– Да нет, – грустно вздохнула Софья. – Сама купила, еще в седьмом классе.
– Расскажи, как вы познакомились с Юрием Николаевичем? Наверное, было что-то романтическое? Ты стояла с зонтиком под проливным дождем, он ехал мимо на дорогой машине, притормозил, предложил подвезти.
– Не было никакого дождя, – неожиданно резко ответила Любимова. – И машины никакой не было.
Лаптев поймал ее взгляд, полный жгучей ненависти, и понял, что промахнулся, но отступать было поздно. Теперь или натиск до победного конца, или про откровенный разговор можно забыть.
– Дождя не было, а как было? – с нажимом спросил он. – Ты встретила его на дискотеке, в поликлинике, в магазине? Где вы познакомились, кто был инициатором знакомства?
Софья не знала, что сказать, и решила отмолчаться, рассматривая цветную шнуровку на кедах. Лаптев не думал сбавлять темп. Натиск, только натиск мог привести его к победе!
– Ты открыто, никого не стесняясь, встречалась с женатым мужчиной, – предельно жестко, с осуждающими нотками сказал Андрей Николаевич. – Надеюсь, для тебя не секрет, что Юрий Николаевич на момент смерти был женат? О ваших отношениях должны были знать твои родители. Мне с ними поговорить или ты все расскажешь? Юрию Николаевичу ты хуже не сделаешь, а как мама с папой к моим расспросам отнесутся? Их дочь, школьница и уже… Ах да, нам еще понадобится педагог! Ты же несовершеннолетняя, ты же не до конца осознавала, что от тебя щедрому мужчине было надо. Педагога вызвать из твоей школы? Интересно, какими глазами учителя на выпускном вечере на тебя посмотрят.
– Не надо родителей! – подняла голову Софья. – С Черданцевым поговорите, он все расскажет.
– Ах, он! – непонятно чему удивился Лаптев. – Мне доводилось общаться с Петром Черданцевым. Интересный мужчина. Это он вас познакомил?
– Спросите у него. Я не хочу про это рассказывать.
Лаптев повернулся к Блинову, до сего момента изображавшему статую Будды, медитирующего за письменным столом.
– Дима, сходи проверь: к нам другие свидетели не подошли?
Блинов понял, что он будет мешать установлению контакта со свидетельницей, и покинул кабинет.
– Поговорим откровенно, – предложил Софье Лаптев. – До Юрия Николаевича ты встречалась с Черданцевым?
– Нет, что вы! – запротестовала девушка. – Черданцев, он такой строгий, надменный. Он сам ничего не делает, только чужими руками. Сволочь он.
– Странно! Ты вроде бы была счастлива с Юрием Николаевичем, а Черданцев, который вас познакомил, – сволочь. Что-то одно с другим не вяжется.
– Не знакомил нас Черданцев, – не зная, как объяснить, начала Любимова. – Он предложил, чтобы Юра стал встречаться со мной, а я не могла отказаться. Вначале я думала, что быстро надоем Юре и он бросит меня, как бросил ее, но мы подружились, а потом…
Софья тяжело вздохнула, давая понять, что некоторые воспоминания неприятны ей. Лаптев решил, что если Любимова напрямую отсылает его к другу покойного любовника, то об их знакомстве действительно лучше поговорить с Черданцевым. Для себя он отметил, что непосредственно перед Софьей у Борзых была еще одна любовница, которую он быстро бросил, и эта любовница была хорошо знакома свидетельнице.
– Давай оставим ваше знакомство и поговорим о мае месяце, – предложил Лаптев. – Вспомни, чем ты занималась в мае, что делал Юрий Николаевич. Не ищи в моем вопросе скрытого смысла. Просто постарайся восстановить в памяти день за днем – и все!
Лаптев, чтобы подчеркнуть доверительный характер беседы, достал сигареты. Пододвинул к гостье пепельницу.
– Успокойся, закуривай! Нас никто не потревожит, так что можешь неспешно вспомнить все, что было в мае.
– Я не курю.
– Странно, – удивился Лаптев. – Я заметил у тебя в рюкзачке сигареты и подумал…
– Это для друзей. Я сама не курю и даже никогда не пробовала научиться… Тот человек в черной форме, который нашел Юру, сказал полиции, что это я его застрелила. Вы ему верите?
– Нет, конечно. У нас есть заключение экспертизы, что не ты стреляла в Борзых. Человек в униформе пропустил момент, когда на этаж поднялся убийца. Пропустил, прохлопал ушами, вот и решил на тебя все свалить. Мы ему не верим.
– Спасибо! – искренне сказала Софья. – Можно я буду рассказывать все, но не с самого начала? Вы… вы найдете убийцу?
– Если ты поможешь, то обязательно найдем. Я думаю, что ты сможешь обратить внимание на некоторые детали, неприметные и на первый взгляд незначительные, но очень нужные для следствия. Рассказывай о ваших отношениях с любого момента, но постарайся ничего не упускать. Давай для начала вернемся немного назад. До знакомства с Борзых ты не была в отношениях с его другом Черданцевым?
– У меня ни с кем не было «отношений», а с взрослыми мужчинами – тем более. С одним парнем было. Можно я не буду рассказывать про него? Мы были на дне рождения у одной девочки, все здорово напились, и мы… я даже не помню, как все получилось.
– Пропустим этот момент. Я не собираюсь читать мораль взрослой девушке. У меня только один вопрос: этот парень потом, когда ты стала встречаться с Юрием Николаевичем, не ревновал тебя?
