— Леди.
Сейчас он улыбался. Взгляд его потеплел и стал дружелюбным.
— Может мне должным образом представиться? Я граф Лахлана, старый друг Малкольма. — Его тон смягчился. И Клэр не сомневалась, что он часто использует его с женщинами, чтобы заманить их в свою постель.
— Я — Клэр, леди Клэр Камден, — поправилась она, расслабляясь.
Он кивнул, не отрывая от нее глаз.
— Когда-то у моего брата был похожий камень. Его украли. Не могу не поинтересоваться, не носите ли вы его камень.
Его взгляд стал напряженным.
Клэр была ошеломлена, и никак не могла отвести взгляд.
— Я бы хотел внимательно осмотреть камень, — прошелестел он, его взгляд затуманился, хотя все еще оставался проникновенно направленным на нее. — Я знаю, вы не против дать его мне, Клэр Камден.
С чего бы ей быть против, подивилась она. Она потянулась к застежке и расстегнула ее, а затем протянула ему ожерелье.
Как только он поднес кулон к свету, туман рассеялся. Клэр поняла, что ее ввели в транс, и потрясла головой, чтобы прояснилось. Она только что вручила мамино ожерелье средневековому незнакомцу! Сила гипноза Иренхата была гораздо мощнее, чем у Малкольма. Она даже не думала, о чем он ее просил, пока он не отвернулся.
Потрясенная, она закусила губу.
Он вернул ей камень, печально улыбнувшись, его взгляд смягчился:
— Нет, это камень не моего брата, но было бы чудом, если бы он им оказался, — хотя его тон был пренебрежителен, но взгляд был испытывающим.
Клэр надела свое ожерелье, избегая смотреть ему в глаза.
— Малкольм ищет меня, — повторила она настойчиво, желая уйти подальше от этого человека. Он был таким могущественным. Разве у демонов не было такой же силы? Она никогда не должна снова терять бдительность, ни в этом времени, ни в каком-либо другом.
— Я с удовольствием отведу вас к нему, — ответил Иренхат.
— Если у Эйдана есть страница из Кладдаха, я уверен, он принесет ее сюда, — сказал МакНил.
Двое мужчин прогуливались по фруктовому саду, где никто, даже другой Повелитель, не смог бы их подслушать.
— А я не уверен, — категорически возразил Малкольм. — Я немедленно еду на Оу.
— Дай Эйдану шанс передать тебе страницу добровольно, — хоть МакНил и мягко сказал, но это был приказ, и они оба это понимали.
— Сколько шансов ты будешь ему давать, прежде чем поймешь, что он такой же злой и увертливый, как Морей?
— Ты действительно так думаешь?
Малкольм напрягся. Правда состояла в том, что он не знал, что думать о Волке из Оу. Эйдан поклялся придерживаться Кодекса, но часто игнорировал его устав, преследуя свои собственные цели. Тогда как его отец, Морей, отдал ему замок Оу, очевидно укрепляя альянс со своим мятежным сыном, Эйдан отвернулся и женился на очень богатой наследнице, значительно расширив свои земли и увеличив свою власть. Неясно было, поддерживал он Морея или нет. Его жена умерла несколько месяцев назад в родах, но сын выжил. Малкольм знал, что Эйдан скоро найдет другую наследницу. И, так или иначе, Эйдан также убедит короля передать ему титул жены, а после него, титул перейдет непосредственно к его сыну. Сейчас он был графом Лисмора.
Что Малкольм знал об Эйдане, так это то, что ему нельзя доверять.
— Эйдан может принести тебе страницу под моей защитой и под моим сопровождением, или он может передать ее мне. Как бы то ни было, ты получишь страницу. — Малкольм намеревался сделать это. Он уже смаковал предстоящую конфронтацию.
— Я вижу, что ты затаил обиду. Когда ты заговоришь о том, о чем действительно желаешь поговорить? О красивой женщине? — МакНил понимающе улыбнулся.
Кровь Малкольма вскипела в венах. Он не мог контролировать свой разум, желание и свое восставшее мужское достоинство. Через несколько часов стемнеет…
— Я знаю, о чем ты хочешь спросить, Малкольм, — сказал МакНил со смехом.
Он сердито взглянул МакНилу в лицо.
— Будет ли тебе весело, когда я возьму женщину в свою постель, а на рассвете она будет лежать там мертвой?
Улыбка МакНила погасла.
— После Уркхарта ты ни разу не сбился с правильного пути. Почему ты думаешь, что сейчас заблудишься во тьме? Ты лишь раз отведал нечестивое удовольствие. Ты можешь справиться с побуждением снова так сделать.
Малкольм знал, что покраснел.
— Я боюсь, что моя вожделение порочно, — вспыхнул он. — Потому что я хочу ее, как никогда не хотел никакую женщину или что-либо еще. Думаю, когда я войду в нее, то захочу большего, чем ее тело.
— Тогда тебе следует не поддаваться искушению, — сказал сухо МакНил. — Не так ли?
— Ты наслаждаешься моим неловким положением.
— Да, это так. Пойди трахни горничную. Это должно помочь.
— Я не хочу другую! И я знаю, в твоих силах помочь мне, МакНил. — Он был сердит и расстроен настолько, что мог броситься на него с кулаками, но сумел сдержаться. — Может, ты думаешь отказать мне, поскольку я отказал тебе!
Глаза МакНила расширились с притворной наивностью:
— Разве мы когда-нибудь дрались из-за женщины?
