– Пожалуй, можно сказать и так. Вот только очень скоро всё стало в тысячу раз хуже. И потом, это была ложная вина. Картину купил преступник, причём намеренно. Чтобы впутать ничего не подозревающего человека в собственные махинации.
– Тебе что-нибудь удалось разузнать?
– Я нашла мать Натали, но тут дело застопорилось. Я прочла всё, что только можно, про криминальные структуры, но всё без толку, я по-прежнему не представляю, кто купил мою картину. Хотя всё-таки мне удалось найти кое-что любопытное.
– Что же? – спросила Петра.
Я немного поколебалась, но всё же ответила:
– На самом деле это лишь лучик в тёмном царстве. Я нашла один интересный чат на форуме, который называется «Шведский криминал».
– Что-то я о нём слышала. Но это не слишком надёжный источник.
– Понятное дело. Но среди прочего там обсуждалась одна преступная сеть под названием «Семья». И кое-что из того, что там пишут, очень похоже на мой случай, возможно, это именно то, что я ищу. Хотя, конечно, я могу и ошибаться.
– И нет никакого способа разузнать поподробнее?
– Это довольно трудно. В суде города Лулео хранится протокол допроса, где один из свидетелей упоминает «Семью», но чтобы получить доступ к документам, без бумажной волокиты не обойтись. Нужно самой ехать в Лулео. А у меня просто катастрофически нет на это времени. И непонятно, приведёт ли это к чему-нибудь.
Петра внимательно выслушала и задумалась.
– Но, наверное, это могла бы сделать я, – наконец проговорила она. – Я вообще-то юрист и в тамошнем делопроизводстве уж как-нибудь разберусь.
– Нет, Петра, если кто-то туда и должен ехать, то только я. Мне стоило немалых усилий сохранить от Мика в секрете, кто мой человек в Фонде. Ты должна держаться в стороне. Если они узнают, начнут давить на тебя, чтобы заполучить ещё больше денег.
– Но я хочу тебе помочь.
– Риск слишком велик, а эти люди слишком опасны. У тебя появился шанс зажить нормальной жизнью – вот и живи. И не впутывайся в эти дела!
– Я уже впуталась, – упрямо заметила Петра.
Я с сомнением покачала головой. Петра была умна, и, конечно, на неё можно было положиться (одна совместная операция с завещанием Эстер чего стоила!), но впутывать сюда подругу…
– Считай, что я делаю это ради себя, а не только чтобы помочь тебе.
– И какая тебе от этого радость? – горько усмехнулась я. – Это очень рискованная поездка.
– Мне просто необходимо сделать что-то хорошее. Я же не могу пойти в полицию и во всём признаться. И не могу попросить прощения у Эстер, потому что она умерла. Но я могу помочь тебе посадить преступников за решётку, это облегчит мою совесть. Может, если я стану совершать хорошие поступки, Эстер перестанет преследовать меня? И к тому же у меня полно свободного времени. – Петра решительно посмотрела мне прямо в глаза.
– Ты и правда этого хочешь? – спросила я.
Петра молча кивнула. И в это мгновение мне стало легче, как будто с моих плеч сняли половину груза. Неужели я и впрямь не одна, неужели на самом деле нашёлся кто-то, кто разделит со мной тяготы и ответственность?! Мне не придётся действовать в одиночку…
– Ну что, договорились? – спросила Петра и, не дожидаясь ответа, уточнила: – Когда начнём?
Мы поднялись в бывший кабинет Эрика. Дверь туда я закрывала на ключ. Ты, конечно, интересовалась, зачем запирать пустую комнату, но я быстро нашлась, объяснив, что в последнее время в округе орудуют взломщики и что надёжнее хранить ценные вещи в запертой комнате. Ты помнила то дорогущее кольцо, которое я тебе показывала, и сочла это объяснение правдоподобным. Помимо всего прочего, я хранила в кабинете пистолет. На всякий случай я решила оставить его у себя, и теперь он лежал, завёрнутый в футболку, в нижнем ящике письменного стола.
Переступив порог кабинета, Петра огляделась по сторонам:
– Ты сказала, что нашла мать Натали.
– Ну да, вот она. – И я показала снимок Марии Хоффман вместе с Натали. – Это всё, что есть. Видишь, в отличие от дочери, она предпочитает держаться в тени и не показываться на публике.
Петра поближе поднесла снимок Марии Хоффман и внимательно изучила его.
– Кажется, я её узнаю. – И вдруг неожиданно расхохоталась: – Ну конечно же! Я знаю, кто она! Помнишь коллекцию духов «Дейт»? На каждом флакончике красовались разные девушки – Памела, Джессика, Синди, – и у каждой был свой стиль. Спортивный, деловой, гламурный. И вот эта самая девушка изображала темноволосую Кассандру. Она выглядела взрослее остальных и опаснее, что ли…
Я уставилась на снимок:
– Точно. Это она и есть! Ну у тебя и память!
– Ничего удивительно, я каждый божий день простаивала перед витриной с этими духами, мучаясь, какие мне лучше подойдут. И очень хорошо запомнила эту Кассандру, у неё были такие же тёмные волосы, как у меня. В конце концов я купила флакончик с ней на этикетке. Это прямо мистика какая-то. Именно благодаря ей я так никогда и не перекрасилась в блондинку.
– Но чем это может помочь нам сейчас? Мы ведь всё равно не знаем, кто отец Натали, – заметила я.
– Пока нет, но наверняка об этих девушках-моделях писали в «Недельном ревю», «Фриде», «О'кей» или в других таких же изданиях. Возможно, стоит поискать? Это всё, что тебе удалось узнать?
