Полуразрушенный амбар находился неподалеку от пруда в лесу. Рядом было хранилище с навозом – бетонная ванна, вкопанная в землю, глубиной метра два и полная навоза. Тереза с коллегами прощупали яму палками, им показалось, что там что-то есть. Тогда она вызвала других людей на помощь, чтобы опустошить хранилище, добилась разрешения разбрызгать навоз на поле рядом и упросила одного из волонтеров пройтись с граблями по дну, в противогазе и защитной одежде.
– Все это было спектаклем. Я хотела показать, что мы настроены серьезно, не сдадимся и будем искать везде, где только можно.
Выкачать навоз помог бывший муж Терезы, отец ее старшей дочери. Когда-то они жили на ферме около Мёнстероса. Мартин узнал его, проезжая мимо на тракторе, и тут же включил этот факт в свои фантазии.
Ничего интересного не обнаружилось. Представители Missing People остались стоять возле опустошенной бетонной ванны, окруженные плотным запахом навоза и хорошо удобренным полем через дорогу.
Мари-Луиз взяла за привычку ездить по дороге мимо Северной Фёрлёсы, когда выезжала гулять с собаками. Она делала лишний кружок по деревне на машине с табличкой, чтобы поддерживать ощущение их присутствия в округе. Однажды на одной из дорожек женщина нашла остатки костей, целлофановый мешок и резиновые перчатки. Она все это сфотографировала и показала коллегам, а те проинформировали полицию.
Из журнала полиции 28 мая 2014 года, 13.03:
В указанное время в отделение полиции явилась Тереза Танг из Missing People с мешком костей и резиновой перчаткой, найденными в этот же день в Северной Фёрлёсе. См. карту в приложении. 2 июня 2014 года кости были отправлены эксперту-криминалисту Андерсу Элмквисту, который установил, что они принадлежат животному.
Неподалеку от дома возле пруда Missing People нашли ряд странных для этого места предметов, которые, возможно, что-то значили. В отчете полиции перечислено то, что Тереза принесла с собой в отделение:
Приводной ремень, небольшой резиновый коврик, комки земли с кусками растений (или грибов), куски твердой материи, которые она назвала высушенной кожей.
Эксперт-криминалист Элмквист взял их для анализа. Его первое впечатление было следующим:
При осмотре невооруженным глазом предмет, описанный как высушенная кожа, больше похож на кусок плавника большой рыбы или пластика.
Возможно, постороннему человеку находки волонтеров, детективов-любителей, покажутся смешными. Всю их деятельность можно назвать погоней за призраками и тенями, выдуманными убийцами и преступлениями, которые существуют только в их фантазиях. Люди без специального образования и знаний, как вести расследование, решили поиграть в полицию и считали, что это что-то значит. К тому же их вмешательство привлекало внимание прессы и только раздувало фантазии, в том числе и у жителей деревни, которым больше не к кому было обратиться.
Но Missing People продолжали, ведь у Терезы «всегда было свое мнение». Все расследование в Северной Фёрлёсе тоже началось с некого чувства полицейского Йонаса Блумгрена, которому показалось, что Сара и Мартин при встрече с ним реагировали не так, как это обычно делают родственники пропавшего. Такое неясное чувство, о котором он даже не стал писать в формальном отчете.
На следующей ступени расследования, когда комиссар криминальной полиции Ульф Мартинссон с коллегами обсуждали дело, чувства тоже сыграли большую роль. С ощущений началось предварительное расследование.
Оно же двигало Терезой, дополненное личностными факторами и амбициями, что у Missing People в Кальмаре не должно быть нераскрытых дел. Кроме того, родственники пропавшего рассказывали волонтерам больше, чем полиции. Обстоятельства дела изменились с тех пор, как полиция провела первое расследование зимой 2012 года и дополнительные позже. К весне 2014 года многие из тех, кого затронуло исчезновение Йорана, успели подумать, посоветоваться друг с другом и сопоставить факты. В то же время на подозреваемых сказалось и влияние окружающих, и друг друга.
Всего через несколько дней после поиска вокруг пруда и разговора с Мартином и Сарой уверенность Терезы в ее правоте по поводу виновного в пропаже Йорана укрепилась.
– Мы собирались провести поиск на последнем в тот день месте, за фермой Боаторпет. Когда прибыли на место, Мартин приехал туда на тракторе.
Тереза уже говорила четко и открыто, что считает, будто труп зарыт где-то в округе, а запах, который почуяли собаки, распространяется по дренажным водостокам. На самом деле это практически вечное занятие – искать закопанные трубы и каналы, которые прокладывали десятилетиями, а на карте не отмечали.
Она с коллегами выехала с фермы и отправилась на восток, в сторону Шутелунда. Фредрик двигался к лесу, туда, где одна из собак ранее подала знак. А Тереза и Мари-Луиз составили компанию Мартину.
