Мы мишень для тех, кто обучен обману.
Познакомьтесь со специальным агентом ФБР Рэндаллом Нельсоном.
Он спас Лондон, бросившись в пылающий дом, как рыцарь на белом коне. У этого агента на меня настоящий стояк. Это почти клише, но ведь все уже было когда-то раньше, не так ли? Каждому настоящему преступнику нужен его немезида. Рыцарь–полицейский, преследующий сумасшедшего плохого парня. Великая игра в кошки-мышки.
Агент Нельсон объявил себя инь для моего янь.
И он использует Лондон, чтобы добраться до меня.
Он может стать препятствием или средством для достижения цели.
Однако агент Нельсон – только один их этапов процесса устранения. Есть второй элемент в виде одержимого детектива, который поклялся прикончить меня голыми руками. Мы не можем упускать из виду детектива Фостера. Он всю дорогу сидел на хвосте у Нельсона, следуя за ним по пятам. Он никуда не денется.
Фостер может представлять меньшую угрозу, но он все равно остается еще одним препятствием, которое необходимо преодолеть. Я уже совершил ошибку раньше, недооценив его. А я учусь на своих ошибках.
Я неделями оставлял им крошку за крошкой, к этому времени они, должно быть, изголодались. И были готовы к большой сочной трапезе. Ларри должен занять их на какое-то время. Я не могу разом выложить им все ответы. Это сведет их с ума. Как и детей, их надо кормить понемногу. Крошечные ответы, которые они могут проглотить, не подавившись.
Мы не хотим, чтобы они задохнулись. Еще нет.
Сначала нужно осуществить задумку Лондон.
Я мог бы взять ее с собой в бега. Осесть в Канаде. Она могла бы даже открыть новую практику под вымышленным именем. Мы могли бы передвигаться, никогда не задерживаясь на одном месте слишком долго.
Но что это за жизнь?
Нет, с такими талантами Лондон заслуживает большего. Лучшего будущего. Блестящего.
Более того, зачем убирать идеально расположенную шахматную фигуру?
Теперь вся картинка оказывается в фокусе. Лондон находится прямо в центре расследования. Она может протянуть руку и физически прикоснуться к нашим врагам. Она играет самую важную роль во всем этом.
Процесс устранения.
Как только вы устранили препятствия, вы свободны. ФБР не может вечно тратить деньги налогоплательщиков. Ресурсы заканчиваются. Дела остывают. И, в конце концов, сбежавших преступников признают мертвыми, когда все ниточки ведут в никуда.
Теперь, когда мне видна общая картина, пришло время заняться деталями. Разрезать их на крошечные аппетитные кусочки.
Я делаю пометку на новом месте. Рокленд – место преступления, которое опрокинет первое домино. Привязываю черную нить к кнопке. Мэн – мой конечный пункт назначения. Здесь все началось, здесь все и закончится.
Агент Нельсон – красная нить и детектив Фостер – синяя, следуют за мной по пятам. Кто первым доберется до Рокленда?
Глава 36
ЗЛОЙ УМЫСЕЛ
ЛОНДОН
У всех пресс-конференций один запашок. Смесь несвежего кофе и лосьона после бритья с легкими нотками мяты и кожи. Похоже на церковь. Даже у человека, стоящего на трибуне, крайне серьезное выражение лица, как у пастора, произносящего отработанную речь для паствы.
Я научилась смотреть в центр подиума. Таким образом, я не копирую выражение лица говорящего, когда отключаюсь. Люди имеют тенденцию считывать сигналы на лицах других людей. Врожденный навык, который мы развиваем в детстве, чтобы научиться сочувствовать.
А когда на меня направлено столько глаз и камер, важно, чтобы я не хмурилась и не улыбалась, давая средствам массовой информации повод для красочных заголовков.
– Изучив то, что осталось от улик, я пришел к выводу, что при рассмотрении этих дел была допущена вопиющая небрежность. – Прокурор штата Кайл Сэндоу обращается к прессе, сурово глядя в камеру. – Таким образом, Департамент полиции Мизе получил указание передать все относящиеся к делу улики, касающиеся покойного шерифа Малькольма Нобла и убитых, в Федеральное бюро расследований.
Я сижу в первом ряду, рядом с агентом Нельсоном и детективом Фостером, который с прошлой недели стал моей тенью. Здесь присутствуют все, что либо значащие сотрудники правоохранительных органов. Даже руководитель оперативной группы ФБР, проводящей розыск.
Расследование в Мизе никого не интересует. Как и пять недель назад. Собравшаяся толпа ждет, чтобы услышать новости, которые подтвердят возвращение Ангела Мэна.
Новостные станции уже извлекают выгоду из убийства в Рокленде, опережая власти, заявляя, что либо их родной ангел-мститель вернулся домой, либо в городе появился новый игрок, в их заявлениях слышится надежда. Люди воспринимают Грейсона как своего мстителя, а СМИ обожают, что из-за него их рейтинги взлетают.
Я заявилась сюда вопреки совету адвоката, чтобы изучить толпу. Убийца-подражатель ничем не отличается от любого другого серийного убийцы – он подпитывается публичностью, требуя признания своих действий. Он оставался в курсе следствия, но не подбирался настолько близко, чтобы его поймали.
