– Отец одобрил наш план ремонта.
Мартин, в свою очередь, объяснил, что они занялись квартирой, чтобы поскорее съехать из дома Оке.
– После исчезновения Сара много говорила с Ириной, которая считала, что мы можем начать наводить в квартире порядок. Хорошо, что у нас был проект. Он позволял как-то отвлечься от происходящего.
За сентябрь и октябрь они выкинули все из квартиры, переклеили обои, поменяли пол и даже перевезли сюда бухгалтерию Йорана и другие бумаги.
Дом в Стеллегорден стоял пустой, туда кто-нибудь мог залезть. Но пара так и жила в доме Тёрнбладов, а ремонт на Васаллгатан так и не закончился.
В конце года они переехали в Стеллегорден и стали превращать дом Сары, где она провела детство и юность, в общий. Уже в ноябре 2012 года выбросили из дома лишние вещи. Йорану было тяжело расставаться с ними, даже со старыми и изношенными. Его дочь не испытывала подобных проблем.
Многие в округе удивленно поднимали брови, увидев, как Сара и Мартин избавляются от вещей Йорана. Часть сложили кучей в лесу и сожгли по старинке, пусть это и вредно для окружающей среды. Часть отвезли на станцию раздельного сбора мусора.
Они стали настоящей семьей с собственным домом, хотя и не поженились. Как только в округе узнали о переезде, поползли разговоры, что, если бы Йоран узнал, никогда не позволил бы.
В начале ноября Сара и Мартин сделали в доме столовую. Ровно в тот момент, когда стало известно, что полиция начала предварительное расследование пропажи Лундблада, классифицировав дело в возможное убийство. Всего за неделю до появления следственной группы в Стеллегорден с новым обыском с собаками, способными учуять кровь и другие следы. Ремонт произошел подозрительно вовремя.
Пара вытащила сейф из оборудованной сигнализацией комнаты возле кухни, а потом начала ремонт, но не очень большой, просто освежили внешний вид. Сняли обои, особенно стараясь в углу возле окна, где использовали специальную паровую машину. Это было трудно – пористые листы Третекса под ними впитывали влагу, как губка. После долгой борьбы они решили просто отмыть их моющим средством. Затем отшлифовали неровности и наклеили новые, светлые в зеленую полоску. Почти такие же, как предыдущие. Потом избавились от старого линолеума, настеленного на деревянный пол, только чтобы положить новый, почти такой же, имитирующий дерево. Выглядел он как паркетный пол, но гораздо легче чистился и был дешевле.
Почему ремонт затеяли прямо перед обыском? Почему снимали обои с помощью машины только в одном углу? Что было на старых? А что находилось под старым покрытием на полу?
Мартин и Сара закончили ремонт быстро, за несколько дней. Сделали не слишком аккуратно: даже не обрезали краешки обойных листов по краям потолка и пола. Потом купили новую мебель – стол с клееной дубовой столешницей, стулья с черными сиденьями. Получилась столовая прямо рядом с кухней, в той самой комнате, где обычно спал Йоран. Его кровать вынесли, одежду из гардероба убрали. Через два месяца после исчезновения следов его жизни там почти не осталось. Сами Сара и Мартин спали в одной из бывших детских спален на втором этаже.
Или во время ремонта произошло что-то небывалое, или у Сары накопилось столько тревог и тяжелых раздумий, что чаша переполнилась. Девушка, которая последние месяцы казалась такой собранной, что производила впечатление холодной, грубой, бесчувственной и даже расчетливой, полностью упала духом. Вечером 7 ноября она обратилась в скорую психологическую помощь. Сделать это ей посоветовал первый полицейский, который с ней разговаривал, Йонас Блумгрен.
Тот самый офицер полиции, который намекал на совершение ею убийства отца и сокрытия тела, пытался ей помочь и сказал, что пропажа человека – тяжелое испытание для родственников. Особенно учитывая, что сами люди ничего не могут сделать, только ждать полицию, власти, возвращения пропавшего. Но в это время приходится жить дальше – есть, спать, работать, общаться с окружающими. Если не можешь – обратись за помощью.
Сара сломалась и решила поговорить с психологом – и о тяжести, которая навалилась на нее в связи с пропажей отца, и о ситуации с работой: имущество, семейные компании, отчеты, которые надо сдавать, – всего этого стало слишком много. Мартин еще попросил заняться бумагами на ферме Тёрнбладов.
«Реакция на сильный стресс», – записал в журнале дежурный врач, и код F439 – без расшифровки.
Сара рассказала, что не может спать, в голове роятся мысли. Ей выписали успокоительное и препарат, снижающий тревогу – Атаракс и Терален. Это мягкое лекарство с пометкой в описании: «не вызывает привыкания», помогает отключить поток мыслей перед сном, чтобы было легче заснуть, и придает сил справляться с делами днем.
