маркус и Фаррелл в ответ нахмурил брови. — Шанс встретиться со мной, лицом к лицу, на публике, где она может скрыться за маской и высказать все без последствий? Упускать такую возможность — глупо.
Он минуту помолчал.
— Ты мне нужен там.
— «Вот на последней минуте пришел и мой шанс». — подумал Фаррелл.
— Конечно, я прикрою тебя, если она попытается что-нибудь сделать.
— Нет, ты мне нужен не поэтому. Если я буду занят Джеки, ты будешь наблюдать за всеми остальными. Я верю, что среди нас есть предатель. Кто-то, возможно даже входящий в мой внутренний круг, кто желает уничтожить общество Хокспиэ изнутри. Если Дэниел был перебежчиком, могут быть и другие. Ты поможешь мне найти предателя?
Внезапно Фаррелл не смог произнести и слова в ответ.
Ведь это Адам стал предателем. Адам, на которого не подействовали метки Хокспиэ. Адам, который отверг Маркуса и помог Дэниелу. Адам, слишком молодой и глупый, чтобы понять, к чему его действия могут привести.
— Мне бы помогло, если бы я знал, кто еще входит в наш круг. — сказал наконец Фаррелл. — Ты когда — нибудь скажешь мне, кто остальные? Их трое, правильно?
— Нет, теперь только двое. И я скажу тебе, но не сейчас. Я хочу, чтобы ты беспристрастно наблюдал за каждым и докладывал мне все, что увидишь. Сделаешь это?
— Конечно. — сразу отозвался Фаррелл.
— Хорошо. — Маркус отставил стакан. — теперь пошли.
— Куда мы идем?
— Мне нужно сегодня ночью пролить кровь.
— Тебе…нужно!? — спросил Фаррелл, на этот раз уверенный, что не смог скрыть своего изумления.
Маркус невозмутимо ответил.
— Магия крови высвобождается, когда проливается кровь. Она дает мне достаточно энергии продержаться еще одну ночь, одну неделю или один месяц.
— Как часто ты это делаешь?
— Когда чувствую нужду.
Фаррелл практически слышал, как большой загадочный сложный пазл стал на свое место.
— Значит, это настоящая причина, почему у нас в обществе проходят казни?
Четыре раза в год Маркус приводит преступника на суд общества. Суд членов общества Хокспиэ приговаривает виновных к казни и Маркус вонзает им в сердце золотой кинжал. Быстрая смерть, за которой следует волна восхитительной магии, накрывающей все общество. Магия поглощения.
— Нет, причина не в этом. Ты прекрасно знаешь, почему мы проводим казни. — на этом Маркус поднялся. — Пошли. У нас есть чем заняться.
Они вместе вышли из бара и зашагали по ночным улицам Торонто. Фаррелл не был уверен, что думать о секрете долгой жизни Маркуса, но не был в состоянии спорить или задавать вопросы. Не тогда, когда они охотились за следующей жертвой бессмертного.
— Там. — кивнул Маркус на мужчину, идущего впереди в двадцати шагах от них по тротуару. — Он — убийца, разгуливающий среди невинных, выискивающий очередную жертву.
— Он? — шепотом спросил Фаррелл. — Откуда ты знаешь? Мы даже не видели его лица.
— Я это чувствую. Я могу чувствовать зло, исходящее из его души.
Фаррелл задумался на минуту.
— Я тоже убил кое — кого. Что исходит из моей души?
Маркус искоса взглянул на него.
— Преданность от человека, которому я могу доверить сделать то, что должно быть сделано для добра этого мира, даже если это неприятно. Уверенность в твоей верности не похожа на то, с чем я сталкивался со времен Джонатана.
Джонатан Кэндалл — прадедушка Крис и Бэкки, сооснователь общества Хокспиэ. Это был самый значимый комплимент, который Фаррелл когда — либо получал. Он взглянул на цель.
— Что мне нужно делать?
— На данный момент просто следи за ним. Нам нужно взять его где-нибудь в тихом месте.
Они вели мужчину по этой дороге в течении пятнадцати минут, пока тот не остановился на перекрестке одной из маленьких улочек. Он повернул влево, Маркус и Фаррелл сделали то же самое, оказавшись на темной узкой дороге, совсем пустой за исключением их трех. Маркус кивнул Фарреллу.
— Давай. Удержи его на месте. Моя сила. ее сегодня будет не достаточно без твоей помощи.
Не задав ни единого вопроса и ничего не сказав, Фаррелл ускорил шаг. Он подбежал и стал идти вровень с мужчиной, тот недовольно взглянул на него.
— Приятный вечер. — сказал Фаррелл.
— Я пола…
Фаррелл схватил его за руку, завернул ее за спину и мужчина вскрикнул от боли. Быстро, не прикладывая никаких усилий, Фаррелл держал обе его руки так, чтобы тот не смог вырваться или навредить.