– Он очень нервничал и с трудом мог усидеть на месте, но все равно проговорил с нами больше часа, – рассказала Мари-Луиз. – Дергал себя за ухо, чесал руку, не встречался с нами взглядом. Я не врач, но выглядел парень нездоровым. У него было что-то в глазах, но что именно, не могу сказать.
Мари-Луиз держалась в стороне, наблюдала, пока Тереза вела беседу. Разговор был достаточно отвратительным, хотя говорили они сдержанно, сухим и нейтральным тоном: обсуждали, правда ли трупы разлагаются в хранилищах для навоза, на каких предметах легче отыскать отпечатки пальцев, как работает охотничье ружье.
– Я несла разную чепуху о том, что думаю, но вставляла какие-то высказывания и о том, что знаю точно. И заметила, что Мартин мне поверил, – поведала Тереза.
К примеру, Швейцария и миллионы Йорана.
– Я выдумала, что мой отец тоже хранил там деньги, но перевел их в другой зарубежный банк, потому что из Швейцарии очень трудно вывести средства. В этот момент вернулся Фредрик, услышал меня и вставил что-то на тему того, что есть люди, которые еще со времен Второй мировой борются за то, чтобы получить деньги родственников со швейцарских счетов. Его спонтанная реплика добавила достоверности моим словам.
Они видели, как заработала мысль в голове протрясенного Мартина, 23-летнего молодого человека без образования и опыта жизни за пределами квадратного километра, на котором находилась Северная Фёрлёса. Тереза поняла, что им легко манипулировать, можно внушить нужные мысли, во всяком случае, пока она держится в пределах правдоподобия.
– Я объяснила, что наша активность в деревне связана с данными о том, что в 2015 году правило о сроках объявления пропавшего человека мертвым изменят: продлят до 15 лет.
Для Мартина это была важная информация. Пока Йоран значился пропавшим, а не умершим, его состояние в размере 50 млн крон для них с Сарой недоступно.
Варианта только два: либо найти тело, либо дожидаться признания судом его смерти. Само по себе то, что рассказала Тереза – правда. К примеру, в деле о финансисте Карле Бьёркегрене, исчезнувшем из своего шикарного дома в лене Скона в 1994 году, прошел 21 год, прежде чем Стокгольмский суд признал факт смерти.
Терезу было бы легко уличить во лжи, если знать, где искать информацию. Согласно закону 2005:130 об объявлении умершим, пропавший человек может быть признан таковым незамедлительно при наличии ряда обстоятельств – как, например, природная катастрофа или масштабный несчастный случай. В прочих случаях вопрос поднимается через 5 лет. Весной 2014 года в департамент юстиции никаких поправок не поступало.
– Я сказала, что этот срок пересмотрят еще раз в 2017 году и, возможно, еще увеличат. Мартина это возмутило. «Какого черта, почему, мы и так страдаем», – сказал он и заговорил о криминальных кругах, где люди постоянно друг друга убивают. В таких случаях все понятно. Но при чем здесь они, Йоран ведь просто исчез! Почему им не дают жить дальше? Полиция не помогает, а, наоборот, делает все, чтобы испортить жизнь.
Тереза продолжила строить в его воспаленном воображении собственный образ прожженного частного детектива, знающего чуть больше, чем остальные. Женщина, которая способна предугадывать события и видеть, что ждет за поворотом.
Определить, из какого ружья был совершен выстрел дробью, практически невозможно, сказала она в ответ на вопрос о ружьях, не удивляясь, насколько подозрительно звучит от него подобный вопрос. То же самое с отпечатками пальцев: по прошествии долгого времени их едва ли можно обнаружить на теле или вокруг. Это была попытка успокоить и подсказать выход.
Кто, кроме убийцы или его сообщника, станет спрашивать об отпечатках пальцев и способах определить, из какого оружия был совершен выстрел? Мартин попал на крючок. Очевидно, ему не с кем было обсудить такие темы, а говорить о них нужно, чтобы поразмыслить и спланировать дальнейшие действия. И тут под руку подвернулась Тереза. В такой ситуации он может еще много чего рассказать. Единственный способ войти в доверие – сообщить больше о себе, дать детали, пищу для размышлений, упомянуть мимолетом счета отца в швейцарском банке, создать атмосферу сочувствия.
– Я была удивлена, как много Тереза рассказала Мартину о себе, какие личные вещи ему открыла, – говорила Мари-Луиз.
Лучшая ложь всегда та, в которой есть зерно правды, ее проще запомнить. На тот момент нужно было продолжать выбивать данные, он уже был готов. Стоя там, на обочине дороги между полей, посыпанной гравием, женщина еще не знала, насколько близка к разгадке, даже территориально. И насколько Мартин был близок к тому, чтобы сломаться под грузом безысходности.
15. Никто не должен знать
Я хотел бы поговорить с тобой, но никто не должен об этом знать. Никто.
17 июня 2014 года. Когда телефон Терезы завибрировал и она увидела сообщение, на часах было ровно 22 часа и 48 секунд. Все дела были закончены. Она с младшими детьми лежала в спальне в кровати и готовилась ко сну.