Подо мной бурно кипит смесь серной кислоты. Пары раздражают глаза. Сверху уже пузырится толстый слой пены, мешая мне рассмотреть бойню внизу.
Потом меня оттаскивают. Фостер толстой рукой обнимает меня за талию, увлекая от края. Он говорит мне не смотреть. НЕ СМОТРЕТЬ.
Я прижимаюсь к нему, все мышцы как желе. Каждый приступ боли приближает наступающий срыв.
– Не смотри, Лондон, – снова говорит Фостер. Он кряхтит от боли. – Это конец. Они оба ушли. Ты в безопасности.
Я закрываю глаза. Не знаю, пытается ли он успокоить меня или себя. Он делает звонок, и через несколько минут прибывает полиция, а за ней – ФБР. Вскоре я оказываюсь укутанной в грубое одеяло, точно так же как утром, когда я проснулась, а Грейсона уже не было.
Смерть и свобода иногда означают одно и то же. Смерть – это форма свободы – свобода от тюрьмы жизни.
Моей целью было освободить Грейсона. И, в конце концов, мне это удалось.
Глава 57
ПОЧЕМУ ТЫ16
ЛОНДОН
Злодей. Герой. И жертвенный агнец.
Именно из-за этого недостающего элемента – жертвы – история не была закончена раньше. Финал связал все воедино. Конец.
Если верить репортажам, герой в этой истории повторил мой рассказ о ночных событиях и подтвердил смерть обоих злодеев. Фостер – надежный свидетель.
А властям нужен был надежный свидетель.
Криминалисты не смогли извлечь достаточно останков для идентификации. К тому времени, как они прибыли, чтобы достать Нельсона и Грейсона из контейнера, кислота растворила тела. ДНК, необходимого для анализа, не осталось. Те костные фрагменты, что они извлекли, были слишком повреждены и рассыпались при осмотре. Не осталось зубов, соответствующих стоматологическим записям.
Единственные, кто мог объяснить останки – то, что от них осталось – психолог и бывший детектив.
Спустя двенадцать часов допроса меня отпустили, и я немедленно покинула город, чтобы спастись от обезумевшей прессы. Я слышала, кто-то уже взялся за книгу и, возможно, сценарий для фильма.
Людей очаровывает то, что невозможно постичь.
Специальный агент ФБР слетает с катушек и, чтобы лучше понять убийц, на которых охотится, начинает убивать сам. Осужденный серийный убийца, который убивает девиантов и садистов, вступает в бой со свихнувшимся агентом, в результате чего они оба погибают. Один одержимый детектив прибывает на место как раз вовремя, чтобы спасти психолога, на котором зациклились оба этих безумца.
Звучит как нелепая фантастика.
Только я жила в ней – и теперь мое имя стало прочно ассоциироваться с Ангелом Мэна.
Мы дуэт. Навсегда связаны.
Я делаю глубокий вдох, наполняя легкие сухим теплым воздухом Сан-Франциско. Сейчас здесь царит бабье лето, и погода приятная, а воздух чистый. Символ нового начала.
Я каждый день гуляю по одному и тому же маршруту. Вырабатывая привычку. По одному и тому же маршруту я иду в кофейню, затем в парк, а потом обратно в трехэтажный особняк. Он расположен на углу, недалеко от суеты финансового района. Я живу в квартире на последнем этаже. Моя новая практика находится на нижнем уровне, приемная и кабинет раньше были гаражом.
В этом городе легко заблудиться.
Я поворачиваю за угол и иду в парк. Попивая кофе, я направляюсь к скамейке под большим дубом, как и последние шесть недель. Я смотрю, как мамочки гуляют с малышами по парку. Собаки бегают по травке, а их хозяева бросают им игрушки.
Я почти допила кофе и уже поворачиваюсь, чтобы выбросить чашку в мусорное ведро, когда над парком проносится легкий ветерок. До ушей доносится легкий звон. Я замираю, ожидая снова услышать лязгающие нотки.
Звук повторяется, и я смотрю на ветви дерева.
Наверху мерцают два серебряных ключа.
Сердце замирает.
Я встаю на скамейку и тянусь вверх. Сжав ключи, срываю их с ветки. Маленькие предметы чувствуются тяжелыми, металл холодит разгоряченную кожу, в то время как сердце болезненно стучит в груди.
Чтобы не отклоняться от схемы, я кладу ключи в карман и иду знакомым маршрутом домой. По пути я постоянно касаюсь пальцами ключей, прослеживая бороздки, гравировку букв и цифр.
Оказавшись в офисе, я опускаю жалюзи и приглушаю свет. Затем кладу ключи на стол и изучаю числа.
– Камера хранения, – говорю я вслух.
Это я предложила выбрать замки-головоломки. И как только эта идея воплотилась в жизнь, имело смысл только дополнить дизайн ловушки магическим элементом, который отдает дань уважения одному из величайших мастеров побега.
Комбинация Гудини и Шекспира. Мне всегда нравился театр.
Джульетта планировала инсценировать свою смерть, но не продумала детали. Если бы у нее было немного больше терпения, они с Ромео уехали бы в закат.
Я открываю ноутбук и подключаюсь к защищенному соединению. Его разработал Грейсон и оставил мне ключ к нему на USB-накопителе, который я обнаружила приклеенным на скотч в офисе вместе с ключом. Я ищу номера на ключах, определяя, к какому складу они принадлежат.
