Ниалл в знак приветствия поднял свою кружку с пивом. Вторая кружка стояла на столе и, судя по всему, предназначалась Сету.
— Угощайся. Налито не моей рукой и не из той чаши, откуда пил я, — добавил он, подражая стилю шекспировских пьес.
— Расслабься. Я тебе верю. К тому же я уже в твоем мире. — Сет отхлебнул из кружки. — И в ближайшее время не собираюсь покидать твой мир.
Ниалл нахмурился.
— Может, не стоит быть таким доверчивым?
— Может, и не стоит.
Сет наклонился к соседнему столику, взял оттуда чистую пепельницу и подвинул Ниаллу.
— Или тебе самому стоит малость поостыть, — сказал он Темному королю.
В другом углу музыканты местного оркестра настраивали инструменты и проверяли звуковую аппаратуру. Сет обвел глазами зал и заметил Дамали — его бывшую эпизодическую подругу, с которой он встречался до Айслинн. Та махнула ему рукой. В последний раз ее волосы были медного цвета и достигали лопаток. Длиннее они не стали, но теперь Дамали выкрасила их в пурпурный цвет. Сет сделал ответный кивок и снова повернулся к Ниаллу.
— Тебя никак потянуло прочесть мне лекцию или окружить усиленной защитой?
— Да.
— Ты сегодня разговорчив и сентиментален. Мне повезло.
Ниалл скользнул по нему глазами.
— Нынче меня многие боятся. Я же повелитель чудовищ, перед которыми дрожат все фэйри.
Сет ухмыльнулся.
— Что, не так?
— Ты бы хотел, чтобы тебя боялись, но состояние «трепещите все» не срабатывает. Лучше напустить на себя глубокомысленный вид.
Сет сделал еще несколько глотков и снова оглядел зал «Вороньего гнезда».
— Мы с тобой оба знаем: ты бы мог приказать их всех убить. Но я знаю, что ты этого не сделаешь.
— Понадобится — сделаю.
Сет не нашел ответа и вообще не был настроен спорить. Он решил сменить тему.
— Ты так и собираешься весь день сидеть мрачнее тучи?
— Нет.
Ниалл посмотрел в дальний угол. Там висела мишень для игры в дротики. Сейчас возле нее не было никого.
— Идем, — сказал Ниалл.
Сет фыркнул, однако тоже встал. Лучше хоть чем-то заняться, чем вот так сидеть.
— Почему мои гончие не повинуются с той же быстротой?
Ниалл добросовестно пытался поднять себе настроение и улыбнулся собственной шутке. Улыбка получилась вялая, но это все-таки была улыбка.
Сет подошел к мишени и вытащил оттуда все дротики. Серьезные игроки имели персональные наборы. Сет не считал себя серьезным игроком. У Ниалла был такой набор, хотя причина, скорее всего, крылась не в его серьезном отношении к этой игре. Фэйри не переносят сталь, а Ниалл слишком долго пробыл обыкновенным фэйри и еще не успел прочувствовать свое превращение в короля. Теперь он не реагировал на сталь, но многовековые привычки забываются нелегко. Дротики Ниалла имели костяные наконечники.
Пока Сет выбирал из общих дротиков те, что попрямее, Ниалл смотрел на него с откровенным любопытством.
— Знаю, что металл больше не опасен для меня, но до сих пор стараюсь к нему не прикасаться.
— Сигареты для тебя тоже не опасны в той же степени, и ты куришь без колебаний.
— Согласен. В принципе, я мог бы метать и эти, — сказал Ниалл, но ни одну из стальных стрел в руки не взял.
В обществе Темного короля Сет чувствовал спокойствие, какое ему крайне редко доводилось испытывать, общаясь с подданными Летнего двора. Сет повернулся к Ниаллу спиной и смотрел на доску.
«Здесь я дома и в безопасности».
Присутствие Ниалла в этом «втором родном доме» только усиливало ощущение покоя.
— В «крикет»?[4] — спросил Ниалл.
— Конечно.
К чему корчить из себя серьезного игрока? Он и в лучшие времена, когда ежедневно забавлялся метанием дротиков, вряд ли обыграл бы Ниалла. Дротики — не такая игра, чтобы относиться к ней серьезно. Способ провести время, поупражняться в точности, не больше.
Они почти молча сыграли три партии. Ниалл постоянно отвлекался, но со своей обычной легкостью выиграл все три. Метнув последний дротик, он сказал Сету:
— Надеюсь, прощать ты умеешь лучше, чем метать.
— А в чем дело? — встрепенулся Сет.
Его насторожило, что Ниалл произнес эти слова подчеркнуто нейтральным тоном.
Ниалл неторопливо вытаскивал из доски свои дротики.
— Незаконченное дело, — сказал он. — Можешь мне верить.
— Я не хочу осложнений.
— Не забывай, Сет, что я — Темный король. Какие могут быть осложнения, когда я рядом? — улыбнулся Ниалл. Теперь он выглядел почти счастливым. — Они здесь.
Сету не хотелось оборачиваться. Он знал, кого увидит, когда повернется: свою подругу и своего соперника, претендента на ее внимание. Ему не хотелось видеть их вместе, однако его самообладания надолго не хватило. Пусть и в обществе Кинана, но Сет чувствовал, что должен увидеть Айслинн. Если она где-то рядом, он обязательно должен ее видеть. Так было и раньше, когда Айслинн еще не стала бессмертной. Сейчас она держала Кинана под руку и улыбалась ему. Сет не без раздражения отметил, что в общественных местах она все чаще придерживалась манер фэйри.
