— Я не знаю.
— Отлично, — ответила она, все еще дрожа.
Он пожал плечами. Клэр стояла перед ним рядом с человеком, который держал двух лошадей, взятых у погибших. Он помедлил, беря узду серой лошади.
— Ты умеешь ездить верхом?
— Я выросла на ферме, — выразительно произнесла Клэр. Она не ездила верхом уже несколько лет, а лошади, на которых она каталась, были рабочими, плуговыми лошадьми, а не боевыми конями. Но после событий этого вечера, езда на огромном, тяжело дышащем животном, казалась ей парой пустяков.
Как же это могло с ней произойти? И что она собиралась делать? Ее охватило отчаяние. А что если она не сможет вернуться обратно?
Большая, мозолистая рука опустилась ей на плечо.
Клэр медленно повернулось, внутри затрепетало знакомое чувство волнения. Он был сильным и сексуальным, а ей вовсе не хотелось воспринимать его как мужчину. Но она воспринимала, особенно после того короткого эпизода, в котором они, к несчастью, приняли участие.
Как она могла решиться на это?
Он убрал руку и, развязав свой плед, ловко обернув его вокруг нее. Каждое случайное его прикосновение заставляло учащаться дыхание. Он плотно закрепил плед у ее шеи, где неистово бился пульс, противореча ее намерениям быть к нему равнодушной, и притворяться, что она не хочет его. Его руки замерли там, и он обратил на нее взгляд.
Сердце Клэр екнуло от жара его глаз. Очень, очень живо она вспомнила его ширину, длину, твердость и силу. Желание заставило ее почувствовать себя слабой.
Самодовольно и удовлетворенно улыбаясь, он опустил руки и наклонился к лошади.
Клэр села на лошадь, его плед укрыл ее бедра от любопытных взглядов.
Глава 4
Убедившись, что она может хоть как-то управлять боевым конем, Малкольм оставил Клэр с двумя рыцарями Ройса и ускакал к краю колоны, чтобы побыть одному. Лес вокруг был глухой и темный, но он почувствовал запах моря, когда они приблизились к озеру Лох Линн. Не было в мире такого аромата, как эта смесь запахов леса и высокогорного озера, подумал он. Исключая, конечно, ее аромат.
Но сейчас он не мог касаться ее. Он не должен прикасаться к ней. С ней он терял контроль.
К нему подъехал Ройс.
— Что тебя беспокоит, Калум? — спросил он мягко по-гаэльски.
Малкольм заколебался, осознав, что его щеки вспыхнули. К счастью, Повелители уважали и не таились друг от друга. Он ответил свирепо на их родном языке:
— Сибилла может перемещаться во времени, Руари. Морей дал ей эту способность, в те годы, когда она была лишь всего смиренным Димхааном.
Глаза Ройса расширились: он был определенно встревожен.
Каким ему и следует быть, подумал Малкольм. Могущественный, демонический граф Морей был верховным лордом зла на Альбе.[5] Говорили, что давным-давно Морей изначально был Повелителем, пока зло не развратило его, украв его душу. Несомненно, он вел свой род от Древних, потому что его сила была столь велика, что ни один повелитель не смог победить его за тысячи лет. Его целью были могущество и власть, методами — разруха, беззаконие и смерть. У него был высокий титул, много земель, огромные армии как Димханов, так и людей. Которые он легко посылал в лапы смерти. И он был таким обаятельным, красивым и умным, что ему покровительствовали королевские особы, особенно правящая сейчас королева Джоанна.
Большинство Димханов были в сущности смертными, как те рыцари, что только напали на них, гиганты среди людей, чьи силы увеличивались за счет демонической одержимости. Сибилла была человеком, но Морей взял ее в любовницы и забрал душу, отдав ее своим детям. И сейчас он дал ей одну из наиболее желаемых способностей — возможность перемещаться во времени.
Ройс пристально посмотрел на него.
— Я не думаю, что тебе следует тяготиться мыслями о Димхаане, даже если это Сибилла, время которой уже пришло.
— Да, она должна умереть. Раз она может перемещаться во времени как Повелитель, то она теперь обладает слишком большой силой. — Наиболее могущественных Димханов всегда преследовали и уничтожали. Было слишком опасно оставлять им жизнь. — Но у нее может быть страница. Я последовал за ней в город Нью-Йорк, — сказал он мрачно. — Я следовал за ней до книжной лавки леди Клэр. Она прибыла туда первой. Магазин был обыскан. Леди Клэр не знает, что было украдено, а что нет.
— Если там была страница из Кладдаха, она должна быть возвращена Братству, — сказал Ройс твердо. — У Морея достаточно мощи, но он не может излечить свое собственное потомство.
Малкольм не мог представить себе мир, где Димхааны исцеляли бы друг друга. Первых Димхаанов, совращенных дьяволом и уведенных из Братства, было довольно трудно победить без такого могущества.
— Если Сибилла оставила леди Клэр живой, то она собирается ее использовать, — добавил Ройс. — Если у Сибиллы нет страницы, она может подумать, что та есть у леди.