— Черт, что вы творите? — закричал пойманный.
— Заткнись, — прорычал Фаррелл. — Ты знаешь, что заслужил это. Ты сам знаешь, что сделал.
— Что я сделал? Я ничего не делал! Вы хотите мой кошелек? Мой телефон? Можете забрать их, забирайте все!
По ним пробежала тень — появился Маркус и вытащил кинжал из пальто. При виде клинка незнакомец задергался еще сильнее, но Фаррелл легко удерживал его на месте.
— Ты виновен в убийстве. — твердо сказал Маркус. — И поэтому я должен приговорить тебя к смерти. Этот мир станет лучше без тебя.
— Что? О чем вы говорите? Убийство? Я не убивал…
Маркус вонзил кинжал ему в грудь. Тело обмякло, повалившись на Фаррелла и без единого слова, бесполезной мольбы или аргумента он упал на тротуар.
Через мгновение волна золотистой энергии ударила Фаррелла с силой цунами. Чистое удовольствие нахлынуло на него и наполнило каждую клеточку тела. Теперь он понимал, каково это, когда не нужно его делить с двумя сотнями других людей.
— Ты чувствуешь? — спросил Маркус.
— Да. — Фаррелл ощущал подобное и раньше, но именно сегодня он почувствовал себя как бог.
Волна начала исчезать и Фаррелл вздохнул полной грудью. Он потряс головой и попытался сфокусироваться на Маркусе. — Тебе лучше?
Маркус мрачно взглянул на мертвое тело.
— Нет. Этого недостаточно. Я не настолько силен, чтобы встретиться с Джеки лицом к лицу, сделать необходимое, чтобы забрать Кодекс, на этот раз навсегда. И девушка…
Если Маркус потерпит поражение, если он умрет, все будет кончено. Часть Фаррелла беспокоилась о судьбе Маркуса…и о судьбе мира, которому он хотел помочь. Но другая часть пеклась исключительно о собственной судьбе, которая теперь была тесно связана с судьбой Маркуса. Чем сильнее Маркус, тем сильнее будет и Фаррелл.
— Что я могу сделать? — спросил он.
Маркус посмотрел на мертвое тело. Им необходимо быстро избавиться от него, пронеслось у парня в мыслях.
— Есть кое — что, — сказал Маркус. — То, что я никогда раньше не пробовал.
— Скажи мне.
— Чтобы получить магию моей дочери, мне необходимо нанести ей особенную метку. Но все в мире состоит из магии — элементной магии. В тебе также есть доля, которой ты можешь поделиться, особенно сейчас, когда ты так силен.
Фаррелл моргнул, пытаясь переварить все сказанное.
— Значит, ты можешь нанести мне еще одну метку, метку, позволяющую мне поделиться с тобой моей силой?
— Да. Я пойму, если ты не захочешь. Ты можешь потерять что-то от этого.
Фаррелл практически рассмеялся.
— Да я должен благодарить тебя и твой кинжал за ту силу, которой сейчас обладаю. Конечно же, я хочу сделать все необходимое, чтобы тебе помочь.
Без лишних слов Фаррелл расстегнул пуговицу на левом рукаве и закатал его, обнажая руку. Лицо Маркуса было напряженным, когда он взял золотой кинжал и вытер платком с клинка кровь.
— Я знал, что ты — единственный Фаррелл. Ты тот, кто и вправду может мне помочь. Спасибо тебе за это.
Фаррелл сцепил зубы, когда кончин клинка вонзился в его руку, все еще чувствительную после предыдущей метки. Он наблюдал, как Маркус вырезает символы, более четкие, чем раньше. Они состояли из завитков и волнистых линий, будто Маркус выписывал слова, но этот язык Фаррелл уже видел.
— «Язык Кодекса».- предположил Коннор.
Да, это был он. Вот что Маркус выгравировал на его руке — язык магии, чьи витки и повороты были более болезненными, чем самая сложная татуировка. Он наблюдал, как течет на землю его кровь, образовав маленькое кровавое озерце, черное в лунном свете, и боль была настолько сильной, а метка — замысловатой, что он думал, Маркус не закончит никогда.
Однако Маркус закончил. Он поднял голову вверх, лоб покрылся капельками пота от усилий, а руки пахли кровью Фаррелла.
— Да, — сказал он, взглянув на вырезанную метку. — Я думаю, это сделает то, что нужно.
Фаррелл наблюдал сквозь занавесу боли, как странные слова на руке начали сиять золотистым светом, который, казалось, шел изнутри них. Маркус потянулся, накрыл свежую рану обеими руками и, содрогаясь от усилий, призвал ту маленькую долю магии, что осталась в нем, чтобы исцелить рану.
Когда это было сделано и Фаррелл вытер кровь, то с удивлением увидел, что все еще видит слова — светлые, словно шрам от очень старой раны. Маркус выглядел уставшим и разочарованным.