Остальные пассажиры были расквартированы дальше от кормы, примерно в десяти каютах, которые были меньшими, чем каюта Кит, но хорошо обставленными. Однажды они с Лури исследовали эту маленькую жилую секцию. Некоторые двери были открыты в попытке уловить малейший сквозняк. Всегда любопытная, Кит старалась заглядывать в каюты, когда ей представлялась возможность и она видела, что каждая из комнат была обшита дубовыми панелями, в них имелись шикарные бархатные подушки и изящная функциональная мебель.
В одной комнате она увидела полную леди с закрытым вуалью лицом, которая, несмотря на жару, была одета в шерстяное платье. Она лежала на кровати и тяжело дышала, в то время как мальчишка, путешествующий с нею, прилагал все усилия, чтобы создать хоть немного прохлады, махая большим павлиньим пером. Оба были столь нелепо одеты для такой жаркой погоды, что Кит почти что высказала им это. Но Лури толкнул ее локтем и они пошли дальше.
Сквозь другой дверной проем Китиара увидела бледного эльфа, чьи острые уши были видны сквозь длинноватые светлые волосы. Он сидел на табурете, уставившись в окно на море. Хотя он сидел спиной к двери, у Кит создалось впечатление, что глаза его закрыты. Она услышала бормотание, похожее на магические заклинания. Рядом с нею Лури нетерпеливо переминулся с ноги на ногу и прошмыгнул мимо дверного проема, произведя звук, который заставил эльфа резко повернуться. Его лицо было настолько хмурым, что Кит невольно отступила на несколько шагов и поспешно ушла.
На другой день Лури повел Китиару вниз в трюм, где прикованные цепями минотавры гребли веслами во время безветренных периодов, напевая при этом ритмичные морские напевы. Один из парней Ла Кавы постоянно следил за ними. Однако Кит знала, что к ним относятся относительно хорошо и они получают те же рационы, что и матросы и богатые пассажиры. Кит очарованно уставилась на них, припоминая как в первый раз видела минотавра так близко. Это было с Грегором, перед сражением с Быстрым Потоком. Конечно, у минотавров не было оружия, но их неповоротливые волосатые фигуры все равно внушали страх. Их острые рога выглядели смертельным оружием. Их огромные глаза, казалось, смотрели вперед на какую-то неподвижную точку, невидимую для простых людей. Несмотря на цепи, которые приковывали их ноги к полу, от них исходила аура силы, дикой по своей природе.
Кроме этого, от них исходило сильное зловоние. Лури вытащил носовой платок и закрыл им нос.
— Они кажутся, — сказала Китиара, подбирая правильные слова, — почти что королевскими особами. Как будто это они должны жить в тех каютах, а все мы грести здесь.
— Иногда, — произнес Лури, зажимая нос, — Они капризничают. Иногда чем-то встревожены. Но главным образом они упорно трудятся и выполняют свою работу. Но воняют. Очень воняют.
— Да, — вынуждена была согласиться Китиара, — Очень воняют.
Спустя неделю в море, Патрик и Китиара получили приглашение на ужин от капитана по случаю его дня рождения. В отличие от большинства вечеров, когда они ели в корабельной столовой, на этот раз они получили привилегию быть приглашенными в личные апартаменты Ла Кава.
Патрик в этот день казался особенно отдаленным и, чтобы понравиться ему, Китиара решила принарядиться по случаю праздника. Она порылась в сундуке его матери и выбрала белое платье, которое оставляло голыми ее плечи. Прозрачный материал изящно ниспадал вдоль ее тела к полу. Также она надела крисант, который Патрик ей подарил и распушила волосы. Когда он постучал в ее дверь и она понаблюдала за его реакцией, то поняла, что сделала хороший выбор.
— Очень красиво, — пробормотал он.
Сам Патрик был одет в униформу, которую, должно быть, до него носил его отец, так как сидела она на нем немного свободно. На униформе были галуны на бедрах и плечах, а также семейные гербы. На поясе Кит с некоторым удивлением заметила меч, который она подарила Патрику. Драгоценные камни меча искрились в свете каюты. Кит решила, что он выглядит очень стильно. Импульсивно она схватила его за руку и обрадовалась, почувствовав теплый ответ. Взявшись за руки, они пошли к каюте Ла Кава.
Кит не знала, что ожидает там увидеть, но то, что она обнаружила было богато обставленными апартаментами, показывающими смесь тонкого вкуса и свидетельствами жизни, проводимой в море. Полки в каюте были заполнены книгами, но время от времени на них попадались и кусочки молевого леса. На стенах висели картины рядом с красочными навигационными картами. Через дверной проем в спальню Кит увидела, что кровать капитана была покрыта вышитым разноцветным стеганым одеялом. В гостиной, где они должны были ужинать, почетное место занимал пьедестал. На нем стояло серо-зеленое существо с щупальцами, размером с большую собаку, с глазами навыкате и острыми, как бритва, шипами, покрывающими все тело.
