«Я сама решу проблему с машиной. Ключи от вашей колымаги найдёте в почтовом ящике. Приезжайте и забирайте её», – написала я, одновременно спрашивая себе, что могла означать эта неожиданная щедрость.
– Что-то я ничего не поняла в этой книге. Кем на самом деле был этот Гэтсби? И кто вёл машину? Это нигде толком не объясняется. Почему нельзя было выбрать более понятную книгу? Кому он нужен, этот жутко занудный, трусливый, ничем не примечательный главный герой?
Очередное заседание книжного клуба было в самом разгаре. В результате недоразумения, повлёкшего за собой активный и утомительный обмен сообщениями, мне вновь пришлось взять на себя роль хозяйки. Это означало, что целый день придётся потратить на уборку. Я так долго пользовалась услугами наёмных помощников, что уже почти забыла, какой это тяжёлый и утомительный труд. Но теперь приходилось сокращать расходы, и пусть теперешнее состояние счёта выглядело куда лучше, я по-прежнему не отваживалась тратить лишние деньги. Много времени я потратила, чтобы удалить следы обуви с белого ковра на застеклённой веранде. Теперь только при ярком дневном свете можно было разглядеть пятнышки, но сейчас уже смеркалось, и, если не знать, ни за что не догадаешься, что они там. Журнальный столик был красиво накрыт. Как я и просила, «мерседес» исчез с подъездной дорожки, так что я была избавлена от объяснений с подругами. Однако ты была сильно разочарована, уже размечталась, как я буду возить тебя на таком роскошном автомобиле до школы, и представляла обалдевшие лица своих друзей.
В остальном всё было как обычно – вино и Луиза, которая заранее выяснила, что у меня завтра с утра не назначено никаких занятий с Анникой. Луиза вообще не видела смысла в зарядках, пробежках и «прочей белиберде». Она утверждала, что вполне довольна своими лишними килограммами, хотя её подруги про себя считали, что их могло бы быть и поменьше.
В этот воскресный вечер настроение у нас в книжном клубе было неважным. Книга никого по-настоящему не увлекла. Я и Петра каждая думали о своём. Луизу, как всегда, интересовала только выпивка. А Анна расстроилась, что трактовка сюжета вызывает вопросы и разногласия.
Тем не менее Луиза начала бодрым тоном:
– Фильм оказался почти таким же непонятным, но, черт возьми, Миа Фэрроу просто очаровашка! Я-то думала, что она играет только в таких фильмах, где много диалогов. Вроде тех, с мужем-педофилом. Она ещё выглядит в этих картинах такой некрасивой и правильной? Но тут совсем другое дело. – Луиза распахнула глаза и, подражая Мие Фэрроу, с наигранным удивлением произнесла: – «Гэтсби? Какой Гэтсби?» Возможно, она немного переигрывает, но всё равно она хорошенькая.
Петра, которая всё это время угрюмо сидела в молчании со своим бокалом шабли, кисло посмотрела на Луизу:
– Ты, как обычно, не читала книгу, зато готова петь самой себе дифирамбы за то, что выбрала фильм семидесятых годов вместо новой экранизации с Леонардо Ди Каприо.
Луиза непонимающе уставилась на Петру:
– Что? Есть фильм с Лео? В роли Гэтсби? Как я могла пропустить такое?
– Да, действительно, и как это ты попустила его? – съехидничала Петра. Судя по тону, она явно нарывалась на ссору. – По мне, так книга вполне понятна. Очевидно же, что это иллюстрация классового общества и явления потребительства. А ещё это история о том, как можно создать вымышленный персонаж вроде Гэтсби с помощью банковских реквизитов и роскошных вечеринок. Никто ведь даже не задумывался, откуда взялись грязные деньги Гэтсби. Все лишь хотели отхватить кусок от пирога. И спрашивается: почему он был так одержим Дейзи? Да потому, что она олицетворяла собой высокий общественный статус.
– Спасибо за твой глубо-о-окий анализ, Петра, – пропела Луиза. – Мне лично плевать, откуда у него были деньги. Роберт Редфорд был та-а-аким милашкой, что я просто тащусь. – И, громко расхохотавшись, Луиза опрокинула в себя содержимое бокала. – Что же касается заложенной здесь морали, – продолжила она, – думаю, автору просто захотелось, чтобы народ узнал, как забавлялись в то время. Ведь до и после все только и делали, что грустили, до самого Вудстока, когда народ опять начал расслабляться.
Я поняла, что пришло время разрядить обстановку, и решила вмешаться:
– Пожалуй, я не соглашусь ни с кем из вас, но всё же думаю, что это написано прекрасно. Если люди читают то, что даже не совсем понимают, это говорит о том, что книга действительно захватывающая. Своего рода детектив, хотя и на свой лад, конечно.
Анна, которая давно утратила интерес к беседе, внезапно встрепенулась и указала на стену над камином:
– Постой-ка, а где же клоун? Ты что, сняла Арлекина?
Я была совсем не готова к такому вопросу. Потому что давно привыкла, что литографии Пикассо у меня больше нет. Но теперь пришлось как-то выкручиваться, и, чтобы выиграть время и собраться с мыслями, я завела лекцию о ныряльщицах, чей снимок теперь висел на месте картины.