Когда я спросила Нельсона о том, как он узнал о «Голубом клевере», тот сказал, что это я ему рассказала. Это правда. Я привела его туда, упомянув место в записях, которые хранила за картиной Дали. Я спрятала подсказку в том месте, которое, как я знала, он обнаружит, но скроет от ФБР. Я даже оставила Нельсону проект ловушки. Нехитрое устройство, которое я сконструировала сама, используя идеи Грейсона и добавив чуточку от себя. Ловушка настолько идеально подходит динамике нашей команды, что Нельсон не смог устоять перед тем, чтобы присвоить ее. Украсть. Использовать против нас.
Это был огромный риск.
Я не была уверена, что Нельсон проглотит наживку. С каждым днем он становился все более неустойчивым и к тому времени, когда он прислал мне приглашение в «Голубой клевер», я знала, все что угодно может пойти не так.
Той ночью, когда мы с Грейсоном занимались любовью в заброшенном гараже, мы проработали не все детали. Чтобы домино опрокинулось в нужную сторону, нам надо было удостовериться, что один аспект точно будет выполнен.
Я хватаю сумочку, запихиваю в нее ключи, а затем запираю дом. В этот раз я направляюсь по маршруту, которым ранее никогда не пользовалась. Я сажусь на троллейбус до другого конца города. Захожу в кофейню, отмечая каждого, кто заходит после меня. Когда я ухожу, за мной никто не идет.
Я сдерживаю улыбку. Я еще не закончила.
К тому времени, когда я подхожу к складу, по моей спине стекает пот. Я снимаю пиджак и накидываю его на руку, осторожно приближаясь к будке охраны.
– Извините, – говорю я, привлекая внимание охранника. Мужчина расслабленно сидит, положив ноги на стол и играя в телефоне.
Через несколько секунд он реагирует:
– Просто проходите.
Я улыбаюсь.
– Спасибо.
Я обхожу шлагбаум, который охранник не удосужился поднять, и нахожу нужный блок. Собравшись с духом, я вставляю один из ключей в замок.
Поднимаю роллетную дверь.
Она откатывается с оглушительным грохотом, который действует мне на нервы.
Блок пуст. Здесь нет ничего, кроме снежного шара в углу.
Оглянувшись через плечо и удостоверившись, что я все еще одна, я захожу внутрь. Я поднимаю шар и смеюсь.
– Ну, конечно, черт возьми.
Поездка на пароме до острова Алькатрас занимает пятнадцать минут. Я держусь за перила, нервы на пределе из-за волнения и страха.
Я оставила мобильный дома. Единственный способ узнать мое местонахождение – проследить за мной. Я научилась отслеживать это – развились охотничьи навыки, которые дремлют во всех нас.
Никого больше не беспокоит доктор Лондон Нобл. Моя роль слишком скучна, слишком банальна, чтобы представлять интерес. История намного увлекательнее, если я оказываюсь всего лишь жертвой на фоне главных игроков – злодеев и героев.
Я разработала тщательно продуманный план, но считаю, что самым впечатляющим достижением стало то, что я осталась невидимой.
Я схожу с парома, и следую к гидам, которые распределяют туристов в разные части острова.
Я выбираю тюрьму.
Гигантский красный знак гласит: «Тур начинается здесь».
И здесь я начинаю. Экскурсовод проводит нас по коридорам, указывая на множество камер. Знакомая мука ностальгии охватывает меня при виде них. Я всю жизнь прожила в камере. Так или иначе.
Он не мог выбрать более идеального места.
К тому времени, как тур подходит к концу, я беспокоюсь, что промахнулась на день или даже на час. Нет. Я не отклонилась от своего шаблона.
Меня охватывает беспокойство, и я замедляюсь. Я не рассказывала Грейсону обо всех аспектах ловушки, пока разрабатывала ее. Некоторые элементы – например, аконит – были добавлены позже. У нас не было возможности подготовиться заранее.
Затем на ум приходит ужасная мысль: может, он идет не ко мне, а за мной.
Ощущаю, как меня берут за руку.
Я останавливаюсь. Держусь в стороне от остальной части туристической группы, пока они продвигаются вперед.
Несколько секунд я наслаждаюсь тем, как ощущение его грубой ладони ускоряет биение сердца. Адреналин вливается в вены и гудит под кожей. Затем я поворачиваюсь к Грейсону.
Глава 58
КОНЕЦ
ГРЕЙСОН
Что лучше идеальной смерти?
Имитация идеальной смерти.
Это не так легко. Это требует времени. Подготовки. Навыков. И сообщника, знакомого с тактикой манипуляции, которая обманет самых умных представителей власти.
Я втягиваю Лондон в одну из камер.
– Мы можем оказаться здесь в ловушке, – говорит она. Но ее глаза широко раскрыты от волнения. Золотые крапинки в них блестят.
– Я мог насладиться временем с тобой. – Я обнимаю ее, притягивая к себе, и пытаюсь скрыть боль, причиняемую ее прикосновениями.
Но ее не обмануть. Она немедленно закатывает рукава, чтобы проверить раны.
Шрамы на руках покрыты новыми красными и серебристыми отметинами. Порезы от бритвы все еще ноют, яд оставил неизгладимый отпечаток на нервных окончаниях.