— Ты должен попытаться игнорировать его, — начала она.
Он одарил ее скептическим взглядом.
Клэр отпрянула от него, поняв свою ошибку. В мире мужчин, женщине лучше держать рот на замке, пока не придет подходящий момент. Позже, когда они останутся одни в комнате, которую будут вместе делить, она попытается заставить Малкольма посмотреть на вещи так, как видит их она. Было так трудно сдержать свой порыв сказать ему, что она знает, что именно ему следует сделать. Разве Малкольм не видит, что Эйдан манипулирует им? Он должен быть выше этого.
Эйдан вернулся к буфету, налив еще вина, его руки тряслись. Он протянул фужер Ройсу, который принял его, а затем посмотрел на Иренхата. Граф Лахлана покачал головой, ни один мускул не дрогнул на его лице.
— Ты знаком с Лахланом? — спросил Ройс.
— Неофициально, — ответил Эйдан, не взяв себе вина. — У него прекрасная репутация.
— Тогда сейчас самое время. Он будет тебе хорошим союзником, когда ты поймешь, что слишком стар для всяких уловок, и решишь выполнять приказы Братства гораздо чаще, чем сейчас.
Эйдан посмотрел на Ройса без всякой враждебности и Ройс ответил тем же. Клэр поняла, что они знали друг друга гораздо лучше, чем казалось, и Эйдан принимал критику от дяди Малкольма, хотя они не состояли ни в каком родстве. Она была уверена, что Ройс развивал их отношения из-за своей любви к племяннику. Напряжение в комнате спало, и она с облегчением вздохнула.
— В данный момент, я бы с удовольствием выпила бокал вина, — солгала она.
Она улыбнулась Эйдану с Ройсом, и подошла к буфету взять себе вина, надеясь, что обычные действия смягчат напряженную атмосферу. Налив фужер, она осмотрела комнату.
— У вас прекрасный дом, — сказала она Эйдану.
Она точно не знала, как к нему обращаться.
На лице Эйдана расцвела улыбка. Он выглядел довольным и несколько удивленным.
— Ваше присутствие делает его еще более прекрасным, — он вернул ей комплимент.
Клэр взглянула на Малкольма, который только покачал головой с отвращением. Ей захотелось сообщить Эйдану, что в ее времени женщины засмеялись бы над такими словами. А возможно и нет: он был так соблазнителен, что ни одна женщина не захотела бы упустить шанс побыть с ним.
Малкольм одарил ее хмурым взглядом и обратился к своему единокровному брату:
— Ты знаешь, зачем мы здесь.
Эйдан посмотрел ему в лицо.
— Да.
Он поставил свой бокал, сунул руку под плед и вытащил свернутую в трубку и завязанную пергаментную страницу.
Клэр ахнула:
— Это то, что я думаю?
Эйдан передал страницу Малкольму.
— Да, леди Клэр, и я вижу вы в восторге. Но страница бесполезна.
Малкольм развязал ленту и развернул свиток. Клэр поставила свой бокал и бросилась к нему. Перед ней был прекрасный, но очень стилизованный и чрезвычайно витиеватый рукописный шрифт, буквы были даже больше искажены, чем в Каттахе.
— Я не могу читать на латыни. Девушка?
Она была написана на латыни, не на гаэльском?
— Да, — выдохнула Клэр, взяв у него страницу. Ее сердце сильно забилось, и она почувствовала слабость.
— Спасибо!
Клэр поцеловала его в щеку и подбежала к огню, сев на бархатную скамью. Она пристально вглядывалась в слова, осознавая, что только один параграф написан на латыни. Все остальное было на старом ирландско-гаэльском языке. Из-за стилизованного шрифта и нехватки пробелов между словами читать было очень трудно. А затем ее осенило. Это была молитва, не похожая на те, которые она когда-либо слышала. Кельтская богиня исцеления, чье имя она никогда не слышала — Сианна, оказалась объектом рукописи.
— Интересно, почему в такую старую кельтскую рукопись включена вставка на латыни? — спросила она, не отрывая глаз от страницы.
Вопрос был риторическим, и никто ей не ответил.
— А есть ли вставки на латыни в Каттахе?
— Есть, две, — ответил Малкольм. — Когда писцы записывали мудрость Древних на страницах, один из них предпочел латынь. Говорят, он был римлянином.
Римляне завоевали Британию, а не Ирландию. С другой стороны, римлянин мог легко пересечь Ирландское море.
— Это невероятное открытие, во всех смыслах, — выдохнула Клэр.
Она взглянула на Малкольма.
— Ты можешь мне перевести гаэльский?
Он заколебался.
— Я не такой ученый как монахи и священники. Я могу попробовать. Это будет нелегко.
— Мы сделаем это вместе, — Клэр весело улыбнулась ему. — Никакой спешки. Эту страницу надо перевести. У нас впереди целая ночь, да? И мы потратим ее всю на перевод, не так ли?
Он выдержал ее пристальный взгляд. Помедлив, он ответил:
— Да.
Он обратился к Эйдану:
— Леди Клэр желает перевести страницу. Ей понадобятся свет, пергамент, перо и чернила, — он говорил таким тоном, словно отдавал команды.
Эйдан просто посмотрел на него, явно не собираясь ему повиноваться.
Клэр, наконец, перевела первую строчку на латыни. Она подняла глаза, осознав, что ее руки трясутся от волнения.