К несчастью, Малкольм только что об этом подумал. Его сердце екнуло от страха. Жена Джона Фрейзира, вероломного и могущественного графа с равнин, Сибилла была еще более опасной, чем ее муж, он был просто амбициозным дворянином, в то время как она была одержима и близка с Мореем. Она была почти такой же злой и безжалостной, как и ее господин. Ее слава была огромна. Сибилла любила медленно пытать свои жертвы, как мужчин, так и женщин, и затем наслаждаться их смертью. Он почти надеялся, что страница у нее. Иначе, Сибилла может предположить, что Клэр знает, где страница, и станет охотиться на нее. Он почувствовал отвращение, так как знал, что Сибилла сделает с Клэр, если когда-нибудь доберется до нее.
— Я думаю, тебе необходимо удостовериться, что Сибилла знает, что леди Клэр не осведомлена о наших делах.
— Она ничего не знает. — Но она не была столь неосведомленной, как казалась, подумал мрачно Малкольм. Он перенес Клэр в прошлое, чтобы защитить от Сибиллы и Эйдана. Но сейчас он не был уверен в том, что действовал как лучше в ее интересах.
— Опасно посылать ее обратно одну, — сказал внезапно Ройс. — Не сейчас.
Малкольм посмотрел на него.
— Что ты имеешь в виду?
— Мне не нужно заглядывать в твои мысли, чтобы узнать твои опасения насчет нее.
Он заколебался, размышляя о чем Ройс умолчал. Он надеялся, что его страсть была не столь очевидной.
— Эйдан тоже был там. — Его кровь его вскипела от этой мысли.
Рыжевато-коричневые брови Ройса поднялись вверх.
— Значит, он тоже ищет страницу.
— Он охотится на все, что приносит ему удовольствие, — воскликнул Малкольм, полный ярости. — Он не подчиняется приказам. Этот ублюдок был в ее постели. Я ощутил там его запах.
— Эйдан — негодяй, — сказал спокойно Ройс, — но он не злой. Наверняка, Братство послало его в будущее, как и тебя. А леди Клэр красива. И если он поимел ее первым, ты можешь ненавидеть его, но не можешь изменить прошлое. Это не дозволено, — предостерег он.
Кодекс не был простым. Он содержал много правил, некоторые оспаривались, а также толковались, но одним из важнейших было правило никогда не перемещаться во времени, чтобы изменить прошлое. Ни одному Повелителю не было позволено изменять историю. Но если Эйдан хоть прикоснулся к ней, он испытает соблазн вернуться в прошлое и сделать то, что запрещено.
— Он не спал с ней. Я бы почувствовал его в ней. Но если он коснулся ее — да, хотя бы один раз — я убью его.
Ройс пристально посмотрел.
— Ты настоящий собственник, парень.
Малкольм смотрел вперед прямо между остроконечными ушами жеребца.
— Не начинай.
— Ты не знаешь девушку.
— Да, не знаю. Вскоре, как будет безопасно, и я узнаю, что Сибилла не преследует ее, она вернется назад. — И таким образом, она будет в безопасности от него, подумал он мрачно. Он попытался представить ее в Данроке, но пока не в его кровати. Это было невозможно.
Он мог отослать в Кэррик со своим дядей. Тотчас же, он отказался от этой мысли. Его дядя был наименее романтичным мужчиной, которого он знал, но как и все Повелители, он мог очаровать женщину по своему желанию, и в его постели всегда были красавицы. Он видел, как Ройс смотрел на нее, словно прихорашивался перед тем, как быть представленным.
И боги, он почувствовал жгучую ревность, когда Клэр, в ответ, одобрительно оглядела его дядю. Нет, она поедет в Данрок, а он, когда наступит время, решит эту дилемму с железным самообладанием.
Что касается Эйдана, то ему также следует держаться на расстоянии. Эйдан был воином бестией, поступая, как и когда ему хотелось. Общество знало его как гедониста.[6] У него было уже множество любовниц. Красота была его слабостью. Эйдан тоже сгорал от вожделения к ней? Малкольм не доверял ему. Думал ли он лишить ее жизни, пока будет наслаждаться ею? Малкольм был уверен, что Эйдан совершал преступления для удовольствия, потому что имел половину души — и эта половина была черной.
— Однажды Эйдан приглашал тебя в Оу, — сказал, наконец, Ройс, словно поняв его мысли.
Малкольм отрезал:
— Да, три года назад. — Эйдан послал приглашение с посыльным вскоре после вступления Малкольма в Братство. Он порвал послание на клочки.
Ройс проигнорировал это.
— Тебе следует поехать в Оу и поговорить с ним. Заключи перемирие, Калум.
Малкольм уставился на него и сказал мягко:
— Если я поеду в Оу, то только по одной причине, и по этой же причине я буду один. Я поеду убивать ублюдка.
Выражение лица Ройса стало жестким.
— Лучше прекрати этот разговор. Повелитель не может убить другого Повелителя, и ты знаешь это.
Малкольм холодно улыбнулся.
— Правда? А мне наплевать на это правило.
— Я хочу увидеть мир между тобой и Эйданом прежде, чем умру, — резко сказал Ройс.
Малкольм застыл.
— О чем ты говоришь? — По правде говоря, он даже не знал, сколько лет его дяде.
— Мы не бессмертные, — ответил Ройс, и его улыбка внезапно увяла. — Я охотился за злом в течение сотен лет, Калум. Мое время подходит.