После того, как СМИ растрезвонило об убийстве Ларри Флеминга, город Бангор в штате Мэн снова стал центром внимания, что только придавало энергии нарциссу-подражателю. Он не смог бы устоять перед встречей всех основных игроков в одном месте.
Лицо Сэндоу принимает торжественное выражение.
– Поиски Грейсона Салливана продолжаются, и сейчас ФБР возглавляет это расследование. В настоящее время у нас нет новой информации о его местонахождении. – Сэндоу собирает бумаги. – Спасибо.
Тишину комнаты разрушает шквал вопросов. Один репортер встает и требует объяснений, почему Малькольм Нобл, подтвержденный Жнец Холлоуза, почитается как покойный шериф, а не как убийца, каким он был на самом деле. Другой хочет получить комментарии на недавнюю статью, в которой утверждается, что внимание ФБР ко мне препятствует их усилиям по задержанию Ангела убийцы из штата Мэн. Еще больше голосов спрашивают об убийстве в Рокленде и его «предполагаемой» связи с Грейсоном Салливаном.
Сэндоу быстро уходит с трибуны, оставив без ответа вопросы журналистов.
Я принимаю это за знак и спешу из комнаты, прежде чем на меня накинутся стервятники. Выйдя в холл, я нахожу хорошее место, чтобы наблюдать за уходящей толпой. Отказ Сэндоу говорить об убийстве, скорее всего, вызовет раздражение подражателя. Ему нужна информация – факты по поводу дела. Не теорий и раздутых сенсаций из СМИ.
С профессиональной точки зрения мне более чем любопытно наблюдать реакцию подражателя на убийство – его реакцию и последующие действия, как он будет прогрессировать. У меня никогда раньше не было возможности поговорить с убийцей-подражателем. Признаюсь, с тех пор как Грейсон рассказал мне о нем, мне так не терпелось провести исследование по этому вопросу, что все это вылилось в нездоровую одержимость раскрыть его личность.
Меня замечает репортер, и его лицо озаряет нетерпение. Прежде чем он успевает загнать меня в угол, я прохожу сквозь толпу в холле и выхожу через черный ход.
Снаружи меня встречает пасмурное небо. Душный влажный воздух оседает на коже. Атмосфера накалена, надвигается летняя буря. Аллея темнеет, когда наплывающие, наполненные водой, облака закрывают солнце.
Я глубоко вдыхаю, наполняя легкие и удивляясь тому, как быстро я двигалась, чтобы выбраться на улицу. Ни один укол боли не помешал моему бегству. Я выгибаю спину и делаю еще один вдох, просто чтобы проверить поясницу.
Разум не перестает удивлять. В один момент я страдаю от острой боли в спине, которая не давала мне покоя после пожара, а в следующий момент я даже не могу вспомнить, как чувствуется эта боль.
Я излечилась или этот сладкий проблеск избавления от боли – лишь прелюдия к моему концу? Как благословенное онемение перед смертью, когда отключаются все болевые рецепторы.
– Они никак не успокаиваются, не так ли?
Я закрываю глаза при звуке грубого голоса агента Нельсона.
– Нет, – отвечаю я просто и честно.
– Хотел бы я сказать, что это последняя пресс-конференция, – он говорит. – Но публика заинтригована вашей историей. Они сгорают от любопытства.
У меня вырывается сардонический смешок.
– Скорее, шокированы. – Количество разъяренных писем, простых и электронных, которые я получила после первой пресс-конференции, на которой я объявила о похороненных на заднем дворе дома моего детства мертвых девочках, о которых я внезапно вспомнила, привлекло ко мне много негативного внимания.
Я привыкла, что меня презирают за то, что я делаю – мою карьеру сложно назвать блестящей. Но никогда ранее меня не обливали такой грязью на национальном уровне. Нарцисс во мне хочет исправить ситуацию, но мой адвокат удерживает меня от повторного участия в каких-либо выступлениях.
Я поворачиваюсь и смотрю на агента.
– Неужели нет никаких новых данных о местонахождении Салливана?
Его лицо ничего не выражает. Эти агенты хорошо поднаторели в этом деле.
– Тебе ничего не угрожает.
– Я спрашивала не об этом.
Он проводит рукой по своим лохматым, грязно-светлым волосам. Такая прическа – легкий бунтарский вызов ФБР. И знак для меня. Всякий раз, когда он пытается водить меня за нос, он тянется к своим волосам. Видимо, в прошлом с другими женщинами это работало.
– А что насчет убийства в Рокленде? – Захожу я с другой стороны. – Кажется, пресса полагает, что здесь есть связь. Сэндоу даже не затронул эту тему, он сознательно ее проигнорировал. Такое поведение говорит о многом.
– Всегда анализируешь, – бормочет он.
– Профессиональная деформация.
Его ноздри раздуваются.
– Тебе следует поменьше смотреть новости, Лондон. Ты лучше всех знаешь, как репортеры могут исказить правду.
Я рискую, когда пытаюсь направить его в неверном направлении. Нельсон умен, и чем больше времени мы проводим вместе, тем больше он узнает мои жесты. Но мне нужно от него немного информации. Намек на то, связывает ли он убийство некоего Ларри Флеминга с Грейсоном.