— Эта штука попала на борт во время шторма. — сказал Ла Кава, видя как Кит смотрит на существо, — И свернулась прямо на руле. Эти щупальца и шипы стреляют ядом и я должен был сражаться с ним, чтобы восстановить управление судном. После того, как я убил его, Лури сохранил его. Не так уж часто в жизни я был так близок к поражению, — сказал он, подмигивая Кит.
Ла Кава тоже выглядел красиво, в своей хорошо подогнанной короткой куртке и темных штанах, с красным поясом и красно-белым полосатым шарфом, обвязанным вокруг шеи.
Слегка поклонившись, он пригласил Патрика и Китиару сесть друг напротив друга за деревянный стол, уставленный фарфором и зажженными свечами. Сам Ла Кава уселся во главе стола. Все трое немного неловко улыбались друг другу, стесненные в незнакомой ситуации.
Малейшие следы напряженности были сняты Фиггисом, поваром судна, который сотворил целое представление, принеся на стол вареного голубя на подносе, одного из тех птиц, которые Кит видела ранее в клетке среди других запасов продовольствия. Изобретательный Фиггис сопровождался мальчишкой-юнгой, который поддерживал в равновесии поднос, тяжелый от кусков рыбы, маринованных водорослей, орехового пудинга и засушенных фруктов.
Вполне приличные порции вина из личных запасов капитана расслабили всех, в то время как вечер продолжался. Ла Кава был в хорошем настроении, но, как обычно, говорил немного, всегда рассудительно выбирая слова. Разгорячившийся Патрик гарантировал, что в разговоре не будет никаких промежутков. Он говорил экспансивно, рассказывая историю за историей, что напомнило Кит о неделях, которые они провели вместе в Утехе. Кит признавала, что Патрик мог быть довольно скучен, но зато он был самым красивым человеком из всех, которых она когда-либо знала — за исключением Грегора, конечно. Кит притягательно улыбалась Патрику через стол.
— И таким образом моя мать говорит… — уже было за полночь и Патрик был посреди длинного рассказа о том, как его отец обманом заставил его мать выйти за него замуж. Ла Кава вежливо слушал, хотя он без сомнения слышал эту историю уже не раз. Кит подумала, что капитан все более и более устает от вечера.
— Я не могу выйти за вас замуж, Алвит, я уже нареченная другого. Хорошо, отвечает мой отец, тогда я или убью вашего суженого, или себя самого. Мне все равно. Выбирайте — или он или я.
— Само собой разумеется, это был невозможный выбор. Оба были красивы, оба были из хороших семей и оба сделают все, чтобы получить ее, потому что она была самой прекрасной из всех ее сестер и могла получить состояние, когда умрет ее отец.
— Алвит рассчитывал на то, что Марин, моя мать, будет говорить со своим любимцем — кендером — и спрашивать его совета. Этот кендер, имя которого было Самплер, не только рисовал карты для семьи моей матери, но и был чем-то вроде прорицателя для Раветча, главного конкурента моего отца. Самплер был так же честен, как и большинство кендеров и считал, что у него есть скромный дар предсказывать будущее. Возможно, он мог это делать, а может быть и нет. Это не имеет значения для того, что произошло.
— Когда моя мать рассказала Самплеру об угрозе моего отца убить или себя или Раветча, Самплер сделал то, что на его месте сделает любой нормальный кендер — он побежал и рассказал обо всем Раветчу. У кендеров много талантов, но хранение тайн не является одним из них. А Раветч — хотя и равный моему отцу по происхождению — не был не таким храбрым, ни таким же умным, как мой отец. Он сразу же испугался и попросил кендера посмотреть его ладонь. Самплер, без сомнения захваченный драматичностью ситуации, предсказал, что кто-то обязательно умрет, но кто именно он не мог сказать. Он узнает об этом позже, не обязательно прямо сейчас.
— Раветч был готов на все, чтобы жениться на моей матери, но только не умереть. И он не собирался рисковать. Так что он неожиданно пропал, оставив записку, что его вызвали принять участие в экспедиции против хобгоблинов далеко на севере. Экспедиция заняла девять месяцев. Когда он вернулся, Марин и Алвит уже были женаты. После незначительного промедления Раветч переключил свое внимание на одну из сестер Марин.
— А что случилось с Самплером? — спросила Китиара.
— О, он все еще с нами, — весело ответил Патрик. — Все еще друг моей матери, но и друг моего отца. Говорят, что вскоре после того, как он предсказал судьбу Раветчу, в его кошельке завелось необычно большое количество золотых монет, но он, конечно, все быстро спустил. Сейчас он живет, как и всякий кендер и время от времени все еще предсказывает судьбу. Он — настоящий герой, достаточно хорошо известный в Гвиннеде.
Китиара и Ла Кава с облегчением рассмеялись. Затем капитан потянулся и встал, показывая, что пришло время заканчивать вечер. Он пожелал им спокойной ночи и наклонился, чтобы поцеловать тыльную сторону руки Китиары. Кит неожиданно вспыхнула. От чего? От удовольствия? От замешательства?
Она подала руку Патрику и они оставили каюту. Никто из них не хотел так быстро заканчивать этот вечер. Они поднялись на палубу и пристально глядели в черную воду, покрытую свечением, мерцающую в лунном свете. Ночь была безмятежной и тихой, единственные звуки издав