— Как вы можете говорить, что страница бесполезна? — воскликнула она. — Это какая-то молитва для исцеления. Почему вы думаете, что она бесполезна? Где вы нашли ее, Эйдан? Она бесценна.
Он подошел к ней.
— Я нашел ее в твоем магазине, Клэр, — прошептал он.
Клэр хотела, чтобы он перестал пытаться обратить ее внимание на то, какой он сексуальный.
— Где именно в моем магазине? — потребовала она ответа.
Эйдан начал смеяться.
— В Библии короля Джеймса.
Клэр встала, совершенно ошеломленная. Среди ее книг была только одна Библия короля Джеймса, и она была опубликована в 1728 году. Она получила книгу всего месяц назад из одного имения в Лондоне.
— На задней стороне обложки было потайное место, — сказал Эйдан. — Не знаю, как я нашел его. Сибилла первая смотрела Библию. Я почувствовал ее отпечатки на ней. Я шел по ее следу.
Клэр изумленно посмотрела на единокровного брата Малкольма. Он мог чувствовать отпечатки пальцев?
Она сосредоточилась.
— Это великое открытие, — подчеркнула она и обратилась к Малкольму. — Чем быстрее мы переведем эту страницу, тем лучше. Но как эта страница попала в мой магазин? Была ли она спрятана в Библии с самого начала?
Она пока не смотрела на Ройса.
— Она могла находиться в той Библии веками, Клэр, — тихо сказал Малкольм.
— И судьба привела меня к Библии, а страницу в мой магазин? — она, наконец, взглянула на Ройса.
Он отвел взгляд в сторону.
— Я могу перенести тебя обратно, если ты хочешь заняться некоторыми поисками, — сказал Эйдан, ухмыляясь.
Прежде, чем Клэр смогла вежливо отказаться, Малкольм рявкнул:
— Ты никуда не перенесешь Клэр, Эйдан. Никуда.
Эйдан лишь пожал плечами, сверкнув глазами:
— Это было просто предложение.
Затем он успокоился и сказал:
— Страница не имеет силы, леди Клэр. Я довольно хорошо могу читать ее. Это молитва и благословение о спасении смертельно раненого от смерти, если раны нанесены мечом или подобным режущим оружием. Мой оруженосец сам заколол себя. Я пытался спасти его от смерти, но потерпел неудачу. В этой странице нет никакой силы.
Клэр не сразу поняла, о чем он ей рассказывает.
Но Малкольм посмотрел на Эйдана и заговорил. Он сказал:
— Ты наполовину Димхаан. Димхааны разрушают. Они не могут исцелять. И все же ты попробовал исцелять? — спросил он едко.
Эйдан очевидно не хотел разговаривать с ним, но все же холодно ответил:
— Я могу быть наполовину Димхааном, но я внук Фаолы. И я исцелял, Малкольм, вот этими руками и ярким белым светом.
Он поднял вверх руки, трясущиеся от гнева.
Ройс подошел и встал между ними.
— Я рад, что ты можешь немного исцелять, Эйдан, — он свирепо глянул на Малкольма. — Сейчас вам нужно отбросить в сторону свою личную неприязнь. Есть более важные вопросы, требующие вашего внимания.
Клэр села обратно на скамью. Эйдан обладал некоторым даром исцеления, а Малкольм нет. Это было весьма интересно. Значило ли это, что разные Повелители наследуют характерные особенности так же, как и обыкновенные люди?
Эйдан сжал губы.
— Эта сила в новинку для меня. Как-то раз я вылечил очень больную девушку. Я не очень хорошо осознавал эту силу, и она ослабила меня. — Покраснев, он посмотрел на Ройса. — Не думаю, что буду использовать такую ослабляющую способность снова.
Клэр застыла как вкопанная. Он излечил женщину, но при этом потерял часть своей силы?
— Может быть, со временем сила вернется, и тебе станет легче ею пользоваться, — Ройс пожал плечами. — Я рад, что ты спас жизнь.
Клэр встала.
— Малкольм, — она подошла к нему и пылко улыбнулась. — Неважно, есть ли у этой страницы сила исцеления или нет. Важно то, что она может быть из Кладдаха. Эта страница невероятно ценная, если она подлинная. Ее следует хранить в храме или вернуть в мое время с остальной частью восстановленной рукописи. Таким образом, она может быть сохранена.
Малкольм покачал головой.
— Клэр, это важно, есть у нее сила или нет. Это чрезвычайно важно. Если она подлинная, то сможет исцелять.
Он не понял ее, подумала Клэр. Ученые XXI века умоляли бы о возможности изучить эту страницу.
И она также не понимала, чем страница ценна для него.
— Вы забираете жизнь, чтобы исцелиться. Почему Кладдах так важен?
Малкольм хмыкнул:
— Потому что нам не нужно отнимать жизнь, если у нас есть силы Кладдаха, Клэр. Книга может лечить сама по себе.
Клэр тяжело задышала.
— Так значит, книга может исцелить умирающего?
Повелителю не придется отнимать жизнь для того, чтобы выжить. Теперь она все прекрасно поняла. Книга совершенно бесценна.
Неудивительно, что Морей хотел ее получить. С ней он смог бы исцелять свои демонические орды. Черт возьми!
— Да. Если ты читаешь нужную страницу. Для каждой страницы есть своя причина.
И внезапно Клэр пробрала дрожь, потому что в зал ворвался ледяной ветер. Кто-то должно быть оставил входную дверь открытой.