– Я была просто очарована этой фотографией. Это японские ныряльщицы-ама. Они собирают на морском дне водоросли, моллюсков и жемчуг. Причём заметьте, этим занимаются только женщины. Всё потому, что раньше думали, будто они лучше переносят холод, чем мужчины, потому что у них толще слой подкожного жира.
Луиза с удивлением воззрилась на фотографию:
– Они что, ныряли голыми? В Японии? А я думала, что раньше все японки были гейшами.
Анна с легким подозрением взглянула на меня:
– Но куда ты всё-таки подевала клоуна?
Как самая близкая подруга, Анна знала, что я владела этой картиной почти столько же времени, сколько мы были знакомы, и что литография всегда висела на стене, где бы я ни жила. Но Анна, разумеется, даже не догадывалась, что картина была подделкой.
– Эрик забрал её с собой, когда уходил, – даже не моргнув глазом, выпалила я.
– Вот негодяй, – выругалась Анна. В её голосе сквозило неподдельное возмущение.
Все дружно повернулись и напряжённо уставились на меня, ожидая продолжения истории, когда внезапно тишину нарушил звонок. Кто-то трезвонил в дверь, что для вечера воскресенья было необычно.
– A-а, должно быть, цветы к первому мая, – протянула Луиза. – Подростки просто замучили нас, пытаясь всучить эти уродливые бумажные веники. Прикиньте, они начали заниматься этим уже в январе. Я обычно выхожу и ору на них, так что они больше не осмеливаются приходить к нам.
Я поднялась и, выйдя в прихожую, открыла дверь.
Но вместо детей, предлагающих купить у них цветы к майскому празднику, на пороге стоял ухоженного вида субъект, который второй месяц подряд снабжал меня заданиями явно криминального свойства, и вид у него был крайне серьёзный.
– Что ты здесь делаешь? – свирепо прошипела я сквозь зубы. – С ума сошёл?! Ты не должен приходить сюда!
– Ты не отвечала на сообщения, и мне пришлось приехать, чтобы самому убедиться, что у тебя всё в порядке.
– У меня сейчас заседание книжного клуба, так что всё в порядке. Убирайся!
– Хотя не всё так просто, – задумчиво продолжил он. – Ситуация осложнилась. Поэтому будет лучше, если ты возьмёшь это. – И с этими словами он достал из внутреннего кармана куртки пистолет. – Им нетрудно пользоваться, у тебя получится. – Он быстро показал, как работает оружие, и протянул его мне.
И в это мгновение за спиной раздался голос Луизы:
– Каро! Кто это? На продавца цветов совсем не похож.
Эпизод 4
Я стремительно обернулась и обнаружила, что Анна с Петрой тоже ушли с веранды и теперь стоят позади Луизы.
– Здравствуйте! – поздоровалась Анна. – Мы сначала решили, что это дети, которые ходят по домам и предлагают цветы к празднику. Меня зовут Анна. А вас? – И, шагнув вперёд, Анна протянула руку незнакомцу.
Всё произошло так быстро, что я не успела среагировать и прогнать его. А пистолет? Куда, спрашивается, девался пистолет? Его словно ветром сдуло.
– Мик, – ответил мужчина.
В первый раз за всё время я услышала имя своего «работодателя». Подруги с любопытством взирали на незваного гостя. Они явно жаждали объяснений.
– Э-э, ну, в общем… – замялась я, – Мик мой… тренер по физической подготовке.
– Твой тренер? Но ты же ходишь к Аннике? – удивлённо протянула Луиза и фыркнула.
Анна быстренько пихнула подругу локтем в бок, чтобы та замолчала, но тоже не сумела удержаться и захихикала.
Мик какое-то время стоял молча, ожидания продолжения беседы. Я бросила на него суровый взгляд, вынуждая что-нибудь сказать.
– В остальное время я тренер по смешанным единоборствам. Но не буду вам больше мешать. Запомните, мы условились встретиться с вами в четверг. Я пошлю напоминание, эсэмэс. Договорились?
– Абсолютно, – неестественным голосом ответила я.
– Пока, девчонки. Желаю вам приятно провести вечер, и не налегайте слишком сильно на спиртное. – И, повернувшись, он исчез в темноте.
Первой очнулась Анна:
– Почему ты ничего не рассказывала нам о нём?
– Что? А что тут рассказывать? Он мой тренер, и все дела.
– Он выглядит таким суровым, – протянула Луиза.
– После занятий с ним кажется, что по тебе проехались дорожным катком. Бёдра ноют, словно их иголками искололи. Потом едва ходить можешь.
– Могу себе представить, – воскликнула Анна. – Но выглядит он потрясающе!
– Не в моём вкусе, – заметила Луиза, – но я, кажется, догадываюсь, в чём тут дело. Несмотря на то что он такой милый и ухоженный, от него веет опасностью.
– Все тренеры не в твоём вкусе, – ввернула я.
– А как же Анника? – удивилась Петра.
– Анника хороша во многих отношениях, но порой она бывает просто невыносимой. Так что я решила, что не будет ничего страшного, если я начну заниматься с кем-то ещё. Честно говоря, я пока не отваживаюсь порвать с ней. Она расценит это как шаг назад. Решит, что без неё я стану толстой, как картошка, а такого она никогда не допустит. Это её принцип.
– Порой она кажется мне последователем какой-то секты, – содрогнулась Анна.