Судьба Луннарралла – неизвестна достоверно. Знаменитый вор внезапно и бесследно исчез, после того, как взялся за некий темный и скользкий воровской заказ, полученный от столь же темных и скользких личностей. По тем же непонятно откуда берущимся слухам, Луннарралл Мистический решил попытаться ограбить одного известного, богатого, страстного и фанатичного коллекционера древностей. По своей давней традиции Луннарралл навестил один особо почитаемый в узких кругах трактир, где собираются темные личности, выпил там бокал трижды сворованного красного вина сдобренного трижды сворованным порошком из корня воровской удачи, пообещал скоро вернуться с добычей не знающей себе равных… и после этого пропал.
Вот так…
В моем пытливом – как я надеюсь – разуме сразу возникла ассоциация с Аньруллом. Они оба были широко известны, являлись темными, могущественными, непревзойденными. Оба исчезли внезапно и оба до сих пор не найдены. У них даже двойные «Л» в именах. Я бы предположил, что они вместе пили в том трактире и потом решили отправиться в вечное путешествие или же по сей день рубятся в адский покер в одном из боковых трактирных кабинетов. Но вот беда – Луннарралла и Аньрулла разделяла временная пропасть размером с упомянутый Квантонский Провал. Аньрулл из древних незапамятных замшелых времен. А Луннарралл из новейшей истории.
Завершив чтение, я бережно собрал листы и книги в одну стопку, перетянул их обрывком найденной под ногами веревкой, убрал все в инвентарь и рванул в гостиницу. У меня появилось срочное дело к своей пробковой доске… Но по пути заскочу в книжный магазинчик и спрошу у эльфа-продавца о еще одной личности.
От листа «Луннарралл» протянулось две нити.
Первая тянулась к трактиру Двуглазый Циклоп. Там у меня есть пара приятелей. И возможно именно в том трактире знаменитый вор последний раз пил трижды сворованное вино. Туда я отправлюсь прямо сейчас.
Вторая нить протянулась к листу с надписью наместник Седри, испятнанным жирной пометкой «Предатель?». Нить светло-зеленая, тоненькая. Дело в том, что на столе за моей спиной лежала раскрытая примерно посередине дешевая книга «Личности известные и не очень». На развороте красовался улыбающийся наместник Седри. А рядом краткое описание его личности. Важная и влиятельная политическая фигура, часто бывает в королевском дворце, богат, женат, имеет дочь, обладает гигантской коллекцией всяческих диковинных разностей.
Седри коллекционер. Это и заставило меня протянуть тоненькую нить от Луннарралла к Седри. А задание «Черная метка?» полученное от Крутована? Оно говорит о том, что Седри связан со тьмой. И, стало быть, Луннарралл мог получить темный заказ связанный с Седри. Или нет. Все требует проверки. Все требует дополнительных расспросов.
Отойдя от доски, я окинул ее внимательным взглядом, сделал скриншот, отправив его в «реал» на распечатку. Затем выложил из карманов все до последней мелочи. Чуть подумав, набил опустевшие карманы камнями. Взял одну серебряную монету. Само собой, выложил и карту – нет уж, я не собираюсь отправляться в воровской притон с такой ценностью. Там все мои маршруты. А если меня стражи арестуют, кстати говоря, они сумеют изучить мою карту? Вот весело будет…
Отряхнув куртку, поправив плащ, я вышел за дверь и сбежал по застланной ковром лестнице.
Меня ждали трактир Двуглазый Циклоп и встреча со старыми знакомыми.
Глава четвертаяТемный трактир и темные разговоры. Ниточка
Тяжелая трактирная дверь была достойна выставляться экспонатом в художественном музее. Причем одним из самых примечательных экспонатов. Из тех, в которые всматриваться надо часами, а когда отведешь взгляд и снова глянешь – увидишь что-то новое, не увиденное прежде. Я стоял у трактира несколько долгих минут и неотрывно глядел на дверь. Даже взора отводить не требовалось – каждую минуту глаза находили нечто новое. Настоящая картина унижения, боли и смерти.
Вот следы от острых кинжалов выстроившиеся в отчетливый силуэт человеческого тела с раскинутыми руками.
А тут большая вмятина от лица какого-то бедолаги – оттиска носа нет, но вот зубы отпечатались в древесине будь здоров.
Тут торчит шипастый шар с обрывком цепи – видать оторвался от булавы «утренняя звезда».
Ниже следы топора, торчит несколько обломанных стрел, медная дверная ручка безжалостно смята чьей-то пятерней! Вот следы смявших металл пальцев!
Про обилие пятен и говорить не хотелось – их хватало и были они разноцветными, причем несколько отчетливо смахивали на подсохшую кровь.
Одним словом, над дверью поработали мастерски. А в качестве кисти и красок использовали оружие и тела орущих несчастных. В общем – умный и осторожный человек не рискнет не то что отворить страшную дверь, а даже за ручку не возьмется. Я взялся. Толкнул. И смело шагнул через порог, не обращая внимания на ударивший в лицо смрадный клуб дыма. Следом мне по лицу ударила полуобглоданная лапа ящерицы. Лапа упала, скребнула оставшимися когтями по невероятно замусоренному полу и заползла в горлышко разбитого кувшина. Сделав вид что не заметил шмякнувшую мне по харе оторванную конечность, я решил уподобиться ковбою и дерзко сплюнул в сторону. Со стороны тут же донеслось обижено и гнусаво:
– Милый, ты глянь чего энтот квыхпых с моей прической сотворил! Плюнул прямо в середку!