– Считай, что да. Очень сложно найти хоть какие-нибудь подробности об этих людях. И это в очередной раз подтверждает, что им есть что скрывать.
– Это точно, – отозвалась Петра и с интересом окинула взглядом лежавшие на столе чертежи.
– Что это? – с любопытством спросила она.
– План денежного хранилища.
– Как тебе удалось его достать?
– Тут как раз не оказалось ничего трудного. Мне просто распечатали копию в госархиве. При этом никто не потребовал у меня даже удостоверения личности. Никто не задал ни единого вопроса, для чего мне это нужно.
– С ума сойти, – покачала головой Петра.
– Да уж. В чём-то всё оказалось куда легче, чем я ожидала. Но план здания – это одно, а вот человек, который там работает, совсем другое. Я думала, это какой-нибудь усталый старикан, мечтающий отхватить свой кусок пирога и отправиться на покой, а оказалась, совсем молодой парень, причём довольно умный и сообразительный. Он вполне наглядно объяснил, что творится у них там внутри. – Я показала схему на стене, где было отмечено место и проставлено время для каждого этапа операции.
Петра подошла поближе и внимательно всмотрелась.
– И как ты оцениваешь шансы на успех? – спросила она.
– Сейчас пока сложно сказать. Персонал работает по сменам, днём и ночью. В здание вообще не пускают посторонних, чтобы уменьшить риски.
Петра разглядывала схему, на которой я сделала пометки и стрелочками обозначила передвижения персонала, обвела кружочками все ключевые места, подписала точное время и добавила необходимые пояснения.
– А как выглядит этот самый сейф? – спросила Петра, указывая на кружочек, помеченный как «Сейф».
– Это бункер. Но туда никто не будет соваться. Деньги заберут из счётной комнаты, которая охраняется не так строго. – Я показала на плане, где расположена счётная комната. – По ночам там скапливается от пятидесяти до ста миллионов крон.
– Но ведь в счётной комнате всегда есть люди, разве нет?
– Разумеется, где есть деньги, там есть и люди, которые их пересчитывают. Так что вся суть в том, чтобы никто не оказывал сопротивления. Исполнители – настоящие профи, бывшие военные, приехали откуда-то из-за границы. Если что, могут взять заложников.
– Как же они попадут в здание? – спросила Петра.
– Это-то и есть самое сложное. Я должна найти способ, как они смогут быстро проникнуть внутрь и без помех выбраться наружу.
– То есть, короче говоря, нужно найти способ оказаться внутри и чтобы при этом в счётной комнате никого не было?
– Точно, – кивнула я.
Петра ещё раз огляделась по сторонам и на другой стене увидела карту местности, где был изображён квартал вокруг здания хранилища. Я отметила все въезды и выезды, которые предстояло перегородить проволокой с шипами, чтобы помешать полиции подобраться к хранилищу.
– Как-то уж очень тесно вокруг этого здания. Столько всего понастроено! Вариантов отхода немного, – заключила Петра. Потом ещё раз посмотрела на план и перевела взгляд на меня. – Крыша, – сказала она.
– В смысле?
– Внутрь можно попасть через крышу. – Петра в задумчивости изучала план здания. – Вот смотри, есть слуховые окошки.
– Но для этого на неё сначала нужно взобраться, а как это сделать, если здание высотой в семь этажей? – спросила я.
А Петра тем временем уже рассматривала фотографии хранилища, которые я тоже развесила на стене.
– Крыша плоская.
– И что с того?
– На неё мог бы сесть вертолёт, – заметила Петра.
Я с подозрением взглянула на подругу:
– Звучит неправдоподобно, не находишь?
– Вовсе нет. Тебе же нужен невероятный и в то же время эффективный способ, как быстро попасть внутрь и выбраться наружу. – Петра схватила ручку и принялась рисовать стрелочки на плане. – Вертолёт приземляется здесь. Грабители проникают внутрь через слуховые окошки и спускаются вниз до этажа, где находится счётная комната. Какой это этаж?
– Пятый. Но что делать с персоналом? – спросила я.
– Какой-нибудь сигнал тревоги, чтобы они подумали, что что-то произошло, и эвакуировались. К примеру, можно устроить небольшой взрыв.
Я в полном обалдении уставилась на подругу:
– А знаешь, у тебя талант к таким вещам.
– Так ведь Андерс был просто помешан на боевиках, и я с ним заодно пересмотрела почти все голливудские фильмы с начала девяностых. Он ещё повторял, что опасные сцены с вертолётом могут спасти любую нудную картину, потому что всегда рассчитаны на эффект. Неважно, какую сумму удастся вынести – пятьдесят миллионов или сотню крон. Все будут помнить только вертолёт.
– Вертолёт полиция легко сможет найти. Я подозреваю, что этих людей привлекают не только деньги. Им страшно нравятся внимание и безнаказанность, они кичатся тем, что им раз за разом удаётся уйти. Думаю, это как раз они ограбили Национальный музей, на криминальном форуме так и писали. И потом, подумай сама. Вспомни ограбление бутика «Шанель», когда экскаватор въехал в витрину. Тот случай привлёк к себе очень много внимания. Куда больше, чем если бы грабители просто вооружились пистолетами и взяли пункт обмена валюты. Неуловимость – вот чего они так хотят. Публично посрамить полицию и выставить её на посмешище. Нет, вертолёт – неудачная идея. Скорее наоборот. Это лёгкий случай для полиции, я не могу рисковать.