– Нет, что вы! У него была своя девушка, а со мной так, случайно получилось. Сейчас этот парень в Томске учится, про меня уже, наверное, давно забыл. И я про него забыла.
– Отлично! Вернемся к Юрию Николаевичу.
24
– Так получилось, что я должна была… должна…
– Софья, давай ты не будешь подбирать синонимы, которые можно истолковать и так, и эдак. Ты должна была переспать с Борзых?
– Ну да, так и было, – согласилась девушка. – До этого дня я несколько раз видела Юру, знала, что он деловой партнер отца, что у него есть жена, что он мерзавец, у которого нет ничего святого. В день нашей первой встречи ждала его на остановке. Он подъехал на джипе, повез в однокомнатную квартиру, которую специально купил для встреч с женщинами. В этой квартире почти всю комнату занимает огромная кровать, «сексодром», как называл ее Юра. Мы вошли, я разделась. В смысле не до конца разделась, а сняла пуховик. Юра посмотрел на меня и говорит: «Боишься?» Я закивала головой: «Конечно, боюсь!» Представьте, взрослый мужик, мало ли что у него на уме, а тут еще эта история с… с другой женщиной, которая была до меня. Мне потом иногда казалось, что повсюду я чувствую ее запах. В тот день мы к кровати даже не подошли. На кухне Юра открыл шампанское, угостил, и мы до утра проболтали с ним обо всем на свете. Юра оказался классным мужиком. Я никогда не думала, что такого мужчину, как он, может интересовать что-то, кроме денег, дорогих автомобилей, выпивки и женщин. Юра хорошо разбирался в музыке. Сейчас я даже не вспомню, о чем мы говорили, но я успокоилась и перестала его бояться. Перед тем как уходить, я спросила:
«Если спросят, мне что ответить?»
«Что хочешь, то и говори, мне без разницы».
«Я долг имею в виду».
«Ах, долг! – Юра сделал вид, что совсем забыл про долг, хотя не забывал о нем ни на минуту. – Я подумаю. Пока успокой их. Скажи, что в ближайшее время я деньги требовать не буду. Остальное зависит от тебя, и только от тебя».
В следующую субботу, сразу после уроков, я приехала к Юре, и у нас начались настоящие отношения. Вы спрашивали про его жену? Юра уже давно не жил с ней как с женщиной. У них был общий коттедж и квартира в городе. Не та квартира, где мы встречались, а другая, где они жили до постройки коттеджа. Юра говорил, что если бы не общий бизнес, то он бы давно развелся с Лилией Львовной. Но все деловые связи замыкались на ее отце, а он бы развод не одобрил и мог отобрать у Юры часть бизнеса. Лилию Львовну я в первый раз увидела в аэропорту под Новый год. Мы с Юрой полетели в Куршевель, а она по делам – в Петербург. Встретились совершенно случайно. Лилия Львовна должна была уже улететь час назад, но ее рейс задержали, и она прогуливалась по залу ожидания, а тут мы! Нарисовались, не сотрешь. Она подошла к нам, скривила губы, презрительно осмотрела меня с ног до головы, засмеялась на весь аэропорт и говорит: «Совсем ты, Юрочка, опустился! Не мог симпатичнее шлюшку найти? Это же замарашка какая-то, марамойка! А одета как! Прости господи, ты ей пуховичок в секонд-хенде купил?» Юра ничего не ответил. Я стояла как оплеванная. Пассажиры рядом с нами все слышали, стали шушукаться, показывать в нашу сторону пальцами. Я заплакала и ушла в другой конец зала ожидания. Юра высказал жене все, что думает, подошел ко мне, успокоил, сказал, что отец Лилии Львовны совсем плох и может умереть со дня на день. «Как только он отдаст богу душу, я женюсь на тебе!» Я, конечно, не поверила, но потом убедилась, что он не шутит и сказал про свадьбу не только для того, чтобы успокоить меня.
Софья замолчала. Пауза в ее рассказе должна была подчеркнуть драматизм событий в аэропорту, противопоставить откровенно хамскому поведению жены Борзых благородство Юрия Николаевича и его врожденное чувство такта. Не дал девочку в обиду, высказал жене, какая она сволочь, а потом жениться пообещал – разве он не принц на белом коне после этого инцидента?
– Как Куршевель? – вывел ее из задумчивости Лаптев. – Понравилось?
– Вы там не были? – оживилась девушка.
– Сколько раз собирался, все никак доехать не могу: то дела, то здоровье подводит. Пока не был, но у меня все еще впереди.
– Мы тоже там не побывали, – грустно вздохнула Любимова. – Юра в Москве в аэропорту получил сообщение из отеля, что нас не могут поселить вместе, и передумал лететь в Европу. Он поискал по сайтам в интернете, нашел подходящую турбазу, и мы отправились на горнолыжный курорт на Кавказе. Тут же, в аэропорту, Юра заказал двухместный номер, и мы вылетели в Минеральные Воды. Юре нельзя было терять имидж, и он сказал, чтобы я на все расспросы отвечала, что мы были за границей, а не на Кавказе. Когда мы в первый раз поехали кататься на лыжах, Юра сказал: «Запоминай, что видишь вокруг. В Куршевеле все то же самое, только говорят по-немецки или по-французски». На этом курорте все было замечательно. Я в первый раз почувствовала себя взрослой, а не девочкой, которой все понукают и указывают, как жить и с кем общаться. Вы, наверное, хотите спросить про маму с папой? Они знали, куда и с кем я поехала.