— Береги себя, — сказал на прощание Ниалл.
— Я в безопасности. Я счастлив. Сорша так много знает. Когда она начинает объяснять, все становится совершенно понятным.
Он вспомнил их беседы в саду, затягивавшиеся за полночь. Они говорили о философии, религии и множестве других вещей. Никогда прежде у Сет не было такой ясности мысли, как в беседах со своей королевой. После таких разговоров он не мог уснуть. Переполненный новыми идеями и страстным желанием творить, он возвращался в свою роскошно оснащенную мастерскую и работал, пока не падал от усталости.
— Позже, когда выберешься из-под чар Сорши, мы обязательно поговорим. Заглянешь ко мне, когда вернешься домой? Ты ведь намерен вернуться домой?
— Обязательно. Как я могу не вернуться, если по другую сторону завесы меня ждет Айслинн? — Сет сжал руку Ниалла. — Но я буду говорить только о том, о чем позволит Сорша. Даже в мире смертных я буду верен клятвам, данным моей королеве.
— Я навещу тебя, когда ты вернешься домой и вновь станешь самим собой.
Ниалл повернулся и пошел к двери.
Сет погулял еще немного и вернулся к прерванной работе. Прошло чуть более половины срока его пребывания в Стране фэйри. Вскоре он вернется и увидится с Айслинн.
ГЛАВА 28
Сет исчез более четырех месяцев назад. От него не было ни звонков, ни эсэмэс-сообщений, ни иных вестей. Никаких новостей не было и от Ниалла. А между фэйри Летнего и Зимнего дворов все чаще происходили стычки. Да и фэйри Темного двора нападали на фэйри Летнего двора. Айслинн никак не могла выйти из ступора печали, что делало ее придворных слабее и слабее. Ну, заявила она о своем решении быть счастливой. Но заявление — еще не действие. А действий не было. И она, и Кинан находились в каком-то застое, отчего страдал их двор. Они сидели в своем кабинете, а стражники сообщали им о положении дел в Хантсдейле и окрестностях. Ничего серьезного пока не произошло, но тон стражников с каждым днем становился все мрачнее.
— Ли-эрги наглеют прямо на глазах, — сказала глейстига.
Правда, ее тон был не таким тревожным, как у летних дев или рябинников. Глейстиги считались наемницами. Они переходили от двора ко двору. Иногда их нанимали, чтобы досадить соперникам. В остальное время они вели типичную жизнь одиночек.
Кинан молча выслушал донесение. На лице Айслинн застыла маска показного спокойствия.
Кинан стиснул ее руку. Солнечный ручеек перетек из его ладони к ней.
«Слабое утешение».
Похоже, он боялся, что Айслинн совсем расстроится от дурных вестей.
«Я слабею», — подумала она.
В эти дни она казалась себе стеклянным волчком: он может долго кружиться, но при столкновении с малейшей преградой на пути разбивается вдребезги.
Потом заговорил Квинн:
— Пока Бананак где-то околачивалась, стражники заглянули в ее логово. Никаких следов Сета не обнаружили.
— Что?
Стеклянный волчок налетел на угол. При упоминании Сета, да еще вместе с Бананак, ее пробрала холодная дрожь.
Кинан крепче сжал руку Айслинн. Сейчас он был вроде якоря, дающего хотя бы внешнюю устойчивость.
— Квинн… — произнес он, выразительно глядя на советника.
— Никаких следов Сета? — переспросила Айслинн, стараясь, чтобы ее голос не дрожал. — Как это понимать?
Остальные стражники беспокойно переминались с ноги на ногу, однако Квинн сохранял полное спокойствие.
— Это, моя королева, надо понимать так. Бананак — черный ворон. Если бы она убила Сета, остались бы следы. Но стражники не обнаружили ни крови, ни костей.
— Довольно, — прорычал Кинан.
Он по-прежнему держал Айслинн за руку и теперь старался притянуть ее поближе.
Ей показалось, что кабинет наполняется туманом.
— Нет. Я хочу знать. — Она поймала пристальный взгляд Кинана. — Я должна знать.
— Эш, я сам с этим разберусь, — тихо уговаривал ее Кинан. — Тебе вовсе не обязательно выслушивать… неприятные сообщения.
— Я никуда не уйду. Я должна это слышать.
Кинан помолчал, затем нехотя бросил Квинну:
— Продолжай.
Квинн откашлялся.
— Но стражники обнаружили там кое-что другое. Рубашку… нашей королевы. — Он сделал выразительную паузу, бросив взгляд на Кинана. — Кусочек кожи, сброшенной ручным удавом Сета. И книгу, принадлежащую Сету.
— Зачем ей все это? — почти крикнула Айслинн.
До этого момента в ее сознании все прочнее утверждалась мысль о том, что Сет ее бросил. После рассказа Квинна она вновь стала думать о возможном похищении любимого.
— Оставьте нас, — велел рассердившийся король Лета.
Стражники удалились, бормоча, что Квинн наверняка заработал наказание. Когда за ними закрылась дверь, Кинан порывисто отодвинул кофейный столик и упал перед Айслинн на колени.
— Позволь мне самому разобраться в этом. Прошу тебя, Эш.
Айслинн опустила руку ему на плечо.
— Я должна знать, откуда там эти вещи. Сет не дружил с Бананак.
— Возможно, ты не все знала. Он ведь находился в дружеских отношениях с Ниаллом. А Бананак — птица их двора. — Кинан погладил волосы Айслинн. — Сет принял покровительство Темного двора. Он был зол на меня. Словом… у нас был разговор. Сет пригрозил мне, что воспользуется своим влиянием при Темном дворе и расправится со мною, если я… если я вздумаю манипулировать тобой.