Превратившись из дерзкого ковбоя в испуганного Шмыга, я отскочил на шаг и присмотрелся. Гнусавила невероятная толстуха. Ее было так много, что лавку под ее затянутым в выцветший бархат седалищем попросту было не видать, казалось, что толстуха парила в воздухе вместе со всеми своими бородавками, губами варениками и столь ужасным макияжем, равным которому я еще не видал. Это женщина? Или принарядившийся тролль?
– И ведь только праздник наш темный исконно женский минул! День Осьмомраксия! – продолжала нагнетать весовая женщина, косясь на сидящего рядом с ней крохотного пигмея с длиннющей черной бородой тянущейся до пола – Ты глянь, а! Не поздравив – плюнул!
– С праздником вас, добрая леди – широко улыбнулся я и попытался отшагнуть еще дальше.
Угораздило же. Чернобородый пигмей яростно захрипел и начал вставать, попутно доставая из черной бороды длинный меч. Подбородные ножны – это что-то новенькое…
– Шмыг! Дружище Шмыг! Не ты ли? – сквозь дымный туман донесся знакомый голос.
– Я! – радостно откликнулся я, торопливо двинувшись на звук – Григс! О! И Амброс!
– Добро пожаловать, дружище! Проходи. Угостим тебя винцом!
Чернобородый пигмей запихнул меч обратно в бороду и притворился спящим. Весовая женщина тихонько что-то пробормотала, дернула нащечным созвездием бородавок и отвернулась. Инцидент исчерпан – к моей великой радости. И у меня появились надежные провожатые в этом сумрачном злом мире. И провожатые с большим весом – судя по тому, как они отшвыривали со своего пути всяких свирепых личностей. Григс и Амброс здесь в почете. Я поглубже натянул светло-серую вязанную шапку – мои данные временно скрыты. Без особой причины. Просто уж если я суюсь в притон, надо играть по их правилам плаща и кинжала.
Трактирный зал выглядел ужасно. Настолько скверной мебели видеть не приходилось. Лавки прогибаются под собственным весом, перекошенные столы издают предсмертные скрипы, стены под слоем грязи и плесени, пол покрыт толстым слоем разнообразнейшего мусора, преобладает битое стекло с обилием иззубренных краев торчащих грозными шипами, густой неприятный запах валит с ног, забивает напрочь нос, тут не сдюжит ни одна ищейка. Публика под стать мебели – мусор темный. И опасный. За нами следит немало темных провалов зияющих под темными капюшонами черных плащей. Впрочем, куда больше тех, кому вообще на все и вся плевать – они заняты мрачным созерцанием бокалов перед собой, пытаясь понять смысл жизни по тающей пене скверного пива. Другие мертвецки спят и лежат под столами. Вдалеке, едва просматриваясь за седым туманом, подобно грязному айсбергу виднеется барная стойка. Перед ней сидят «милые девы» пытающиеся зазывно улыбаться – мороз по коже от их улыбок. Такую же примерно улыбку я видел у мертвой дворянки с обилием драгоценностей – та что сейчас охраняет дедушку Крутована и та, что давно потеряла где-то лицо.
– Бросай кости – дружески велел Григс и я послушно плюхнулся на лавку, не глядя на того, кого с нее бесцеремонно сбросили.
– Случилось что? – вопросил Амброс, роняя лапищу на рукоять кинжала – С Батюшкой?
– С Батюшкой Крутованом все хорошо – поторопился я успокоить головорезов – Разговор есть.
– Спрашивай – передо мной встала медная чарка с красным как кровь вином – Пей.
Отхлебнув, я перешел к делу:
– Луннарралл Мистический. Знаете, что о нем? – как я не старался, в моем дрожащем голосе звучала надежда, а не безразличие.
Головорезы коротко переглянулись, удивленно уставились на меня, повисла короткая нехорошая тишина. Я уж было занервничал, может чего не того ляпнул. Но бить меня не стали, прозвучал ответный вопрос:
– Никак Батюшка Крутован интересуется?
Хм… вот это козырь подбросили. Крутован в темнице сырой, обмен новостями больше через меня происходит. Воспользоваться шансом? Очень уж красиво легли карты. Соблазн велик…
– Нет – качнул я головой – Не он. Я интересуюсь. Очень сильно интересуюсь.
– И с чего бы, дружище Шмыг?
– Хочу его найти – не стал я ходить вокруг да около – Хочу отыскать Луннарралла Мистического. Я вор. И он вор. Вор из воров, если верить легендам. Коли найду – попрошусь в ученики. Не возьмет – еще чего попрошу. Или куплю у него чего из его поделок воровских.
– Хм… – крякнул Амброс и припав к чарке, осушил ее в несколько глотков – Ты пей, пей, Шмыг.
Я последовал его примеру и долбанул все разом.
+ 2 к силе.
– 1 к ловкости.
+ 4 к мудрости.
+ 4 % к шансу успешной карманной кражи.
Ого. Вот это эффект! Кажется, я начинаю понимать странное словосочетание «трижды украденное вино». Это вино явно не купили, а сперли из чьего-то погребка. Вино невероятно сладкое, удивительно пахучее, резко контрастирующее с мрачной вонючей разрухой вокруг. Я отставил кружку и утер рот рукавом, поморщился от раскачивающегося света подвешенных к потолку грязных ламп.