Малкольм уставился на него, и, наконец, сказал с предостережением в голосе:
— Я никогда не буду драться с тобой. Но она моя.
МакНил вздохнул, но его глаза сверкнули:
— Ты молод и горяч, а я едва помню себя таким. Какая сила, по-твоему у меня есть?
— Сила, с помощью которой, ты сможешь лишить меня моих способностей на сутки. Найди заклинание.
МакНил ухмыльнулся.
— Не слишком ли ты жадный парень, а? — Он засмеялся. — Не мог попросить меня вежливо? А за час ты не успеешь?
Малкольм недоумевал. МакНил может лишить его силы забирать жизнь только на час? Он сумасшедший? Это было бы даже хуже, чем не лишать ее вообще. Лучше он будет вовсе избегать ее, чем проведет с ней всего лишь час.
— Ты хочешь, чтобы я унижался?
МакНил стал серьезным.
— Малкольм. Я вижу, ты расстроился, как зеленый юнец. Я могу временно лишить тебя силы. Но на сутки? Ты сумасшедший? Она лишила тебя рассудка? Ты станешь беззащитен перед такими как Сибилла, и уж тем более перед Морем. Это слишком долго. Он почует твою слабость, если ты будешь так долго находиться без своих способностей.
— Часа не хватит. И мое терпение лопнуло.
Он никогда ни о чем не думал так много. Он должен добиться того, чтобы она лежала под ним. Он хотел попробовать на вкус ее губы, кожу, естество, глубоко войти в ее горячее, влажное, тугое лоно и остаться там на всю ночь. Он хотел, чтобы она достигла экстаза сотни раз. Он видел их вместе в своем воображении. Она сравнится с ним в страсти, да, совокупление за совокуплением, экстаз за экстазом. Почему-то, он знал это.
— Мне нужно заклятие сейчас, — сказал Малкольм, краснея.
После того, как они удовлетворят свое желание, он будет держать ее в своих объятиях до рассвета. Может быть, она расскажет ему больше о своем мире. Может быть, они немного поговорят на незначительные темы, словно реальный мир и бремя, которое он несет, не существуют. Может быть, она объяснит ему, почему в ее времени были модными отрепья и тесемки. Он улыбнулся.
— Если ты начинаешь беспокоиться о девушке, тебе лучше тщательно подумать, что это значит, — мягко сказал МакНил, прерывая его мысли.
Он скрыл свои мысли. Малкольм не был джентльменом. Его интерес к женщинам был примитивен. Он давал им свою защиту, и соблазнял тех, кого страстно желал. Жаркие объятия и обычные беседы никогда не были частью его взаимоотношений.
— Не увлекайся женщиной. Ее будут использовать против тебя. Она сделает тебя слабым.
— Я не увлекаюсь ею, — ответил Малкольм смущенно. — Ты сказал Клэр, что она вернется в свое время?
Сейчас он держал свои мысли под контролем, чтобы МакНил ничего не смог прочесть. Ему не следует беспокоиться, но он беспокоился.
— Да, — сказал МакНил, внимательно вглядываясь в него. — Возможно, тебе следует избегать этого пути.
— А какой это путь? — спросил Малкольм, сжав кулаки.
МакНил обладал даром предвидения. Время от времени видения пропадали, но когда приходили, он никогда не ошибался. Неважно, что Малкольм защищал ее, и неважно, насколько хорошо он удовлетворял ее в постели, в конце концов, она собирается покинуть его.
Он едва мог поверить в это.
— Забудь о том, что у тебя между ног, — сказал МакНил, и залился смехом, так как ни один Повелитель не забудет о своих потребностях.
Малкольм подумывал, а не стереть ли кулаком ухмылку МакНила.
— Ты такой настойчивый! — воскликнул МакНил. — Как же мне не веселиться? Она всего лишь женщина, Калум, довольно хорошенькая, но будут еще тысячи других.
— Ты дашь мне заклинание?
— Да, я дам, потому что чувствую насколько тебе больно, — он снова ухмыльнулся.
Затем он стал крайне серьезным. Он положил обе свои руки на плечи Малкольма и зашептал на таком древнем языке, что Малкольм не понимал его. Закончив, он отпустил его, улыбаясь.
— Можешь начать заниматься любовью на восходе луны. Но заклятие спадет, как только ты увидишь солнце.
Малкольм кивнул, в нем нарастало дикое возбуждение.
— Я в долгу перед тобой.
— Я запомню.
МакНил взглянул мимо него. Малкольм проследил за его взглядом и увидел Клэр, входящую во двор за фруктовым садом. Его пульс сильно забился. Через несколько часов он сможет заняться с ней любовью так страстно, как он хочет.
Он увидел, что ее сопровождал Иренхат. И хотя Малкольм мало знал этого загадочного человека, его репутация говорила за себя, и Малкольм его весьма уважал. Очень довольный, он покинул сад вместе с МакНилом, пытаясь как обычно услышать мысли Клэр. Малкольм сразу заметил неловкость Клэр.
— Он друг, девушка, — сказал он, когда они приблизились.
В ответ Клэр слабо улыбнулась ему.
Я хочу поговорить с тобой наедине.
К тому же, я видела Каттах.
Чтение ее мыслей было хорошим делом, а не плохим, и он не понимал, почему ее всегда раздражало, когда он так делал. Ее волнение заставило его смягчиться, где-то в груди. Он посмотрел в лицо Иренхату.