— Забудь о том, что ему можно доверять, — почти шепотом произнес Ниалл. — Кинан ждет не дождется, когда ты уберешься с его дороги. Время на его стороне. Я знаю: ты любишь нашу… ты любишь королеву Лета. Но ты проигрываешь битву, особенно если не сражаешься. Либо освободись от груза поражений, пока они тебя не доконали, либо бейся.
— Я не хочу сдаваться, — сказал Сет, глядя на Эш. Сегодня эта мысль уже приходила ему в голову. — Но я не хочу ни с кем сражаться.
— Сражение — это…
Ниалл что-то говорил, но Сет больше не слушал. Айслинн поймала его взгляд. Высвободив руку, она оставила Кинана и пошла к Сету.
Желая показать, что его это не задевает, Кинан небрежно повернулся и стал болтать с одним из своих стражей.
«Задевает. Меня не обманешь», — подумал Сет.
Он изучил реакции короля Лета и видел, как менялись они с окончанием зимы. Теперь Кинан пользовался любой возможностью, чтобы держать Айслинн подле себя.
«Я бы вел себя так же».
Ниалл заметил приближавшуюся Айслинн и с сожалением поглядел на Сета.
— Да ты меня не слушаешь.
Сету показалось, что у него из легких выкачали весь воздух.
«Это она или та, в кого она превратилась?»
Такой вопрос Сет мысленно задавал себе все чаще. До Айслинн у него не было продолжительных отношений ни с одной из девушек. Он не знал, какими должны быть нормальные отношения. Считать ли всплеск его восхищения нормальным? Или он все это ощущает, поскольку влюбился в девушку, утратившую свою человеческую природу? За минувшие месяцы Сет перечитал немало книг по фольклору и магии и знал, что людям редко удается противиться чарам фэйри.
«Может, как раз это и происходит со мной?»
Но Айслинн уже была в его объятиях. Когда их губы соприкоснулись, Сет перестал думать об особенностях фэйри, о том, насколько прав Ниалл в своих предостережениях, и о намерениях Кинана. Главное — они с Айслинн были вместе. Она обнимала его, и солнечный свет лился в поры его кожи.
Сет обнял ее крепче, чем прежде… когда она была человеком. Но объятия не были давящими, не до хруста в ребрах, о чем мечтали некоторые глупые девчонки. Подсознание не позволяло Сету забыть, что теперь Айслинн превосходит его в силе.
Ее пальцы скользили по его спине, оставляя ручеек солнечного света. Такая откровенность при посторонних была чем-то новым.
— Эш, — прошептал Сет, целуя ее.
Она чуть отстранилась, и он вздрогнул. Сету показалось, что от него отняли солнце. Надо было что-то сказать, но язык его не слушался.
— Я люблю тебя, — в самые его губы прошептала Айслинн.
— И я тебя тоже, — ответил Сет и мысленно добавил: «Всегда».
Она тихо вздохнула и осталась в его объятиях. Сейчас она не была ни королевой, ни фэйри. Она была просто Айслинн.
— Тебе хорошо? — спросил Сет.
— Очень.
Но уже через минуту Айслинн напряглась всем телом. Даже не видя Кинана, она чувствовала его присутствие. Их взаимосвязь становилась все сильнее, и это только усложняло жизнь и ей, и Сету.
На лице Кинана отразилось замешательство, которое он не выражал словами. Остатки человеческих реакций и привычек Айслинн, ее мгновенные превращения из королевы в обычную девчонку — все это ставило Кинана в тупик. Сет видел, что король Лета старается понять нежелание Айслинн полностью отойти от мира людей. В этом была определенная сила: некоторые только выиграли от ее намерений возродить Летний двор и побуждали ее продолжать свою деятельность. Но здесь же таилась и слабость: время, проводимое со смертными, напоминало ей о печальных различиях между миром смертных и миром фэйри, заставляя избегать фэйри. Ее отстраненность сказывалась и на королевстве, делая его более уязвимым и вызывая открытое недовольство придворных.
Сюда же можно было добавить трения, вызванные отказом Айслинн стать «полноценной королевой», и отношения между Кинаном и Донией. Его двор стал сильнее, но не здоровее.
Кинан знал: со временем все изменится. Нужно лишь дождаться, когда дорогие для Айслинн люди состарятся и умрут. Однако Кинан открыто возмущался любым проявлением ее слабости, которое могло ей угрожать. Придворные, поначалу обрадовавшиеся выбору Кинана, теперь почти не скрывали своей досады. А ведь они могут не ограничиться только словесным недовольством. Беспокойство за Айслинн — одно из немногих чувств, где Сет был солидарен с королем Лета. Кинан дорожил Айслинн. Он хотел для нее счастливой и безопасной жизни.
«И еще хотел, чтобы она безраздельно принадлежала ему», — подумал Сет.
— Ты бы отошел в сторонку, Кинан. Я же вижу, что ты делаешь. За несколько веков я вдоволь насмотрелся на твои игры. — Голос Ниалла вдруг стал мрачным, словно звучал из мира теней и клубящегося тумана. — Представь, у других тоже могут быть желания и потребности.
— Сомневаюсь, чтобы мои дела в какой-то мере касались тебя.