— Сет? — Айслинн попятилась назад. — Сет тебе угрожал? Когда? Почему ты мне ничего не сказал?
Кинан растерянно пожал плечами.
— Мне не хотелось тебя огорчать. Помнишь, мы с тобой тогда обо всем договорились. Скажу честно: сначала я собирался тебе рассказать. Но потом… Дония меня простила. Сообщать тебе о том происшествии было бы просто глупо. Я не хотел мешать вашему счастью. Когда Сет исчез, упоминать о его угрозах было бы уже не глупо, а жестоко по отношению к тебе. Тебе и без того хватало печали.
— Ты должен был мне рассказать. Ты же обещал ничего от меня не утаивать.
Внутри ее сердито метались солнечные лучики. После недавнего холода ей стало нестерпимо жарко.
— Вот я и рассказал. Только что. Квинн меня вынудил своей несдержанной болтовней.
— Не вини Квинна. Он правильно сделал. Я должна знать такие вещи. Я — королева Лета, а не безгласная летняя дева. Неужели я должна постоянно тебе об этом напоминать?
— Ты расстроена.
— А как я, по-твоему, должна себя чувствовать? У Бананак находят мою рубашку. Вещи Сета. Да, я расстроена.
— Вот этого, Айслинн, я и стараюсь избегать. Я хочу видеть тебя счастливой.
Айслинн села на диван. Кинан тоже. Она отодвинулась, загородившись подушкой.
— А я хочу знать, где Сет и что с ним.
Ей говорили, что Летний двор предпринял всесторонние поиски, но не обнаружил никаких признаков Сета. И вот — на тебе!
— Это какая-то бессмыслица, — пробормотала Айслинн. — Я встречалась с Бананак. Сет не мог… она не из тех, с кем бы он мог уйти добровольно.
— Ты так думаешь? Сет — близкий друг Темного короля. У твоего смертного есть черты, о которых ты не знаешь. Каким был этот парень до встречи с тобой?
Кинан пристально поглядел на нее.
— Сет — далеко не безгрешен. А Темный двор полон искушений, на которые попались многие смертные. Вот так-то, Эш.
— Не называй меня так. Слышишь?
У нее щемило сердце. Она ненавидела свое нынешнее состояние. Ей было ненавистно, что Кинан называет ее давним человеческим именем.
«Я — не смертная девчонка Эш. Я теперь совсем другая».
Она была королевой фэйри, чей двор нуждался в сильных правителях. Другие дворы были им враждебны, и она не понимала причины этой вражды. Дония и Ниалл имели основания ненавидеть Кинана. Оба были для нее недосягаемы. Ей хватило бы и этого, а тут еще Бананак со своими обещаниями скорой войны.
— Если хочешь, чтобы я узнал больше, я могу испросить аудиенции у Ниалла, — предложил Кинан. — Надеюсь, ты не станешь приглашать к нам Бананак.
— Нет. — Айслинн казалось, что она до сих пор ощущает привкус дыма после видений, показанных ей Бананак. — Если мы действительно на грани войны, я не хочу, чтобы она здесь появлялась. Я стараюсь быть королевой, достойной наших фэйри. А приглашать сюда эту безумицу… Но просто сидеть сложа руки я тоже не могу. Она должна что-то знать.
— Тогда чего ты хочешь, Айслинн? — настороженно спросил Кинан. — Неужели ты действительно хочешь шагнуть навстречу опасностям? Подумай, поможет ли это? Сет не был счастлив, если Бананак сумела опутать его своими иллюзиями и заманить к себе…
— Мы можем отправиться к Бананак?
Подступающие слезы жгли ей глаза. А она думала, что давным-давно все выплакала.
— Вдруг она его заставила мучиться…
— Мы не знаем, был ли Сет у нее в гостях, или как лучше это назвать. Позволь мне…
— Если она причинила Сету зло, я этого так не оставлю, — заявила Айслинн. — Напади она на Донию или на меня, ты бы реагировал по-другому.
— Айслинн, я не могу из-за одного смертного рисковать благополучием нашего двора.
— Не забывай: этот «один смертный» имеет самое прямое отношение ко мне.
— Даже если Бананак взяла его в плен, мы не сможем на нее напасть.
— А ты когда-нибудь пытался?
— Нет.
— Тогда не говори, что этого не смогу я.
Если Бананак похитила Сета и убила его… Айслинн найдет способ жестоко отомстить этой мерзкой фэйри. На это у нее есть целая вечность.
— И ты бы рискнула безопасностью нашего двора? — спросил Кинан.
— Ради любимого человека — не задумываясь.
Кинан вздохнул, но больше возражать не стал.
— Что ж, моя королева, тогда собирайся. Отправимся в ее логово.
Король и королева Лета, сопровождаемые внушительным отрядом стражников, шли к Бананак. Та часть разума Айслинн, где обитал здравый смысл, ехидно спрашивала ее: «Неужели тебе мало?» Сначала стычка с Ниаллом в «Вороньем гнезде». Потом стычка с Донией. Наконец, визит Ниалла в лофт — дерзкий и унизительный для нее и Кинана. В лофте поход к Бананак казался Айслинн делом первостепенной важности. Но сейчас, когда они шли к Темному двору — кошмарному месту, где обитали гончие Габриэла, Бананак и прочие чудовища, — этот замысел уже представлялся ей чистым безрассудством.