Осенью у девушки было много задач: два больших заказа на трубки должны быть готовы к Рождеству. Работа велась на станках в подвале по вечерам. Деньги были просто необходимы, ведь никаких сказочных сумм не свалилось. На самом деле все, что она получала, – это ежемесячный автоматический перевод со счета отца на ее сберегательный – 750 крон. И то, что удавалось заработать на продаже трубок. Были и другие способы получить деньги, например, лес, но формально осенью 2012 года Сара не имела права распоряжаться собственностью отца. Она получит какие-то средства только тогда, когда Йорана Лундблада объявят мертвым. Процесс может занять до десяти лет и требует огромной бумажной работы и судебного разбирательства.
Вероятность, что он действительно мертв, должна быть очень высокой. Только тогда запускается процесс завещания. До этого момента закон защищает права пропавшего и заботится о его делах. Уже 26 октября 2012 года местное отделение совета самоуправления Кальмарского лена решило, что его права будет представлять временное доверенное лицо. Эта роль досталась соседке Анн-Кристин Симонссон. Она уже выступала управделами стариков округи, помогала с документами и представляла их интересы в различных учреждениях.
Женщина разбиралась в вопросах ведения лесного хозяйства и управления собственностью. Кроме того, была знакома с Лундбладами и Тёрнбладами, так как много лет сдавала Тёрнбладу в аренду собственные земли.
Она жила в нескольких километрах к югу от Северной Фёрлёсы, в деревне Мельбю. В задачи входило описание и инвентаризация недвижимости, транспорта, ценных бумаг, банковских счетов и ячеек, фирм и компаний Лундбладов – всего имущества. Необходимо было все записать и сдать сведения в отделение местного совета самоуправления. Кроме того, вести повседневные дела и защищать интересы пропавшего наилучшим образом – оплачивать счета, принимать арендную плату и другие доходы.
Анн-Кристин досталась нелегкая задача. Сара и Мартин сначала, кажется, не поняли, что больше ничего не решают. Вообще ничего. В принципе они не имели права даже делать ремонт в Стеллегорден без разрешения управделами. Кроме того, Сара позволила Тёрнбладам использовать большой гараж на ферме отца. По округе и так уже шли пересуды из-за их переезда в дом Йорана, но когда Мартин с отцом загнали в гараж несколько своих машин, реакция последовала более бурная. За такие вещи обычно платят аренду. Матс Роберг пользовался некоторыми зданиями на ферме Лундбладов и платил. Когда он увидел машины Тёрнбладов, то сообщил об этом управделами.
– Всем хорошо известно, что Йорану это бы не понравилось. У Сары больше не было права принимать подобные решения, – рассказала Анн-Кристин.
Она позвонила Оке и объяснила ситуацию: теперь только она и никто другой имеет право вести дела Лундблада и представлять его интересы.
– Он ответил, что такие вещи может решать и Сара. Ей, мол, принадлежит половина состояния. А еще сказал, что Матс Роберг отказался подписывать документ о прекращении аренды земли. Это меня удивило, ведь Йоран не позволил бы сделать это раньше срока, который истекал в марте.
Выходит, Тёрнблады все еще не знали, что у Сары ничего не было, что она годом раньше подписала бумаги о передаче 11 млн крон отцу. Разговор быстро утратил любезность. Мартин все слышал, потерял терпение, начал кричать и ругаться.
– Он захотел со мной поговорить. Я отказалась, объяснив это тем, что веду дела только с Сарой, так как представляю интересы Йорана, и положила трубку.
Через несколько минут к ее дому подъехал автомобиль. Мартин резко затормозил, вышел из машины и направился ко входу. Зашел, не постучав, и уселся за кухонный стол.
– Он был ужасно зол, говорил, что Роберг был в доме Йорана после его исчезновения и рылся в вещах в поисках документов. Еще добавил, что они с Сарой позвонили Ирине после исчезновения Йорана, и та посоветовала успокоиться, ведь подобное поведение в его духе.
Чего именно парень хотел добиться своей выходкой, Анн-Кристин не поняла. Было ясно, что он возмущен тем, что Сара не может распоряжаться собственным хозяйством. Визит неприятно поразил и напугал женщину. Почему он вообще заговорил об исчезновении Йорана, о Роберге, об Ирине? Ведь изначально речь шла совсем не об этом.
Несколько факторов совпали одновременно и оказали влияние на Мартина, его ближайшее окружение и на тех, кто считал его замешанным в исчезновении Йорана.
Полиция часто появлялась в округе. Следователи могли нагрянуть в любой момент с обыском, допросом или поисками. Буквально на днях они посетили Стеллегорден, и собаки «дали знак» в нескольких местах.
Дело об исчезновении Лундблада только что переквалифицировали в «возможное убийство». О том, что Йоран мог стать жертвой преступления, писали и в газетах. За день до неожиданного визита Мартина к Анн-Кристин волонтеры Missing People прочесали несколько районов в Кальмаре возле квартиры на Васаллгатан. Саму жилплощадь полиция опечатала.
Картину дополняла финансовая ситуация. Сара оказалась без денег и без права распоряжаться имуществом. А Тёрнблады погрязли в долгах и безуспешно пытались сделать свое хозяйство прибыльным. В довершение всего Сара начала принимать таблетки от психического расстройства.